- Я считаю себя добрым мусульманином, но обхожусь без крайностей. Свинину не ем, но в танцах или хорошей сигаре ничего плохого не вижу. И фанатизма талибов, которые запрещают и то, и другое, не разделяю. Что касается спиртного, то напомню, что вино во времена первых четырех халифатов употребляли весьма широко, и если когда-нибудь в раю меня упрекнёт за это прегрешение судья повыше тебя, тогда я попрошу прощения у всемилостивого Аллаха. А пока не мешай мне подзаправиться.
Кто-то, наверно, сомневался, что из бывшего танкиста получится отличный полицейский, но с полковником Разаком случилось именно так. К тридцати шести годам он успел не только жениться и обзавестись двумя детьми, но и получить хорошее образование. Его отличали широкий кругозор, способность всесторонне рассматривать любой вопрос и действовать с осторожностью схватившегося с коброй мангуста, а не с прямолинейностью идущего в наступление слона. Разак намеревался захватить квартиру без ненужной перестрелки и кровопролития. Вот почему он приказал своим людям действовать тихо и незаметно.
Пешавар - город старинный, а самая древняя его часть - базар Кисса Хавани. Именно здесь издавна останавливались торговые караваны, шедшие в Афганистан через грозный и неприступный Хайберский перевал. Здесь на протяжении долгих веков отдыхали путники и верблюды. И Кисса Хавани, как и любой хороший базар, всегда обеспечивал их всем необходимым: одеялами, накидками, коврами, изделиями из бронзы, медными чашами, едой и питьём. Так было и так есть.
Здесь можно услышать разные языки и встретить людей разных национальностей. Привычный глаз легко отличит тюрбаны афридов, вазиров, гилзаев и пакистанцев от шерстяных колпаков жителей Читрала и меховых шапок таджиков и узбеков.
В этом лабиринте узких улочек, где даже любитель легко оторвётся от преследователей, расположены магазинчики, лавки и палатки. Здесь продают часы и корзины, здесь меняют деньги, здесь есть птичий рынок и базар рассказчиков. В дни Империи британцы называли Пешавар Пиккадилли Центральной Азии.
Квартира, определённая пеленгатором как источник радиосигнала, находилась в одном из узких и высоких зданий с украшенными искусной резьбой балконами и ставнями, на четыре этажа выше расположенного в самом низу коврового склада. Ширина улицы позволяла пройти по ней только одной машине. Из-за летней жары все здания имели плоские крыши, где жильцы могли подышать прохладным ночным воздухом, и открытые лестничные колодцы, идущие вверх прямо с улицы. Люди Разака прибыли незаметно и пешком.
Четырех человек полковник отправил на крышу расположенного чуть дальше по улице здания. Оттуда они легко перешли на соседнее, потом дальше и наконец добрались куда надо и остановились, ожидая сигнала. Разак с шестью агентами поднялся по лестнице. Все были вооружены спрятанными под рубахами автоматическими пистолетами, и только один, мускулистый пенджабец, нёс кувалду.
Наверху полковник подал знак, и пенджабец одним ударом выбил замок. Дверь распахнулась внутрь, и группа вломилась в квартиру. К ним присоединились ещё трое с крыши; четвёртый остался на случай, если кто-то попытается сбежать этим путём.
Позднее, когда Брайан О'Доуд пытался вспомнить детали, все случившееся смешивалось в одно неясное пятно. Такое же впечатление осталось и у талибов-телохранителей.
Группа захвата понятия не имела, что их ждёт в квартире, сколько там человек и что это вообще за люди - может быть, маленькая армия, а может, мирно пьющая чай семья. Они не знали даже внутреннего расположения комнат; проектные планы составляют где-нибудь в Лондоне или Нью-Йорке, но не в старом районе Пешавара. Им было лишь известно, что из этой квартиры позвонили по отмеченному флажком сотовому телефону.
В комнате за распахнувшейся дверью четверо молодых парней смотрели телевизор. Полицейские даже испугались, что нарушили покой невинного семейства. Но потом они отметили у всех четверых густые чёрные бороды, что все они горцы и что один, самый быстрый, уже сунул руку под одежду. Звали его Абдельахи, и он умер от четырех пуль, выпущенных из "хеклер-кох МП-5" ему в грудь. Трех других смяли и уложили на пол, прежде чем они успели оказать сопротивление. Приказ полковника был ясен: по возможности взять живыми всех.
Присутствие пятого выдал грохот в спальне. Пенджабец уже отбросил молот, но ему хватило и плеча. Дверь слетела с петель, двое оперативников ворвались в комнату. Полковник вбежал за ними. Посреди спальни стоял средних лет араб с широко открытыми, дикими и круглыми то ли от страха, то ли от ненависти глазами. Он наклонился - наверное, чтобы поднять ноутбук, который только швырнул на выстеленный терракотовыми плитами пол.
Поняв, что времени нет, араб повернулся и метнулся к открытому настежь окну.
- Хватай его! - крикнул Разак.
Легко сказать. Из-за жары египтянин разделся по пояс, и тело его было скользким от пота. Увернувшись от пакистанца, он выскочил на балкон, перевалился через перила и рухнул вниз, на мостовую, с высоты сорок футов. Уже через несколько секунд тело обступили случайные прохожие, но финансист "Аль-Каиды" только захрипел, дёрнулся и умер.
По лестнице бежали люди. Отовсюду слышались крики. Вытащив мобильник, полковник вызвал подкрепление - пятьдесят солдат, которые сидели в нескольких фургонах за пару улиц от места событий. Они тут же устремились к этому месту, чтобы навести порядок, хотя преуспели лишь в том, что добавили к хаосу шума. Но главное всё же было сделано - квартал блокировали. Абдул Разак хотел лично опросить всех соседей, и в первую очередь домовладельца - хозяина коврового склада.
Тело на мостовой накрыли одеялом. Солдаты окружили его плотным кордоном. Появились носилки. Мертвеца следовало доставить в морг пешаварского госпиталя. Никто ещё и понятия не имел, кто он такой. Ясно было одно: незнакомец предпочёл смерть близкому знакомству с американцами на афганской базе Баграм, куда его, несомненно, доставил бы из Исламабада шеф пакистанского бюро ЦРУ.
Полковник Разак повернулся спиной к балкону. На задержанных надели наручники, на головы им набросили капюшоны. Район считался потенциально опасным, а потому выводить арестованных собирались под конвоем военных. Разак знал - улица не на его стороне. После того как задержанные будут отправлены в тюрьму, ему придётся провести в квартире ещё несколько часов, чтобы попытаться найти хоть какой-то ключ к личности самоубийцы.
На время штурма Брайана О'Доуда попросили остаться на лестнице. Войдя в комнату, он поднял с пола разбитый ноутбук "Тошиба". И ирландец, и пакистанец знали - это главная добыча. Паспорта, сотовые телефоны, обрывки даже самых незначительных документов, арестованные и соседи - всё это будет доставлено в безопасное место, тщательно исследовано, вывернуто наизнанку, выкручено и выжато на предмет получения информации. Но сначала - компьютер…
Мёртвый египтянин был оптимистом, если надеялся, что "Тошиба" рассыплется от одного удара об пол. Не помогло бы и удаление файлов. В Британии и США с трофеем поработают специалисты, настоящие виртуозы, способные терпеливо и настойчиво, слой за слоем очищая жёсткий диск от шелухи информации, изъять из него все, до самого последнего слова.
- Жаль, что с ним так получилось, - заметил британец.
Разак молча кивнул. Он знал, что поступил правильно, и не корил себя за относительную неудачу. Протяни несколько дней, и эти люди могли просто исчезнуть. Даже если бы он задержался на пару часов, установив за подозрительной квартирой наблюдение, его людей могли заметить, и результат был бы тот же: птички бы улетели. Вот почему полковник принял решение действовать незамедлительно, и если бы удача даровала ему пять-десять лишних секунд, таинственный самоубийца был бы в наручниках. Теперь ему предстояло подготовить заявление, в котором будет сообщено о смерти неизвестного преступника, оказавшего сопротивление при аресте. Неизвестным он останется до установления личности. Если выяснится, что самоубийца был высокопоставленным функционером "Аль-Каиды", американцы настоят на том, чтобы провести пресс-конференцию, на которой громогласно оповестят весь свет об очередном своём триумфе.
- Я так понимаю, что ты здесь ещё задержишься, - заметил О'Доуд. - Позволь оказать услугу? Я позабочусь о том, чтобы доставить ноутбук в твою штаб-квартиру. В целости и сохранности.
К счастью, полковник Разак не был лишён чувства юмора. В мире тайных операций нередко только юмор позволяет человеку не сойти с ума. Больше всего в предложении ирландца ему понравилась фраза "в целости и сохранности".
- Ты невероятно любезен. Я дам тебе четырех человек. На всякий случай. Буду уверен, что по крайней мере до машины ты добрался. В целости и сохранности. Надеюсь, когда все закончится, у нас ещё останется время распить ту самую бутылку.
Окружённый с четырех сторон солдатами, прижимая к груди бесценный трофей, британец вернулся к "Лендкрузеру". Необходимое оборудование уже лежало в багажнике, а за рулём, охраняя машину, сидел его шофёр, проверенный, устрашающего вида сикх.
Они быстро доехали до одного местечка за городом, где О'Доуд подключил "Тошибу" к своей более мощной "Текре" и уже через неё вступил в контакт с центром правительственной связи в Челтнеме - городке, затерянном между живописными холмами Котсуодда.
О'Доуд знал, что нужно делать, но загадочный мир кибертехнологии всё ещё оставался для него не вполне привычным. Через несколько секунд в расположенном за тысячи миль от Пешавара Челтнеме получили полное представление о жёстком диске "Тошибы". Волшебники виртуального пространства поступили с ним так же, как поступает паук с пойманной мухой: они высосали из него все соки информации до последней капли.
Затем О'Доуд отвёз компьютер в контртеррористический центр и передал его в надёжные руки. Прежде чем он успел туда доехать, Челтнем поделился сокровищем с американским Агентством национальной безопасности (АНБ), штаб-квартира которого расположена в Форт-Миде, штат Мэриленд. В Пешаваре была уже ночь, в Котсуолде смеркалось, а в Мэриленде время едва перевалило за полдень. Впрочем, это не имело никакого значения: ни в правительственном центре связи, ни в штаб-квартире АНБ солнце никогда не встаёт и не заходит, там нет ни ночи, ни дня.
В обоих комплексах зданий, неприметно расположившихся в тихой сельской местности, осуществляется масштабная, от полюса до полюса, прослушка. Триллионы слов, ежедневно произносимых человечеством на пятистах языках и тысяче диалектов, прослушиваются, просеиваются, сортируются, отбраковываются, удерживаются, сохраняются и, если требуется, изучаются и отслеживаются.
Но это только начало. Оба ведомства шифруют и дешифруют тысячи сообщений, используя сотни шифров и кодов, и в каждом имеются специальные подразделения, занимающиеся восстановлением файлов и выявлением и расследованием киберпреступлений. Не успела планета вкатиться в новый день, как оба агентства приступили к работе, откапывая и воскрешая то, что Аль-Кур считал уничтоженным.
Процесс этот можно сравнить с работой искусного реставратора картин. С неимоверной осторожностью мастер удаляет с оригинального полотна слои грязи и копоти, обнажая скрытый под ними шедевр. Так же работает и эксперт-компьютерщик. Мало-помалу "Тошиба" начала отдавать скрытые в ней документы, которые египтянин считал стёртыми или спрятанными.
Разумеется, Брайан О'Доуд заранее известил своего коллегу и начальника - главу британской резидентуры в Исламабаде о готовящейся операции полковника Разака. Глава отделения СИС информировал "кузена" - резидента ЦРУ. И теперь оба с нетерпением ожидали новостей. В Пешаваре никто не спал.
Полковник Разак вернулся с базара в полночь с несколькими мешками трофеев. Трое задержанных телохранителей остались в камерах в подвале здания КТЦ. Отправлять их в общую тюрьму он, конечно, не стал. Побег или замаскированное под самоубийство убийство были там обычным делом, почти формальностью. Исламабад уже знал их имена и, несомненно, торговался сейчас с американским посольством, в котором находилось и отделение ЦРУ. Полковник подозревал, что все трое окажутся в результате на американской базе в Баграме, где их ждут месяцы допросов, даже если им и неизвестно имя того, кого они охраняли.
Предательский телефон из Лидса нашли и идентифицировали. Постепенно выяснилось, что убитый телохранитель, недалёкий малый по имени Абдельахи, воспользовался им без разрешения. Теперь он лежал на столе в морге с четырьмя пулями в груди, но нетронутым лицом. Другой, лежавший на соседнем столе, разбил при падении голову, и лучший хирург города пытался восстановить его черты. После того, как он закончил, сделав всё, что мог, мертвеца сфотографировали. Час спустя полковник, с трудом скрывая волнение, позвонил Брайану О'Доуду. Как и все другие контртеррористические ведомства, участвовавшие в войне с исламскими террористическими группировками, пакистанский КТЦ имел в своём распоряжении огромную базу данных с фотографиями подозреваемых.
Тот факт, что Пакистан и Марокко разделяют тысячи миль, не значит ровным счётом ничего. Члены "Аль-Каиды" представляют по меньшей мере сорок национальностей и вдвое большее число этнических групп. И они не сидят на месте, а постоянно разъезжают. Разак работал почти всю ночь, выводя фотографии из компьютера на большой плазменный экран в своём офисе, и в итоге остановился на одном лице.
С самого начала стало ясно, что египтянин много путешествовал. На это указывали одиннадцать обнаруженных при нём паспортов, все поддельные и все высочайшего качества. Мало того, паспорта указывали также на то, что, путешествуя, он менял внешность. Тем не менее лицо человека, который мог остаться незамеченным в зале заседаний совета директоров какого-нибудь западного банка и который питал всепоглощающую ненависть ко всему и всем, кто не разделял его извращённой веры, имело кое-что общее с лицом самоубийцы, лежавшего на мраморном столе пешаварского морга.
О'Доуда полковник застал за завтраком в компании его американского коллеги. Не доев традиционную яичницу, оба резидента поспешили за Разаком в штаб-квартиру КТЦ. Они долго смотрели на лицо на экране, потом столь же долго сравнивали его с фотографией из морга. Неужели?… Поблагодарив полковника, оба вернулись к себе, чтобы сообщить начальству потрясающую новость: тело на столе в пешаварском морге принадлежит не кому иному, как Тофику Аль-Куру, главному банкиру "Аль-Каиды".
Ближе к полудню из Исламабада прилетел пакистанский военный вертолёт. На его борт поднялись трое захваченных телохранителей в наручниках и с мешками на головах. Затем погрузили два трупа и ящики с вещественными доказательствами. Было произнесено много благодарственных слов, но для Пешавара миг славы уже миновал - центр событий смещался. И смещался очень быстро. Фактически он уже переместился в Мэриленд.
Катастрофа 11 сентября прояснила по крайней мере один факт, оспаривать который никто, в общем-то, не осмелился. О готовящемся ударе было известно. Причём известно немало. Проблема же заключалась в том, что информация не была уложена в одну красиво упакованную и перевязанную ленточкой коробочку, а существовала в виде разбросанных и на первый взгляд не связанных между собой обрывков, крох и мелочей. Семь или восемь из девятнадцати занимающихся сбором информации и стоящих на страже закона и порядка американских агентств располагали разрозненными деталями мозаики. Беда в том, что они никогда не делились своим богатством друг с другом.
После 11 сентября в этой сфере началась грандиозная реорганизация. Или перетряска. Результатом её стало создание новой системы. Были определены шесть главных лиц, подлежащих уведомлению обо всём происходящем уже на ранней стадии. Четверо из них - политики: президент, вице-президент, министр обороны и государственный секретарь. Ещё двое - профессионалы: председатель Совета национальной безопасности Стив Хэдли, надзирающий за министерством внутренней безопасности и девятнадцатью ведомствами, и на самом верху - директор Национальной разведки Джон Негропонте.
Основным сборщиком информации за пределами США по-прежнему остаётся ЦРУ, но теперь директор управления уже не тот Одинокий Ковбой, каким он был до последнего времени. Все ведомства обязаны докладывать о своих находках наверх, где поступившие из разных источников сведения сводятся по возможности в единую картину. Из всех гигантов этой системы самым крупным, как по бюджету, так и по численности персонала, является Агентство национальной безопасности. Оно же и самое секретное. Только оно одно не поддерживает никаких связей с прессой и общественностью. Работая в полной темноте, АНБ все слушает, все шифрует, все переводит и все анализирует. Однако смысл подслушанного, записанного, скачанного, переведённого и изученного нередко остаётся настолько неясным, что агентству приходится привлекать к сотрудничеству "внешние" экспертные комитеты. Одним из таких является комитет по Корану.
После поступления - электронным путём или в физической форме - трофеев из Пешавара к работе подключились и прочие ведомства. Одной из важнейших задач оставалось установление личности погибшего, и за её решение взялось Федеральное бюро расследований. Не прошло и двадцати четырех часов, как оно представило заключение. Человек, бросившийся с балкона квартиры в Пешаваре, был главным финансистом и сборщиком средств "Аль-Каиды" и одним из немногих приближённых самого Усамы бен Ладана. Последнему египтянина представил Айман Аль-Завахири, тоже египтянин. Именно он обратил внимание на фанатика-банкира и привлёк его к работе.
Государственный департамент взялся за паспорта. Двумя из них ни разу не пользовались, но при этом на них уже стояли многочисленные отметки о пересечении границ стран как Европы, так и Ближнего Востока. Тот факт, что шесть из одиннадцати паспортов были бельгийскими, что все они были выписаны на разные имена и не являлись поддельными, никого не удивил.
В мировом разведывательном сообществе за Бельгией давно закрепилась репутация "дырявого ведра". Начиная с 1990 года украденными оказались - и это только по признанию самого бельгийского правительства - 19 000 бланков паспортов.
На самом деле сотрудники гражданских служб просто-напросто продали их желающим за хорошие деньги. Сорок пять паспортов "ушли" из бельгийского консульства в Страсбурге, во Франции. Двадцать исчезли из бельгийского посольства в Гааге, в Нидерландах. Двумя из последних воспользовались марокканцы, убившие яростного противника Талибана Ахмада Шах Масуда. Один из шести был выписан на имя Аль-Кура. Остальные пять значились, по всей вероятности, среди 18 935 паспортов все ещё числившихся пропавшими.
Федеральное управление гражданской авиации, используя свои контакты и средства давления в сфере мировых воздушных перевозок, проверило билеты и списки пассажиров. Работа медленная и утомительная, но отметки в паспортах позволили сократить число проверяемых рейсов.
Медленно, но верно детали складывались в общую картину. Похоже, главной задачей Тофика Аль-Кура был сбор крупных наличных денежных сумм, на которые делались необъяснимые покупки. Поскольку сам он, похоже, ничего не покупал, логично предположить, что деньги передавались кому-то ещё. Американские власти многое бы отдали, чтобы узнать, с кем именно встречался египтянин. Такая информация позволила бы выявить всю скрытую террористическую сеть, охватившую Европу и Ближний Восток. Примечательно, что единственной страной, которую Аль-Кур не посещал ни разу, были Соединённые Штаты Америки.