Миссис Мискури направилась к дверям, а Президент, глядя на ее изящную фигуру и словно точеные ноги, подумал: "Кажется, я могу попытаться".
И, как всегда в таких случаях, сладостное предчувствие возможности обладать красавицей, созерцать ее тело, обнимать и целовать, охватило его. Он решительно вошел в небольшую комнату, расположенную за Овальным кабинетом, и открыл холодильник, достал виски, водку, вино и поставил их на стол, накрытый светлой, тщательно выутюженной скатертью. Затем он возвратился к холодильнику и взял пару бутылок с минеральной водой.
Вошла Ева. Она по-хозяйски осмотрела комнату и решительно направилась к дверям в углу. За дверями оказалась небольшая чистенькая кухня. Ева повернулась к Макоули:
- Вы хотите есть?
- Честно говоря, да.
- Тогда отдохните немного, а я займусь подготовкой стола, - ее голос звучал по-домашнему доверительно, словно она обращалась к мужу, которому хотела сделать приятное.
- Есть, мэм, - Макоули шутливо козырнул и, направляясь в Овальный кабинет, посоветовал, - не забудьте заглянуть в холодильник, там, по-моему, есть еще кое-что.
- Есть, сэр! - озорно блеснула своими голубовато-зеленоватыми глазами Ева.
Президент возвратился на свое рабочее место и подумал: "Ну сегодня я смогу хорошенько рассмотреть цвет ее глаз!"
Он уже был во власти желания. Он отбросил в сторону все проблемы и грустные думы. Перед Макоули стояла цель, и он решил достичь ее.
Макоули придвинул под левую руку листок бумаги и начал составлять список материалов и предметов, которые следовало прихватить с собой на остров Мартас-Виньярд, куда через два дня он вместе с семьей должен вылететь на отдых. Минут через пять он закончил писать и решительно направился в свою персональную столовую. Ева активно колдовала за столом. Он принялся помогать ей, достал из серванта рюмки и бокалы, приборы и, разместив их на столе, спросил:
- Ева, что вы будете пить?
Дама на мгновенье задумалась, а затем ответила:
- Обычно я пью что-нибудь легкое, а вот сегодня, не знаю, - она подняла на него свои огромные глаза и с улыбкой произнесла: - Давайте я буду пить то же, что и вы.
- Значит, виски?
- Значит, виски!
- С содовой?
- С содовой!
Макоули не сдержался и обнял ее за плечи:
- Молодец вы! Мне легко и… хорошо с вами.
- Я рада, мистер Президент. Кстати, по-моему, у нас все готово.
Они сели на кресла, стоящие рядом, Макоули поднял широкий бокал, на треть заполненный виски с содовой:
- За хороший вечер!
- За удивительный миг! - и она выпила до дна.
Он понял: это жест, предназначенный для него. Она доказывала и свое расположение, и полное доверие. Макоули спросил:
- Муж дома?
- Нет. Он улетел в Сан-Франциско.
- Поэтому вы рискнули выпить со мной? Я благодарен вам за эту встречу.
Президент налил по второй.
- Интересный вы человек, Ева, странно, но мне кажется, что я понимаю самый маленький ваш намек, чувствую, что вы хотите сказать.
- А я вас чувствую без слов, - тихо произнесла Ева и подняла бокал.
- За наше доверие друг к другу!
Они выпили, и Ева засмеялась:
- А вы не заметили, что наше пиршество проходит по русскому обычаю?
- Как это?
- Там сначала выпивают, а затем закусывают.
- Но я голоден, черт возьми!
- Ну ешьте, на здоровье, - ответила она и положила перед ним кусок бекона.
Он, не раздумывая, взяв вилку и нож, начал закусывать. Вскоре они выпили еще, и Ева подала кофе. Макоули чувствовал, что не только основательно подкрепился, но и здорово опьянел. Не успел оглядеться, как Ева мгновенно убрала со стола посуду, села на свое место и спросила:
- А почему у вас здесь нет телевизора?
Макоули молча встал, взял ее за руку и молча повел в другую комнату, которая была предназначена для отдыха. Увидев там телевизор, Ева рассмеялась:
- Ну вот, допрыгалась.
Макоули включил с помощью дистанционного пульта телевизор и пригласил даму присаживаться на кожаный диван.
Они оказались рядом, и он протянул ей пульт:
- Найдите, что вам нравится.
Ева, нажимая на кнопки, нашла подходящую программу и устроилась поудобнее на диване. В этот момент Макоули обнял ее и почувствовал, как она, не сопротивляясь, подалась к нему. И вот ее лицо рядом. Ева часто дышала, казалось, что силы ее оставили. "Растаяла", - подумал Макоули и начал ее целовать. Его губы буквально впились в ее рот, и, лихорадочно действуя, он занялся ее раздеванием. Она чуть отстранила его лицо и прошептала:
- Мистер Президент, я хочу сама раздеться.
Макоули отпустил ее:
- Да, да, лучше сама, а я буду заниматься собой.
Он пододвинул к дивану одно из кресел - это Еве для одежды, а сам подошел ко второму и начал раздеваться. Вскоре, совершенно голый, он придвинулся к Еве, которая тоже была обнаженной, уложил ее на спину, и началась музыка любви, которую Макоули обожал почти так же, как и президентство.
Глава 20
Мистер Хаммер был в хорошем расположении духа. Он смог собрать дополнительную информацию на Беллу Крипас и Мерлин Биделл. Теперь он был уверен, что и Томас Гордон, и Элизабет Богарт должны будут неплохо заплатать за эту информацию. А тут еще одна удача. Хаммеру удалось установить бывшего охранника Макоули еще в штате Арканзас, который приводил к своему патрону не менее пятнадцати женщин.
"Обрадуется прокурор и тому, что я выяснил в отношении конгрессменов Боба Рау и Генри Фишера, которые тоже не раз изменяли своим женам. Это наверняка поможет прокурору Гордону заставить плясать их под свою дудку". И вдруг его осенило: "А что, если эту информацию продать Саре Макоули? Скажу ей, что кто-то продает эту информацию. Если пожелает, то купит. По крайней мере, любовницы Президента должны ее заинтересовать. Классная идея! Эту же информацию я продам и Элизабет Богарт! О, здесь пахнет неплохим наваром…" - Хаммер взял несколько листов бумаги с намерением написать три справки для всех потенциальных покупателей. Неожиданно раздался телефонный звонок. Хаммер поднял трубку и услышал мужской голос:
- Мистер Майкл Хаммер?
- Да.
- Я хотел бы переговорить с вами, естественно, не в Белом доме. Вы не могли бы назначить место, где мы спокойно побеседуем?
- О чем вы хотите со мной говорить?
- Разговор имеет прямое отношение лично к вам, мистер Хаммер. Это очень важно для вас.
- Странно… - Хаммер был в растерянности, но предложение незнакомца явно заинтересовало его и… напугало. Каким-то девятым или десятым чувством он понимал, что запахло неприятностью. И, договорившись о встрече в баре в двух кварталах от Белого дома, быстро собрался и вышел из кабинета.
В баре он опознал звонившего, который сидел за крайним столиком, и тот тоже узнал Хаммера. В подтверждение этому средних лет, хорошо одетый мужчина привстал со стула и приветливо взмахнул рукой:
- Проходите сюда, я вас жду!
Хаммер успел отметить, что незнакомец, зная его, не стал громко называть его по имени. Он подошел к столу, и незнакомец протянул ему руку:
- Хорошо, что вы пришли, мистер Хаммер. Меня зовут Райк.
Хаммер присел на стул и оказался лицом к лицу с Райком. Неширокий круглый стол держал их на расстоянии вытянутой руки. Мужчине было не более сорока лет. Холеное удлиненное лицо, спокойные и холодные серые глаза смотрели на собеседника не моргая. В них нельзя было что-либо прочесть.
Райк не стал тянуть время и почти сразу же перешел к делу:
- Мистер Хаммер, мне поручено предложить вам сделку, - он достал из внутреннего кармана серого пиджака удлиненный конверт, положил его на стол и, не торопясь, достал из него несколько фотографий.
- Мы предлагаем вам, мистер Хаммер, купить у нас вот эти фотографии и, конечно же, фотонегативы, с которых напечатаны фотографии, - Райк держал фотографии перевернутыми изображением вниз и пока не показывал. - Скажу прямо, оцениваются они немало, но будем откровенны, они стоят того.
И только после этих слов Райк перевернул фотографии. Хаммер всмотрелся, и челюсть его отвисла. Он увидел себя и… Сару Макоули, жену Президента. Они находились на кровати в спальне Президента и его жены! Совершенно голые, они занимались любовью. На одной из них Хаммер лежит на спине, держа за обе груди Сару, а она сидит на нем. На второй фотографии съемка делалась со стороны. На снимке Сара стоит на четвереньках, а он вставляет свой член сзади. Хаммер так растерялся, что, прежде чем что-то сказать, автоматически осмотрел все снимки, их было шесть.
- О Господи! - скорее простонал, чем произнес он. - Откуда они у вас? Кто это сделал?!
- Это неважно. Важно то, что если вы откажетесь приобрести эти документы, конечно, с негативами, то уже в ближайшие дни снимки появятся в газетах.
Райк положил перед ошарашенным Хаммером газету "Вашингтон пост".
- Вы, конечно, читали это предупреждение? - Он раскрыл газету, где на третьей странице была помещена фотография Сары Макоули, а рядом пустая затемненная рамка. Под ними подпись "Изменяет ли первая леди США своему супругу, мистеру Президенту? Читайте в одном из наших ближайших номеров".
- Вы что, хотите это опубликовать?! - Хаммер непроизвольно, словно желая защитить тоненькую стопку фотографий, накрыл их ладонью.
Из того же конверта Райк достал фотопленку.
- На пленке имеется еще ряд забавных, умопомрачительных поз миссис Макоули и ее любовника. Так как вы смотрите на то, чтобы купить все это и распорядиться по своему усмотрению? Вы можете развесить фотографии в красивых рамках в своем рабочем кабинете в Белом доме или, скажем, дома в спальне… Если пожелаете, можете их сжечь с легкой душой, и, как говорят, концы в воду.
- Сколько вы хотите за них?
- Пятьсот.
- Пятьсот долларов? - Хаммер облегченно вздохнул и откинулся на спинку стула, а лицо его засветилось улыбкой.
- Пятьсот тысяч долларов, - уточнил Райк.
- Что?! Да вы что! Откуда у меня такие деньги?!
- Это ваша проблема, мистер Хаммер. Мы можем продать эти фотографии газетам. Вполне возможно, что их пожелает приобрести ваша супруга. Думаю, что и мистер Президент не прочь их купить из желания познакомиться со своим заместителем в постели.
- Но нет у меня таких денег, - чуть не плача, простонал Хаммер, - и никто мне не даст такой суммы.
- А вы что, забыли о своем счете в банке? Если мне не изменяет память, там сумма, более чем в два раза превышающая стоимость предлагаемого нами товара. Кстати, ваш брат баснословно богат. Разве он не поможет родному брату уйти от скандала, возможно, даже от расправы со стороны мужа-рогоносца, или не допустить распада семьи и вечного презрения со стороны детей? Согласитесь, мистер Хаммер, редко какая газета, журнал или телеканал откажутся от приобретения этих документов, причем даже за большую сумму.
- Да, да, я понимаю… - Хаммер был подавлен, растерян и находился на грани обморока. Хорошо, что в баре было немного людей и на них пока никто не обращал внимания. Райк осторожно снял руку Хаммера с фотографий, вложил их и пленку в конверт и сунул его во внутренний карман. Хаммер словно завороженный следил за его действиями и, спохватившись, спросил:
- Что вы делаете? Вы хотите уйти?
- Но не могу же я задерживать вас. Наверняка там могут спохватиться, что пропал важный и ценный сотрудник, руководитель, и поднять тревогу.
После этих слов Райк встал и спросил:
- Итак, ваш ответ?
- Сколько времени вы мне даете?
- Сутки.
- Но это же мало. Я не смогу одолжить такую сумму у друзей и родственников.
- Это ваша проблема. Завтра в это же время я буду ждать здесь же. Закажу что-нибудь выпить нам обоим. Думаю, что предупреждать вас излишне. Здесь есть только два выхода: или вы покупаете, или вы не покупаете эти документы. Если вы вздумаете искать третий вариант, то запомните: третьего здесь не дано. Гуд-бай, мистер Хаммер. Если хотите, то закажите себе что-нибудь за мой счет. Завтра я возвращу затраты.
Райк спокойно вышел из бара и скрылся за углом. Хаммер, словно изваяние, продолжал сидеть, его мысли перемешались, глаза уставились в одну точку на столе. Он не знал, что придумать, как найти выход из создавшегося положения. Наконец он оторвал глаза от стола и, чтобы обратить на себя внимание, щелкнул пальцами и тихо позвал: "Бармен!" - и пальцами показал, чтобы ему подали двойной виски. Тот быстро исполнил заказ и, приблизившись, спросил:
- Вам с содовой или со льдом?
- Со льдом и кофе.
Он выждал немного, чтобы лед хоть чуть-чуть растворился в бокале и залпом опрокинул его, оставив на дне широкого бокала несколько кусочков льда. Прислушался, как огненная жидкость растекается по желудку, и отхлебнул кофе. "Спокойно, спокойно, Майкл! Надо сосредоточиться! Надо искать выход". Он снова окликнул бармена и повторил заказ на виски.
Постепенно алкоголь успокоил его, и Хаммер начал просчитывать варианты. Брат в отпуске, отдыхает где-то в Европе. Он, конечно, может снять деньги со своего счета, но жена, жена - она же буквально через несколько дней все узнает. И тогда что, конец?
"Господи, сколько лет я создавал свое домашнее, семейное гнездо! На кой хрен я связался с этой Сарой! У меня же было их столько, сколько я мог пожелать. И вот на тебе, глупый конец! Семья, дети, мой авторитет - все к черту, все коту под хвост!"
Хаммер даже не заметил, что у него навернулись слезы. Он сидел и плакал. Вдруг замер. Его озарило: "Господи, Сара! Как я мог забыть о ней. Скандал для нее так же, как и мне, не нужен - смерти подобен. Да, Сара! Надо срочно найти ее, - он взглянул на часы, - она может быть даже в Белом доме. В последние дни об этом часто говорили сотрудники. Он же, следуя ее инструкции, в Белом доме к ней не подходил. Но сейчас к черту все условности! Надо быстрее ее найти".
Рассчитавшись, Хаммер чуть ли не бегом бросился к Белому дому. Установить, где располагается рабочая группа, возглавляемая миссис Сарой Макоули, труда не составило. Хаммер лихорадочно набрал номер телефона офиса. Ответил спокойный мужской голос пожилого человека.
- Я бы хотел переговорить с миссис Сарой Макоули.
- К сожалению, ничем помочь не могу, миссис Сара вместе с супругом сегодня улетела в отпуск на отдых.
- Куда улетела? - задал глупый вопрос Хаммер.
- Извините, но такой информацией я не располагаю.
- Да, да, я понял, благодарю, до свидания!
И Хаммер положил трубку на аппарат. "Улетела, а почему мне не сказала?! Хотя, стоп, а может, она дома?" И Хаммер, пренебрегая всем, быстро набрал номер телефона загородного дома Президента, где он и его семья в последние месяцы находились. Ответила горничная, ее Хаммер сразу же узнал по голосу и пожалел, что ни разу не поинтересовался ее именем. Но сейчас ему было не до этого, и он сказал:
- Добрый день! Это Майкл Хаммер из Белого дома. Мне миссис Сара Макоули поручала выяснить один вопрос, я хотел бы доложить ей… Вы не могли бы пригласить ее к телефону?
- К сожалению, мистер Хаммер, она улетела с семьей в отпуск.
- Куда?
- Но вам лучше об этом спросить в службе безопасности Президента.
- Да, да, я знаю. Благодарю вас, до свидания!
Хаммер положил трубку на аппарат и опустошенно уставился в окно: "Черт бы побрал эту Сару! Сучка, словно специально смылась! Хотя, что это я на нее валю? Не она же решает, когда Президенту ехать в отпуск. Что же делать?"
Бедный Хаммер просидел допоздна в своем кабинете, чем вызвал удивление у охранников, которые знали, что он никогда не задерживался на работе. Один из них, когда Хаммер покидал здание, у выхода спросил:
- У вас все в порядке, сэр? Чувствуете себя нормально?
- Благодарю, у меня все о’кей! - Хаммер с трудом заставил себя улыбнуться.
Он сел в автомобиль и в глубокой задумчивости еще долго колесил по Вашингтону, и только когда уже было далеко за полночь подъехал к своему дому, находившемуся на тихой престижной улице на окраине города. Заехав в гараж, он закрыл дверь и по внутренней лестнице поднялся на первый этаж. Умывшись холодной водой, прошел в кухню, где заглянул в холодильник, но, ничего не взяв, направился на второй этаж. Дверь в комнату, где спали дети, была приоткрыта, и Хаммер, бесшумно ступая, прошел в свою спальню. Тихо разделся и лег рядом с женой. Она спала крепко, и Майкл, закинув руки за голову, поглубился в мучительные раздумья: "Да, попал я в труднейшее положение. Не дай Бог, если ситуация выйдет из-под контроля, что меня тогда ждет? То, что жена сразу же разведется, сомнений не было. А Макоули, он то наверняка отдаст приказ верным людям, и моя жизнь будет цениться не более цента. Устроят автомобильную катастрофу, утопят в водоеме или просто придушат в каком-нибудь укромном местечке. Кто я для Президента? Червячок, козявка - не больше. Какой я придурок, зачем я полез на эту Сару? Как я объясню все это жене, детям, друзьям? А этим журналистам?" - Майкл представил себе, как на каждом шагу преследуют и атакуют его, нацеливая фото- и телекамеры. "Из Белого дома меня, конечно, попрут. Но сначала затаскают эти молодчики с бритыми затылками из спецслужб. Им же, естественно, будет интересно узнать, какие секреты я выведал, пытая Сару своим членом, о чем мы говорили между стонами и визгами. Что я им скажу? Да и они мне не поверят, подвесят за яйца и будут уговаривать сознаться. Вот влип! Что же придумать?!"
До утра бедный Хаммер мучился и истязал себя мыслями и догадками о своем будущем. И когда он сидел за завтраком, то пришел к мнению: делать нечего, надо идти в банк и снимать со счета полмиллиона долларов. Господи, полмиллиона! Что же он скажет жене?
"Что скажу? Да скажу, черт побери, что меня шантажировали, угрожали, что убьют ее, похитят детей! Надо снять деньги в банке и выкупить эти чертовы фотографии и пленку, а затем уехать за город и в пустынном месте сжечь их или даже съесть! Хоть поем хорошо за полмиллиона!" - попытался пошутить Майкл, и вдруг его осенило. "Господи! Как я мог забыть! Надо немедленно бежать к Элизабет Богарт, к моей очаровательной Лиз. Она же влюблена в меня и знает о романе с Сарой Макоули. Да, да, только моя дорогая Лиз может помочь и понять меня. В конце концов, уговорю ее одолжить мне эти несчастные пятьсот тысяч долларов".
Через час Майкл был в офисе фирмы "Дельта". Он выскочил из машины и, даже забыв ее закрыть и включить сигнализацию, стремглав поднялся по лестнице и буквально влетел в приемную. Миловидная секретарша, сидя за компьютером, узнала его и улыбнулась:
- Доброе утро, мистер Хаммер.
- Миссис Богарт у себя?
- К сожалению, нет. Она уехала в командировку в Нью-Йорк.
- Когда?
- Сегодня утром на машине.
- Нет, я спрашиваю, когда она возвратится? - и Хаммер, чтобы не упасть, опустился в кресло.
- Дней через десять. У нее много там дел, в том числе участие в конференции.
- А миссис Барбара Декарт? Она, надеюсь, не уехала?
- Увы, они уехали вместе.
Хаммер встал и, не прощаясь, словно во сне, заплетая ноги, направился к дверям. Все! Оставалось последнее - ехать в банк!