- М-да… Образно. Думаю, я понял, что ты имеешь в виду. - Он придвинулся ближе. - Считаешь, что доказал, что Земля - полая, Вселенная свернута в трубу и изобрел вечный двигатель? Поэтому тебя надо сжечь на костре посреди кампуса, а пепел развеять по ветру, чтобы другим не повадно было покушаться на научную парадигму - эту священную дойную корову ученых мужей? - По тому, как дернулись в кривой улыбке губы Морти, Миллер понял, что нащупал правильные струнки. - И чтобы обыватели не сошли с ума, когда ты разрушишь своим открытием привычную для них картину мира, тебя самого надо побыстрее закрыть в сумасшедший дом? И надо спасать интересы корпораций, потому что твое открытие завалит мир бесплатных хлебом и излечит от всех болезней разом? Или мировая экономическая система рухнет, когда ты научишь всех делать штаны из воздуха, а бензин из воды?
Он ждал, когда улыбка на губах Морти не застынет.
- Так, нет же. Ничего подобного ты не открыл. За что тебе вколачивать кляп в глотку и закатывать в асфальт?
Он тяжко вздохнул, изобразив оскорбленное самолюбие.
- Какой я инквизитор… Скорее уж спасатель из "911".
- Будет спасать их от меня? - Мори кивнул на дверь.
Миллер покачал головой.
- Нет, сынок. Тебя - от них.
Морти вскинул на него удивленный взгляд.
- Они не успокоятся, пока не уничтожат тебя, сынок. И ты знаешь, за что. Нельзя доказывать ученым, что они полные бездари и дураки. Нельзя, сынок. Понимаю, что нужно. Но… - Миллер комично развел руками. - Нельзя. Небезопасно. Вернее, смертельно опасно.
Морти никак не отреагировал, и Миллер решил сделать паузу, старательно вытирая лицо и лысину.
- Кофе хочешь?
Морти отрицательно покачал головой
- Сэр, у нашего ректора Робинсона самый отвратительный кофе на Западном побережье. Это известно всем, кроме него самого.
- Ха… Может, воды?
- Спасибо. И вам не советую. Судя по мешкам под глазами, ваши почки и так работают с перегрузкой. Не успели акклиматизироваться. Учтите, Калифорния - не для всех.
Миллер отмахнулся влажным платком. Про себя отметил, что на сочувствии Морти и попался. Тоненькая брешь в скорлупе его защиты проделана, остальное - дело техники.
- Твоя ошибка в том, что ты все свалил в одну кучу, - тоном доброго и все прощающего дядюшки произнес он. - Смешал антропологию с микробиологией, акустику с органическим синтезом, полевые взаимодействия с высшей нервной деятельностью и сверху все залил логикой. В результате каждый член научного совета понял только свое, а в сумме никто не понял ничего. Выставил их полными невеждами, вот они на тебя и окрысились. Ты этого добивался?
- Нет.
Миллер засопел, сделав вид, что оценил шутку. Не меняя выражения, спросил:
- Ты утверждаешь, что в заговорах навахо содержатся наборы звуковых частот, способные подавить процесс размножения раковых клеток?
- Да.
Морти отвечал, будто был подключен к "детектору лжи": односложно, без паузы на размышление, полностью сосредоточившись на контроле своих реакций. Чего и добивался Миллер.
- Ты может подтвердить это экспериментальным данными?
Это был ключевой вопрос. Научный совет с подачи Миллера пытался вытянуть из Морти хоть какие-нибудь данные, но он всякий раз уклонялся в теоретические рассуждения. Как выяснилось, опыты, которые он целый год проводил в лаборатории университета, прямого отношения к докладу не имели.
Миллер, хоть и был далек от науки, в слова не верил, только в доказательства. И он их начал собирать, как только редактор "Сайнтифик ресерч" проинформировал его о статье никому не известного микробиолога, способной стать настоящей "бомбой". В университет был отряжена специальная команда агентов. Отработав всего неделю, они получили данные, что Морти эксперименты проводил, причем, успешно. Они даже исхитрились добыть фотокопии рабочей тетради Морти, которую он хранил подальше от любопытных глаз коллег и конкурентов в своем гараже. Но Морти шифровал свои записи такой тарабарщиной, словно сам был из команды "Говорящих с ветром"*.
* - специальное подразделение армейских связистов, укомплектованное индейцами-навахо. В годы Второй мировой войны американская армия вместо математически разработанных шифров решило использовать в радиообмене на Тихоокеанском театре военных действий связистов-навахо, язык племени которых практически не поддается пониманию чужестранцу, а фонетика кажется набором бессистемных звуков. Несмотря на все усилия, службе дешифровки Японии так и не удалось взломать "код навахо", что обеспечило скрытность радиообмена американской армии и спало жизни тысячи солдат. По окончанию войны связисты-навахо были награждены высшими наградами США.
Пришлось прибегнуть к помощи экспертов-психологов. Все три эксперта, к которым обратился за негласной консультацией Миллер, в один голос утверждали, что у Морти должно было получиться. Лично у него - да.
Именно за тем, чтобы самому удостовериться в способности Морти сотворить чудо, Миллер и прилетел, бросив все дела в Вашингтоне. Десяти минут нахождения в непосредственной близости хватило, чтобы убедиться - Морти действительно из проклятого племени магов и колдунов, которым доступно невозможное. Не зря шаманы навахо признали в нем своего.
Морти не ответил по инерции ни "нет" ни "да". Просто пожал плечами, всем видом показав, что теперь не видит смысла.
На этот вариант ответа у Миллера был заготовлен ответный ход.
- Ректор Робинсон уж чересчур взъелся на тебя, парень. Он не просто дает тебе пинка под зад. Он хочет, чтобы, улетев как можно дальше от его владений, ты, упав, размозжил себе голову. - Миллер поморщился, как от зубной боли. - Плохо дело, сынок. Два года псу под хвост, но ты это переживешь. Еще молодой. Найти новое место будет сложно.
Морти придал подбородок к груди. Взгляд исподлобья был тяжелым, как у тяжеловеса на ринге.
- Как я понял, профессор Карлсберг из Массачусетса аннулирует свое приглашение без объяснения причин?
Миллер кивнул.
- Положительный отзыв на твою публикацию его ни к чему не обязывает, согласись, сынок. Насколько я знаю Тони Карлсберга, он не станет встревать в скандал. Предпочтет переждать.
- И на симпозиуме в Далласе можно ставить крест?
- Они еще не прислали уведомление с отказом? Жди, на днях получишь.
Миллер потеребил платок, вздохнув, сунул его в карман.
- Хуже всего, что Робинсон спросил у меня, как фонд Раскина посмотрит на то, что он пошлет нам отзыв об использовании нашего гранта не по назначению.
Это был нокаутирующий удар. Финансовое состояние Морти он знал лучше него самого.
Миллер выдавил улыбочку. Морти явно поплыл от удара.
- Так вы еще и член совета Фонда Раскина?
- Я там не шишка, сынок. Так я Робинсону и ответил.
- И, тем не менее, на заседании совета прислушаются к вашему мнению, как изучившему вопрос на месте, так?
- Возможно, - уклончиво ответил Миллер.
Он, кряхтя, встал. Прошел к окну. Пальцем раздвинул решетку жалюзи.
Тянул паузу. Паузу Морти выдержал на "отлично". Ни скрипнул креслом, ни вздохнул.
- Вряд ли фонд потребует назад деньги. Слишком хлопотная процедура. Но положение не из приятных, - сказал он, не оглядываясь. - У Робинсона кто-то есть в совете, это очевидно. Может и продавит решение тебе на зло. Никаких гарантий дать не могу. Слишком уж он на тебя взъелся.
"Вот теперь все, парень. Ты приперт к стенке. Ни имени, ни денег, ни будущего. Что будешь делать?"
- Что будешь делать? - спросил он вслух.
Повернулся. Морти ждал. Как ждет зверь, загнанный на край каньона.
Миллер прошел к креслу, порылся в кармане пиджака. Достал пачку мятых визиток.
- Если ты не нужен Робинсону, это еще не значит, что ты не нужен никому, - пробормотал он, перебирая визитки. - Куда я ее задевал? А, вот она.
Он протянул Морти карточку.
- Обратись к ним. Компания только что начала работу. Они скупают лучшие мозги по всему миру. И им плевать, из каких отраслей науки ты готовишь свой коктейль, лишь бы он действовал.
Морти взял из его пальцев карточку, повертел.
- "Брант Майкробиотекс", - прочитал он вслух. - Пентагон?
Миллер хохотнул.
- Нет, сынок. До заказов Пентагона им еще жить да жить. Они только встают на ноги. Как ты, между прочим. Уверен, вы найдете общий язык.
Это была чистая правда. Клуб только начал формировать структуру под новое прорывное направление в микробиологии. "Брант Майкробиотекс" - микроскопическая фирмочка с мизерным бюджетом была узловым звеном. Со временем планировалось накачать ее деньгами и технологиями. Но прежде всего - людьми. Такими как Морти.
Рука Морти с белым прямоугольником между пальцами так и осталась висеть в воздухе.
Миллер решил не подгонять. "Пусть первый шаг сделает сам, потом будет легче с ним работать".
- Это все, что вы можете мне предложить? - холодным тоном спросил Морти.
Миллер перебрал визитки. Выдал самую благодушную из своих улыбок.
- Это самое лучшее, что у меня есть. Но если тебе нужны варианты…
- Нет, спасибо. В любом случае мои исследования рано или поздно приведут к созданию бактериологического оружия избирательного действия. Оружия, для доставки которого не потребуются ракеты, будет достаточно одной трансляции "Голоса Америки". Можно убить полмира чем-то вроде слюнной лихорадки. Дядя Сэм будет безумно рад. Возможно, мне даже дадут Нобелевскую, а потом назовут моим именем общежитие студентов в нашем кампусе. Но детишки в России или Ливии проклянут меня.
- Мы разве на антивоенном митинге, сынок? - Глаза Миллера лучились доброй иронией. Это он тщательно контролировал. - Я думал, мы говорим о твоем будущем.
Морти встал. Визитку аккуратно положил на край стола.
Миллеру вдруг показалось, что сам собой врубился кондиционер, настроенный на максимальных холод, таким вдруг льдом пахнуло от Морти.
Не попрощавшись, твердой походкой Морти вышел из кабинета.
Миллер, обессиленный, опустился в кресло.
Так и сидел, прикрыв ладонью глаза, пока где-то поблизости не захлебнулся от больших оборотов и оглушительно хлопнул двигатель мотоцикла.
Сердце у Миллера екнуло. Показалось, что в кого-то в упор выстрелили из дробовика.
* * *
Вашингтон, округ Колумбия, США
лето 1989 года
02 час 05 минут (время местное)
Большой дом спал сном старика.
Арон Миллер неподвижно сидел в кресле, закрыв глаза.
"Все шло, как мы рассчитали. Даже уход Морти был просчитан в качестве наиболее вероятного варианта. Гордость ни за что не позволила бы Морти сходу принять предложение. Разговор со мной должен был до хруста затянуть пружину, сжатую у него в груди. А разжать ее и высвободить сердце Морти от нестерпимого гнета полного поражения должна была та, кому Морти бесконечно доверял.
Дома его ждала… Дай бог памяти. Да, Миа. Миа Ли. Китаяночка с фарфоровым личиком и талантом художника-графика. С утренней почтой Миа получила конверт из издательства "Артрум Пресс". Чек за десять рисунков и предложение занять пост штатного художника-иллюстратора. Добрый дядюшка Миллер умел делать подарки.
Издательство находилось в Нью-Йорке, а лаборатория "Брант Эм Би Ти" в Нью-Джерси, всего-то пару часов езды на машине.
Дальнейший сценарий разрабатывали лучшие специалисты-психологи. Миа с подачи подруги, через которую Миллер контролировал ситуацию изнутри, решит закатить вечеринку. Морти придет на ум, что шум и веселье в их доме после провального доклада - прекрасный ответ всем злопыхателям. Эксперт-психолог обещал съесть свой диплом, если Морти решится испортить праздник своей девочке. В самый пик бесшабашного веселья, а Морти, они уже это знали и учли в своем сценарии, умел и любил откручивать ручку газа до упора, на сцене должен был возникнуть добрый дядюшка Арни.
Нет, не лично. Достаточно телефонного звонка с радостным известием: Фонд Раскина решил не возбуждать процесса возврата гранта, если Морти согласится выступить с расширенным докладом перед ограниченной аудиторией. Сможет ли он быть в Нью-Йорке через пять дней?
Ровно столько дало издательство на сборы Мио.
Морти отлично знал, что означает "расширенный доклад" и должен был представлять, кто войдет в "ограниченную аудиторию". Люди бизнеса и спецслужб, такие же в прошлом маргиналы и мессии, как сам Мотри, которым набросили на шею мягкий ошейник и разрешили гулять на длинном поводке, чтобы сохранить иллюзию свободы. Эти парни потребуют предъявить все. Их "да" будет означать, что Морти вступил в тайный клуб подлинных движителей научного прогресса. В исходе голосования Миллер был уверен.
Морти должен был выбрать нищету и забвение или радость работы и счастье Мио. На выбор отводилась ровно минута. Подруга должна была позаботиться, чтобы во время телефонного разговора Миа находилась в поле зрения Морти. В психологическом портрете Морти была жертвенность, но не отмечалось суицидального комплекса. Результат был предрешен".
Миллер помял левый бок. Тяжесть, накопившаяся от долгого неподвижного сидения в кресле, стала больно давить на подреберье.
Приглушенный свет настольной лампы вдруг показался чересчур резким, и Миллер вновь закрыл глаза.
"Не вини себя, у тебя и в мыслях не было убивать Морти. Не тот случай. Он попал в сети, разбросанные нами по всей стране, очень вовремя. Как раз в тот момент, когда его целесообразнее было купить. Не за такие уж большие деньги. По сути, рисковое инвестирование в перспективное направление. Но никто его не хотел убивать. Никто, клянусь. В этом просто не было нужды".
Полицейское расследование установило, что во всем виноват прохудившийся шланг в тормозной системе.
Угнанный "форд" проносился мимо ворот кампуса как раз в том момент, когда из них Морти выруливал на своем мотоцикле. Водитель "форда" ударил по тормозам, но машина, не снижая скорости, врезала бампером в переднее колесо мотоцикла.
Морти упал неудачно, сразу же потеряв сознание от боли и сотрясения. А через секунду глухо хлопнул пробитый бак мотоцикла…
Брошенный "форд" обнаружили за два квартала от места происшествия. Преступника так и не нашли. Миа приняла предложение издателя и через неделю уже обживала свой кабинетик в нью-йоркской редакции. А Морти…
Николас Морти, вернее то, что от него осталось после аварии, был навсегда вычеркнут из списка тех, кто представляет хоть какой-то интерес для Клуба.
Миллер тяжело вздохнул и выключил настольную лампу.
Глава вторая
Клуб джентльменов
Считается, что гольф изобрели в Шотландии. Еще с давних времен шотландские пастухи, пока овцы неспешно кочевали с луга на луг, развлекались, на спор загоняя округлые камешки в кроличьи норки ударом посоха. Христианская церковь на правах победителя присвоившая себе все, что было до нее, объявила, что народной забаве обучил диких и некрещеный пастухов апостол Андрей. Возможно, что и так. Достоверных данных нет. Но доподлинно известно, что британская аристократия по своей извечной привычке присваивать все лучшее, что создано подданными, превратила гольф в благородный спорт для избранных.
В новое время то, что было доступно простому овцепасу, стало не по карману его потомкам. За привилегию погонять клюшкой мячик на ухоженной лужайке с искусственно созданным рельефом надо платить столько, что одно членство в гольф-клубе служит пропуском в мир сильных мира сего. Остальным предложены суррогатные виды гольфа, вроде японских полей на крышах небоскребов, и право поболеть за мастеров международного класса, одним ударом клюшки зашибающих столько, что хватило бы на хлеб населению целой африканской страны. Престижность гольфа неминуемо превратило все, что с ним связанно в прибыльный бизнес.
Как сказывается гольф на здоровье, не ясно, но его влияние на качество социальных связей несомненно. Прогуливаясь от лунки к лунке, изредка помахивая клюшкой ценой в сотни долларов, можно, без оглядки на чужие глаза и уши, поговорить и договориться. Сколько таких встреч "без галстуков" происходит ежедневно, и какие сделки заключаются в непринужденной обстановке, даже подумать страшно.
Никто не удивился, когда пятеро джентльменов, по виду и возрасту далеких от спорта, собрались у седьмой лунки элитного гольф-клуба на Лонг-Айленде. Игру на самый ранний час заказали двое, они пошли по полю, где к ним вскоре подключились друзья, прибывшие в клуб один за другим с разницей в несколько минут. Ни один из них в постоянных завсегдатаях клуба не числился, хотя имел привилегированную членскую карточку. Подозрительно? Ничуть. В конце концов, клуб для таких встреч и создавался. Если кто-то считает иначе, то он ничего не смыслит в спорте сильных мира сего - в политике.
В этот ранний час ничего не предвещало очередного изнурительно жаркого дня. Недавно политая трава газона источала озоновую прохладу. В рощице щебетали птицы.
Миллер уловил взгляд, брошенный Сэмом на часы и последовавшую за взглядом недовольную гримасу. Самуэль Кон был самым старым среди них, он же был старейшиной их клуба, Мемунехом*, поэтому имел право открыто выражать недовольство.
___________
* - мемунех (иврит) - буквально: "тот, кто отвечает за все и за всех".
- Он скоро приедет, Сэм, - успокаивающе произнес Миллер.
В ответ Сэм лишь хмыкнул. На морщинистом, как морда шимпанзе, лице закрепилась презрительная гримаса. Самуэль Кон не любил опозданий.
Идея создания клуба джентльменов, в последствии получившего название "Клуба любителей здравого смысла", принадлежала ему. Он же ввел правило "закрытых дверей". В первую очередь оно, естественно, касалось непосвященных, им доступ в клуб был закрыт навсегда. Для своих правила "закрытых дверей" означали, что опоздавший к заседанию клуба не допускается, а троекратное отсутствие на заседании, на которое специально приглашался член, означало, что двери клуба закрываются перед ним навсегда. Никакие объяснения и уважительные причины не принимались. Лично не дисциплинированный человек не имел права руководить другими.
Только сегодня случай был особый. Сегодня Высший совет Клуба должен был принять решение, а правила требовали присутствия минимум шести из девяти членов Совета. Правилу этому, кстати, так же придуманному Самуэлем, Совет не изменил ни разу за десятилетия своего существования Так что, оставалось только ждать опаздывающего Бранта.
Впрочем, права проявлять свои эмоции никого не лишали. Что все и делали. Самуэль брезгливо морщился, Гарри и Питер, не таясь, обменивались язвительными репликами в адрес Бранта, Алекс забавлялся тем, что ловил солнечный зайчик на отполированный кончик клюшки и пускал его в лунку, полчаса дожидающуюся мяча.
Мячик лежал у ног Миллера, а он не торопился нанести последний удар.
- Мы давно хотели влить молодую кровь. Предлагаю кандидатуру на место Бранта, - изрек Алекс, указав клюшкой на кэдди*.