Убедившись, что ей без труда можно дать не меньше сорока, Дикси вылезла из "Кадиллака" и дважды позвонила в колокольчик, не обращая внимания на выгравированную надпись на медной пластинке, которая просила посетителей звонить только один раз.
Теперь, сидя по другую сторону стола от доктора Дэвида Пиза, на котором была пурпурно-оранжевая гавайская рубашка с белыми шортами до колен, Дикси Мансур говорила:
- Мы были просто потрясены, когда у себя в Абердине получили письмо от мамы Данни. Мы с Нельсом буквально не имели представления.
- Нельсон, насколько я понимаю, - это ваш муж?
- Нельсон Уигмор? Разве я не сказала вам по телефону, что он из нефтяного бизнеса? Работает с "Окси"? Этим мы и занимаемся в Абердине вот уже четыре года.
- В Шотландии.
Дикси подкинула на переносицу очки с зелеными стеклами.
- Разве я не сказала, что мы из Шотландии? Я как-то привыкла, что любой из нефтяного бизнеса знает, что если ты упоминаешь Абердин, то речь идет о Шотландии и Северном море, а не о Южной Дакоте. Но как бы там ни было, мама Данни - это моя тетя Лена, а Джек Эдер - мой дядя, пусть даже они развелись и с семьдесят второго живут раздельно. Но в том письме, которое мы получили от тети Лены, говорится, что дядя Джек и Келли Винс… каким он мне стал родственником после женитьбы?…
Доктор Пиз понимающе кивнул, пока Дикси опять водружала очки на переносицу.
- Ну, словом, она слышала, то есть, тетя Лена, что из-за всех этих неприятностей, которые свалились на дядю Джека и Келли, они, так сказать, не могут больше оплачивать содержание здесь Данни. Вот я и поговорила с Нельсоном на эту тему.
- И что же он сказал?
- А Нельсон говорит: "Да плевать, скажи им, чтобы они не беспокоились относительно их счетов." И тогда я переговорила с вами, и вы сказали, что лечение обходится в шесть тысяч в месяц, так? А Нельсон сказал, почему бы нам сразу не взять на себя эту заботу? Так что я приехала к вам… и вы не против, если я уплачу наличными?
- Это более, чем устроит, миссис Уигмор.
Дикси подняла с пола большую вязаную сумку и стала рыться в ней, успев не менее трех раз поправить очки. Наконец, она нашла фирменный конверт от "Ширсон, Лиман и Хаттон", адресованный мистеру Нельсону Уигмору на Кемден-драйв в Беверли Хиллс. Адресом вверх она послала конверт по полированной поверхности стола к доктору Пизу. Бросив взгляд на адрес на конверте, он заглянул внутрь, изучил его содержимое, а Дикси сказала:
- Будьте любезны, не могу ли я получить его обратно?
Удивившись, доктор Пиз собрался было возвращать конверт, но Дикси покачала головой.
- Да не деньги, сладкий мой, всего лишь конверт. На обратной стороне его записаны адрес и телефон, которые мне понадобятся.
Пытаясь припомнить, кто и когда в последний раз называл его "сладкий мой", доктор Пиз извлек шестьдесят стодолларовых банкнот и вернул конверт. Дикси засунула его в свою объемистую сумку и спросила:
- Устроит ли вас, если я буду расплачиваться пятнадцатого числа каждого месяца, может, день-другой туда или сюда, и видеться с Данни после того, как уплачу?
- Вы не хотите сейчас повидаться с ней?
- О! В самом деле можно? - воскликнула Дикси, водружая очки на переносицу, по прикидке доктора Пиза, раз двенадцатый. Выражение лица Дикси внезапно изменилось с восторженного на сосредоточенное. - Как вы думаете, она узнает меня? Тетя Лена пишет, что Данни не узнает даже Келли или дядю Джека.
- Независимо от того, узнает ли она вас или нет, вам имеет смысл повидаться с ней.
Дикси снова водрузила очки на место.
- Знаете, доктор Пиз, о чем я только что подумала? А что, если я прихвачу Данни с собой на прогулку и куплю ей сливочное мороженое с орехами? Всего лишь часик или около того, а? А в следующий раз, когда приеду оплачивать чек, может, я могла бы взять ее на ленч и немного покататься? Ведь это никому не повредит, как вы думаете?
Доктор Пиз уставился на деньги, поднял глаза на Дикси и улыбнулся.
- Не могу утверждать, миссис Уигмор, что это ей поможет. Но я не сомневаюсь, что поездка не ухудшит ее состояния.
Опять уделив внимание очкам, Дикси нахмурилась, наклонилась вперед и еле слышно шепнула:
- Но, надеюсь, она не склонна… м-м-м, к насилию и все такое?
- Конечно, нет.
- Я тоже так не думаю, - вздохнула Дикси. - Данни всегда была на редкость мягкой и милой девочкой.
Даниель Эдер Винс успела покончить со своим шоколадным мороженым, когда Дикси повернула к мотелю, который отстоял недалеко от 101-й трассы на Кенен Дам-роуд, что вела к океану и Малибу.
- Не хочешь ли ты зайти сюда, посмотреть телевизор и, может быть, выпить чего-нибудь холодненького?
- Я ужасно извиняюсь, - сказала Даниель, - но я никак не могу припомнить вашего имени.
- Бетти.
- Да. Бетти. Верно.
- И, может, чуть погодя, - сказала Дикси, заруливая "Кадиллак" на стоянку перед номером 141, - мы можем позвонить Джеку и Келли.
- Кому?
- Джеку Эдеру и Келли Винсу.
- Ах да, конечно. Мистер Эдер. Он очень милый. А мистер Винс такой забавный.
Глава сорок первая
После того, как серый "Вольво"-седан одолел пятый крутой поворот на Гарнер-роуд, Б.Д. Хаскинс повернула направо на Дон Доминго-драйв и направилась к дому Сида Форка, размещавшемуся в конце тупика.
Рядом с мэром сидел Мерримен Дорр, чье зрение летчика позволило ему первому увидеть следы катастрофы:
- Эй, Сид! Кто-то вырубил все твои кактусы.
Сид Форк подскочил на заднем сидении, недоверчиво вглядываясь сквозь ветровое стекло туда, где недавно высились его двенадцать величественных кактусов сагуаро, которые сейчас лежали ничком, спиленные, скорее всего, бензопилой, оставив по себе лишь двенадцать пеньков в фут вышиной.
- Сукин сын, - с отчаянием ругнулся Сид Форк.
- Кому потребовалось сделать такое? - удивился Дорр.
Ни Хаскинс, ни Форк не ответили, пока мэр медленно не подрулила к дому Форка и остановилась, не выключая двигатель "Вольво".
- Постой тут минутку, - сказал Форк, выбираясь с заднего сидения седана и уже держа в правой руке свой "Смит и Вессон" 38-го калибра. Не поворачиваясь в сторону срубленных кактусов, он подошел к входной двери, не спуская с нее взгляда.
Оказавшись рядом, он увидел, что она чуть приоткрыта. Отступив, Форк распахнул ее ударом ноги, одновременно прижавшись к кирпичной стене вправо от входа. Он ждал не меньше минуты, вскинув револьвер, который держал в обеих руках. Поскольку ничего не последовало, он, пригнувшись, нырнул в двери и исчез за ними.
Появился он через пару минут, с потрясенным выражением лица, забытый револьвер болтался в его опущенной правой руке. Левой он сделал странный беспомощный жест, приглашая Хаскинс и Дорра войти.
Когда они оказались в гостиной, первым делом им бросилась в глаза дальняя стена. Все украшавшие ее картинки в рамках были сорваны, брошены на пол и чувствовалось, что кто-то давил их ногами. На стене красовалось выведенное струей из баллончика приветствие: "Рыло говорит "Привет!"".
Осмотрев гостиную и убедившись, что больше ничего в ней не пострадало, мэр спросила:
- Это все?
Форк покачал головой.
- Еще в большой спальне.
С Дорром по пятам мэр миновала узкий холл и вошла в большую из двух спален, которая содержала Коллекцию Американских Изделий Форка. Все шестьдесят две бутылочки "Кока-Колы" выпуска до 1941 года были разбиты вдребезги. Девяносто две разновидности жетонов "Я люблю Айка" валялись на полу, изуродованные, скорее всего, молотком. Последние издания ныне не существующих журналов были разодраны в клочья. Выставка образцов колючей проволоки залита кленовым сиропом. Все стеклянные изоляторы, предмет особой гордости Форка, превращены в осколки.
- Иисусе, - только и смог произнести Дорр и снова спросил: - Кому это было нужно?
- Скорее всего, дело рук детей. Во время парада, когда никого не было дома, - сказала Хаскинс.
Вернувшись в гостиную, они нашли Форка, который, прислонившись к стене, не спускал глаз с противоположной, на которой было выведено "Рыло говорит "Привет!"".
Хаскинс повернулась к Дорру:
- Почему бы вам не подождать нас в машине, Мерримен? Мы выйдем через минуту.
- Ясно, - понимающе кивнул Дорр. - Конечно.
Когда он вышел, мэр повернулась к шефу полиции и мягким успокаивающим движением положила ему руку на плечо.
- Поедем, Сид. Тут ты ничего больше не сделаешь.
Не обращая на нее внимания, Сид продолжал глядеть на противоположную стенку.
- Тедди все это сделал, чтобы заставить тебя кинуться за ним. И чтобы у него появилась возможность подстрелить тебя.
Он посмотрел на нее.
- Кто ему сказал, Б.Д.?
- Что сказал?
- О моей коллекции… этих вещичек.
- Она не представляла собой секрета.
Форк упрямо покачал головой.
- Кто-то ему рассказал.
- Может, у него есть напарник, - предположила Хаскинс. - Может, кто-то из жителей города.
- Накрыв Тедди, я займусь его напарником.
Келли Винс припарковал синий "Мерседес" на задах "Кузины Мэри" в 2.45 в понедельник, Четвертого июля, точно в соответствии с инструкциями Парвиса Мансура. Первым из машины вышел Винс. Затем последовал Джек Эдер, который остановился, опираясь на тросточку и осматривая парковку у ресторана, где стояла лишь двухдверная "Акура" Мансура.
Винс и Эдер направились к задней двери, обшитой стальными листами. Едва они оказались перед ней, на пороге возник Парвис Мансур, демонстрируя нервное возбужденное выражение лица; он был облачен в плотную дорожную куртку.
- Верхней одежды на вас нет, - вместо приветствия сказал он. - Отлично.
- Как и было сказано, - бросил Винс.
Смерив взглядом черную тросточку Эдера, Мансур спросил:
- А внутри, небось, клинок?
Эдер протянул ему тросточку:
- А вы поверните ручку вправо, только не влево.
Следуя указанию, Мансур повернул ручку, улыбнулся при виде пробки с серебряным колпачком, вытащил ее, приподнял тросточку и втянул в себя густой аромат.
- Бурбон, верно?
- Для укрепления нервов.
Мансур привел тросточку в прежний вид и вернул ее Эдеру.
- Вы, наверно, первым делом хотите осмотреть комнату для покера.
- Только мы одни, - сказал Винс.
- Да, конечно. Только вы наедине.
Помещение почти полностью отвечало описанию Сида Форка. Здесь стояли семь столов для игры в карты, покрытых зеленым сукном. Рядом с ними выстроились удобные мягкие кресла. Здесь же размещались три кожаных дивана (а не два, как показалось Форку), причем достаточно велики, чтобы прикорнуть на них; большой холодильник фирмы "Дженерал электрик" с морозилкой для льда; тостер, буфет, полный тарелок, стаканов, рюмок и бокалов; длинный узкий стол, на котором, скорее всего, раскладывали холодные закуски и несколько телефонных аппаратов; окон в комнате не было.
- Как насчет туалета? - поинтересовался Эдер.
Винс кивком показал на дверь в дальнем конце комнаты.
- Давай проверим.
Ванная была достаточно велика, чтобы дать место писсуару, унитазу, раковине и металлической колонке душа, которая затягивалась зеленой прорезиненной занавеской, скользившей на круглых пластмассовых кольцах цвета слоновой кости. Винс отодвинул занавеску в сторону и, приглядевшись, обратил внимание, что пол тут цементный, с металлическим желобом стока. Пройдя за занавеску, он взялся за ручку холодной воды и, повернув направо, резко отдернул руку, словно опасаясь струи воды. Но она не появилась.
- До чего ты подозрителен, - сказал Эдер.
- Интересуюсь, - пробормотал Винс, подходя к душу и с усилием толкая металлическую панель, на которой были смонтированы рукоятки кранов и рожок душа. Стенка отошла в сторону, явив взгляду деревянную площадку размерами три на три фута. На кронштейне висел мощный хромированный электрический фонарик на пять батареек.
Они пустили его в ход, когда спустились по пролету деревянных ступенек из необструганных сосновых досок. Перил вдоль марша не было. Лестница вела в небольшую комнатку с цементными стенами и полом. В ней стояли пара деревянных скамеек, переносной химический туалет, запечатанная пластиковая бутылка с питьевой водой "Эрроу-хед", две металлических кружки - и больше ничего.
Винс небрежно обвел лучом фонарика по потолку и по всем четырем углам.
- Отсюда не убежать, - заметил Эдер.
- Нет.
- Давай-ка выбираться.
Когда они вернулись наверх, то услышали слабое чириканье телефона. Винс снял трубку и бросил:
- Да.
- Это Мансур. Я звоню из отдельного кабинета для обедов. Один из этих телефонов и тот, что в кабинете Дорра, будет нашим каналом связи. В случае необходимости мы можем организовать диспетчерское совещание, хотя сомневаюсь, чтобы в этом возникла необходимость.
- Что с сейфом? - спросил Винс.
- Он открыт и совершенно пуст.
- Дал ли о себе знать человек с деньгами?
- Пока нет. Но у него еще есть пять минут. После того, как он прибудет и я пересчитаю деньги, я запираю их в сейфе, вручаю ему ключ от комнаты и отбываю.
- И вы ему сообщите, что мы в ней заперты? - спросил Винс.
- Да. Конечно.
- Мы к этому не готовы. По крайней мере, пока.
Мансур глубоко вздохнул.
- Вы не должны забывать, мистер Винс, что я якобы заманил вас сюда под предлогом игры в покер. Как предполагается, я действую в роли агента Б.Д. и Сида Форка, которые готовы продать вас тому, кто доставит деньги. И чтобы наш маленький спектакль производил убедительное впечатление, я не могу позволить вам и мистеру Эдеру шататься по холлу, не так ли?
- Парвис.
- Да?
- А что, если у него не будет с собой денег?
- Тогда я готов защищаться. Что, конечно, придется сделать и вам. - Наступила короткая пауза, которая завершилась словами Мансура: - Простите, что прерываю разговор, но он уже прибыл.
После того, как на другом конце наступило молчание, Винс повесил трубку и повернулся к Эдеру.
- Он на месте.
- А мы заперты.
- Хочешь выпить? - спросил Винс.
- Нет. А ты?
- Нет.
- Пара врунов.
Теодор Контрэр, который порой называл себя Тедди Джонсом или Смитом, вошел в отдельный кабинет "Кузины Мэри", одетый по случаю дня Четвертого июля в форму ветерана Вьетнама. На нем был камуфляжный комбинезон, парашютные ботинки, маскировочный берет, а на сгибе его правой руки лежало оружие, запрещенное законом, неизменный М-16, дуло которого смотрело на Мансура.
- Вы Парвис, точно?
- Да, я Парвис.
- Где Эдер и Винс?
- А где, я должен спросить, деньги?
- Какие деньги? - удивился Теодор Контрэр.
Глава сорок вторая
Мансур с руками на затылке проследовал в кабинет Дорра, сопровождаемый Контрэром, который держал его на прицеле М-16. Осмотревшись, он обратил внимание на два кресла с гнутыми спинками, сейф и парту.
- Симпатично. Что в сейфе?
- Ничего.
- Открой-ка и дай глянуть.
Подойдя к сейфу, Парвис потянул на себя тяжелую стальную дверь.
- Руки за голову, - напомнил Контрэр, отходя назад, чтобы отчетливее видеть весь сейф, который представлял собой емкость примерно трех футов в высоту, двух в ширину и трех в глубину.
- Ну и здоровый же сукин сын, - заметил Контрэр.
- Да.
- И вылизан дочиста. Даже полок не осталось. Без хлопот можно засунуть туда миллион баксов, пусть даже в двадцатках и пятидесятках.
- Эти купюры нас вполне устроят.
- Вроде я не совсем точно выразился. Никаких денег не будет. Но пойдет речь кое о чем, за что кое-кто отдаст и больше миллиона.
- О чем именно?
Дулом М-16 Контрэр показал на столик.
- Садись-ка за эту парту. Когда сядешь, можешь положить руки перед собой и сложи их, как тебя учили в школе.
- Я никогда не ходил в школу, если вы это имеете в виду. Я получил домашнее образование.
- Как бы там ни было, садись, черт побери, а я расположусь в одном из этих кресел и подождем, пока зазвонит телефон.
- Этого номера Мерримена нет в справочнике.
- Незарегистрированных номеров не бывает.
Телефон зазвонил через две минуты, точно в 3.05. Держа правой рукой нацеленное на Мансура оружие, Контрэр левой снял трубку и сказал:
- Это я.
Слушая, он улыбался, демонстрируя ряд серых зубов Мансуру, который, не двигаясь с места, вежливо улыбнулся ему в ответ.
- Подожди на проводе, - бросил Контрэр в трубку, а Мансуру сказал: - Не сомневаюсь, ты можешь устроить общий сбор по телефону - мы с тобой здесь, говорящий с той стороны и еще Винс и Эдер в другой комнате. Ведь ты можешь организовать такое совещание, не так ли, Парвис?
Мансур кивнул.
Прижав трубку левым плечом, Контрэр использовал освободившуюся левую руку, чтобы подтащить и поставить остальные телефоны перед Мансуром, который набрал кнопками номер из четырех цифр.
С улыбкой кивнув Мансуру, Контрэр бросил в трубку:
- Слышишь звонки? А теперь посмотрим, кто ответит.
На четвертом звонке Винс снял трубку.
- Кто это? - спросил мужской голос.
- Келли Винс.
- Слышь, Келли, сейчас по второму телефону Парвис объяснит тебе, как идут дела. О‘кей?
- Да.
Наступило секундное молчание, пока Мансур брал трубку.
- Денег нет, - сказал он.
- Нет денег? - переспросил Винс, несколько отводя трубку от уха, чтобы Эдер тоже мог слушать разговор.
- Нет. Он тут рядом, и я под прицелом М-16. Должен добавить, что предохранитель спущен. По другому телефону у него есть кто-то, с кем он хочет, чтобы вы поговорили. Это все, что я знаю.
Наступила еще одна пауза, после которой снова прорезался Контрэр.
- Все усек, Келли?
- Да.
- О‘кей, давай-ка посмотрим, узнаешь ли еще один голосок.
Очередной голос, раздавшийся в трубке Винса и Эдера, произнес:
- Здравствуйте, мистер Винс. Как вы сегодня поживаете?
- Прекрасно, Данни. А ты?
- У меня сегодня великолепная прогулка. Мы немного поездили, и я поела сливочного мороженого, а теперь мы отдыхаем перед тем, как я вернусь.
- Сейчас с тобой кто-то есть? - спросил Винс.
- Со мной Бетти.
- Какая Бетти?
Несмотря на то, что его жена прикрыла микрофон рукой, Винс мог слышать ее голос: "Простите, но я забыла вашу фамилию".
Послышался неразборчивый ответ, пауза и ответ Даниель Винс.
- Бетти Томпсон.
- Могу ли я поговорить с мисс Томпсон?
Вмешался Контрэр.
- Прошу прощения, Келли.
- Кто это, мистер Винс? - спросила Данни.
- Приятель.
- А мистер Эдер с вами? Бетти говорит, что я могу также поговорить с мистером Эдером, который мне кажется таким приятным человеком.
Винс передал трубку Эдеру, который, прикрыв глаза, помассировал их большим и указательным пальцами и сказал дочери:
- Здравствуй, Данни. Это Джек Эдер.
- Как вы сегодня поживаете, мистер Эдер?
- Отлично, Данни. Откуда ты звонишь?
- Я в…
Раздался щелчок повешенной телефонной трубки. Но связь с Контрэром не прервалась.