- Как жена и детишки?
- В порядке. Скучают по тебе.
- От меня мало чего осталось… Маленькая твоя, Сузи… она еще не потеряла того медведя, что я ей подарила?
- Это ее любимая игрушка. Она с ней не расстается.
- Вот и скажи ей, пусть не теряет. Пусть никогда ее не теряет. Мне не удалось стать настоящей бабушкой, я знаю. Но я умру, если она когда-нибудь потеряет медведя. Умру.
- Я знаю. И она тоже знает.
Мать поднялась на трясущихся ногах, приблизилась к комоду и достала оттуда фото. Стиснув узловатые пальцы, подержала снимок несколько секунд, прежде чем передать его Финну.
- На, - сказала она. - Заслужил.
Он осторожно вытянул фотографию из ее руки и поднял к глазам. Та же самая фотография, которую видели Джадд Бингем, Боб Коул и Лу Чинчетти перед своей смертью. Картер Грей тоже бросил на нее взгляд, прежде чем его разорвало на куски.
Финн указательным пальцем провел вдоль контура изящного подбородка Рейфилда Соломона. Перед глазами понеслось былое: расставание, весть о гибели отца, стирание прошлого "я" и педантичное создание нового; ошеломляющие откровения, которыми на протяжении многих лет мать его потрясала.
- А сейчас Роджер Симпсон, - приказала она.
- Да. Последний, - ответил Финн, не скрывая ноток облегчения в голосе.
У него ушло несколько лет на розыски Бингема, Чинчетти и Коула. И все же он в конечном итоге всех их вычислил; вот тогда-то - несколько месяцев назад - и начались убийства. Он знал о местонахождении Грея и сенатора Роджера Симпсона, те являлись публичными фигурами. С другой стороны, как раз к ним подобраться было сложнее. Финн начал с точек наименьшего сопротивления. Конечно, такая тактика могла означать, что Грей и Симпсон заподозрят неладное, но и этот фактор был встроен в его уравнение. А когда Грей оставил правительственный пост, его охрана существенно оскудела. Сейчас на очереди Симпсон. У сенаторов тоже имеются телохранители, однако Финн не питал никаких сомнений, что в конце концов сумеет подобраться и к этой мишени.
При сопоставлении текущей жизни - в составе семьи из пяти человек, обитавшей во вполне обычном виргинском пригороде, в доме с собакой и фортепьянными уроками - и той жизни, которую он вел ребенком, Финн получал результат, близкий к апокалиптическому. Вот почему он редко задумывался о таких вещах. Вот почему он был Гарри Финном, королем принципа "разделяй и властвуй". Он умел возводить в собственной психике стены, за которые ничто не могло проникнуть.
- Давай-ка, Гарри, я расскажу тебе одну историю.
Он сел обратно в кресло и принялся слушать, хотя делал это уже множество раз; если на то пошло, Финн мог не хуже матери изложить все события. И тем не менее он слушал поток нестройных, противоречивых слов. Ее воспоминания вырезали картину, чье красноречие свидетельствовало о безусловной истине. Чудесное и ужасающее чувство: быть свидетелем способности воссоздать мир, исчезнувший десятилетия назад, да еще с такой силой, что он, казалось, занял собой всю комнату и вновь разбивал сердца скорбью, возникающей вместе с погребальным костром. Когда же мать заканчивала рассказ, Гарри целовал ее на прощание и продолжал свой путь - путь, по которому шел ради нее. А может быть, и ради себя.
Глава 29
- Успокойся, Калеб, - приказал Стоун. - И расскажи мне все в деталях.
Он находился в дороге, на пути в штат Мэн, когда позвонил истеричный Калеб, и ему пришлось минут десять внимать задыхающемуся другу, которого потрясла встреча с Джерри Бэггером.
- Калеб, ты уверен, что он принял твои слова за чистую монету?
- Оливер, я врал как гений, ты бы мной гордился. Он дал мне свою визитку. Велел позвонить, если у меня появятся новые сведения. Предложил пятизначную сумму. - Калеб помолчал. - И еще я узнал, что ее на самом деле зовут Аннабель Конрой.
- Не вздумай проболтаться!
- Сейчас-то мне что делать?
- Ничего. С Бэггером не связывайся. Я тебе позже позвоню.
Стоун нажал кнопку отбоя, после чего набрал номер Рубена в Атлантик-Сити и передал ему рассказ Калеба.
- Что ж, Рубен, твоя информация оказалась верной: Бэггер действительно сейчас в Вашингтоне.
- Надеюсь, сегодня вечером Анжи станет словоохотливей. Кстати, Оливер, ты где сейчас?
- Еду в Мэн.
- В Мэн? Получается, она там?
- Да.
- А почему?
- Ну, скажем так: у нашей общей знакомой здесь есть кое-какие незаконченные дела.
- Имеющие отношение к Бэггеру?
- Да.
Стоун убрал мобильник и продолжил путь. Машина Калеба, пусть старая и прогнившая, вела себя бодро, хотя напрочь отказывалась идти выше шестидесяти. Через несколько часов, когда ночь плотно опустилась на землю, Стоун пересек границу Нью-Гэмпшира и Мэна. Сверившись по карте, он съехал с федеральной трассы и направился на восток, в сторону Атлантического океана. Минут через двадцать он сбросил скорость, въехав в пределы поселка, где находилась Аннабель. Здесь было полно лавочек, где торговали всякой всячиной, от сувениров до яхтенного оборудования, как это принято во многих городишках Новой Англии. Впрочем, стоял мертвый сезон, и большинство приезжих успели убраться прочь, не желая подставлять голову надвигавшейся мэнской зиме.
Стоун разыскал пансионат, где остановилась Аннабель, припарковался на небольшой стоянке, подхватил свою спортивную сумку и зашел внутрь.
Она ждала его в холле, встав перед камином, чье пламя весело трещало у нее за спиной. Дверные петли и половицы скрипели, в пряном от океанской соли воздухе витал запах недавнего ужина, смешанный с ароматом старинного дерева.
- Я договорилась с хозяевами, нам оставили кое-что поесть, - сказала Аннабель. Они устроились в крошечной столовой, и голодный Стоун мигом проглотил густую похлебку, густо намазанный маслом хлеб и зажаренную до хрустящей корочки треску, в то время как Аннабель лишь вяло ковырялась в своей тарелке.
Закончив, он спросил:
- Где мы можем поговорить?
- Я забронировала для вас комнату рядом с моей.
- Мм… я… слегка поиздержался.
- Оливер, да бросьте вы… Пойдемте.
Она поднялась, взяла на кухне полный кофейник и две чашки, провела Стоуна на второй этаж, сначала в его номер, где он бросил свою сумку, а потом к себе, где рядом со спальней оказалась вторая комнатушка. Здесь тоже горел огонь в камине. Они уселись и стали пить горячий кофе.
Аннабель покопалась в сумочке, извлекла оттуда удостоверение личности, тугой валик денежных купюр и кинула их Стоуну. На удостоверении обнаружилась его фотография и прочая необходимая информация, которая делала его жителем округа Колумбия.
- В аэропорту сойдет, но не вздумайте размахивать этим перед дорожными патрульными.
- Спасибо. А деньги-то зачем?
- Вы опять?
Аннабель молча смотрела в огонь, пока Стоун внимательно разглядывал ее, мучаясь вопросом: рассказать или нет?
- Аннабель, поставьте, пожалуйста, чашку.
- А что такое?
- Хочу вам кое-что сказать… вы можете ошпариться.
На ее лице отразилось редкостное выражение: страх. Она медленно отставила чашку.
- Рубен? Милтон? Черт возьми, я же просила вас не посылать их в Атлантик-Сити!
- С ними все нормально. Дело касается Калеба, но он тоже в порядке. С другой стороны, сегодня к нему в библиотеку пожаловал неожиданный посетитель.
Аннабель замерла.
- Джерри?
Стоун кивнул.
- Судя по всему, Калеб свою роль сыграл умело. Бэггер предложил ему кучу денег за информацию о вашей персоне.
- Как он догадался прийти именно в библиотеку?
- Выяснил, что вы были замужем за Де Хейвном. Этот факт зарегистрирован и в наши дни легко доступен в Интернете.
Аннабель обмякла на кушетке.
- Выходит, мне надо было просто следовать своему плану. Господи, какая же я дура…
- О нет, вы просто человек. Вы пришли почтить память мужчины, за которым были замужем. Это нормально.
- Только не после того, как ты разведешь маньяка типа Джерри Бэггера на сорок лимонов… Тогда это превращается в идиотизм чистой воды, - горько добавила она.
- Ладно, пусть так, но вы не уехали на свой остров, ваш партнер облажался, Бэггер сел вам на хвост и резко сократил отрыв. Таковы факты, с которыми мы вынуждены иметь дело. Сейчас вы не можете бежать, поскольку независимо от вашей скорости позади обязательно останется след. И Бэггер слишком близко, чтобы не учуять его запах. Если вы отправитесь на остров, то всего лишь гарантированно умрете в одиночку, когда он возникнет у вас на пороге.
- Спасибо, Оливер. Сразу настроение поднялось.
- Все правильно. Потому что вы окружены людьми, которые ради вас готовы рискнуть жизнью!
- Да, я знаю. Извините, я не хотела…
Стоун бросил взгляд за окно.
- Какой сонный городишко. Трудно поверить, что здесь могут кого-то убить… А где это произошло?
- На окраине. Я как раз собиралась туда съездить завтра утром… У вас была долгая, утомительная дорога. И к тому же я не хочу об этом сейчас вспоминать. Раз уж завтра предстоит такой день, мне лучше выспаться. Спокойной ночи.
Глава 30
На выпивку и ужин с Анжи Рубен потратил больше ста долларов, впрочем, такое капиталовложение обернулось неплохими дивидендами. Удалось выяснить кое-какие любопытные подробности. Похоже, те два менеджера, которые загремели в больницу, чем-то разочаровали босса. То же самое относилось и к пропавшему парню. Каким образом они умудрились досадить Джерри Бэггеру, Анжи не знала, но дело, судя по всему, касалось денег. К сожалению, она также не могла сказать, почему Бэггер отправился в Вашингтон; главное, это случилось внезапно.
"Еще бы", - подумал Рубен.
Принявшись за третий стакан "Темной бури", невероятной смеси рома с имбирным пивом, от первого же глотка которой Рубена едва не вырвало, Анжи сказала:
- Странные дела творятся у нас в последнее время. У меня есть один знакомый, работает в финансовом отделе казино, так он говорит, будто ему строго-настрого приказали хоть из шкуры вылезти, но застопорить очередную проверку бухотчетности.
- То есть ваш Бэггер вляпался в денежные проблемы?
Она помотала головой:
- Вот уж не думаю. Казино "Помпеи" чем-то напоминает Монетный двор. Золотая жила, а мистер Бэггер - умнейший оператор в городе. Цента не упустит, а про бакс и говорить нечего.
- Стало быть, что-то произошло, - заявил Рубен. - Может, эти ребята, которые попали в больницу или вообще исчезли, каким-то образом начудили с выручкой. А может, они у него подворовывали, а он это обнаружил и полез за молотком.
- Мистер Бэггер не дурак, к тому же нынче уже не разбивают коленные чашечки. Надо просто свистнуть копам, натравить адвокатов… Выходит, случилось что-то в самом деле крупное, причем затронувшее лично его.
- Полиция уже этим занимается?
Анжи изобразила неподдельное изумление.
- Мистер Бэггер знает, какую ладошку намаслить. Вы хоть представляете, сколько налогов казино "Помпеи" приносит штату Нью-Джерси?
Рубен задумчиво покивал.
- Должно быть, той парочке в больнице он заткнул рот деньгами. Да и третий парнишка не намерен стать канарейкой.
- Мертвецы не болтают, тут вы совершенно правы. - Анжи подвинулась к Рубену поближе, затем похлопала его по бедру и не стала убирать руку. - Может, хватит о работе? Лучше расскажите-ка о себе. Вы, наверное, были профессиональным футболистом? Уж очень богатырского вида… - Она пожала ему ляжку.
- Да, немного поигрывал в колледже. Потом два раза посылали во Вьетнам. Получил кое-какие медали и горсть шрапнели.
- Правда? А куда? Сюда? - Она игриво ткнула пальцем ему в грудь.
- Ну, скажем так: у меня никогда не будет детей.
Рубен и сам бы не поверил, что способен так наврать женщине, которая явно не прочь разделить с ним постель, но у него на уме были вещи поважнее.
Челюсть Анжи отвалилась настолько, что едва не ударилась о столешницу.
- Счет, пожалуйста! - окликнул Рубен проходившего мимо официанта.
Глава 31
Пока Рубен огорчал Анжи, Милтон пытался опробовать недавно изученную систему игры в крэпс. Пока что все шло по плану. Восемь тысяч долларов дались ему уже в начале игры, но критерии Милтона превосходили нормы, принятые среди обычных людей. Впрочем, вокруг уже кучковались другие игроки, уверявшие, что он попал в колею, что от него прямо разит везением. Свыше двух дюжин посетителей норовили прокатиться следом на его удаче, надеясь, что Милтон приведет их к богатству - или по меньшей мере даст отыграть хоть что-нибудь из тех монет, что они успели просадить Джерри Бэггеру.
Со спины на Милтона пышными грудями напирали дамы, они возбужденно отхлебывали коктейли, заодно проливая спиртное ему на сорочку. В довершение всего народ забрасывал Милтона идиотскими вопросами насчет его системы. Наверняка среди обступивших были подставные сотрудники казино, которым поручалось отвлекать удачливого игрока, не давать ему сосредоточиться. И черт с ними! Требуется нечто большее, чем пара надувных сисек и поток тупых вопросов, чтобы помешать Милтону Фарбу.
В тени, разумеется, уже маячил дежурный распорядитель с каменной физиономией. Он представлял собой последнюю инстанцию на случай возникновения каких-либо проблем, и его должностные обязанности предписывали ставить благосостояние казино выше справедливости в отношении игроков. Мир игорного бизнеса не ведает жалости, здесь царит лишь один бог, имя которому Деньги. В конце дня в казино должно оказаться больше наличности, чем было выплачено клиентуре. И сейчас этому распорядителю было не по себе, потому что многолетний опыт научил его распознавать по-настоящему удачливого игрока. "Сегодня "Помпеи" получат в челюсть", - говорило ему неприятное чувство.
За столом действовало правило минимальной пятидесятидолларовой ставки при максимуме в десять штук. Милтон делал заходы с хирургической точностью. Он давным-давно рассчитал статистические вероятности и сейчас применял эту информацию с великой для себя пользой. Он выкинул семерку при первом броске, то есть в единственно возможной ситуации, когда это число считается безусловно выигрышным. За счет агрессивной первоначальной ставки поднялся на пятьсот долларов и после этого уже не оглядывался назад. Он умело балансировал одновременно заключаемые проходные и побочные пари, максимизируя на пятерках, шестерках и восьмерках, которым уделял высший приоритет, затем на девятках с пятерками и, наконец, на самых лакомых, но и наиболее редких сочетаниях из десяток с четверками, разыгрывая комбинации с изяществом импресарио, который занимается этим десятилетиями. Милтон прищучил - дважды! - увертливую четверку и по одному разу выкинул по восьмерке и десятке. В результате к настоящему моменту он побил свои очки шесть раз подряд, и напряжение лишь нарастало.
Наконец взвинченный распорядитель не выдержал и приказал заменить крупье и дилеров. Понятное дело, текущей команде такой расклад не понравился, и их кислые физиономии не скрывали неудовольствия. Дело в том, что игрок-победитель выкладывает чаевые по окончании серии, и это означало, что им не видать денежек из выигрыша Милтона. И все же приказы распорядителя не обсуждаются. Он делает свою работу, остужая обстановку вокруг стола. С другой стороны, подобные ходы, допустимые с точки зрения правил, всегда крайне непопулярны среди игроков. Из толпы раздались негодующие выкрики.
Распорядитель бросил пару слов в гарнитуру мобильника, и тут же к столу мягко, но целеустремленно шагнули два мощных охранника. Народ немедленно присмирел.
Увы, задумка распорядителя не удалась, потому что Милтон еще трижды набирал выигрышные очки за счет хитроумно сплетенной сети из ставок. Сейчас он поднялся на двадцать одну тысячу. До тех пор, пока хотя бы один из кубиков не скатится с фетра, их запрещено менять, и на данный момент у распорядителя оставался очень скудный набор ходов. Он просто стоял и смотрел, как Милтон продолжает состригать зелень.
Милтон поставил пять сотен на тройку, и вокруг стола воцарилась ошеломленная тишина. Когда это редкое сочетание из единицы и двойки действительно выпало, оно принесло ему выигрыш пятнадцать к одному, превратив пятьсот долларов в семь с половиной тысяч. Теперь Милтон был впереди на тридцать пять штук.
Распорядителя пробил пот, он решил прибегнуть к последнему средству и едва заметно кивнул головой одному из подставных игроков, приписанному к этому столику. Тот немедленно поставил на семерку, другими словами, против Милтона, поскольку теперь метатель проигрывал не только при выпадении любого очка типа крэпс, но и семерки. В мире азартных игр существует поверье, что ставка против удачливого игрока генерирует дурную карму, высасывает энергию из игрового стола и заставляет везунчика сойти с дистанции. Зрители тут же неодобрительно стали ворчать в адрес подставного, какой-то мужчина даже пихнул его плечом, однако в дело немедленно встрял один из охранников и притушил этот мини-бунт.
Милтон и глазом не моргнул при явно недружественной попытке казино сбить его с курса. На глазах изумленной толпы он хладнокровно положил горку фишек на штуку баксов в поле с "вагончиками", то есть двумя шестерками. Вместе со "змеиными глазками", или двойкой, это было самое агрессивное из сочетаний, которые только возможны за столом в крэпс - ибо подобная ставка приносила тридцать к одному. Впрочем, коль скоро ее разрешалось делать лишь один раз, Милтон гарантированно терял почти все деньги, если его следующий ход не принесет обе шестерки. Иными словами, штука баксов на "вагончике" выглядела сущим безумием.
Воцарилась абсолютная тишина. У края столешницы не было и квадратного дюйма свободного места, а зеваки толпились в шесть рядов за спинами игроков, жаждая увидеть происходящее. Ничто не проносится по казино быстрее, чем слух о метателе в крэпс, который попал в колею удачи.
Милтон бросил взгляд на распорядителя и сказал:
- Вы как, чувствуете себя везунчиком? Таким, как я?
Прежде чем ошарашенный мужчина смог ответить, Милтон кинул кубики. Они покатились по фетру, ловко оставив в стороне башенки из фишек, и наконец отскочили от дальнего борта.