* * *
Генерал Леденько не скрывал раздражения:
- Ты хоть понимаешь, майор, на кого замахнулся?! Чуть ли не на члена правительства великой страны! Да он больше, чем член правительства. Это же глыба. Ты же человек государственный, должен понимать. Батька и так старается не обострять с Кремлем. Ему проблем с газом хватает, а ты такую кашу заварить решил.
- Он преступник и должен сидеть в тюрьме, - устало повторил Борисевич, понимая, что ордер ему никто не подпишет. Сначала он выслушал отповедь прокурора, теперь начальника управления.
- В тюрьме, говоришь?! Вот пусть его там и сажают. Он гражданин иностранного государства.
- Преступление-то он совершил здесь. К тому же филиалы банка "Омега" работают в Белоруссии, а он председатель совета директоров, - продолжал сопротивляться следователь.
Генерал ударил кулаком по столу:
- Тем более! Ты что, враг республики? Нет, майор, здесь высокая политика, а в ней, я вижу, ты ничего не смыслишь. Взял банду Сумановых, и молодец. Я тебе уже выписал премию, к очередному званию представил на год раньше срока, а ты мне кровь портишь! Иди отсюда. У тебя сегодня отгул, вот и отдыхай. Можешь и водочки выпить. Заслужил. - Борисевич продолжал сидеть. - Не слышал? Свободен.
Вернувшись в кабинет, Николай Игнатьевич присел на стул для посетителей. Он как бы почувствовал, что не хозяин в своем кабинете. На его письменном столе так и лежал неподписанный ордер на арест Фигмана и неотправленный факс коллегам в Москву.
"Неужели моряк прав, и самосуд - единственный способ наказать подонка? Не может такого быть", - еще не вполне осознавая, что делает, Борисевич снял трубку и набрал номер приемной президента.
- Секретариат президента республики, - услышал он мужской голос.
- Я бы хотел встретиться с Александром Григорьевичем.
- Кто говорит?
- Старший следователь Управления внутренних дел майор Борисевич.
- Здравствуйте, Николай Игнатьевич. Поздравляю с успешной операцией по задержанию опасной группировки. Сегодня я вам встречу назначить не могу. График президента расписан поминутно. Если у вас срочное дело, расскажите помощнику. Возникнет необходимость, Технович президенту доложит.
- Спасибо. Когда я могу приехать?
- Прямо сейчас. Я сумею провести вас к помощнику. Но, возможно, придется подождать окошка в его работе.
На пустынной площади группка туристов не без боязни оглядывала величественный монумент Ленину, которого в мире давно считают главарем террористов всех времен и народов. Но здесь он по-прежнему "живее всех живых".
Быстро разрешив формальности с пропуском, майор поднялся в приемную.
- Вам повезло. Технович сразу согласился вас принять. Сегодня вы у нас почти национальный герой.
- Ну какой я герой? - смутился майор.
- Ладно, не скромничайте. Сейчас Валечка вас проводит.
Возле кабинета Техновича толпилось человек тридцать. Диваны и кресла приемной оказались заняты. Многие стояли. Валя что-то сказала седовласой даме, сидящей у компьютеров. Та подняла трубку внутреннего телефона.
- Немного придется подождать. Вас вызовут, - улыбнулась Валя и быстро вышла. "Немного подождать" обернулось часом. Майор уже начинал нервничать, когда седовласая дама назвала его фамилию.
Технович, невысокий, подвижный человек неопределенного возраста, встал из-за стола и устало улыбнулся:
- Простите, что задержал. Но работа такая. Я вас поздравляю.
- Спасибо.
- Вы уже знаете?
- Меня в секретариате поздравили с успешной операцией.
Технович указал на кресло:
- Я вас поздравляю с досрочным присвоением очередного звания, товарищ подполковник. Утром президент подписал указ.
- Спасибо. Об этом я не знал.
- Теперь знаете. Если можно, сразу к делу. Что вас привело на площадь Независимости?
Борисевич в сжатой форме доложил помощнику президента суть проблемы. Для убедительности он принес дело с показаниями свидетельницы и контракт Сумановых.
- Все ясно. Не надо мне ничего показывать. Оснований вам не доверять у меня нет. Я доложу президенту суть проблемы. Постараюсь сегодня. До ответа ничего не предпринимайте. - Технович взглянул на часы и пожал посетителю руку: - Да, и оставьте секретарю свой мобильный номер. С вами свяжутся.
На работу следователь решил не возвращаться. Во-первых, начальство наградило его трехдневным отпуском, во-вторых, он опасался реакции генерала, если Леденько каким-то образом узнает о походе своего подчиненного в Дом правительства. Борисевич брел по улицам и удивлялся, что радости по поводу новой звездочки на погонах не ощущает. Понимая, что надо позвонить жене и хоть ее порадовать, свернул в сквер и достал мобильный. Но, покрутив трубку в руках, снова спрятал в карман. Сообщать радостную новость ему почему-то не хотелось.
* * *
Алла проснулась оттого, что на нее кто-то смотрит. Она открыла глаза и увидела вместо Фигмана огромного бородатого мужика в шортах. Он разглядывал ее жадно, но не похотливо. Она натянула на себя простыню до подбородка:
- Кто вы и что делаете в моем номере?
- Вот, прочитайте, пожалуйста, - и бородач протяну девушке помятую салфетку.
- Что это?
- Послание вашего друга.
Алла высвободила из-под простыни руку и взяла салфетку. Почерк Фигмана она уже знала. Проглядев текст, зло скомкала салфетку и бросила на пол:
- Прекрасно, мне дали отставку.
Стрекачев виновато улыбнулся и развел руками.
- И где же теперь этот боров?
- Ваш приятель очень занятой человек, поэтому не обижайтесь. А на вопрос, где он, ответить не могу. Думаю, что далеко.
- Я не обижаюсь, а делаю выводы. И как он вам меня передал, за деньги или в качестве подарка?
- Мы с Яшей приятели, и позвольте оставить нам возможность иметь маленькие мужские секреты.
- Это не мужские секреты. Это секреты подонков. Значит, вы Гена. И сколько вы пробудете на островах? День, неделю? На какой срок я вам должна заменить его?
- Вы напрасно так ироничны, Алла. Я впервые заметил вас два года назад. Помните большую тусовку в Карловых Варах?
Она задумалась. В Карловых Варах она действительно была, но бородача не вспомнила:
- Допустим. Что дальше?
- Вы мне еще тогда очень понравились. Но там вы были с восточным принцем, и я не осмелился подойти.
- Скажите еще, что меня с тех пор любите?
- Я никогда не вру. Вы мне понравились, но безответная любовь меня никогда не вдохновляла.
- Сейчас вы надеетесь на ответ?
- Надеюсь вам понравиться.
- В постели.
- О такой красавице, как вы, можно только мечтать. Поэтому и в постели тоже. Но это зависит от ваших желаний. Я девушек не насилую.
- И на том спасибо. Не нависайте надо мной столбом. Садитесь в кресло и отвернитесь, я оденусь. Хотя можете и не отворачиваться. Теперь я ваш товар.
Стрекачев сел в кресло, взял с журнального столика рекламный проспект отеля и углубился в его изучение.
Алла вышла из ванной в коротеньких шортиках и топике, едва прикрывающем грудь:
- Вот что, Гена. Я девушка дорогая. С утра люблю покататься на яхте. Иди, организуй, а я пока кое-куда позвоню.
- Слушаюсь, моя госпожа, - улыбнулся Стрекачев и тут же исчез. Алла взяла телефон, вышла на террасу, уселась в плетеное кресло и набрала номер Эдика Ярцева.
- Да, - ответил секретарь Фигмана.
- Это я, Алла. Яшка еще не прилетел?
- Нет, босс звонил мне из Лондона. А разве вы не вместе?
- Я осталась позагорать. Скажи мне, пожалуйста, телефон подруги Сергея Дроздецкого. Я не успела выразить ей свои соболезнования.
- Телефон Ксении? Подожди минутку. Сейчас вспомню.
- Ты его помнишь наизусть?
- Все телефоны, связанные с боссом или его компаньоном, помню. Последнее время Дроздецкого проще было застать там. Записывай.
- У меня тоже память хорошая, я запомню. - Он продиктовал номер, Алла поблагодарила и снова прошлась по кнопкам. Номер соединился, но там молчали.
- Ксюша, это ты? Ответь мне. Я должна тебе сказать нечто важное.
- А кто это?
- Мое имя тебе знать не обязательно. Я хочу тебе сообщить правду. Это я, по просьбе Фигмана, позвонила жене твоего друга и все про вас ей рассказала. Прости меня, если сможешь.
- Когда рассказала? - еле слышно отозвалась Ксения.
- За несколько дней до его самоубийства. Сергея убил его компаньон, к сожалению, с моей помощью. Прости, подруга, я не хотела…
Великолепная белая яхта словно возникла из пучин океана. Гена спрыгнул на маленький причал в конце пляжа и бегом поднялся на террасу. Алла кокетливо улыбнулась:
- Молодец. Теперь можешь отнести меня туда.
Бородач поднял девушку с кресла и бережно понес на борт. Когда яхта отошла от берега метров на двести, Алла незаметно швырнула мобильник в воду.
* * *
Начальник службы безопасности Фигмана, Руслан Амиров, катил в служебном "Мерседесе" по Рязанке. Перед постом у Кольцевой дороги пришлось тормозить. Дорожная милиция сузила трассу до одной полосы и пропускала машины медленно. Амиров решил воспользоваться задержкой и переговорить с Фигманом. Руслан зря босса не беспокоил. Яша терпеть не мог опекать и контролировать своих сотрудников по мелочам. И платил лишь тем, кто был в состоянии принимать разумные решения самостоятельно. В подборе кадров заключалась одна из составляющих успеха его бизнеса. Это относилось и к начальнику службы безопасности Амирову. Руслан в быту не был человеком злым или жадным, но убить, по первому знаку Фигмана, мог любого. Стоило тому только повернуть "волшебный" перстень камнем вниз. Таких же безотказных парней кавказец набирал и в свою команду. Работал четко, отслеживая все, что происходило вокруг хозяина. Важную информацию докладывал лично, а если она не требовала экстренной реакции, передавал через секретаря. На этот раз, поскольку Яша находился за границей, решил звонить в Лондон:
- Яков Моисеевич, простите, что беспокою. Но в Минске возникли проблемы. Сначала "Машенька" сгорела, потом "Медведи". Мне не понравилось, как проявляют пленки. Как бы не засветили. Я сейчас вылетаю туда, и до моего доклада советую вам в Россию не возвращаться.
- Хорошо, Руслан. У меня давно скопились дела в Лондоне. А за кино не волнуйся. Ты же знаешь, это мое хобби.
- Я все понял. Сейчас слетаю на место. Лучше один раз увидеть…
- Ты умный парень. Держи меня в курсе.
Миновав ДПП, водитель помчал лимузин с запредельной скоростью. Руслан видел, как стрелка спидометра дрожит у цифры сто восемьдесят. Через пятнадцать минут они подкатили к коммерческому аэродрому в Раменском. На безопасности собственной персоны Яша разрешал не экономить, и Амиров вылетел в Минск на самолете синдиката.
К часу дня он уже сидел на веранде коттеджа банкира Слюнько в поселке Ратомака. Михаил Артемьевич Слюнько руководил белорусскими филиалами банка "Омега" и любил лошадей. Поэтому и купил участок в поселке, где находилась спортивная база белорусских конников, и породистых лошадок хватало.
Руслан втянул ноздрями воздух и ощутил конский дух. Его предки скакали на лошадях по Северному Кавказу, и сам горец держался в седле раньше, чем научился ходить. Даже в Москве, где обитал больше десяти лет, генами ощущал любовь к этим прекрасным животным. Но сегодня Амирову было не до скакунов. В коттедже намечался совет, на котором не последние люди Беларуси собирались гасить последствия провала братьев Сумановых. К обеду начали съезжаться. Ровно в два часа на стол подали легкие закуски и водку. Кулинарные изыски ожидались после деловой беседы.
Амиров оглядел собравшихся. Рядом с уголовным авторитетом по кличке Чижик сидел полковник МВД Сорович, по правую руку от него министр финансов Кисенько, за ним директор крупного животноводческого колхоза Луганич. Напротив Амирова уселся Левин, влиятельный бизнесмен из газовой компании. Сход охраняли десять шестерок авторитета и сотрудники охраны филиалов банка "Омега". Открыл совет хозяин дома. Слюнько попросил собравшихся выложить Руслану последнюю информацию. Все взгляды сошлись на полковнике МВД Владимире Саровиче. Полковник дожевал салатный лист, собираясь с мыслями:
- Что мне известно, господа-товарищи, на данный момент. Сумановы показаний не дают. Но у следователя Борисевича, кстати, очень настырный мужик, на них доказанных эпизодов достаточно. Пять заказных убийств, подрыв Универсама, рэкет, и еще теперь выплыла ваша "Маша". Здешний народ скорее закроет глаза на заказные "мочилова", чем на это. К детской порнографии у нас лютая злоба. Теперь, что у них есть на Якова Моисеевича лично. Точно знаю, Борисевич нашел в портфеле Саши контракт, подписанный Фигманом. Также арестована Могилец. Эта баба опекала маленьких шлюх, и кажется, дала показания на Фигмана. Большего я не знаю. Контракт достаточно расплывчатый, и к суду его не подшить. А вот показания бабы - штука скверная.
- Пусть откажется от показаний, - предложил Амиров. - Надеюсь, есть кому с ней побеседовать в изоляторе?
- Найдем, - ухмыльнулся Чижик: - Если отступного не возьмет, похороним с почестями.
- Нет, денег ей давать нельзя - пугнут, все равно заложит. Только ликвидировать.
- И это можно, - и Чижик подмигнул полковнику МВД: - Подсобите, товарищ начальник?
Сорович почесал темечко:
- Ради Якова Моисеевича чего не сделаешь…
- Вопрос снят, - удовлетворенно заметил Амиров. - Остается этот Борисевич. Попробуйте с ним договориться миром. Денег не жалеть. Такой человек всегда расходы окупит. А вот мочить сотрудника управления чревато. Но если продолжит мутить воду, придется убирать и его.
Полковник МВД снова почесал темечко:
- Это посложнее будет. Борисевич после ареста Сумановых на виду.
- Сукой буду, наших на это не подпишешь, - задумчиво поддержал тему ликвидации следователя Чижик.
Амиров не настаивал:
- И не надо. Я пришлю своих ребят из Москвы. Ваше дело их навести и помочь с транспортом. Ну и место на случай отсидеться.
- Это можно и ко мне, - проявил радушие директор животноводческого колхоза.
- А чем я могу Яше помочь? - поинтересовался Левин.
Амиров улыбнулся:
- Делай свое дело, Леня. Снабжай людей газом. Понадобишься, найдем. А вот нашего дорого министра я бы озадачил надавить на прессу и каналы. Пусть возмутятся, что органы пачкают имя такого человека, как Яков Моисеевич. Хозяин немало сделал для Беларуси, и народ обязан это знать. Расходы к нему, - и Руслан кивнул в сторону банкира Слюнько. - Все, с делами покончено, давайте поедим нормально. Я сегодня не завтракал.
Народ за столом повеселел, и руки потянулись к бутылкам. Прислуга начала вносить блюда. После обеда москвичу предложили баню с девочками, но он отказался. Амиров любил жену и не изменял ей даже с проститутками.
В шесть часов вечера он уже возвращался в Москву.
* * *
Танцков давно не спал в уютном семейном гнезде. В Минске он свел быт к мини-муму. Не желая лишний раз пачкать посуду, старался дома не трапезничать. В квартире Войтницких жили совсем по-другому. Утром всем семейством пили кофе в тесноватой кухне. За завтраком говорили мало. Казимир и Стефания изредка поглядывали на дочь, которую эти взгляды явно смущали. Смысл молчаливого обмена взглядами близких людей Василий хорошо понимал. По словам отца, долетевшим до него из кухни накануне, он догадывался, что Лера беременна. Тягостное напряжение в доме сохранялось, поэтому гость старался обращать на себя как можно меньше внимания.
В девять утра он позвонил в банк "Омега". Сегодня Амиров оказался на месте, и Василию назначили встречу на одиннадцать часов. Лера вызвалась ехать с ним. К удовольствию Танцкова, запомнившего особенности водительской техники Стефании, молодая женщина от шоферских услуг мамы отказалась. В городе пробки, а на метро они наверняка успеют вовремя.
Московское метро, хоть минчанин бывал в столице России и раньше, его всегда поражало и приводило в восхищение. Лера, родившаяся и выросшая здесь, на красоты родной подземки внимания не обращала. Она ехала в банк, надеясь, что сегодня скандал не повторится и она сможет поговорить с секретарем Фигмана в спокойной обстановке.
Пропуск для Танцкова выписали, а Лере пришлось связываться по телефону с Эдиком, и она задержалась на вахте. Василий хотел дождаться, пока и Леру пропустят, но молодой человек из службы безопасности попросил следовать за ним.
Кабинет Амирова находился в полуподвальном помещении, но выглядел солидно. Несколько новейших компьютеров, экраны от камер наблюдения и еще много разной техники, предназначение которой Василий не понял. Амиров указал на стул:
- Садись, парень, и рассказывай.
- Что рассказывать. Работать хочу. В Минске для меня денежной работы нет, а плавать надоело.
- Зачем тебе деньги? Семья большая?
- Нет, родители умерли, я один.
- Почему не женат?
- Женатый моряк - козел с рогами.
- Логично. В органах когда-нибудь служил?
- Никогда.
- А неофициально? Вы же в загранку ходили, там каждый второй подписывался стучать.
- Обошлось. Меня никогда не вербовали.
- Странно. Служил в морском десанте, а вербовки избежал… - говорил это начальник отдела с улыбкой, но глаза его изучали посетителя строго и внимательно.
- Вопрос не ко мне.
- Согласен. Навыки службы не растерял?
- Могу продемонстрировать.
- Не здесь и не сейчас. Вот тебе два листа бумаги и ручка. На одном нарисуешь подробную биографию, включая родителей, их работу и свою учебу, укажешь страны, где довелось побывать. На другом - напишешь заявление на мое имя. - И Амиров вышел из кабинета. Василий предположил, что за ним могут наблюдать и, не поднимая головы, стал заполнять бланки. Все заполнил верно, но младшую сестру в графе "родственники" не указал. Подозрения, что за ним наблюдают, подтвердились. Как только закончил, Амиров вернулся в кабинет.
- Написал?
- Вроде.
- Давай сюда, - начальник взял листки и, не читая, убрал в ящик стола. - Откуда знаешь Мальгасову?
- Какую Мальгасову? - не понял Танцков.
- Ты с ней сегодня пришел в банк.
- Леру? Я не знал, что она Мальгасова. - И он рассказал, как познакомился с молодой женщиной и как оказался в ее доме.
- Я слышал про вчерашний цирк. Не будь я в командировке, бабы здесь кипиш бы не устроили. Хорошо, хоть хозяин в загранке, - ухмыльнулся Руслан и, сменив тон на доверительный, спросил: - Ты и сегодня у Леры останешься?