- Байку, байку… Так вот, слухай старого прокурорского пердуна, Володя. Представь себе такую ситуацию: выезжает в некую братскую республику некая следственная группа. С задачей: раскрыть некое преступление… Группа небольшая. Три человека: депутат, сотрудник разведки и прокурорский пердун, да еще на месте к ним прикрепили четвертого… Но перед началом командировки прокурорского вызывает к себе начальник… Очень большой начальник! Почти что самый главный прокурорский начальник… Вызывает и говорит. Много говорит. Долго. И не очень внятно. Но прокурорский следак человек опытный и ушлый. Эзопов язык понимает. Поднаторел за годы работы. И понимает, что говорят ему следующее: расследование нежелательно… В интересах отечества нужно бы сделать так, чтобы прошло оно… э-э… безрезультатно. При твоем опыте, дорогой коллега, задача вполне выполнимая… Кстати, прокуратуре в конце года должны выделить пятнадцать квартир в новом шикарном доме. Хватит уж тебе в двухкомнатной хрущевке куковать. - Зимин умолк и снова налил водки.
- Это ты мне, Дмитрич, байку рассказал? - спросил Мукусеев.
- Байку, Володя, байку… И ничего, кроме байки. Давай выпьем.
- Погоди, Илья Дмитриевич, - сказал Мукусеев и накрыл рукой свою стопку. - Погоди… Почему ты мне рассказал свою "байку"?
- Па-а-чему? По кочану! Потому, что и сотрудника разведки тоже мог вызвать к себе большой начальник… И тоже побеседовать об интересах отечества.
Из- за дальнего столика в противоположном углу зала раздался громкий хохот и матерщина. Зимин недовольно поморщился и покосился на шумную компанию -за столиком сидели два молодых мужика характерной наружности и две девахи тоже наружности характерной…
- Так ты, Илья Дмитрич, хочешь сказать, что Широков… - начал было Мукусеев, но Зимин перебил:
- Я ничего не хочу сказать… Я так - байки травлю.
Снова раздался мат. Зимин недовольно обернулся к ком - пании и произнес:
- Нельзя ли потише, молодые люди?
- Пошел на х…, - ответили ему.
- Сильный ход, - сказал Зимин и встал из-за стола.
- Плюнь, Илья Дмитрич, - сказал Мукусеев. - С такими разговаривать бесполезно.
- А это, Володя, смотря как разговаривать, - ответил Зимин и решительно, но нетрезво направился к чужому столику. Мукусеев вздохнул, поднялся и пошел следом… Из динамиков на стоике Розенбаум пел про глухарей на токовище. Один из бычков отбивал ногой такт.
Зимин подошел и остановился напротив того, кто его "послал". Подошел, остановился и посмотрел в глаза:
- Встань.
- Тыче, дед, ох…ел?
- Встань, цепень бычий, - тихо повторил Зимин. Красная морда бычка стала еще красней. Он сказал: "а-а?!" - и поднялся.
- Извиниться нужно, - сказал Зимин. Он был на голову ниже отморозка, вдвое уже в плечах и вдвое старше.
- Ты че, дед…
Зимин ударил ногой в пах. Бычок охнул и присел… Мгновенно вскочил со своего места второй. Мукусеев встретил его прямым в голову. Второй рухнул, опрокинув стул, и лежал тихо. Завизжала одна из девах.
- Извиниться нужно, - повторил Зимин. Бык посмотрел снизу большими глазами и просипел: "порву падлу"… Следователь по особо важным сложил руки в замок и ударил его по голове. С кухни бежал Рашид с милицейской дубинкой в руке.
…На улице шел дождь, мигали светофоры. Зимин посмотрел на Мукусеева, произнес:
- Ну вот и пообщались, журналист. Будь здоров.
- Подожди, Илья Дмитрии, подожди.
- Чего тебе?
- Почему ты рассказал мне свою байку?
Зимин снял кепку, снова надел и сказал:
- Потому что противно, Володя. Противно… Ничего уже нет, за что зацепиться. Ни одного якоря. "Ум, честь и совесть нашей эпохи" сдохли - туда им и дорога. Но на смену пришла такая подлость, что дальше-то уже некуда… Все, будь здоров. Если Джинн прорежется - привет от меня.
Старый следак повернулся и ушел, засунув руки в карманы. Шел дождь… Мукусеев стоял, смотрел ему вслед и хотелось завыть по-волчьи. Шел октябрь 93-го…
***
Джинн перебрался на дачу Ирины в Половке. К середине октября садоводство уже изрядно опустело. Только самые стойкие пенсионеры еще копошились на своих сотках. Редкие поднимались над домиками дымки. Но жизнь не прекращалась - строились новые русские. Грузовики подвозили материалы, гудели бетономешалки, украинские, белорусские, молдавские строители с утра до вечера возводили стены особняков из красного кирпича. Напротив халупки Ирины, оставшейся от бывшего мужа, слинявшего в Израиль, строилось нечто, напоминающее замок. Джинн иногда наблюдал за работой молдаван-строителей, по вечерам слышал молдавские песни под аккордеон.
В остальное время Джинн читал, выпивал понемногу, жег листья на участке. По вечерам из Москвы приезжала на дряхлой "пятерке" Ирина. Они занимались сексом и подолгу сидели у печки. Ирина рассказывала новости: Зинка Топпер… помнишь Зинку? Она давала нам ключи от своей квартиры, когда Аркадий еще не уехал… Зинка Топпер привезла из Греции ши-и-карную шубу!… А Серафима вышла замуж. В пятьдесят семь лет! Представляешь? Вот бой-тетка. Муженек, кстати, моложе ее на червончик… В Москве Лужков гоняет черных. Хватают всех подряд, так что тебе, милый, лучше пока посидеть здесь. С твоей душманской внешностью так будет лучше.
Барабанил дождь по шиферу крыши, постреливали угольки в печке… Почти идиллия. Бессмысленная, иллюзорная.
На самом деле Джинн не просто так отсиживался - он ждал. Он ждал, когда Ирина сможет перегнать запись с профессиональной видеокассеты на бытовую. Он еще не знал, что увидит на кассете, но очень надеялся на то, что кассета станет тем козырем, который поможет ему…
В принципе, сделать это было не особо трудно - в Москве уже были ателье, работающие с видео любого формата. Но Джинн не хотел огласки. Он просил Ирину найти возможность перегнать "кино", изъятое у Широкова, так, чтобы не посвящать в это посторонних… Он отдавал себе отчет, что на кассете может оказаться все что угодно: порнуха, запись футбольного матча, мультяхи Диснея или вообще ничего. Но Гойко уверял, что на кассете нечто очень важное… Одиннадцатого октября вечером Ирина сказала:
- Завтра будет твое кино. Я привезу видик и маленький телевизор… Что хоть на этой кассете, Олег?
- Если бы я знал, - ответил он.
***
Розыском Фролова занимались четыре организации: СВР, ГРУ, милиция и ЦРУ в лице агентства "Манхэттен". Милиция занималась розыском формально - один, что ли, бандюган с пушкой по Москве гуляет?… Но внезапно из Тулы приехал брат Нургизова. От прикормленных тульских ментов он узнал, что на Автозаводской орудовал человек с паспортом его исчезнувшего брата… Вероятно, этот урод и убил брата. Нургизова-младшего вела месть. Он приехал в столицу, вышел на оперов, ведущих дело о происшествии на Автозаводской, и тряхнул пачкой баксов: надо найти этого отморозка - заплачу! Менты тоже зашевелились.
***
Ирину установили по фотографии, найденной в квартире Фролова… Оперативники ГРУ провели негласный и, в общем-то, незаконный обыск. Ни записных книжек, ни писем, ни дневников и фотографий, приоткрывающих связи Джинна, не обнаружили.
Но зато нашли несколько негативов в конверте, завалившемся за письменный стол. Уже через полтора часа полковник Филиппов рассматривал еще сырые снимки. На семи из девяти кадров была сфотографирована женщина лет двадцати восьми - тридцати. Светловолосая, улыбчивая, стройная. На одном - Фролов, и еще на одном - Фролов и незнакомка, сидящие на капоте "жигулей" пятой модели. Все фотографии были сделаны летом. В первой половине и середине дня, если судить по теням. Все снимки были сделаны под открытым небом. В трех случаях - в Туле: Филиппов опознал на одном из кадров Тульский кремль. Другой сотрудник - церковь Благовещения… Значит, Джинн побывал в Туле! И паспорт Нургизова у него оказался не случайно.
Сами по себе фотографии женщины еще ничего не давали. Но на одной из фотографий в кадр попал номер "жигулей". Номер был не полным, потому что его закрывали ноги незнакомки. Но фрагмент номерного знака, видимый на фото, говорил, что "пятерка" зарегистрирована в Московской области. Были и две цифры из четырех… Остальное, как говорится, дело техники. Филиппов оставил одного сотрудника возле дома Фролова, остальных направил в ГАИ. Им предстояло перебрать вручную огромное количество учетных карточек… К утру двенадцатого октября оперативники "выловили" шесть пятерок красного и вишневого цвета с цифрами "17" во второй половине номера. В двух случаях машины были зарегистрированы на женщин. Но одной владелице было сорок девять лет. А вот другой - Ирине Васильевне Кольцман, прописанной в Реутове, - двадцать семь. Кажется - она.
Группа оперативников выехала в Реутов. Они были очень усталые и невыспавшиеся, но времени на отдых им никто не дал… В паспортном столе они затребовали "несгибайки" на жителей сразу нескольких домов по Пионерской улице. Это было сделано, чтобы не раскрывать свой интерес к Кольцман. В глазах у офицеров ГРУ рябило от изучения тысяч карточек ГАИ, но когда они увидели фото Кольцман - все стало ясно: на фотографиях из квартиры Фролова - Ирина Васильевна Кольцман.
***
Детективы из "Манхэттена" тоже посетили квартиру Джинна. Сложный сейфовый замок им оказался не по зубам, но Соколов привлек к делу старого спеца, который за умение работать с замками провел в тюрьмах и на зонах в общей сложности семнадцать лет. Спец был уже стар, болен туберкулезом и жестоким артритом… За тысячу баксов он на дело подписался и квартиру вскрыл чисто.
Осмотр квартиры детективам "Манхэтгена" ничего не дал, зато заставил поволноваться сотрудников ГРУ - утром двенадцатого капитан Кавказов провел контрольный осмотр двери квартиры Фролова… и во второй раз не обнаружил своей "контрольки". Он немедленно доложил об этом Филиппову. Сообщение вызвало легкую панику - обрыв "контрольки" со входной двери означал, что в ночь с 11-го на 12-е, когда опера работали в картотеке ГАИ, Фролов опять посетил квартиру… Это был конфуз! Филиппов доложил об этом Сухоткину и генерал поблагодарил его таким взглядом, от которого звезды слетают с погон…
…Возможности агентства "Манхэттен" были достаточно высоки, но несравненно ниже возможностей ГРУ. Информация на Фролова у них была минимальной. Если говорить конкретно: почти нулевой. Из возможных связей Джинна они знали только Мукусеева и Зимина. И то потому, что Антон подбросил… С такой информацией много не наработаешь, но Большаков решил отработать все, что доступно. "Случайно" он встретился у здания Генеральной прокуратуры с Зиминым. На правах старого знакомого повел Илью Дмитриевича в рюмочную, стал аккуратно прокачивать на Югославию. Но Зимин - стреляный волк - ничего не сказал по существу… Более того, что-то, кажется, заподозрил.
А Мукусееву в тот же день позвонил "коллега-журналист". В этой роли выступил Славка Синцов. Он действительно был по образованию журналист, окончил ЛГУ и даже поработал несколько месяцев в районной газетке "Новый путь" в Новгородской области. Но потом авантюрная жилка потянула его в уголовный розыск… Синцов позвонил, представился корреспондентом питерской "Вечерки" и попросил об интервью. Мукусеев очень неохотно уступал натиску "коллеги", согласился. Договорились, что Синцов придет к Владимиру домой завтра, 13-го, в восемь вечера.
***
Двое сотрудников СВР тоже пытались по своим каналам изучать связи Фролова. Они вышли на бывшую Жену Фролова, но не добились от нее ничего, кроме того, что "он - сволочь" и, что у него "есть баба". Кажется, Ирина. Кажется, живет в Реутове… Разрешения на обыск в квартире Фролова опера СВР попытались получить по официальным каналам, но получили отказ. Что еще раз подтверждает: законный путь в России - не самый короткий путь. Опера СВР двинулись в Реутов - искать Ирину.
***
А проще всех поступили менты из МУРа. Уже через сутки после визита Нургизова-младшего они "дали результат".
Нургизов-младший развлекался с двумя малолетками в номере гостиницы "Звездная", когда ему позвонил старший оперуполномоченный МУР и сказал:
- Ну что, Эдик… нашли мы отморозка.
- Где? - закричал Этибар-Эдик, отталкивая голову малолетки, делавшей ему минет. - Где он?
- В морге, Эдик, в морге.
Нургизова отвезли в морг, где и показали труп убитого накануне неизвестного кавказца. Для убедительности продемонстрировали липовую квитанцию на штраф из медвытрезвителя на Нургизова Олега Гафаровича… Сказали, что и паспорт убитого злодейски брата был при трупе. И пистолет. Но уж это - извини, Эдик - в прокуратуре, в сейфе. Оттуда не вытянешь, с этим строго.
Ослепленный жаждой мести, азербайджанец пожелал купить труп врага. Опера сначала опешили, но потом сходили к эксперту-патологоанатому, пошептались… и труп был Нургизову продан! На милицейской машине покойника вывезли за кольцевую. Там Нургизов с ментами рассчитался, и они от греха уехали… Помолившись, Этибар отсек мертвецу уши, а тело облил бензином и сжег.
Брат был отомщен.
***
Двенадцатого числа оперативники ГРУ с Ириной Кольцман так и не встретились - дома она не появилась. Дело в том, что Ирина последние дни прямо с работы уезжала на дачу. Днем она перевела "кассету Широкова" в бытовой формат и поспешила к Джинну.
Два оперативника Службы внешней разведки в это время перебирали "несгибайки" в паспортном столе Реутова. Детективы "Манхэттена" установили бывшую жену Джинна и собирались ехать к ней. А муровские опера хорошо сидели в кабаке, отмечая удачную "операцию"…
Джинн выгрузил из багажника сумку с видиком и портативной "сонькой", унес в дом. Ему не терпелось узнать, что там на кассете, из-за которой погиб Гойко… Он включил в сеть телевизор, подключил видеоплеер. Ирина наблюдала за ним с улыбкой.
- Посмотрим кино? - спросила она.
- Я посмотрю один, - ответил Джинн. Она удивленно распахнула прекрасные свои глаза. Кажется, обиделась. Стараясь смягчить сказанное, Олег добавил:
- Извини, Иришка, но так будет лучше.
Она не ответила. Взяла со стола сигареты и демонстративно ушла в кухню… Ирина не знала всей правды о ремесле Джинна, но о многом догадывалась. Тем более после того случая в Туле два года назад, когда он в одиночку справился со стаей шакалов… И все равно женское самолюбие было задето: кассета эта ему нужна! Кассета, конечно, важнее. Она привезла хорошее португальское вино… свечи… а он ухватился за свою долбаную кассету и даже поужинать не дал - выставил за дверь, как ефрейтора.
Ирина села в кухне и закурила. За окном горел закат, на стенах "замка" через дорогу копошились строители-молдаване… Джинн в комнате вставил кассету в пасть видеоплеера "супра".
***
Прежде чем Олег вошел в кухню, Ирина успела выкурить две сигареты. Закат и осенний вальсочек листьев за окном… и даже скрип лебедки, поднимающей бадью с раствором на стены "замка" - все это настраивало на лирический лад.
Когда вошел Джинн, она, не оборачиваясь, спросила:
- Интересное кино посмотрел?
Он ничего не ответил, опустился на табуретку. Она обернулась, увидела его лицо - стало тревожно.
- Что случилось?
- Ничего, - сказал он.
- Но я же вижу, Олег… На тебе лица нет.
- Да ну? - он слегка улыбнулся… Натянуто, криво… И сказал:
- Пойдем ужинать, Иришка.
За ужином Джинн молчал, к португальскому вину не проявил никакого интереса, зато выпил граммов триста водки. Ирина поняла, что все дело в кассете. И решила, что когда Джинн уснет, она потихонечку посмотрит, что же там такое… Однако, когда Джинн действительно уснул, она кассеты - сколько не искала - не нашла. В печку он ее отправил, что ли?
Джинн кассету в печку не отправил. Он просто ее спрятал. Он лежал с открытыми глазами и слушал, как Ирина шебуршит в комнате в тщетных поисках кассеты… Потом она вернулась - стройная как девочка, в длинной ночной сорочке до пят. Легла рядом, поцеловала его в плечо и скоро уснула.
Джинн осторожно встал, вышел… Он еще раз просмотрел проклятую кассету. На сей раз - совсем без звука. Но звук был и не нужен. Зачем звук? Все и так предельно обнажено и понятно. Он выпил водки, закурил и сел у окна. Бледная висела в небе половинка луны, источала свет хворый… Не звенели цикады. Нет их в Подмосковье…
Майор Фролов, беглый убийца, которого искали одновременно три спецслужбы, просидел в кресле у окна весь остаток ночи. И "лег спать" за двадцать минут до того, как зазвенел в семь утра будильник.
***
Сотрудники ГРУ вели активную разработку Ирины Кольцман. Со слов соседей, Кольцман уже несколько дней дома не появлялась. Ни ее, ни автомобиля никто не видел… Возможно, говорили соседи, на даче живет… А где дача?… А кто его знает? Вроде, где-то неподалеку… В условиях Подмосковья "неподалеку" означало тысячи квадратных километров и сотни поселков и садоводств.
У дома Ирины Кольцман надежно обосновался "рафик" с оперативниками ГРУ. Параллельно отрабатывались другие варианты, но результатов пока не было. Все отлично понимали, что если Фролов решил окончательно "лечь на дно" - найти его будет невозможно.
***
Илья Дмитриевич Зимин сначала не придал особого значения "случайной" встрече с Большаковым. Ну встретились и встретились… Москва - город тесный. Но потом Зимин "въехал", что Павел направленно сводил разговор к югославской командировке Зимина и, конкретно, интересовался его коллегами по командировке. Большаков делал это умно, ненавязчиво и не обладай Илья Дмитриевич огромным следственным опытом, он бы этого и не понял.
Зимин призадумался: а что это может значить? Ответа на этот вопрос он так и не нашел и решил на всякий случай позвонить Мукусееву - поинтересоваться: не "нарисовался" ли Большаков на горизонте Мукусеева?
Если бы Илья Дмитриевич сделал это сразу, все дальнейшие события могли бы развиваться по другому сценарию. Но в тот самый момент, когда Зимин собрался позвонить Мукусееву, его отвлек телефонный звонок, который заставил забыть и о встрече с Большаковым и о Мукусееве…