Глядя с балкона на зеленоватую гладь океанской воды, покрытую мелкими желтоватыми барашками волн, Натали Голицына сказала задумчиво: "Никто не будет оспаривать то зло, которое посеяли в мире коммунисты. Они отучили людей быть добрыми и отзывчивыми, а, наоборот, заставили с подозрением относиться к любому человеку рядом, ко всему окружающему миру, ведь везде враг, и его обязательно надо разоблачить. Коммунисты высосали из мира всю теплоту и любовь, оставив его холодным и бесчувственным. Они постоянно устраивали войны и противостояния всего лишь из-за высоких цен на нефть и тем самым поддерживали свое существование, подрывая заклятых врагов. Самые большие разрушения коммунисты произвели в душах и сознании людей, и мир до сих пор еще этого не понимает. Они устроили немало идеологических диверсий, и одна из них - вечное ощущение вины интеллигента перед быдлом за свою просвещенность, доброго перед злым за свою доброту. Коммунисты сделали добро всегда виноватым, а зло и ненависть - правыми по праву сильного, а точнее, по диктовке наглого, нраву насилия. Они вселили в западный мир ощущение обязательной вины каждого поколения американцев перед вьетнамцами, неизвестно, почему, а каждый немец перед всем миром должен якобы каяться за Вторую мировую войну и фюрера. Ничто не может искупить этой вины. Подобным коммунисты старались подорвать ценности западного христианского общества и установить свои абсолютно безбожные правила игры. Такие вещи въелись в подкорку не только несчастных русских, где поколения выросли, представляя себе крайне искаженную картину мира, но и всего остального человечества. На Западе в крупных, сильных странах люди рождаются с комплексом вины, которую сформировали идеологи пятой коммунистической колонны, многочисленные Морисы Торезы и Пальмиры Тольятти, призывавшие к крушению западного мира, который их же и породил. Самая настоящая, предательская пятая колонна, от влияния которой не удается избавиться до сих пор. Теперь они хотят нас принести извинения за Ирак, за Ливию, расшаркиваться с иранскими милитаристами, как с приличными людьми, а они бы наращивали свою силу. Никакой справедливости в таких поступках нет. Стоит только посмотреть на несчастных эфиопских женщин, прислуживавших сынкам Каддафи в Ливии, которых привезли в миссию Красного Креста из их дворца, сразу становится понятна реальная сущность этих людей, и уже не остается сомнений в необходимости законного суда над ними, а то и тюрем. Рабовладельцы, которые избивали своих прислужников за каждую провинность, не оставлявшие на них живого места. Злодеи достойны виселицы за творимое им зло. У рабовладельцев еще находятся защитники, сидящие за кремлевскими стенами, сами, впрочем, не очень-то желающие обращаться с народом подобно тому, как это было семьдесят с лишним лет назад. Слава богу, Россия все-таки не Эфиопия и даже не Ливия. Огромный культурный пласт, заложенный предками, дает ростки, как его ни давят, и есть надежда на излечение в скором будущем страны от очередного заболевания деспотизмом".
- Ой, Снежана, ты так рано!
Джин услышала сквозь сон возглас Абии на террасе и открыла глаза.
- Привет. Как твоя дочка? - тихо произнесла Снежана. Ее голос показался Джин приятным.
- Женщина, с той стороны, она здесь?
- Да, здесь, здесь. Ты знаешь, она, оказывается, врач. Молодая женщина нашей девочке операцию сделала, и у Исмы весь гной вышел, температура спала. Исма спит спокойно, птичка моя. Просто Аллах ее нам послал. Я так и сказала отцу. Уж не знаю, как ее благодарить. Впрочем, как и тебя, - горячо зашептала Абия.
- Меня-то за что?
- Я ее через тебя узнала. Все связано, все связано. Сделай доброе дело - и тебе сделают. Так сказано в Коране. Все - правда, - быстро говорила Абия.
- Я расстроилась, что мой Абдула мне мало денег дал. Не хватит на прием у доктора. Зажадничал очень. Правда, я у него вот отрез на платье выпросила. Парча, посмотри. Сиреневая, золотом отливает. Возьми, может, пригодится, - шептала Снежана.
- Снежана, красота такая! Ты себе оставь. Ты молодая, платье пошьешь, - Абия даже вскрикнула от неожиданности.
- На что мне платье-то? Чтоб Абдула любовался? - ответила Снежана с хорошо различимой горечью. - Я его ненавижу, он отвратительный и заставляет меня делать всяческие гадости, а приходится терпеть за его подачки. Ничего не поделаешь, нелегалка я, во всем от него завишу. Кстати вот еще, Марди тебе прислала, - Джин услышала шелест пакета. - Баклажаны, фаршированные грецким орехом, ей Муслим, твой брат из ресторана, привез, так она сама готовила, целую банку мне всучила, говорит, скажи, от нас с Муслимом.
- Ой, спасибо, - Абия радостно всплеснула руками. - Помнит сестричка о моем увлечении баклажанами. Как муж ее, не объявился? - спросила женщина тревожно, поставив банку на стол. Она глухо стукнулась дном о деревянную поверхность.
- Нет, - Снежана вздохнула, - ни слуху ни духу от него. Плачет. Уговариваем ее все, успокаиваем, но какие тут слова подберешь? Погубили ироды, портреты которых ты в доме держишь. Чего не снимешь?
- Я от них, с одной стороны, счастья не видела, но, с другой, старейшины зайдут, все увидят. Не поздоровится тогда моему Ахмету. Потащат его в полицию. Они только ходят и выясняют, где заговоры какие, и сразу сообщают им. Нам разве горя мало? - рассудительно ответила Абия.
- Правда, - согласилась Снежана. - В общем, материю возьми, вот и деньги. Я так рано приехала, чтобы женщину ту забрать сразу, и вас отвезти к доктору, раз хозяин такси нанял. Заодно мне самой очень надо к доктору попасть, посоветоваться.
- Ты заболела? - всполошилась Абия.
- Я-то нет, но с одной моей подругой случилась большая беда. Умрет, наверное, не знаю. Вот хотела у врача спросить, - ответила Снежана.
- Так у нее спроси, у Зои. Она врач хороший. Я хоть и не понимаю, но нутром чую, доверяю ей. Сейчас посмотрю, встала ли она, а то придется такси долго держать, - прошептала Абия.
- Ничего, хозяин заплатил. Я ведь ему не рассказала толком про женщину. Ему нужно ублажить генерала, вот он и раскошелился. Ничего, подождет.
- Зоя, вы спите? - сказала Абия, приоткрывая дверь и заглянув в комнату.
Первые розовые лучи солнца, освещающие террасу, выходящую на восток, проскользнули вместе с сирийкой, защекотав Джин глаза.
- Снежана приехала, - добавила Абия.
- Нет, я не сплю. Я сейчас выйду, чтобы не разбудить Исму, - сказала Джин, поднимаясь на локте.
Молодая женщина поправила смятую одежду, надела куртку, которой накрывалась вместо одеяла. Зеркала в доме сирийского крестьянина не было. Слишком большая роскошь - собой любоваться, нет у трудового человека на это времени, да и дурно, по мусульманским понятиям. Джин встряхнула волосы, смотала в жгут и закрутила на затылке как придется, и потом подошла к Исме. Девочка тихо спала. Джин проверила повязку, как держится - все в порядке, а затем направилась к двери.
- Здравствуйте.
Она вошла на террасу, чуть щурясь на солнечный свет, бьющий в глаза из-за гор. Снежана сидела на деревянном стуле рядом с окном и пила чай, который подала Абия в широкой глиняной чашке, украшенной витиеватым голубым рисунком.
- Исма спит. Температуры нет, я проверила. Постарайтесь не будить ее, и пусть поспит столько, сколько хочется, - негромко произнесла Джин.
- Мы на цыпочках ходить будем, - ответила Абия. - Всех ребят в поле пошлю, отцу помогать, а сама ее сон беречь стану. Вот видите, что Снежана привезла, - она показала на кусок сиреневой материи. - Очень красивая, правда? Как отец встанет, сразу его к Омару с материей пошлю, пусть на мясо поменяет. За такую ткань Омар не то что голяшку, аж вырезки кусок не пожалеет. Вот и покормлю девочку мою. Благодетельница наша, - восхищенно обняла сирийка Снежану за плечи.
- Да ладно, - та опустила голову, покраснев, - в таком дерьме живу, хоть кому-то надо добро сделать. Вы не спрашивали, кто я, откуда, чем расплачиваться буду, а сразу приняли, накормили, спасли от гибели. Ты от Светланы?
Отстранив Абию, Снежана встала. Она была высокая, по-славянски миловидная, с немного широкими скулами и аккуратным точеным носиком. Светлые волосы до плеч распущены и спутаны после езды в машине с открытым окном. Глаза серые, накрашенные, оттого казавшиеся круглыми. Потертые джинсы, серая кожаная куртка, под ней темно-синий топ.
- Красивая, Светлана правду сказала. На фото мы правильно разглядели, - Снежана без всякого стеснения рассматривала Джин. - Я еще тогда подумала, когда фотку получила, и за кого тебя угораздило в нашей деревне замуж выскочить? Ты сама-то кто, из Ирака, беженка? - она наклонила голову. - Не похожа.
- Зоя из России, - подсказала Абия.
- Из России? - Снежана с удивлением прищелкнула языком. - Никогда бы не подумала. В нашу дыру за холмами, оказывается, из России едут! Когда Светлана приехала, там они ничего еще о мире не знали толком, а сейчас… Ума не приложу, как тебя занесло к этим папуасам, какой бес попутал, что за Ромео такой нашелся. От отчаяния? Я там ни одного приличного мужика не припомню.
Фамилию супруга, от которого она якобы бежала, Джин заранее согласовала со Светланой и Алексом. Ее так называемый муж жил на окраине Маждель-Шамса, был четвертым сыном в бедной семье, ездил по всему миру на заработки. Жену себе привез из Молдавии. Произошло это буквально за несколько месяцев до того, как Джин приехала на Голаны. Снежана о ней ничего не знала, выяснять не у кого, кроме Светланы, да и сирийской службе безопасности тоже, особенно если Алекс постарается нейтрализовать всех возможных информаторов, и, в частности, супруга Светланы Амина. Не в израильской же полиции сирийцы будут выяснять, кто она такая.
- Мужа зовут Махмуд аль-Рабани. Может, знаешь его? - спросила Джин спокойно.
- Как не знать?! Придурок! - Снежана прихлопнула ладонью по колену. - У него никогда гроша не водилось, и он под каблуком у мамаши, слова не пискнет, потому не женился долго. Все она ему, кого побогаче, искала. Не тебя ли нашла? Где только угораздило…
- На базаре в Триполи. Я туда по контракту из Кишинева приехала. Сама я из Москвы, - все так же равнодушно ответила Джин.
- Неужели в Москве жениха получше не нашлось, чем этот Махмуд?
- Снежана, всякие бывают обстоятельства, - вступилась Абия, обеспокоенно поглядывая на Джин. Тон Снежаны ей не нравился.
Джин только улыбнулась ей, мол, все в порядке.
- Да, знаю я, - Снежана снова уселась на стул, - обстоятельства. Сама по глупости от албанца залетела, так мать из дома выгнала. Куда деваться? Ты-то чего? - она посмотрела на Джин.
- Вы садитесь, садитесь, - Абия подставила Джин скамью.
- Спасибо, - Джин села напротив Снежаны. - Много неприятностей пережила, - грустно продолжила она. - Мне лет немало. Постарше вас буду.
- Вот чай. Инжир тоже кушайте, пожалуйста, - Абия поднесла ей чашку.
- Спасибо, - еще раз поблагодарила Джин. - Была нормальная жизнь. Муж военный. Сама я работала врачом в госпитале. Сын в школе учился. Потом страна рухнула, развалилась, в Молдавии мы остались, там нас бросили родственники, денег нет, местные злые, все пошло наперекосяк. От безденежья муж пить стал, сын токсикоманом сделался, обоих похоронила, одна осталась, а податься некуда. Попробовала в Москву вернуться, но кто там меня ждет, все места давно заняты. Снова вернулась в Кишинев. Сестра мужа, которая на рынке торгует, приняла в дом, на работу устроила, стояла у нее продавщицей, очень мне не нравился такой образ жизни. Вот, узнала, что в Ливию вербуют медицинских работников, вроде как хорошие деньги платят, на квартиру можно накопить. Мы в бараке жили, своей квартиры и при советской власти не было. Как все закончилось, так из бараков выгнали, поселили там таджиков, а мы по съемным углам мотались. Поехала в Ливию. Работала в больнице, не жаловалась. В Триполи на базаре Махмуда встретила, он подрабатывал помощником у торговца пряностями. Вроде как приглянулся он мне. Поверила в счастливую жизнь, но опять обманулась, - она грустно вздохнула. - Бить стал, чуть не с первого дня.
- Он вообще тихоня был, - повторила свое Снежана, - хотя в тихом омуте, как говорится, черти водятся. Женился, так осмелел, видно, руки распустил, как Светлана говорила. Да еще мать наверняка подначивала. Она умеет им управлять, а сама змея сущая, вон как те, по горам ползающие. В лице ее есть что-то змеиное.
- Так и было, - кивнула Джин, не вдаваясь в подробности.
- Ты на самом деле врач хороший? Сложные случаи разбираешь? - Снежана наклонилась к ней, пристально глядя в лицо.
- Приходилось. Опыт большой, почти двадцать лет. Чего случилось? - все так же уклончиво ответила Джин.
- У меня подруга помирает, - призналась Светлана. - Хотела вместе с Абией и ее дочкой к доктору в Дару ехать, с ним посоветоваться. Так-то не вырвешься, просто не отпустят, а нам помощь не положена, нелегалка она и есть нелегалка, заболела - подыхай. Даже за деньги врача не позовешь, ведь он обязательно настучит в полицию, а хозяин сдаст, ему и его клиентам проблемы зачем? Может, ты поможешь? Скажем, лекарство пропишешь?
- Это со слов даже трудно сделать. Смотреть надо больного. Иначе диагноз не поставишь, - Джин пожала плечами.
- Я тебя к ней отвезти могу, - Снежана опустила голову, раздумывая, - дадим еще денег таксисту, чтоб держал язык за зубами, куда именно заезжали. Им тоже брать не положено, значит, будет помалкивать. Лишний прогон, конечно. Придумает что-нибудь, как будто они не набили руки на подкручивании счетчиков. Понимаешь, она румынка, недалеко от вашей Молдавии, - Снежана подсела к Джин на скамью и встряхнула волосами. - Милиса Рокеску ее зовут. В общем, приезжал к нам босс большой из Дамаска. Муж сестры Башара, генерал аль-Шахват. Ох, противный мужик, высокомерный, злой, по любому поводу хватается за пистолет, а амбиций больше, чем у императора. Всему хозяин, пуп земли, одним словом. Никто для него не человек, а так, тварь. Какой-то объект проверял, и еще русский при нем был, не знаю, как фамилия, но тоже однозначно человек неприятный. Толстый такой, с маленькими глазками, вечно потный. Они девчонок у нашего хозяина на вечер сняли. Бешеные деньги заплатили, у их семейства денег куры не клюют. Миллионеры настоящие. Среди девиц Милису выбрали. Она самому Шахвату приглянулась. Что-то не так пошло, точно не знаю, - Снежана пожала плечами. - Милиса вообще говорить толком не может, колотит ее всю. В общем, что-то делать им не захотела. Она тоже с образованием, вроде тебя, учительница бывшая, от нищеты понесло несчастную по миру. Вот натура и возмутилась. Так эти звери связали ей руки, рот заклеили пластырем, посадили в ванну и два раза окатили крутым кипятком. На ней места живого не осталось. Потом бросили на скотный двор. Жара была. Мухи на раны налетели, короче говоря, - Снежана не смогла договорить, голос ее дрогнул, и она закрыла ладонями глаза. - Черви жрут Милису заживо, даже из волос лезут, а она в сознании, страдает страшно. Хозяин приказал бросить Милису в горах, пусть подыхает, не будет же он ее лечить. Может, шакал сожрет. Мы вот жалеем ее с девчонками, спрятали, а что именно делать, не знаем. Помрет, да?
- О, Аллах всемогущий, какое же зверство! - Абия всплеснула руками.
- Ты христианка, как и я, и она христианка. Неужели ничего нельзя сделать? - Снежана схватила Джин за локоть.
- Когда это случилось? - спросила Джин тихо. Она тоже была потрясена рассказом.
- Три дня назад.
- Она лежит в закрытом помещении?
- Откуда? Кто нас пустит? В полицию сдадут сразу. В пещере она лежит, - Снежана пожала плечами.
- Мухи все так же на нее откладывают личинки. Надо срочно перевезти в закрытое помещение и обработать его аэрозолем от мух и других насекомых. Должна быть стерильность. Первое. Вообще, скажу так, - молодая женщина помолчала, раздумывая, - у нее, надо полагать, чудовищная интоксикация. Все зависит от стадии заболевания, конечно, но скажу прямо, человек от такого не выживает. Животное может побороть, у него иммунитет сильнее. Человек очень редко справляется с подобным, - вздохнула Джин.
- Значит, отказываешься? - произнесла Снежана с побелевшим лицом.
- Я не отказываюсь, - ответила спокойно Джин. - Я никогда не отказываюсь, когда человек болен, и ему нужна помощь. Я всего лишь предупреждаю - надо готовиться к худшему. Я сейчас поеду с тобой и посмотрю ее, но скажу сразу - так просто ехать смысла нет. Надо купить антибиотики, шприцы, делать много регулярных инъекций. Надо ставить капельницы с физраствором и глюкозой, чтобы выводить токсины и повышать сопротивляемость организма. Где мы все это будем делать? В пещере? Лечение пойдет впустую. Мы будем выгонять червей, а мухи постараются сажать новых.
- Мне некуда ее везти, - Снежана растерянно пожала плечами.
На мгновение повисло молчание, и потом Абия тихо сказала:
- У Ахмета в поле небольшой сарайчик есть. Он за холмом, его не очень-то из деревни видно, с другой стороны горы. Если подойдет, то мы с Ахметом пустим. Как будто мы не люди!
- Подойдет? - Снежана напряженно посмотрела на Джин.
- Все подойдет, где есть стены и крыша. Желателен настеленный пол, - ответила та.
- Там пол земляной, - ответила Абия, - но я скажу Ахмету, он там фанеру постелет, а вещи всякие оттуда в дом на террасу пока перенесет. Я и ухаживать за ней там смогу. Я как представила всевозможные издевательства, так просто сердце чуть не разорвалось.
- Я тебя люблю, Абия. Ты настоящий человек, - прошептала Снежана, обхватив хозяйку за шею и прижав к себе.
- Так и вы мне немало добра сделали, - скромно ответила та.
- Тогда вы приготовьте сарай, Абия. Мы пока поедем за лекарствами. Есть здесь аптека? - попросила Джин.
- Есть медицинский пункт в деревне. Там и лекарства купить можно. Правда, смотря какие. Не все, наверное, есть, - ответила Абия.
- Купим, какие есть, а остальные я в Даре найду, - решила Снежана.
- Оттуда поедем к вашей больной. Она там одна лежит? - спросила Джин.
- Нет, с ней одна женщина из Ирака. Мы ей приплачиваем то деньгами, то продуктами, чтобы она на всякий случай с ней оставалась.
- Тогда сразу поедем туда. Только, - Джин задумалась. - Как же патрули? Нас остановят и арестуют без документов. Мне говорили, вокруг Дары много военных. Надо быть осторожной.
- Да, их хватает. Мулла-то мой напрямую заинтересован в твоем привозе. Он и генералу все разболтал уже, и тот в предвкушении встречи. У меня мобильник с номером Абдуллы. Телефонное право, слыхала такое? Как останавливают, я сразу номер набираю и им трубку даю. Он им приказывает, а они дальше пропускают. Так здесь все устроено. Сам-то Абдулла мне утром машину свою не смог дать, ему в мечеть надо на молитву. Я ради Милисы наболтала ему с три короба, дескать, и мне утром надо. Он хозяину приказал мне такси нанять и мобильник дать, чтобы пропускали через посты без проверки. Ему тоже огласка не нужна. - Снежана махнула рукой.
- Если, как ты говоришь, прошло три дня, нам надо поторопиться. Пока не началась жара, твою подругу надо перевезти, и помощь, чем раньше мы ее окажем, тем будет существеннее. Абия, не найдется ли у вас пара обычных ненужных столовых ножей? Потом я их выброшу, - сказала Джин, вставая.
- Зачем? - Снежана удивилась.