- Тело из "Параисо" не обязательно одна из пропавших девушек.
- Или это моя дочь.
- У вас есть кошка, миссис Спектер?
Я скорее почувствовала, нежели увидела как она напряглась.
- Какой странный вопрос.
О, значит ее источники были все-таки не всесильны. Она не знала о находке Миноса.
- В джинсах из канализации найден кошачий волос. - Я не стала говорить про образец взятый из ее дома. - Вы сказали детективу что у вас нет питомцев.
- Мы потеряли нашего кота в прошлое Рождество.
- Потеряли?
- Алтей утонул. - Черные ногти потянулись к черному жемчугу на шее. - Шанталь нашла его тельце в бассейне. Она была убита горем. - Какое-то время она помолчала. - Уже поздно, вы вероятно так устали.
Она встала, расправила невидимые складки на своем прекрасном сером шелке и ступила на дорожку. Я последовала за ней.
Когда мы пошли по дорожке она снова заговорила. В скудном оранжевом свете уличных фонарей я рассмотрела ее умело накрашенное лицо и заметила что она опять надела маску примерной жены дипломата.
- Мой муж сделал несколько звонков. Прокурор свяжется с вами чтобы договорится о разрешении на исследование останков из "Параисо".
- Меня к ним допустят? - новость ошарашила меня.
- Да.
Я стала благодарить ее.
- Нет, доктор Брэннан. Это я вас должна благодарить. Простите.
Она достала мобильный и кому-то сказала несколько слов.
Дальше мы шли в молчании. До нас доносилась музыка из открытых дверей кафе и баров, мимо которых мы проходили. Проехал велосипед. Пьяный, шатаясь, проковылял мимо. Бабуля с магазинной тележкой. Я подумала, уж не та ли это старушка что мы видели в парке?
Как только мы подошли к отелю, сразу же подъехал черный "мерседес". Вышел водитель в черном костюме и открыл заднюю дверцу.
- Я буду молиться за вас.
И она исчезла за тонированными стеклами.
* * *
В десять утра скелет из оврага уже лежал на столе в судебном морге Зоны 3. У стола стояла я и Гальяно рядом со мной. Доктор Анджелина Ферейра находилась в конце стола с лаборантом во фланге.
Под строгим присмотром доктора Ферейры, останки были сфотографированы и проведены через рентген еще до того как мы приехали. Одежду сняли и разложили на отдельном столе. Голову и сумку жертвы тщательно проверили в поисках оставшихся улик.
Холодный блеск плитки, сияющий сталью стол, флуоресцентные лампы, люди в перчатках и масках. Какая знакомая обстановка!
Как и процесс, который вот-вот начнется. Разрезание и выскабливание, замеры и взвешивания, снятие образцов кожи на анализ и распиливание костей. Безжалостное воздействие как последнее неуважение к телу; последняя атака после смерти, словно чтобы усилить страдания перенесенные в последние часы жизни.
Часть меня желала уберечь ее от этого. Увезти от этих стерильных незнакомцев и спрятать у тех, кто любил. Позволить семье упокоить в мире то, что от нее осталось.
Но рациональная часть меня знала что лучше. Этому телу нужно имя. Только тогда родные смогут похоронить останки. Ее кости имеют теперь возможность рассказать нам о последних часах ее жизни. И только тогда появится надежда что полиция сможет понять что же произошло.
Вот поэтому мы тут собрались одетые в халаты, со скальпелями, весами, кронциркулями, компьютерами, баночками для образцов и фотоаппаратами.
Ферейра согласилась с моей оценкой возраста, пола и расы. Как и я, она не нашла новых переломов или других показателей что было физическое нападение. Вместе мы измерили и вычислили рост и вес тела. Вместе мы удалили кость для возможного анализа ДНК. Хотя это и не было так уж необходимо.
Через полтора часа к нам пришел Эрнандес с зубной картой Клаудии де Альда. Один взгляд в документ сказал нам кто лежит у нас на столе.
Как только Гальяно с партнером удалились чтобы сообщить жуткую новость семье де Альда, как двери снова распахнулись. В вошедшем я узнала доктора Гектора Лукаса, знакомого по отелю "Параисо". С хмурым видом он поздоровался с доктором Ферейра и попросил ее выйти на секунду.
В ее глазах сверкнуло удивление, или злость, а может и обида.
- Конечно, доктор.
Она стянула перчатки, бросила их в бокс для биологических отходов и вышла. Лукас молча ждал пока двери за ней не закрылись.
- У вас есть два часа на осмотр скелета из "Параисо".
- Этого не достаточно!
- Должно хватить. Четыре дня назад семнадцать человек погибли в автобусной аварии. С тех пор еще трое умерли. У меня все загружено.
Хотя я и испытывала сожаление к жертвам автокатастрофы, но все же больше я сожалела о молодой беременной девушке, которую смыли в канализацию как ненужный мусор.
- Мне не нужна комната для вскрытия, я могу работать где угодно.
- Нет, не можете.
- По чьему приказу меня ограничили во времени?
- Офис окружного прокурора. Сеньор Диаз по-прежнему считает что посторонняя помощь нам не нужна.
- Посторонним вход воспрещен? - во мне начинала бурлить злость.
- Вы на что намекаете?
Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Так, спокойно.
- Я ни на что не намекаю. Я пытаюсь помочь и не понимаю усилий прокурора для моего отстранения.
- Извините, доктор Брэннан, это не мое требование. - Он вручил мне листок бумаги. - Кости доставят сюда в любое время. Позвоните по этому номеру.
- Но это бессмысленно! Мне дали полный доступ к останкам из Каминалийю, но практически запретили осматривать останки из отеля. Сеньор Диаз боится что я что-то найду?
- Это протокол, доктор Брэннан. И еще - вы не должны ничего передвигать и фотографировать.
- Да уж от этого моя коллекция пострадает, - огрызнулась я хмуро.
Как и Диаз, доктор Лукас сумел вытащить на свет все самое плохое во мне.
Лукас попрощался и вышел.
Через несколько мгновений вернулась Ферейра, от нее пахло сигаретным дымом и к нижней губе прилип кусочек бумаги.
- Аудиенция с Гектором Лукасом. Удачный день, - во время вскрытия мы говорили на испанском, теперь же она заговорила по-английски. У нее, похоже, техасский акцент.
- Да.
Ферейра уложила руки на подлокотники, откинулась и скрестила лодыжки. Выглядела она удивительно: короткие седые волосы, густые брови как у Пита Сампраса, глубокие, темные глаза и квадратная фигура.
- Он может и выглядит как охотничий пес, но доктор он отличный.
Я промолчала.
- Вы тут повздорили?
Я рассказала ей про канализационный отстойник. Она выслушала с серьезным лицом, а когда я закончила, повернулась к останкам Клаудии де Альда и спросила:
- Гальяно предполагает связь между этими делами?
- Да.
- Будем молиться, что он не прав.
- Аминь.
Она ногтем поддела прилипшую бумажку с губы, рассмотрела внимательно и отбросила.
- Считаете, что скелет в "Параисо" это дочка посла?
- Возможно.
- Так вы предполагаете что именно в этом причина такого сопротивления Диаза? Чтобы избежать дипломатического позора?
- Ну это не имеет смысла. Мне сами Спектеры помогли добиться разрешения.
- На два часа, - с сарказмом напомнила она.
Да, она права. Если Спектер настолько всемогущ, почему же он не смог добиться полного доступа?
- Если есть хоть малейший шанс что это его дочь, почему же Спектер не хочет убедится в этом? - Ферейра задала вопрос, который и в моей голове давно вертелся.
- А может у Диаза другие причины держать меня подальше от тела?
- Какие, например?
Я не смогла придумать ничего кроме:
- Лукас жаловался что у него много работы по автокатастрофе.
- Да, у нас здесь довольно весело, - и она поднялась на ноги. - Если вас это утешит, то причина явно не в вас лично. И Лукас и Диаз просто ненавидят вмешательство в их работу.
Когда я попыталась возразить, она подняла руку.
- Я знаю что вы не вмешиваетесь. Но они это видят именно так. - Она взглянула на часы. - Когда вы планируете заняться теми костями?
- Сегодня днем.
- Я могу помочь?
- Есть у меня одна идея, и мне понадобится помощь.
- Говорите.
Я изложила свой план. Ее глаза повернулись к телу Клаудии, затем она снова взглянула на меня.
- Это я могу сделать.
* * *
Три часа спустя мы вместе закончили вскрытие тела Клаудии де Альда. Наскоро перекусили и Ферейра уехала к жертвам автокатастрофы. Клаудиа заняла свое место в холодильнике, а на тот же стол легли останки девушки из "Параисо". Лаборант уселся на стуле в углу комнаты, теперь помощник превратился в простого наблюдателя.
Как я и думала, кости уже были очищены от грязи, так что я внимательнейшим образом исследовала ребра и таз, задокументировала состояние каждого гребня, чашечки и черепного шва, затем перешла к осмотру зубов.
Мои предположения по поводу пола и возраста остались неизменными. Останки принадлежали девушке приблизительно двадцати лет.
Так же я не ошиблась и в принадлежности этой девушки к монголоидной расе. И чтобы подтвердить свои визуальные наблюдения я внесла в компьютер измерительные данные черепа и лицевых костей.
Я искала следы предсмертных травм, но ничего не обнаружила. Также я не смогла найти скелетных особенностей, которые могли бы быть полезными в идентификации. В зубах не нашлось никаких аномалий или же заметных пломб.
Я только закончила проводить замеры длинных костей для определения роста, как в передней зазвонил телефон. Лаборант вышел, ответил, вернулся и сообщил что мое время вышло.
Я отошла от стола, стянула маску с лица и перчатки с рук. Без проблем, у меня уже есть все что нужно.
На улице солнце садилось в ватные облака, застрявшие на горизонте. Воздух был пропитан запахом гари. Легкий ветерок гонял по тротуару обертки и обрывки газет.
Я глубоко вздохнула и пристально посмотрела на соседнее кладбище. От могильных плит, дешевых ваз и стеклянных банок с пластиковыми цветами уже начали протягиваться тени. Старуха сидела на деревянном ящике, голова покрыта, иссохшее тело обмотано черным. Четки свисали с костлявых пальцев.
Я должна радоваться. Хоть и не полная, но все-таки победа над Диазом. Мои первые оценки оказались верны. Но я почему-то чувствовала только грусть.
И еще страх.
Со дня когда Клаудиу де Альда видели в последний раз прошло три месяца и пропала Патрисия Эдуардо. Чуть больше двух месяцев прошло между пропажей Патрисии и Люси Джерарди. А после Люси, через десять дней пропала и Шанталь Спектер.
Если это делает маньяк, то у него периоды затишья становятся все короче.
Жажда крови наоборот, становилась все сильней.
Я вынула телефон и собралась было набрать Гальяно, но телефон вдруг сам зазвонил. Это был Матео Рейс - Молли Кэрравэй пришла в сознание.
Глава 13
Вскоре после рассвета мы с Матео колесили по асфальту в сторону Сололы. Летели сквозь розовые, косые лучи восходящего солнца выглядывающего из-за горных вершин прямо в облака утреннего тумана, покрывающего низины. В воздухе чувствовалась утренняя прохлада, горизонт был размыт в утренней дымке. Матео крепко вцепился в руль "джипа", на лице застыло непроницаемое выражение.
Я сидела рядом, выставив локоть в окно. Ветер бросал волосы на лицо, и я рассеянно их убирала - все мои мысли были о Молли и Карлосе.
Его я встречала всего пару раз, а вот Молли знала уже с десяток лет. Она была примерно моего возраста, и пришла в археологию довольно поздно. Учительница биологии в средней школе разочаровавшись в своих обязанностях дежурной по буфету и контролера в уборной, резко сменила ориентиры в тридцать один год и вернулась в аспирантуру. После защиты докторской степени в биоархеологии она приняла предложение кафедры антропологии в Университете Миннесоты.
Так же как и я, Молли работала как судебно-медицинский эксперт для полиции и коронеров, не ведающих различия между физической и судебной антропологией. Так же как и я, она находила время для расследований дел по нарушению прав человека.
В отличие от меня, она никогда не прекращала исследование древних мертвых. Хотя она и участвовала в некоторых криминальных расследованиях, но археология оставалась ее главным занятием. Она уже должна была получить сертификат Американской Комиссии по Судебной Антропологии.
Но ты его еще получишь, Молли. Обязательно получишь.
Мы с Матео проехали несколько миль в полном молчании. Движение на дорогах ослабло как только мы выехали из Гватемала-Сити, и снова стало плотным как мы въехали в Сололу.
Мы мчались мимо темно-зеленых долин; желтых пастбищ с грязно-коричневыми коровами, пасущимися стайками; мимо заполненных полок придорожных фермерских базаров.
Мы проехали целых полтора часа в тишине, прежде чем Матео заговорил.
- Доктор сказал что она была взволнована.
- Открой глаза через две недели пустоты и ты будешь тоже взволнован.
Нам пришлось объехать неожиданный затор - два автомобиля встретились на встречной и оглашали окружающих сигналами.
- Может и так.
- Может?
- Не знаю, просто было что-то в голосе у доктора.
Он обогнал медленно ползущий грузовик.
- Что такое?
Матео пожал плечами.
- Что-то такое в тоне.
- Что он еще тебе сказал?
- Не много.
- Есть необратимые повреждения?
- Он не знает. Или просто не говорит.
- Кто-нибудь приехал из Миннесоты?
- Ее отец. Она не замужем?
- Разведена. Дети уже старшеклассники.
Дальше мы ехали в молчании. Ветер развевал джинсовую рубашку Матео, в стеклах его очков отражалась желтая разделительная полоса.
Госпиталь Сололы оказался шестиэтажным зданием из красного кирпича с грязными, темными окнами. Матео припарковался на одной из небольших площадкок и мы пошли к входу через тенистую аллейку. У входа нас приветствовал цементный Иисус.
В холле находилось много людей. Они ходили, лежали неподвижно или взволнованно вертелись на скамьях, пили воду, молились. Кто-то был в халате, кто-то в костюме или в джинсах. Большинство носили индейские одежды майя Сололы. Женщины обмотаны полосатой красной тканью, и многие с кулечками-младенцами на животах или спинах. Мужчины в шерстяных передниках, шляпах гаучо и вышитых брюках и рубашках. Время от времени работник больницы ярко-белым пятном проскальзывал в этом калейдоскопе красок.
Мне была знакома такая атмосфера, но совсем незнакомо именно это здание. Указатели разного рода показывали направление в кафе, в магазин сувениров, бухгалтерию и еще в дюжину разных медицинских отделений: радиография, урология, педиатрия.
Даже не взглянув на регистратуру, Матео повел меня сразу к лифтам. Мы поднялись на пятый этаж и прошли налево, громко цокая по плитке каблуками. Как только мы прошли в коридор я увидела несколько закрытых дверей с квадратными окошками в них.
- ¡Alto! - раздался резкий окрик.
Мы обернулись. К нам спешила медсестра. К своей груди, обтянутой белоснежным халатом, она прижимала папку с историей болезни. На голове колыхалась шапочка с крылышками, а волосы были так туго стянуты сзади что линия глаз кажется сместилась.
Сестра-драконица протянула руку с бумагами и жестом приказала нам разворачиваться к сестринскому посту.
Мы с Матео глупо улыбались.
Драконица поинтересовалась целью нашего визита.
Матео сказал.
Она что-то записала в журнале, не спуская с нас глаз, словно мы Леопольд и Лёб.
- Родственники? - поинтересовалась она по-испански.
Матео указал на меня.
- Американка.
Сестра стала смотреть на нас еще пристальней.
- Палата номер тридцать.
- Спасибо.
- Не больше двадцати минут.
- Спасибо.
Молли выглядела не лучше чем мертвец. Тонкая, застиранная пижама облегала ее худое тело словно саван. Из носа торчала одна трубка, а из костлявой руки - вторая.
Матео шумно выдохнул:
- Господи Иисусе!
Она открыла окруженные фиолетовыми кругами глаза и узнала нас. Попыталась приподняться повыше на подушках, и я тут же подскочила чтобы ей помочь.
- Что новенького? - прохрипела она.
- Это я хочу спросить какие у тебя новости, - улыбнулась я ей.
- Вот отдыхаю на курорте.
- Я всегда считал что ты слишком много работаешь, - пошутил Матео, хотя голос его был слишком серьезен.
Молли все же слабо улыбнулась и, увидев стакан воды на тумбочке, прошелестела:
- Можно?
Я повернула к ней разворачивающийся столик и воткнула в стакан соломинку. Она отпила воды и откинулась на подушки.
- Вы знакомы с моим отцом? - спросила она, подняв и бессильно опустив одну руку.
Мы с Матео обернулись. В углу сидел пожилой мужчина. Он был совершенно седой и его лицо разрезали глубокие морщины. Белки уже пожелтели с возрастом, но синий цвет глаз остался по-прежнему чистым, как горное озеро.
Матео подошел к нему и пожал руку.
- Матео Рейс. Я начальник Молли.
- Джек Дейтон.
- Приятно познакомится, мистер Дейтон, - произнесла я со своего места у кровати.
Он кивнул.
- Жаль что при таких печальных обстоятельствах.
- Эти звери…
- Что, простите?
- Что случилось с моей дочкой?
- Папа, не надо.
Я положила руку на плечо Молли.
- Полиция ведет расследование.
- Уже две недели, - недовольным голосом произнес отец Молли.
- На это требуется время, - вставил Матео.
- Ага.
- Они вас держат в курсе? - спросила я.
- Им нечего нам рассказать, - пробурчал мистер Дейтон.