Глава 18
САЛЬСА
Пластинку заело. Из колонок доносились звуки, похожие на скрип старых "дворников" по сухому лобовому стеклу. Наконец Гунарстранна не выдержал, встал с кресла, подошел к проигрывателю, вручную поднял звукосниматель и сдул пыль, собравшуюся на игле. Снова опустил иглу на пластинку. Старые динамики "Тандберг" еще немного поскрипели, а затем раздались первые ноты Пегги Ли "Любовь за углом". Несколько секунд Гунарстранна задумчиво постоял у окна. Он поднес руку к стеклу и почувствовал, как от окна дует. Чтобы посмотреть, сколько градусов на уличном термометре с выцветшими синими цифрами и делениями, пришлось прижаться к стеклу носом. Минус 23. Он посмотрел вниз. В желтом круге света под фонарем показалась какая-то женщина в пальто. Она выгуливала поджарого сеттера. Пес совсем не радовался, что его вытащили на прогулку в такой мороз. Он нехотя плелся за хозяйкой, опустив голову и поджав хвост. Хозяйка как будто волокла своего любимца на поводке. Инспектор немного понаблюдал за ними, а потом снова сел за стол. Перед ним лежал лист бумаги, на котором он записал цифры и буквы, нацарапанные на груди убитого. Не сводя с надписи взгляда, Гунарстранна положил голову на руки. Немного посидев так, встрепенулся, взял с подноса рядом с пишущей машинкой початую бутылку "Баллантайна" и отвинтил крышку. Налил себе виски на два сантиметра, но выпить не успел, потому что зазвонил телефон.
- Это ты? - услышал он на том конце линии голос Иттерьерде.
Гунарстранна выпил; виски приятно согревало пищевод.
- Почему ты удивляешься?
- Обычно ты бурчишь в трубку, а сегодня какой-то добренький, - сказал Иттерьерде. - Я уже забеспокоился, не случилось ли чего.
- Что у тебя? - спросил Гунарстранна.
- У нее есть любовник, - ответил Иттерьерде.
- Имя?
- Эйольф Стрёмстед. Учитель танцев… у него нечто вроде своей школы или студии. Сегодня он давал урок сальсы и африканских танцев. Видел бы ты, что там творилось! Чернокожий лупит в барабан, а полсотни норвежек увлеченно трясут задницами.
- А что наша дама?
- Сначала я подумал, что она тоже пришла на урок, но она сразу подошла к типу в желтых штанах и серебряной рубашке. На морде у него микрофон, вроде как у телеведущего. Он ходил между учениками и вопил в микрофон, чтобы его было слышно… Кстати, что ты там слушаешь?
Гунарстранна оглянулся на проигрыватель.
- Одну певицу. Джазовые баллады.
- Нет, там было не то, там была сальса. Когда пришла наша дамочка, ему пришлось подсуетиться. Он срочно вызвал кого-то себе на замену.
- Она тебя видела? Ты ведь тоже приходил на урок?
- В зале была целая толпа. Она не обратила на меня внимания.
- Продолжай.
- Они вышли, сели в машину и уехали. Ну а я поехал за ними. Они оставили машину на стоянке у Музея Мунка. В неприметном месте, под деревьями у самой ограды Тёйен-парка. Они почти сорок минут сидели в машине и обнимались, то есть, наверное, они не только обнимались. Потом она отвезла его назад, в школу танцев, а сама поехала домой.
- А ты что?
- Поняв, что вдова поехала домой, я со спокойной душой стал следить за ее хахалем. Ждал его у школы танцев. Через некоторое время он вышел, запер дверь и зашагал домой пешком. Живет он на улице Якоба Олля, в Майорстуа. Там-то я и выяснил, как его зовут. Минут пять назад он поднялся к себе в квартиру.
- Молодец, Иттерьерде! Сейчас холодно. Иди домой, грейся.
- А я никогда не мерзну, - засмеялся Иттерьерде. - Знаю, в мороз многие принимают рыбий жир и витамины, а толку никакого! В мороз главное - есть побольше острого и пряностей. Ты, кстати, тоже запомни, пригодится. На завтрак добавь к яичнице три-четыре дольки чеснока и перец чили - самый острый, такой, чтобы нос пробило и бросило в пот. При такой огневой поддержке у тебя никогда не будут мерзнуть руки. Можешь гулять при минус двадцати без рубашки, и от тебя будет валить пар. Ни один микроб, ни один вирус к тебе не пристанет! Как дохнешь на комнатные растения, они завянут! Ты станешь бессмертным, старина, бессмертным!
- Да, да, - отозвался Гунарстранна.
- Будь уверен, - не сдавался Иттерьерде.
- Спокойной ночи, - сказал Гунарстранна и повесил трубку, не дожидаясь, пока коллега поделится с ним рецептом от бессонницы.
Он допил виски. Потом взял шариковую ручку и нарисовал на листе бумаги треугольник. В двух нижних углах написал имена Ингрид и Рейдара Фольке-Есперсен, а наверху - "Эйольф Стрёмстед". Под треугольником он нарисовал три крестика - точно такие, как на лбу покойного Есперсена.
Глава 19
ТАИНСТВЕННАЯ МАШИНА
Войдя в кабинет, Фрёлик увидел, что Гунарстранна сосредоточенно читает "Афтенпостен".
- Про нас что-нибудь есть? - поинтересовался Фрёлик.
Гунарстранна покачал головой.
- А что с завещанием? - спросил Фрёлик.
Гунарстранна положил газету.
- Не оправдало ожиданий. Перечисление конкретных предметов имущества: Карстену платяной шкаф и так далее. Старик ничего не говорил о том, что лишает кого-то из близких наследства или, наоборот, кому-то отдает преимущество. Никаких тайных наследников, ничего. Только список из двадцати или тридцати предметов и людей, которым они достанутся. В основном он отдавал все Ингрид или Карстену.
- Но ведь он аннулировал завещание. Что теперь будет?
- Все имущество попадает в общий котел. Ингрид причитается половина как супруге плюс половина от доли мужа. Долю Карстена выплатят деньгами. Только и всего. Разве что Ингрид и Карстену придется поспорить из-за шкафа - кому он достанется.
- Но зачем ему понадобилось аннулировать такое дерьмовое завещание за несколько часов до того, как его убили?
Гунарстранна в ответ вздохнул:
- Еще одна тайна.
- Что за вещи там перечислялись?
- Шкафы, порнографические китайские статуэтки и так далее. Я все записал. Ну а у тебя что?
Фрёлик вздохнул и потер глаза.
- Допросил всех до одного жильцов их дома, - ответил он, глядя в свои записи. - Тебе интересно?
- Расскажи вкратце самое основное.
- На первых этажах только магазины. Весь второй этаж занимает Ингрид Есперсен. На третьем две квартиры. В одной живет семейная пара по фамилии Хольмгрен. Обоим за пятьдесят. У него бюро по прокату инструментов, она - его секретарша. В пятницу, тринадцатого, они ничего не слышали. Вечером смотрели телевизор и легли спать примерно в половине первого. В соседней квартире живет мать мужа, Аслёуг Хольмгрен. Ей почти восемьдесят, она ровесница убитого. По ее словам, Рейдар Фольке-Есперсен был надменным снобом и фигляром. Об интересующем нас вечере ей рассказать нечего. Слух у нее уже не очень хороший, и она обычно ложится спать, посмотрев "сериал про ФБР". Заодно она полила руководителей нашего телевидения - за то, что ставят детективные сериалы так поздно. Еще она хочет, чтобы вернули сериал "Инспектор Деррик". По ее мнению, нам, норвежским стражам порядка, есть чему там поучиться. Короче говоря, она легла спать в одиннадцать и ничего не слышала.
Инспектор Гунарстранна прикусил губу и задумался.
- Других жильцов нет? - уточнил он.
- Я и в дом напротив тоже зашел, - сказал Фрёлик. - И у нас наконец-то появилась зацепка. Некая таинственная машина.
- Вот как?
- Я пытался сообразить, из каких квартир видно магазин. Ведь Есперсена убили ночью. Значит, многие могли видеть убийцу… В общем, я постарался опросить как можно больше народу.
- Что там за люди?
- В основном связаны со СМИ. Например, печатник из типографии газеты "Ворт Ланд". Он живет один, с собакой. Есть еще молодая пара: он оператор на телевидении, а она работает в "Дагбладет". Кроме того, женщина - редактор издательства. Она обещала расспросить и своих детей-подростков, - когда я приходил, их не было дома. Так вот, редактор сказала, что обратила внимание на такси, которое довольно долго стояло у антикварного магазина. По ее словам, не меньше часа.
- Такси?
Фрёлик кивнул:
- Представь себе, такси. Я спросил, была ли включена лампочка на крыше. Была. Она еще подумала: странно, что такси так долго стоит с работающим двигателем и включенной лампочкой.
- Как долго?
- По ее прикидкам, не меньше часа. Трудность в том, что она видела такси довольно рано, между девятью и десятью вечера. Она часто берет работу домой. В тот день она была на совещании и домой вернулась только в восемь, то есть через полчаса после Есперсена. Она точно не помнит, стояло ли такси у магазина, когда она возвращалась. Приняв душ, она выглянула в окно и увидела, что такси припарковано под ее квартирой и мотор работает. Прошло еще три четверти часа, она снова посмотрела в окно. Машина стояла на прежнем месте.
- А она не…
- Погоди, все по порядку, - перебил его Фрёлик. - Позже она выглянула снова - перед тем, как лечь спать. На улице стоял "мерседес". Ей кажется, что такси с работающим мотором - то, что она видела раньше, - тоже было марки "Мерседес". Но машина, которую она видела перед тем, как лечь спать… стояла с выключенным мотором.
- Цвет?
- Темный.
Гунарстранна и Фрёлик переглянулись.
- Она могла видеть три разные машины, - сказал Гунарстранна. - В Осло каждое второе такси - "мерседес". А район там один из самых густонаселенных.
- Этажом выше живут двое мужчин, - продолжал Фрёлик. - Один из них работает на местном радио и называет себя Терье-Телемонстр. Может, ты о нем слыхал? Он названивает людям по телефону и разыгрывает их. Например, если его жертва работает в отеле, он говорит, что его случайно заперли в кладовке и он сидит там уже сутки. А если жертва - врач скорой помощи, он говорит, что сейчас лежит с его женой и не может вытащить из нее свою штуковину. Весельчак!
- Похоже, шутник первостатейный, - с непроницаемым видом ответил Гунарстранна.
- Во всяком случае, его передача пользуется популярностью. А его сожитель - вроде актер, который исполняет женские роли. По-моему, он немного двинулся на Египте. Исполняет танец живота. Мне кажется, мужчины, которые исполняют танец живота, - люди специфические.
- Ну и что? Они что-нибудь видели?
- Ничего. Кроме как о такси, мне ничего не удалось узнать. - Фрёлик глубоко вздохнул.
- Какого соседи мнения о нашем старике?
- Старик как старик… Они с ним особо не общались. Некоторые знали, что он - владелец антикварного магазина. О том, что Есперсен был женат на Ингрид, известно только Хольмгренам. На саму Ингрид соседи обращали гораздо больше внимания, потому что она холеная и хорошо одевается. - Фрёлик ухмыльнулся и передразнил кого-то: "Ах, вот вы о ком? Такая симпатичная, давно уже не девочка, но старается не терять форму".
- Отлично, - буркнул Гунарстранна.
- Печатник, тот, у которого собака, спросил, не могу ли я найти вора, который каждый день крадет у него газету. Похоже, он двинулся на этом, даже вставил себе в дверь вместо глазка широкоугольную линзу, чтобы поймать вора.
- Наблюдательный?
- Я сначала тоже обрадовался, но трудность в том, что все его внимание сосредоточено на двери. На улицу он не обращает внимания. Ну а парочка, где муж телевизионщик, а жена работает в "Дагбладет", ужинала в рыбном ресторане. Домой они вернулись только в пять утра.
- Они ничего не видели?
- Ничегошеньки. Из ресторана приехали на такси, но ни один из них не заметил рядом с домом или напротив никаких припаркованных машин. К счастью, телевизионщик сохранил квитанцию, так что я записал номер такси, в котором они возвращались домой. Попробую побеседовать с таксистом - возможно, он наблюдательнее. Естественно, парочка вернулась из ресторана подшофе. Они сразу легли в постель, а на дом напротив даже не взглянули. Зато они подтвердили, что по ночам витрина никогда не освещается.
Гунарстранна задумчиво провел пальцем по верхней губе.
- Я тут наткнулся на творения его сына, Карстена, - буркнул он, снова вытирая губу.
- Где?
- Совершенно случайно увидел его статью в старом журнале - просто поразительно, чего только у нас не найдешь! - ответил Гунарстранна. - Оказывается, он печатался в "Фарманне".
- В "Фарманне"?
- Его называли органом реакционных интеллектуалов. Этот журнал тихо умер своей смертью много лет назад.
- О чем статья?
- О пенитенциарной системе.
- Ничего себе! Ну и как? Как он пишет?
Гунарстранна выдвинул верхний ящик стола и порылся в нем.
- Мне понравился отрывок о заключенном, который сошел с ума в одиночке, но остальное… - Он пожал плечами, достал из ящика щипчики, подошел к зеркалу за дверью и продолжал: - Банальные рассуждения о гуманном отношении к заключенным. Как ни странно, в статье нет обычного занудства о лишении свободы и правах человека.
- Наверное, у журнала была другая направленность, - заметил Фрёлик. - Если, как ты говоришь, он считался реакционным.
Гунарстранна сосредоточенно выдернул из ноздри волосок и внимательно осмотрел его.
- Да, наверное, - согласился он. - По-моему, ты прав.
Глава 20
ПАЛЬТО
- Куда можно повесить пальто? - спросила Сюзанна Есперсен, снимая темное пальто на меховой подкладке и протягивая его Франку Фрёлику. Она огляделась по сторонам. - И куда вы дели вашего хама-начальника?
Фрёлик довольно долго не мог решить, куда девать тяжелое пальто. В конце концов он смахнул на пол груду хлама со столика перед диваном и положил пальто туда.
- Учтите, я проконсультировалась с адвокатом, - продолжала Сюзанна Есперсен. - Он не позволит так с нами обращаться, вам это даром не пройдет! Помяните мои слова.
- Да, конечно, - буркнул Фрёлик, который никак не мог найти свой блокнот. Еще недавно блокнот был у него в руках, - он ведь заглядывал в записи, когда составлял отчет. Но теперь он понятия не имел, куда его засунул.
- Я тут навела справки о вашем начальнике, - продолжала Сюзанна. - Оказывается, он вовсе не всеобщий любимец. У меня есть связи наверху. И я не стану мириться с его наглостью! Так ему и передайте.
- Хорошо, - ответил Фрёлик, оглядывая свой стол и стол Гунарстранны и не находя там блокнота.
Сюзанна посмотрелась в зеркало и поправила пояс на талии.
- Мы заберем нашу личную собственность! В конце концов, Карстен много лет занимался магазином! Мы заберем то, что принадлежит нам по праву, можете не сомневаться. И не думайте, что ваш деспотичный начальник нас запугал! Вам ясно?
- Конечно, - ответил Фрёлик, потирая нос и бормоча: - Я взял у нее пальто…
- Помимо всего прочего, мне пришлось взять на работе отгул, отложить важные встречи, но больше такого не повторится! Я навела справки и знаю, что для вызова на допрос требуется предписание суда!
Блокнот нашелся под пальто. Едва Фрёлик приподнял подол, как сразу увидел его.
- Что, утерла я вам нос?
- Садитесь, пожалуйста, - предложил Фрёлик, указывая на единственный стул, не заваленный хламом.
- Как я и думала! Ну ладно, раз уж я, бедняжка, притащилась сюда, то глупо было бы уходить сразу, - вздохнула Сюзанна Есперсен. - Только давайте поскорее! - велела она, скрещивая руки поверх лежащей на коленях сумочки.
- Вот именно, - ответил Фрёлик.
Зазвонил телефон.
- Извините меня, - сказал он, подходя к столу Гунарстранны и снимая трубку. - Кабинет инспектора Гунарстранны.
Разговаривая, он пристально следил за Сюзанной Есперсен. Та долго разглядывала себя в настенном зеркале, поправляла длинные волосы. Затем порылась в сумке, достала помаду, провела ею по губам.
- Да, она здесь, - сказал Фрёлик. - Хорошо, я запомню. - Он повесил трубку.
Сюзанна села и скорчила гримасу. Сначала Фрёлик подумал, что у нее тоже тик, как у ее мужа, но потом сообразил: просто она размазывает помаду. Некоторое время он раздумывал, сколько ей лет. Решил, что тридцать пять… от тридцати пяти до сорока, но не старше сорока. Она начала полнеть; плечи у нее были покатые, губы тонкие. После того как она накрасила их красной помадой, они напоминали небрежный яркий мазок на сером фоне.
- Ваша свекровь звонила вам среди ночи?
- Ах, боже мой! - с притворным смирением вздохнула Сюзанна. - Вы, наверное, имеете в виду спутницу моего покойного свекра - Ингрид Фольке-Есперсен, в девичестве Расмуссен? Да, совершенно верно, она мне звякнула… - Последние слова Сюзанна произнесла, поджав губы. - Видите ли, Ингрид Фольке-Есперсен, в девичестве Расмуссен, не звонит. Она именно что "звякает", причем когда ей заблагорассудится. В шесть, пять, четыре, три или два часа ночи. И она была так напугана…
- Значит, она все же звонила?
- "Карстен! Я так напугана! Скорее приезжай и обними меня, Карстен!"
Фрёлик хладнокровно наблюдал за ней.
- Вы хотите сказать, что у нее роман с вашим мужем? - холодно спросил он.
- Да как вы смеете!
- Отвечайте на вопрос, - с нажимом приказал Фрёлик.
Сюзанна Есперсен язвительно ответила:
- Нет, я не хочу сказать ничего подобного!
Фрёлик решил, что не вредно будет некоторое время помолчать. Поэтому он не спеша записал ее ответ.
- Она совершенно несносна и все время пристает. А иногда как будто пытается застать Карстена одного. Именно поэтому я и не разбудила его ночью, когда она звонила… - Сюзанна явно вспоминала прежнюю роль, сурово продолжив: - Но я ни о чем не жалею! Было ведь половина третьего ночи! Порядочные люди в такое время не звонят - даже если не застают мужа в спальне. А мне что прикажете делать, когда Карстен уезжает по делам или задерживается на работе, - обзванивать всех знакомых? А?
Фрёлик посмотрел на сидящую напротив женщину. Ему невольно стало жаль ее мужа. Подумать только, каково ему, бедняге, каждое утро просыпаться рядом с таким драконом! Или возвращаться к ней домой после долгого, утомительного рабочего дня.
- Значит, ваш муж был дома и всю ночь спал? - уточнил он, испытывая сочувствие к Карстену.
- Да.
- Есть ли у вас или вашего мужа ключ от квартиры на улице Томаса Хефтье?
- У Карстена есть, - ответила Сюзанна. - В конце концов, он вырос в том доме!
- А у вас запасных ключей нет?
Она покачала головой.
- Когда Ингрид Есперсен позвонила, вы не стали будить Карстена. Пожалуйста, вспомните, что именно она сказала вам по телефону. Если можно, дословно.
- Она сказала: "Сюзанна, это я, Ингрид. Пожалуйста, попроси Карстена приехать ко мне. Рейдара нет, и я боюсь".
- Как вам показалось, она действительно была так сильно напугана?
Сюзанна встрепенулась, в глазах у нее заплясали отравленные кинжалы.
- Вы хотите сказать, что она…
- Нет, - решительно ответил Фрёлик. - Ничего я не хочу сказать. Прошу вас, скажите, как вы отреагировали на ее слова.
- Я вышла из себя. В половине третьего ночи! Я проспала всего два или три часа. Но я помню, что она сказала. Я и сама порядком напугалась!
- И что вы ей ответили?
- Сказала, что передам, что она звонила.
- И все?