- В первую очередь этот законопроект жаждали и банковские круги, и компании розничной торговли, и фирмы, делающие деньги на выпуске кредитных карточек. Андрюс потратил не менее 40 миллионов долларов на обработку законодателей и добился своего. Проект был принят, что вызвало бурю негодования у большинства американцев, так как закон сильно затрудняет возможность объявления личных банкротств. Только в течение одного прошлого года на лоббизм было потрачено не менее одного миллиарда двухсот миллионов долларов. Только в Вашингтоне десятки тысяч лоббистов. Пройдитесь по К-стрит, которая расположена в деловом квартале. К-стрит стала символическим "коридором власти, закона и лоббизма". Один за другим следуют скандалы, связанные со взятками. Почти каждый чиновник, конгрессмен считает обычным, ничего не значащим делом съездить за чужой счет с семьей в отпуск на самый шикарный курорт или принять сотни тысяч долларов в виде помощи для проведения предвыборной кампании. Каждая более или менее крупная компания, претендующая на солидность, считает своим долгом держать своих людей в столице США. При Макоули К-стрит фундаментально изменила саму атмосферу Вашингтона, который ранее, до прихода на пост Президента Макоули, был одержим властью и только чуть-чуть деньгами, то ныне эти две страсти поменялись местами.
Если Нью-Йорк был поглощен желанием денег, Лос-Анджелес ассоциировался со славой и известностью, а Вашингтон - с властью, то сейчас он увлечен больше всего деньгами, а не властью. Проедьте по пригородам нашей столицы. Они переживают жилищный бум - это богатеющие и жиреющие прямо на глазах лоббисты стали увлекаться приобретением сразу по несколько домов. Лоббисты никого не боятся. А кого им бояться, если сам Президент Макоули, не стесняясь, гасит один за другим скандалы за счет денег знакомых толстосумов, которых он поддерживает при решении ими своих проблем. Знаете, Барбара, у меня порой появляется мысль: не специально ли Макоули подсовывает обществу свои любовные интрижки, за которые откупается не своими миллионами, чтобы скрыть истинную позорную проблему - сращивание власти с преступниками, постепенного создания государства, где будет править бал коррупция и взяточничество? Поэтому я и попросил вас приехать. Я считаю, что надо переходить к решительным действиям. У меня есть список, в котором числится более десяти фамилий женщин, которые в разное время состояли в любовных связях с Макоули, но думаю, что мне стоит сконцентрировать удар по Макоули, используя его отношения с тремя: Мерлин Биделл, Беллой Крипас и Моникой Левин. Фабула обвинений - Президент, злоупотребляя служебным положением, использовал служебное помещение Белого дома для сожительства с подчиненными ему дамами; Президент под присягой обманул Америку и каждого ее гражданина, когда дал ложные показания. Первые два дела проведем через суд, а дело Моники Левин представлю конгрессу для возбуждения дела об импичменте.
- Хватит ли у вас доказательств для предъявления Президенту обвинений, которые послужат основанием для его отставки?
- Уверен, что хватит. Шесть раз в суде рассматривались дела о его любовных интригах, где он самым бессовестным образом врал и изворачивался, откупался миллионами долларов.
- Но пока было четыре слушания…
- Я считаю, сколько будет таких рассмотрений на момент появления дела Моники Левин. И, наконец, появление на сцене этой красотки, которая под гарантию, что не будет привлечена к ответственности за ранее данные под давлением Макоули ложные показания, расскажет правду и Большому жюри, и всему американскому народу.
- Мистер прокурор, а почему вы уверены, что Моника Левин расколется?
Гордон на непродолжительное время задумался. Он явно колебался, говорить ему всю правду или нет. Декарт почувствовала: вот он, момент истины. Похоже, что Томас Гордон может посвятить ее в самое сокровенное.
Прокурор, глядя прямо в глаза Барбары, понизив голос, сказал:
- Миссис Барбара, мы уже с вами достаточно долго и продуктивно сотрудничаем. Поэтому я считаю своим долгом не скрывать и следующую информацию. Дело в том, что все рассказы Моники Левин о ее любовных отношениях с Макоули были записаны на магнитофонную ленту. У меня есть ровно двадцать магнитофонных пленок, на которых записаны рассказы мисс Левин о многих случаях ее любовных утех с Президентом, о подарках, которые он дарил ей. Записаны рассказы и о том, как Макоули убеждал ее не бояться моих вопросов и врать. Поверьте, Барбара, эти кассеты - убийственное доказательство вины Макоули. Теперь не доставит труда убедить Левин рассказать правду. Я согласен предоставить ей иммунитет от привлечения ее к уголовной ответственности за ранее данные под присягой ложные показания. Конечно, при условиях, что она на этот раз будет правдивой.
- Благодарю за откровенность. Для меня это означает, что поиск других подруг мистера Президента следует прекратить. Если не возражаете, мы вступим в контакт с Беллой Крипас и Мерлин Биделл.
- Да, пожалуйста. Учтите только, первым слушанием будет слушание по иску Мерлин Биделл. Дело Беллы Крипас чуть позже. И еще. Я хочу попросить вас, уважаемая Барбара, о том, что я сообщил вам в отношении Моники Левин, никому не слова. Не подведите меня.
- Я поняла, мистер прокурор.
Вскоре гостья распрощалась с Гордоном и направилась в офис, где размещались фирма "Дельта" и фонд "За свободу женщин". Миссис Богарт была у себя и, не скрывая любопытства, потребовала от подруги подробного отчета о встрече с Гордоном. Барбара подробно рассказала обо всем, что говорил прокурор. Элизабет к угрозам Гордона отнеслась спокойно. Ее больше интересовали подробности, связанные с Крипас, Биделл и Левин. После того как Декарт закончила свой рассказ, миссис Богарт некоторое время с еле заметной улыбкой на губах о чем-то размышляла. Затем сказала:
- Так говоришь, у него магнитофонные записи разговоров Левин появились? А он не говорил, кто передал ему эти пленки?
- Нет, но мы же знаем с тобой, что сделала это Анджела Мор…
- И я об этом… Левин, конечно же, не знала, что Мор записывает ее откровения. Вряд ли Мор спрашивала у своего начальства разрешения передать пленки прокурору Гордону. В этой ситуации можно сразу же выиграть несколько процессов и пополнить наш фонд большими суммами. Ты не согласна со мной?
- Согласна, но у меня уже не хватает людей на все дела.
- А ты подбери еще пару хорошо подготовленных адвокатов. Ничего не поделаешь, наша деятельность получает все большее признание.
- Да, это так. Заказы сыплются каждый день. Только завтра наши сотрудники будут принимать участие в четырех судебных делах. Появилось много заказов по гражданским делам, в том числе по весьма прибыльным - о наследстве. Я немедленно займусь подбором кандидатов.
- Но не забудь, дорогая, что главное для нас - это проститутки из Белого дома. Поверь мне, у Макоули еще немало миллиардеров, готовых выложить многие десятки миллионов, чтобы помочь своему патрону, сделавшему их "сверхбогачами".
- Так-то оно так, но дают они деньги этим дамочкам только тогда, когда любовницы вынуждают Президента подойти к самой пропасти.
- Ты права, Барбара. Но и Макоули, и его друзья не дураки, они так просто не будут выкладывать круглые суммы.
В этот момент в кабинет неожиданно вошла Элеонора Линдрос:
- Хелло, подруги. Мне пришлось сегодня дольше обычного ковыряться в душе у Моники Левин.
- Ты думаешь, у нее есть душа? - смеясь, спросила Декарт.
- По-моему, если она что-нибудь и чувствует, то только тем местом. Понимаете, она мне сегодня с обидой на Президента заявила, что она подарила ему ровно тридцать подарков, а он, видите ли, всего восемнадцать. И сейчас она подумывает, не пора ли ей тоже предъявить иск Макоули.
"Могу неплохо заработать и начать свое дело", - говорит.
- Начать или зачать? - спросила миссис Богарт.
- После сегодняшнего осмотра я могу сказать: она может скорее первое, чем второе. Попав в Белый дом, она не сориентировалась, куда попала и где ее место.
- Лягушка даже с золотого трона спрыгнет в болото, - небрежно махнула рукой миссис Богарт и добавила: - Меня завтра здесь не будет, ты передай Магдалене, пусть она активнее поработает, чтобы выяснить, действительно ли эта Мор передала Гордону магнитофонные записи рассказов Левин о своих приключениях с Макоули и обязательно в отношении подарков, которые дарила друг другу эта сладкая парочка.
- Да, но подарок - это такая интимная вещь…
- Хорошо, хорошо, - улыбнулась миссис Богарт, - я тоже поинтересуюсь этим. Пора получше изучить гардероб и личные вещи этого ловеласа.
Элизабет Богарт начала собираться в неблизкую дорогу. Ей предстояло еще до вечера доехать до Нью-Йорка, где нужно было провести ряд важных встреч.
Глава 33
Прошло чуть больше недели, и Макоули понял: он снова оказался между тремя фронтами. Первый - это спецпрокурор Гордон, который вместе с фондом миссис Богарт повел на Президента новую атаку. На сей раз в суд поступил иск Мерлин Биделл. Новые слушания в суде для Макоули представляли гораздо большую опасность, чем аналогичное рассмотрение по иску Каролы Цайс. Сейчас речь шла о постельных утехах прямо в Белом доме. Второй фронт - в виде ситуации в Ираке, где Саддам объявил сотрудников ООН, и в первую очередь американцев, - шпионами. Третий фронт - это положение в Югославии, где противостояние между албанской и сербской частями населения уже напоминало настоящие боевые действия. В этой стране у США были свои интересы, которые тесно переплетались с интересами целого ряда стран, входящих в состав НАТО. Говорят, понедельник - день тяжелый. Президент назначил на этот день три совещания, при этом в план работы был вписан и вопрос о встрече с конгрессменами.
Накануне, в воскресный день, Президент неплохо отдохнул в кругу семьи, и сегодня утром он совершил легкую пробежку, сделал зарядку и принял душ. Направляясь в Белый дом, Макоули был настроен по-боевому: обсудить все неприятные вопросы и выработать план действий.
Вертолет легко оторвался от площадки загородного дома и взял курс на Вашингтон. Не прошло и двадцати минут, как Макоули вышел из дома, и вот он уже в Белом доме. Он прошел в кабинет и потребовал поступившие за выходной день бумаги. Помощник, который обрабатывал пришедшие на имя Президента материалы, очевидно, решил поднять своему патрону настроение и оставил среди сотни различной важности бумаг письмо учеников одной из школ штата Агава. Ребята целым классом благодарили Президента за его деятельность и просили прислать им его фотографию с автографом. Подумав несколько секунд, Макоули наложил резолюцию: "Подготовить фотографию или портрет средних размеров и дать мне для написания пожеланий детям этой школы".
После этого он на целых два часа углубился в работу. В одиннадцать часов, как и было договорено, прибыли адвокат Джонсон и сенатор Беймс. Здороваясь с друзьями, Макоули заметил:
- Сегодня у меня очень напряженный и трудный день, и начать его я решил с нашего вопроса.
- Причем наш вопрос явно становится самым важным, - мрачно уточнил Дейл Беймс. - Похоже, что прокурор Гордон понемногу, но уверенно продвигает свою задачу доказать Америке, что ее Президент как тот поляк Казимир.
- А что делал тот Казимир? - спросил Макоули.
- Его друзья как то спросили:
"Казимир, что ты делаешь, когда возвращаешься с лыжной прогулки?"
"Вбегаю в спальню и трахаю Мальвину".
"А потом?"
"Потом снимаю лыжи".
- Ну даешь! - рассмеялся Президент. - Ты хочешь сказать, что я, прежде чем решить дела Америки, сначала кого-то трахаю?
- Зря смеешься, Джон, - даже без тени улыбки заметил Джонсон, - прокурор Гордон делает все, чтобы Конгресс и народ Америки увидели в тебе человека, который ради женщин страну отодвинет на задний план.
- Неужели народ и конгресс не видят, что за время моего пребывания на посту Президента все стали жить намного лучше?
- Но факты, которые выкладывает сейчас Томас Гордон, свидетельствуют о том, что Президент страны превратил Овальный кабинет в оральный, а Белый дом - в бордель. Гордон и его дружки, в первую очередь толстяк Баррет и редактор одной из центральных газет Пруден, во все горло в большинстве газет раструбили, что и с Каролой Цайс, и с Мерли Биделл, и Беллой Крипас, и с Моникой Левин ты трахался в Белом доме, чаще всего прямо в кабинете.
- И мы не сомневаемся, - заметил сенатор Беймс, - что при определенных условиях эти стервы дадут показания против тебя.
Макоули помрачнел и после небольшой паузы тревожно заметил:
- Конечно, это было бы плохо…
- Даже хреново, - произнес Джонсон, - поэтому надо тебе серьезно готовиться.
- Ты имеешь в виду, что мне надо переговорить с ними?
- И с Биделл, и с Крипас говорить уже поздно. Я уверен, что прокурор Гордон и адвокаты этих миссис уже закрепили их показания. Что касается Левин, то меня все больше охватывает тревога.
Дейл Беймс встал из кресла и, прохаживаясь по кабинету, добавил:
- Мои люди утверждают, что прокурор Гордон устроил встречу Беллы Крипас и Мерлин Биделл с лидером республиканского большинства в сенате Линдером. По имеющейся информации, они подтвердили, что отдавались тебе по твоему требованию в твоем кабинете в Белом доме. Что же касается Левин, то она пока не согласилась давать правдивые показания, но мы с Андрисом уверены почти на сто процентов, что она расколется, если Гордон пообещает ей не привлекать ее к уголовной ответственности за то, что на прошлом судебном заседании она врала под присягой. И она - его…
- Друзья, но почему вы считаете, что Моника на этот раз пойдет на поводу у прокурора Гордона? - задал вопрос Макоули.
Ответил Джонсон:
- Потому что она имеет длинный язык и ее рассказы о вашем любовном романе, в том числе и о ваших подарках друг другу, по всей вероятности, были тайно записаны на магнитофон, и пленка находится у Гордона. Сама же Левин сильно напугана возможностью провести часть своей жизни в тюрьме. Я думаю, что стоит Гордону продемонстрировать Монике эти записи, и она тут же расколется.
- Даже если я с ней еще раз откровенно поговорю?
- Я почти уверен, что твой разговор с ней не спасет ситуацию. Она только перед тобой хорохорится, а на самом деле я уверен, что ей снятся кошмары и она ежедневно со страхом думает о том моменте, когда ее снова позовут в суд. Поэтому, когда Гордон пообещает ей взамен дачи правдивых показаний неприкосновенность, то эта девица клюнет на предложение и схватится за него как за спасительную соломинку. Не забывай, для нее Президент, которому до ухода осталось уже менее года…
- Временный Президент и хозяин, - жестко уточнил Беймс и продолжил, - у тебя иного выхода нет, как продолжать тактику обостренного реагирования на действия стран, чья политика не устраивает Штаты.
- Что ты имеешь в виду, Дейл? - озабоченно спросил Макоули.
- Я имею в виду не только Ирак, но и Югославию, Чечню, Белоруссию, а если понадобится, чтобы отвлечь от твоей фигуры внимание народа, то и другие проблемы в мире, которые вызовут интерес у наших любителей жареного.
- Но я же только что прекратил удары по Ираку…
- Не прекратил, а приостановил, а это значит, что можешь и продолжить.
Дейл Беймс, как никогда, был жестким и требовательным. Его слова словно снаряды били по мозгу Президента, заставляли его думать именно в том направлении, которое указывал сенатор.
- Пойми, - пояснил он, - дело же только в тебе. Встает вопрос о чести всей партии, доверии большинства избирателей. А это уже нечто большее, чем политика только Президента. У тебя, Джон, только одна голова, а здесь надо думать несколькими умами.
- Одна голова - хорошо, а две - уже мутация, - грустно улыбнулся Макоули.
Но Беймс не был настроен на жесткий разговор и ответил:
- Есть другая поговорка, Джон: одна голова - хорошо, но с туловищем - лучше. Так что здесь не до смеха.
Но и Президент все больше чувствовал беспокойство и грустно сказал:
- Я уверен, что если мы не растеряемся, то у нас еще будет возможность и повеселиться.
- Я тоже на это надеюсь, но нам надо не забывать о том, что в лагере наших противников немало мудрых людей.
- Согласен, но не забывай, Дейл, что есть еще и такая поговорка: на каждого мудреца - девять граммов свинца. Хорошо смеется тот, кто стреляет последним.
- Но ты же не пойдешь на это?
- Да, но если понадобится, то пойду не менее жестким путем. Я хочу вам, друзья, сказать, что власть я не отдам, как бы этого ни желали мои враги. Не для того я боролся за нее. Я доказал народу, что он не ошибся во мне, и вел, и веду страну к новым успехам. Поэтому я вынужден буду предпринять самые неординарные меры, чтобы защитить не только себя, но и демократическую партию и наших избирателей. Поэтому будем готовиться к бою не только за пределами Америки, - он взглянул на часы. - У меня осталось девять минут до совещания.
- Мы уходим, - согласно кивнул Беймс и первым протянул Президенту руку.
Джонсон тут же встал и последовал примеру сенатора.
- Я думаю, он при всей сумасшедшей загрузке сегодня трахнет Монику.
- А я думаю, что он это сделает с Евой.
- Ты что, считаешь, что Джон уже добрался и до нее?
- Слишком я хорошо изучил своего друга, чтобы ошибаться, - впервые улыбнулся сенатор.
А в это время Президент кратчайшим путем направился в "ситуационную комнату", где участники совещания уже расселись за круглым столом и дожидались главнокомандующего.
Президент пожал руки Христине Кейс, Альберту Кевину, Марку Бартону и Джеймсу Уолшу, остальных поприветствовал взмахом руки и сел в председательское кресло:
- К сожалению, джентльмены, наши меры принудительного характера в Ираке не оказали ожидаемого нами эффекта. Более ста сотрудников гуманитарных служб ООН вернулись в Багдад, но Саддам так и не согласился на сотрудничество с комиссией по разоружению. Миссис Кейс, так я понял вашу информацию?
- Да, мистер Президент, - ответила госсекретарь Христина Кейс. - Багдад сегодня утром объявил о прекращении всякого сотрудничества с ооновскими экспертами.
Президент посмотрел на директора ЦРУ:
- Ваше мнение, Джеймс?
- Мы уже получили подтверждение тому, что в результате наших ударов удалось отбросить как минимум на год иракскую программу создания баллистической программы, а также установить точное местонахождение всех девяти баз хранения химического оружия, которое без средств доставки теряет свою эффективность. Вице-премьер Ирака вчера сообщил, что в результате нашей операции погибли 60 военнослужащих, получили ранения 180 солдат и офицеров. Он выпячивает то, что жертв среди мирного населения намного больше.
Президент посмотрел на председателя объединенного комитета начальников штабов:
- Генерал Бартон, а какая информация у вас?
- Сэр Президент, согласно полученной предварительной информации, из ста намеченных для ударов объектов 74 разрушены полностью или сильно повреждены, в том числе дворцы Саддама Хусейна, штабы вооруженных сил и спецслужб, казармы, военные заводы и нефтяные терминалы в Басре.
Президент обратился к министру обороны:
- Сколько целей не удалось поразить?