Глава 5
Провести встречу со старыми друзьями, сенатором Дейлом Беймсом и адвокатом Андрисом Джонсоном, Президент решил не в Овальном кабинете, который ему уже осточертел, так как каждая стена, казалось, излучала лучи ада и зла, а в загородной резиденции.
Они устроились в огромных мягких креслах вокруг низкого квадратного стола и сначала болтали о всякой чепухе. Сенатор был не в духе и в сердцах ругал своих трех коллег, которые втянулись в разбирательство дел, которые, по мнению Дейла Бейма, не стоили и выеденного яйца.
Затем адвокат со смехом рассказал, как он и группа его коллег никак не могут договориться в вопросе споров двух негритянских сект, которые в своей многолетней вражде вот-вот перейдут к настоящей войне.
- О чем же они спорят? - безучастно спросил Президент.
Ему просто хотелось оттянуть начало разговора на тему, которая выводила его из себя, лишала равновесия и покоя.
- Вот и мы пытаемся в этом разобраться. По-моему, они хотят доказать друг другу, кто из них раньше слез с дерева.
Негромко зазвонил телефон. По этому аппарату могли звонить только члены семьи Президента. Так оно и было. Звонила супруга. По тому, что Президент изредка вставлял несколько слов, а остальное время слушал, было ясно, что говорит все время супруга. Прошло не менее пяти минут, прежде чем Президент нервно бросил:
- Ну ладно, хватит, Сара! Поговорим завтра. Я буду ночевать здесь, а завтра увидимся.
Он положил трубку на аппарат и, устраиваясь в кресле, недовольно произнес:
- Болтает больше, чем надо! Наверное, врач ей сегодня сделал укол граммофонной иглой.
- Она ничего не подозревает?
- О чем? О моих прошлых похождениях? По-моему, все она знает, да и газеты устроили пресс-шоу, раздувая каждый слух обо мне до небес.
- Не тебе говорить, Джон, - мягко заметил Дейл Беймс, - ты Президент и, конечно же, мишень для критики номер один.
- Так что, друзья, будем делать? Твое мнение, Андрис?
Адвокат Джонсон был высокого роста, с удлиненным лицом, темными волосами, которые хорошо гармонировали с почти черными глазами, которые, когда адвокат смотрел на собеседника, словно пронизывали, и редко находился такой человек, который мог бы выдержать взгляд Андриса. Пока он, потянувшись к небольшой папке, доставал из нее блокнотик, Президент спросил:
- Как нам заткнуть рот этой стервозе?
- Ситуация не так проста, Джон, как тебе кажется. Эта стервоза Люси Бриттон обратилась в суд, и нам, по крайней мере, скандал обеспечен. Пока у нас нет всей картины обвинений, которую она выдвигает против тебя.
- Ну а она не объясняет, почему не сделала этого ранее?
- Ее инициировало твое Президентство.
- Но и Президентом я не первый год.
- Отвечает, что раздумывала, мучилась…
- Действительно, стервоза!.. Чем она мучилась? Может, тем, что я ее не трахнул? Между нами же ничего не было…
- Зато она расписывает подробно, какой у тебя член, Джон.
- Он ничем не отличается от других членов.
- По-моему, она несколько иного мнения и заявляет, что как только закрывает глаза, то видит тебя со спущенными штанами и торчащим большим болтом.
- Я думаю, друзья, что ей будет трудно обосновать свое обвинение. Свидетелей, которые могли бы подтвердить факт ее появления в твоем номере и даже в отеле, как я понял, не имеется, - заметил Андрис.
- Вот видишь! - воскликнул Макоули.
Но Дейл его резко прервал:
- Радоваться нечему! По крайней мере, пресса помоет твои косточки как следует. Нельзя забывать, друзья, еще один неприятный момент. Дело в том, что адвокат Бриттон пытается привязать к этому процессу и Монику Левин. Если эта полногубая красотка согласиться принять участие в этом спектакле, то дело осложнится во много раз.
- Моника?! - удивился Президент. - Чего ей надо? Что их может объединить?
- Твой член и минет.
- Черт знает что! Что за бабы пошли, не успеешь намекнуть, как она уже кричит: "Ура! Трахнули". Доведут до того, что в Штатах прекратится рождаемость! - в сердцах воскликнул Президент.
Наступила тягостная пауза, которую прервал сенатор. Он спросил:
- Андрис, ты не изучил возможность заткнуть рот этой Люси Бриттон?
- Одно то, что она выдвигает требование не только о моральной, но и материальной компенсации, свидетельствует о том, что деньги она, как и все женщины Америки, любит в первую очередь.
- Так в чем же дело? - оживился Президент.
- А в том, Джон, - адвокат в упор посмотрел на Макоули, - что таких стервоз, которые прошли через твои руки, вернее, член, явно немало. Выплата этой Бриттон энной суммы может оказаться динамитом, взорвавшим всю эту гору, и тогда нам не избежать целой лавины исков. Где возьмешь столько денег, чтобы откупиться от них?! Насколько я знаю, ты, Джон, хоть и Президент, но уверен, что откупиться от каждой у тебя не хватит денег, тем более, речь пойдет о многих десятках миллионов долларов.
- Ну, думаю, деньги мы сможем найти, - задумчиво произнес сенатор, - у нас достаточно друзей-миллионеров и даже побогаче, чтобы поддержать в это трудное время того, кто им помог заработать большие деньги. Другой вопрос - как нам избежать огласки, которая может привести к дискредитации Президента?
В кабинет тихо вошел помощник Президента.
- Мистер Президент! Звонит министр обороны. Он интересуется, на какое время завтра назначить совещание начальников штабов, командующих родов войск.
- Ах, да! Я и забыл. Передайте министру, пусть назначает на десять часов утра. Скажите моему помощнику по вопросам обороны, пусть еще раз посмотрит текст моего выступления с учетом сегодняшних посещений военных объектов и разговоров, которые велись при этом.
Помощник вышел, и Президент встал:
- Давайте будем заканчивать. Уже поздно, а вам далеко ехать. Я думаю, что надо постараться организовать информацию по любому шагу этой Бриттон и ее замыслу. Я поговорю с Моникой Левин, думаю, она прислушается к моим словам. Я согласен с тобой, Дейл, денег жалеть не следует.
Когда Беймс и Джонсон уехали, Президент сел за рабочий стол и начал просматривать бумаги, которые поступили за день.
Время летело незаметно, и через два часа Макоули отложил ручку и, захлопнув папку с рассмотренными материалами, направился в спальную комнату. Он долго лежал с открытыми глазами и мысленно перебирал всех своих любовниц. Были они разные: одних он хотел только один раз, с другими связь тянулась подольше. Например, как с Моникой, - всегда улыбающейся, привлекательной, в первую очередь своими губами, девицы. В душе Президента росло чувство тревоги. Он попытался погасить ее, о чем, мол, я думаю. Все это чепуха, в конце концов, пусть попытаются доказать, что они говорят правду. Ни с кем из своих любовниц он не вступал в связь в присутствии свидетелей. Чем каждая из них докажет, что было между ними? Слова - это слова, а не доказательство. Ни у одной из них нет от него детей - самого неопровержимого доказательства. Ни одна из них не сможет предъявить хотя бы пуговицу от его брюк. Он же не дурак, чтобы делать им какие-либо памятные подарки. Стоп! А Моника?! Моника Левин!
Все тело Президента покрылось холодным потом. Как он мог забыть! Ведь именно этой сексуальной молодке он делал подарки. А какие? Черт возьми! Он даже не помнит, что он ей дарил, но хорошо помнил, что это было. Эта смазливая, чуть полноватая красотка случайно попалась ему на глаза. Он и обратил внимание на ее улыбающиеся пухленькие губы и полноватую сексуально привлекательную фигуру. А глаза ее - большие, карие, они не говорили, не предлагали, они требовали от него - возьми меня! А чуть приоткрытые пухлые губы показывали два ряда перламутровых, ослепительно белых зубов. Она неоднократно попадалась на глаза Президенту на официальных церемониях и других публичных мероприятиях. Он видел, что девица слишком усердствует в своих попытках приблизится к нему, и вспомнил, когда она сделала это в очередной раз, он с улыбкой заметил: "Я уже знаю, как вас зовут".
Роман разгорелся как пламя в течение одного вечера. Джон хорошо помнил тот вечер. В Белом доме отмечали день рождения одного из его специальных помощников. Людей было много - весь политический бомонд, и Моника как бы затерялась среди шикарных, богатых и ухоженных женщин. И вдруг Джон увидел, что она, желая привлечь к себе внимание Президента, подобралась к нему как можно ближе и неожиданно, украдкой, продемонстрировала ему кружевные подвязки.
"Черт меня побери! - ругнул себя Макоули. - Я должен был понять в этот момент, что связываться с ней нельзя. Мне необходимо было разобраться, что она авантюристка, и держаться от такой подальше".
Да и понимание того, что у них большая разница в возрасте - ему тогда было сорок девять, а ей двадцать два года, - должно было ему подсказать, чтобы остерегался. Но все произошло иначе. Через два дня он случайно встретил Монику в коридоре и, увидев ее улыбку и требовательный взгляд, неожиданно пригласил ее в свой кабинет. Там он, смеясь, произнес: "Я положил на вас глаз".
Он предложил ей осмотреть его апартаменты. Из Овального кабинета они прошли в личную столовую. Там он неожиданно спросил:
- А можно вас поцеловать?
- А для чего я сюда пришла? - засмеялась Моника и первой обвила шею Джона.
Через некоторое время они возвратились в Овальный кабинет, где Моника подошла к письменному столу, на листке бумаги написала свой рабочий телефон, протянула его Президенту и молча вышла в коридор.
Из груди Макоули вырвался глухой стон, и он, повернувшись на правый бок, грязно выругавшись, тихо произнес:
- Через два часа того же вечера я ее снова позвал к себе в кабинет. Черт возьми, неужели Моника окажется сучкой и выступит против меня?!
Еще долго, ворочаясь с бока на бок, он испытывал мучительную тревогу, которая не давала сомкнуть глаза. Но постепенно усталость взяла свое и он уснул.
Утром, позавтракав, Президент сразу же вертолетом вылетел в Белый дом, где в небольшом зале собрались все высшие чины армии и разведки. После коротких докладов и серии выступлений Президент Соединенных Штатов Америки взял слово и подошел к трибуне. Все ожидали, что Президент сразу же приступит к главной теме совещания - удара по Ираку, но Макоули начал с другого:
- Вчера, после ознакомления с некоторыми видами оружия, изготовлением которого занимался Советский Союз, я еще раз убедился и мысленно поздравил нашу страну с той титанической работой, которую мы проделали по разрушению этой державы мирными методами.
Президент сделал паузу и обвел взглядом застывшую в ожидании продолжения речи аудиторию.
- Последние десять лет политика в отношении Советского Союза и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать Президент Трумен с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием: мы получили сырьевой придаток, а не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко воссоздать. Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, но они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года мы и наши союзники получили различного рода сырья на пятнадцать миллиардов долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д. Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше двадцати тысяч тонн меди, почти пятьдесят тысяч тонн алюминия, две тысячи тонн цезия, стронция и так далее. В годы так называемой перестройки в Советском Союзе многие наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящих операций. И напрасно. Расшатав идеологические основы Советов, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке. Наши цель и задача - и в дальнейшем оказывать помощь всем, кто хочет видеть в нас образец западной свободы и демократии.
Когда в начале 1991 года сотрудники Центрального разведывательного управления передали на Восток для осуществления наших планов пятьдесят миллионов долларов, а затем еще такие же суммы, многие из политиков и военных также не верили в успех дела. Теперь же, по прошествии немногих лет, видно: планы наши начали реализовываться.
Однако это не означает, что нам не над чем думать. В России, где еще недостаточно влияние США, необходимо решать одновременно несколько задач:
- всячески стараться не допустить к власти коммунистов;
- особое внимание уделить президентским выборам. Нынешнее руководство страны нас устраивает во всех отношениях. И потому нельзя скупиться на расходы. Они дадут положительные результаты. Обеспечив занятие Ельциным поста Президента на второй срок, мы тем самым создадим полигон, с которого никогда уже не уйдем. Если же будут решены задачи по обеспечению прихода нового Президента России, который будет продолжать линию Ельцина, то в ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем:
- расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы нами в Югославии;
- окончательный развал военно-промышленного комплекса России, армии и установление режимов в оторвавшихся от России республиках, угодных нам.
Да, мы позволили России быть державой, но империей будет в мире только одна страна - Соединенные Штаты Америки.
Мы сделаем, чтобы в странах, поддерживающих тесные отношения с Россией, и в первую очередь в Белоруссии, у власти оказались нужные нам люди. И сделаем это, во чтобы нам ни обошлось.
И Президент снова сделал паузу, осмотрел аудиторию и продолжил:
- Сегодня я провел практически бессонную ночь, думая, что нам делать с Ираком. Анализируя обстановку в мире и наглые агрессивные действия Саддама Хусейна против Кувейта, я учитывал ту огромную опасность, которую представляет для свободных государств стремление Ирака заполучить ядерное и химическое оружие, твердо решил: Ирак должен быть наказан! Сделают это вооруженные силы Соединенных Штатов Америки!
Зал взорвался аплодисментами.
Глава 6
В небольшом зале фирмы "Дельта", обставленном прекрасной светлой мебелью, кроме уже известных нам Элизабет Богарт, адвоката Барбары Декарт и гинеколога Элеоноры Линдрос, была и четвертая дама - Магдалена Кристол. Чуть выше среднего роста, крепко скроенная, светловолосая и синеглазая, она была вполне привлекательной.
Элизабет сидела на небольшом из светлой кожи диване, а все остальные дамы устроились в креслах, обтянутых такой же светлой кожей, за низким квадратным столиком, на котором стояли чашки с чаем, разные сладости. Со стороны могло казаться - чаевничают подруги. Улыбки, иногда смех и уважительное внимание друг к другу. А смех и улыбки, как оказалось, вызвал анекдот, рассказанный Барбарой. Она явно решила поразвлечь подруг и, выждав, когда те перестанут смеяться, начала рассказывать следующий:
- На международном конкурсе анекдотов выиграла та мадам, которая на вопрос: "Каким образом женщине удержать возле себя мужчину?" - ответила: "Эту скотину надо лучше кормить".
- Что, правда, то правда, - заметила Элизабет, пытаясь платочком удержать тушь, чтобы она вместе со слезами от смеха не попала в глаза. - Ну ладно, Барбара, хватит, а то доведешь до того, что тушь глаза выест.
- Правильно, хватит, - поддержала хозяйку салона Элеонора, - пора переходить к делу.
- Хорошо, дамы, переходим к делу, - согласилась Элизабет и сразу же обратилась к Декарт: - Давай, дорогая, выкладывай, что у тебя.
- Я помогла Люси Бриттон оформить необходимые материалы в суд, оформила с ней договор и получила заверенную доверенность о том, что все ее дела впредь буду вести я сама, без ее участия. Вчера встретилась с Моникой Левин.
- Ну и как? - напрягшись, наклонилась вперед Элизабет.
- Толстушка с сексуальными губами, да и бедрами тоже. На такую может клюнуть любой мужчина. В то же время, поверьте мне, подруги, с такой мужчина долго заниматься любовью не будет. Обычно через месяц-другой с такими расстаются.
- Черт с ней. Меня мало интересует ее внешность, как-нибудь посмотрю на нее. Сейчас для нас главное, чтобы она согласилась хотя бы подать сигнал, что готова выступить в суде свидетелем на стороне Бриттон.
- В принципе, по-моему, с ней можно договориться.
Увидев, что подруга замялась, Элизабет спросила:
- Ты сказала "но", что это значит? Ты в чем-то сомневаешься? Скажи, есть у тебя сомнение?
- Ты права. Мне показалось, что, если мистер Президент попросит сделать так, как он скажет, то она плюнет на деньги, которые ей можно будет пообещать.
- Вот как! Ну и что ты предлагаешь?
- Я хочу попытаться получить от нее такую же доверенность, какую получила от Бриттон.
- Конечно, это было бы прекрасно, но насколько это реально? Будем надеяться, что тебе удасться решить этот вопрос.
Элизабет перевела взгляд на Кристол:
- Что тебе удалось, Магдалена?
Кристол сделала попытку встать, что сразу же выдало в ней принадлежность к армии, это было недалеко от истины. Магдалена Кристол была телохранителем при Элизабет Богарт. Тем не менее они были хорошими подругами и разности положений не чувствовалось. Голос у Магдалены был мягким и звучал негромко.
- Мне удалось получить информацию о трех дамах, которые были близки с мистером Президентом.
- Ого! Ты установила трех любовниц Макоули?! Поздравляю! Это свидетельствует о том, что наша операция имеет большие шансы, мы можем существенно подкрепить свое финансовое положение. Ну и кто они - эти счастливицы?
Магдалена потянулась за своей сумочкой, лежавшей рядом на свободном кресле, и достала из нее блокнот:
- Первая из них - Кэт Бредли. Репортер новостей телекомпании КАРК - филиала NBC в Литл-Роке. Она стала любовницей в 1977 году, когда брала интервью у генерального прокурора штата Арканзас Джона Макоули; вторая - Илона Сталлер, заявляет, что в 1978 году в том же штате Арканзас ее изнасиловал мистер Макоули, и, наконец, третья - Карола Цайс.
- Скажи-ка, каков Макоули! - воскликнула Элизабет. - Прямо половой разбойник или половой гигант этот Джон Макоули! Ты с ними не разговаривала?
- Нет, конечно. Я действовала так, как вы мне приказали.
- Правильно сделала.
Сколько раз пыталась Элизабет уговорить Магдалену обращаться к ней на "ты", девушка оставалась прежней и обращалась к своей хозяйке-подруге только на "вы".
- Где сейчас находится наша первая любовь - Кэт Бредли?
- Она вчера приехала в Вашингтон, чтобы попытаться встретиться со специальным прокурором Томасом Гордоном, но встреча не состоится ни завтра, ни послезавтра - прокурор в отъезде и возвратится только в четверг или в пятницу. Моя помощница-детектив на всякий случай следит за ней. Связь с помощницей у меня постоянная, и если вы пожелаете узнать, где находится Бредли, то ответ получите в течение минуты.
- Молодчина ты, Магдалена! Я хочу с ней встретиться немедленно, как только она окажется в своем номере отеля.
- Хорошо, я сейчас выясню, - ответила Магдалена и вышла в другую комнату.
Элизабет, улыбаясь, посмотрела на оставшихся подруг: