Барри исчерпывающе и без запинки изложил то, что произошло с момента, когда они явились в больницу Вудро Вильсона, и до звонка в Метрополитен-полис, откуда должны прислать полицейского для защиты напуганного грека. На Марка произвела впечатление скрупулезная память Барри. Все детали были приведены в точном соответствии с действительностью. Барри воздержался от изложения своего отношения к рассказу и не торопился вносить предложения. Тем более что его мнения пока и не спрашивали.
Стеймс, задумавшись на несколько секунд, внезапно повернулся к Марку.
- Ну, а ты что думаешь, Марк?
- Не знаю, сэр. Все это несколько мелодраматично. Но он в самом деле напуган, да и у нас он нигде не проходит.
- Ладно, ребята, будем исходить из того, что сомнения толкуются в пользу подозреваемого. Давайте считать, что рассказал он нам правду и что нас ждет серьезное расследование. Барри, я хочу, чтобы завтра утром ты отправился в госпиталь и снял у него отпечатки пальцев; они нам нужны на тот случай, если он назвался вымышленным именем; прогони их через компьютер вдоль и поперек и позаботься, чтобы он подписал письменное заявление. Затем просмотри в Метрополитен-полис все оперативные сводки о происшествиях со стрельбой за двадцать четвертое февраля, которые могли бы иметь к нему отношение. И как только это будет возможно, я хотел бы посадить его в "скорую помощь", чтобы он показал нам, где проходил тот самый ленч. Нажми там в больнице на врачей, чтобы они согласились на завтрашнее утро, если возможно. Кстати, не забывайте, что он не под арестом и не находится в розыске, так что особенно не жмите на него, а то потом придет с претензиями относительно его прав! А сейчас ты, Марк, немедленно отправляйся в больницу. Если полисмена еще нет, оставайся там до его прибытия. Утром посмотрим, что представляет собой "Золотой утенок". Я попробую договориться о встрече с Директором, скажем, на десять утра, так что у вас будет время что-то еще разнюхать. Ну а если отпечатки пальцев после компьютера ничего нам не дадут и выяснится, что и отель, и ресторан существуют на самом деле, это значит, что ситуация серьезная, и нам предстоит большая работа. И тогда каждый наш шаг должен быть санкционирован Директором. До завтрашнего утра писать я ничего не буду. И кроме того, никому не рассказывайте, что тут замешан какой-то сенатор. Даже Грент Нанне. Возможно, что завтра после встречи с Директором нам не останется ничего другого, как передать все дело целиком Секретной Службе.
Стеймс поднял трубку красного телефона, который напрямую соединял его с Директором.
- Ник Стеймс, Вашингтонское отделение.
- Добрый вечер, - сказал низкий спокойный голос. Миссис Макгрегор, особо доверенное лицо Директора Федерального Бюро Расследований, как всегда, была при исполнении своих обязанностей. Говорили, что ее побаивался даже сам Гувер.
- Миссис Макгрегор, если возможно, я бы хотел, чтобы Директор принял меня и специальных агентов Колверта и Эндрью для пятнадцатиминутного разговора. В любое время между девятью и одиннадцатью утра. Возможно, что если сегодня вечером и завтра утром мы получим дополнительные данные, встреча не понадобится…
Миссис Макгрегор просмотрела завтрашний распорядок дня.
- В одиннадцать у него встреча с руководителями полицейских участков, но с восьми тридцати, когда он приходит, и до одиннадцати никаких записей нет. Я запишу вас на десять тридцать, мистер Стеймс. Можете ли вы сообщить мне, о чем пойдет разговор, чтобы Директор был в курсе?
- Пока я предпочел бы воздержаться.
В таких случаях миссис Макгрегор не ждала дополнительных объяснений и не задавала больше вопросов. Она знала, что Стеймс звонит только по важным делам.
Ник положил трубку и посмотрел на своих ребят.
- О'кей, встреча с Директором завтра в десять тридцать. Времени, чтобы выяснить кое-какие детали, у нас хватит. - Барри кивнул. - Давай, Марк, прямиком отправляйся в госпиталь!
Усилием воли Марк избавился от стоящего перед его глазами облика Элизабет Декстер. Как она шла тогда по больничному коридору; над воротничком белого халата краешек красной блузки, черная юбка колышется вокруг колен. Он улыбнулся.
- Эндрью, что смешного в предполагаемой угрозе покушения на президента? - осведомился Стеймс.
- Простите, сэр. Только что рухнули мои надежды на светскую жизнь. Могу ли я использовать мой собственный автомобиль? Я собираюсь сразу же после больницы отправиться на обед.
- Не возражаю. А мы возьмем служебную машину - и до встречи завтра утром, Марк. Держи хвост пистолетом. Надеюсь, что парень из Метрополитен-полис появится еще до завтрака. - Он посмотрел на часы. - Господи, уже восемь!
Марк покинул контору в легком расстройстве чувств. Если даже постовой будет на месте, к Элизабет Декстер он уже опоздал. Но, в конце концов, можно позвонить ей из госпиталя.
- Как ты насчет теплой муссаки и стакана ретины, Барри?
- Звучит великолепно, босс. С удовольствием.
Когда они покидали контору. Ник Стеймс мысленно пробежал все участки ночной службы.
- Загляни-ка к Аспирину, скажи, что мы уже не вернемся.
Барри вернулся в дежурку и переговорил с Аспирином. Тот корпел над кроссвордом из "Вашингтон Пост". Он одолел уже три слова, так что работы ему хватит на всю ночь. Барри присоединился к Нику Стеймсу, и они сели в синий служебный "форд".
- Все в порядке, босс, он на месте.
Оба подумали о том, что впереди ночь, полная головной боли. Барри сел на место водителя, поерзал, устраиваясь поудобнее, и защелкнул ремень безопасности. Они не торопясь доехали по направлению к Мемориал-бридж.
- Если Казефикис в самом деле… Нас ждет веселенькая неделя, - сказал Стеймс. - Ты не ошибся в дате покушения?
- Когда я во второй раз спрашивал его о деталях, он повторил: десятого марта, в Вашингтоне.
- М-да, семь дней… Немного. Интересно, что предпримет Директор, - сказал Стеймс.
- Если он поймет, что к чему, то скорее всего передаст дело Секретной Службе, - сказал Барри.
- Слушай, давай хоть ненадолго отвлечемся. Будем думать о теплой муссаке, а делами займемся завтра.
Машина остановилась у светофора, как раз напротив Белого дома и по соседству с бородатым длинноволосым молодым человеком, который пикетировал обиталище президента, вздымая над головой плакат с большими буквами: "Не забывайте, конец близок!" Стеймс кивком головы указал на него Барри.
- Это то, что сегодня вечером нам нужно позарез!
Они проехали через Мемориал-бридж. Их стал нагонять черный "линкольн", держащий скорость не меньше семидесяти миль в час. Он пронесся мимо, как комета.
- А ведь копы перехватят его, - сказал Стеймс.
- Может, он в аэропорт опаздывает, - ответил Барри.
Час "пик" миновал. Машин было немного, и, повернув на бульвар Джорджа Вашингтона, они тоже слегка прибавили скорость. Темный проезд, который тянулся вдоль лесистого берега Потомака, насквозь продувался ветрами. Рефлексы Барри были стремительны, как у всякого, кто работал в ФБР, да и Стеймс, хотя и был постарше, успел увидеть, что происходит. Большой черный "бьюик" начал обходить их слева. Колверт бросил на него взгляд, а когда мгновением позже он снова посмотрел вперед, с той стороны скоростной трассы, откуда никто не должен выезжать, перед ними вырос черный "линкольн". Ему показалось, что он услышал выстрел. Барри круто вывернул баранку, но у него не было пространства для маневра. Оба автомобиля ударили в "форд" одновременно, и "линкольн" закувыркался вместе с ним по каменистому откосу, набирая скорость. Они перевернулись несколько раз и с грохотом врезались в речную гладь. Тщетно пытаясь открыть ручку дверцы, Ник успел подумать, что погружаются они не очень быстро, но достаточно верно…
Черный "бьюик", словно ничего не случилось, продолжал свой путь по автостраде, оставив позади себя затормозившую машину с молодой парой, испуганными свидетелями инцидента. Выскочив из машины, мужчина и женщина подбежали к крутому откосу берега. На их глазах синий "форд-седан" и черный "линкольн" исчезли под водой - на это потребовалось лишь несколько секунд.
- Гг-господи, как же это случилось? - спросил молодой муж.
- Не знаю. Я только увидела, как эти два автомобиля упали вниз. Что нам теперь делать, Джим?
- В полицию. И побыстрее!
Мужчина и женщина побежали к своей машине.
* * *
- Хелло, Лиз.
На другом конце провода несколько секунд помедлили.
- А, это вы, джи-мен? Вам не кажется, что вы несколько торопитесь?
- Ничего не могу с собой поделать. Послушайте, Элизабет, мне пришлось вернуться в больницу присмотреть за мистером Казефикисом, пока не появится полисмен. Возможно, что ему угрожает опасность, и поэтому мы были вынуждены поставить пост у его дверей. Так что я могу запоздать. Не будете ли вы любезны дождаться меня?
- Я еще не проголодалась. По четвергам я, как всегда, провожу ленч со своим отцом, а он большой гурман. Во всяком случае, чувствую, что к моменту вашего прибытия я уже буду испытывать голод.
- Отлично. Между прочим, при вашем телосложении вас нелегко обнаружить в темноте. Ну а я постараюсь при случае разжиться гриппом.
- Тогда держитесь подальше от меня. Хотя я лечу больных, но иммунитета у меня нет.
- Что ж вы тогда за доктор, черт побери? Нет, грипп отменяется. Уж лучше я буду закаляться под холодным душем!
- Это вы хорошо придумали. И для меня безопаснее.
- Безопаснее? Вот еще! Постараюсь увидеть вас как можно скорее.
- Ну-ну…
Повесив телефонную трубку, Марк пересек холл и нажал кнопку вызова лифта.
Он от всей души надеялся, что человек из Мет-полис уже на месте и приступил к исполнению своих обязанностей. Господи, как медленно ползет этот лифт! Да пациенты скончаться могут, ожидая его! Наконец дверь лифта скользнула в сторону, и мимо Марка торопливо прошествовал приземистый священник греческой православной церкви, в высокой черной шляпе, в длинной рясе и с крестом на груди. Что-то в его облике показалось Марку странным, но он не мог определить, что именно. Несколько секунд он стоял, глядя в раздумье на удаляющуюся спину, пока наконец не спохватился, что лифт уйдет у него из-под носа. Торопясь, он несколько раз нажал кнопку четвертого этажа. Давай же, давай! Двигайся, ты, развалина! Но лифт поднимался с той же величественной неторопливостью, что и днем. Когда дверь лифта медленно открылась, Марк сразу же скользнул в щель и поспешил по коридору к палате 4308, где, конечно же, не было никакого полицейского. В сущности, коридор был вообще пуст. Похоже, на какое-то время придется застрять здесь. Через глазок он посмотрел на двух человек, мирно спящих в своих постелях; телевизор продолжал беззвучно светиться. Марк отправился на поиски дежурной сестры и наконец застал ее в кабинете заведующего отделением. Она была явно обрадована при виде вернувшегося симпатичного агента ФБР.
- Приходил кто-нибудь из Метрополитен-полис, чтобы подежурить у палаты 4308?
- Нет, никого не было. Тихо, как в могиле. А вы кого-то ждете?
- Да, черт возьми. Чувствую, придется мне посидеть здесь, не найдется ли у вас стула? Надеюсь, я вам не помешаю?
- О, ни в коем случае! Можете оставаться здесь сколько надо. И конечно, я найду для вас самый удобный стул. - Она закрыла книгу. - Может быть, хотите чашечку кофе?
- Не откажусь. - Марк присмотрелся к сестре. В принципе с ней тоже было бы неплохо провести вечер, но увы, сравнения с доктором она не выдерживает никакого. Марк решил, что сначала он сходит в палату и, если Казефикис уже проснулся, успокоит его, а затем позвонит в Мет-полис и осведомится, куда, черт бы его побрал, провалился их человек?! Не торопясь, он снова подошел к дверям, нажав на ручку, тихонько приоткрыл их. В комнате была непроглядная темень, которую рассеивал лишь свет от экранчика телевизора. Освоившись в темноте, он еще раз взглянул на спящих мужчин. Они лежали по-прежнему недвижимо, но его внимание привлек какой-то странный мерный звук.
Кап-кап-кап.
Словно капало из неисправного крана, но он не мог припомнить, был ли в комнате кран.
Он на цыпочках подошел к кровати Анжело Казефикиса и увидел, что Казефикис плавает в луже крови, широкой струей лившейся из его рта; меж оскаленных зубов виднелся опухший язык, а глаза едва не выкатились из орбит. Горло было перерезано от уха до уха, линия разреза проходила под подбородком. На полу уже была лужица крови. Марк стоял прямо в ней. Он почувствовал, что у него подогнулись ноги, и был вынужден ухватиться за спинку кровати. Переведя дыхание, он наклонился над глухим соседом Казефикиса. Темнота уже не мешала ему. Он не смог сдержать рвотной спазмы. Голова почтальона была отделена от туловища, и только цвет кожи указывал на то, что еще недавно они составляли единое целое. Стук сердца грохотом отдавался у него в ушах, когда он добирался до двери, чтобы позвонить по телефону. Он чувствовал, как рубашка прилипает к спине, когда тщетно пытался нащупать в кармане пару монет. Он позвонил в отдел по расследованию убийств и кратко сообщил о случившемся. "Теперь-то они поторопятся кого-нибудь прислать".
Дежурная сестра вернулась с чашкой кофе.
- Что с вами? - спросила она. - Вы побледнели.
Затем она увидела его руки и вскрикнула: они были в крови.
- Ни в коем случае не входите в палату 4308. Никого не пускайте туда, пока я не скажу. Немедленно вызовите врача.
Сестра поставила чашку на стол и бросилась по коридору. Марк заставил себя вернуться в палату, хотя ему там больше делать было нечего. Оставалось только ждать. Включив свет, он зашел в ванную, ему нужно было смыть следы крови и рвоты со своей одежды. Услышав, как скрипнула дверь, Марк кинулся в палату. Это была молодая женщина - врач в белом халате… "Алисия Дельгадо, д-р мед.", как сообщил ее жетончик.
- Не притрагивайтесь ни к чему, - сказал Марк.
Доктор Дельгадо посмотрела на него, затем на неподвижные тела и застонала.
- Не притрагивайтесь ни к чему, - повторил Марк, - пока не приедут из отдела по расследованию убийств, они будут здесь с минуты на минуту.
- Кто вы? - спросила она.
- Специальный агент Марк Эндрью, ФБР. - Инстинктивно он вытащил бумажник, показал удостоверение. Они вышли в коридор, и он попытался дозвониться до Метрополитен-полис.
- Лейтенант Блейк ушел домой, - раздалось в трубке. - Наш человек уже должен быть на месте. Он вышел с полчаса тому назад. Надо проинформировать отдел расследования убийств.
- Я это уже сделал! - рявкнул Марк.
Опустив трубку, он рухнул на соседний стул. Коридор заполнялся белыми халатами. К палате 4308 подкатили две каталки. Все чего-то ждали. Что же надо делать? Еще две монетки. Он позвонил Нику Стеймсу домой. Ему казалось, что к телефону очень долго никто не подходит. Наконец послышался женский голос. "Я не должен показывать своей растерянности", - подумал он, закрывая за собой дверь телефонной будки.
- Добрый вечер, миссис Стеймс. Это Марк Эндрью. Могу ли я поговорить с вашим мужем? - ровный голос, ни следа напряжения.
- К сожалению, Ника еще нет дома, Марк. Часа два, как его вызвали на работу. Смешно, но он сказал, что должен встретить вас и Барри Колверта.
- Да, мы с ним действительно недавно виделись, но затем расстались, и он сказал, что едет домой.
- Значит, еще не добрался. Он едва успел покончить с первым блюдом и сказал, что быстро вернется. Почему бы вам не позвонить в отдел?
- Да, конечно, простите за беспокойство. - Марк повесил трубку и, оглянувшись, проверил, не вошел ли кто-нибудь в палату 4308. Никого не было. Запихнув монетки в щель, он позвонил в контору. Дежурила Полли.
- Говорит Марк Эндрью. Пожалуйста, мистера Стеймса, и побыстрее.
- Мистер Стеймс и специальный агент Колверт уехали минут сорок пять назад. Я думаю, они отправились домой, мистер Эндрью. Все же я сейчас проверю…
Марк ждал у телефона, и ему казалось, что время остановилось. Что же надо предпринять? Господи, о таких ситуациях им не рассказывали на курсах - агент ФБР должен прибыть на место преступления не позже чем через двадцать четыре часа, а не почти одновременно с появлением трупа.
- Никого нет, мистер Эндрью.
- Спасибо, Полли.
Марк в отчаянии уставился в потолок, словно надеясь получить ответ там. Он обязан найти Стеймса и Колверта. Он обязан найти кого-то, с кем можно посоветоваться. Еще две монетки. Он попытался связаться с Барри Колвертом. В холостяцкой квартире Барри никто не отвечал.
Еще две монетки. Он снова позвонил Норме Стеймс.
- Миссис Стеймс, это Марк Эндрью. Простите, что снова беспокою вас. Как только появится ваш муж и Барри Колверт, попросите их, чтобы они позвонили мне в медицинский центр Вудро Вильсона.
- Да, как только Ник появится, я ему сразу же скажу. Они, наверно, застряли где-то по дороге.
Как раз в эту минуту появился полицейский из Метрополитен. Под мышкой у него был роман Макбейна. Марк хотел было сказать ему пару ласковых, но теперь это ничего не меняло. "Кровь уже пролита", - подумал он и снова почувствовал позыв к рвоте. Он отвел молодого полицейского в сторону и коротко рассказал ему о случившемся, добавив, что люди из отдела по расследованию убийства уже направляются сюда. Полицейский позвонил своему дежурному офицеру и лаконично сообщил изложенные ему факты. В Вашингтоне участок Метрополитен-полис расследовал до шестисот убийств в год.
Медицинский персонал ждал в нетерпении, но похоже было, что ждать им придется еще долго. Первоначальную панику сменила профессиональная заинтересованность. Марк по-прежнему плохо представлял себе, что делать, что предпринять. Где Стеймс? Куда делся Колверт? Черт возьми, где хоть кто-нибудь?
Он снова подошел к полисмену, который многословно объяснял окружающим, почему нельзя входить в палату; никого он не убедил, но им не оставалось ничего другого, как повиноваться. Марк сказал полицейскому, что едет к себе. Уходя, он ни словом не обмолвился о том, что представлял собой Казефикис. Люди из отдела по расследованию убийств будут здесь с минуты на минуту.