- Алло! Папа? Ну где же ты? Тебя тут из милиции дожидаются. Зачем? Ну, это уж ты сам спроси. Мы? Беседуем на разные темы. Проводим интересные опыты. - Она прыснула. - Да нет, ничего мы не попортим, не волнуйся. И никуда не лазим. Что я, не понимаю? Мы? В твоей комнате, конечно. О господи! Мне это надоело! Пока. - Она раздражённо бросила трубку и обернулась к Откаленко: - Мой драгоценный папаня приехать никак не может. Просит извинить. Он вам очень нужен?
- Да нет, не горит, - заверил её Игорь. - В другой раз повидаемся. Завтра, например.
Они простились.
Уже спускаясь в лифте, Игорь подумал: "Дочка под стать, видно, папане. Но кражу всё равно надо раскрывать, никуда не денешься. И ключик, возможно, у меня в портфеле". Его охватило нетерпение.
В тот же день Виталий Лосев после окончания оперативки в отделе направился в злополучный парк, где накануне так неудачно провёл вечер Пётр Шухмин со своей девушкой.
Предупреждённый по телефону капитан Филипенко встретил его с нескрываемым удовольствием. Ведь ответственность теперь делилась, и отнюдь не пополам. На плечи Филипенко ложилась куда меньшая часть, раз уж тут сам МУР принимался за дело.
Увидев стремительно входящего к нему Лосева, Филипенко поспешно вскочил из-за стола, словно ему перелилась энергия, исходящая от гостя.
- Ну, для начала расскажи про убийство. Чего там известно?
Виталий так внезапно перешёл к делу, что Филипенко, с разбега проскочив дальше, потом вынужден был вернуться.
- А я тебя помню… - начал было он, но тут же остановился и для точности переспросил: - По убийству? Сейчас доложу.
Филипенко положил перед Виталием лист бумаги, где зелёным карандашом были обозначены деревья, кусты, трава, жёлтым - дорожки парка, синим - край пруда, а ломаная красная линия, видимо, обозначала след волочения. Он начинался возле широкой аллеи, в кустах, тянулся через небольшую лужайку, к пруду, но, не доходя до него, обрывался в кустах, недалеко от новой дорожки.
- Силён ты рисовать, - одобрительно кивнул Лосев. - Значит, нашёл место, где драка была?
- Во всяком случае, где он упал и откуда его поволокли.
- А на этом месте ничего не нашёл?
- На коленях всё излазил, носом пропахал - ничего. Ни нитки, ни пылинки. А вот в стороне - она и закатиться могла - нашёл бутылку из-под водки. Вроде бы свежая. Ну, я её, как положено, упаковал и часа два назад в НТО отправил. Может, там какие "пальчики" обнаружатся.
- Та-ак. Уже хорошо, - задумчиво произнёс Лосев и снова спросил: - Ну а личность убитого, значит, не установлена и никаких документов при нём?
- Ничего. Ни бумажки. И опознавать пока некому. Пьян был ведь. А о пьяницах родные начинают тревожиться, как правило, на вторые, а то и на третьи сутки.
- Какой характер ранений?
- Два удара ножом. Один смертельный.
- Значит, всё-таки драка была, думаешь?
- Скорей всего.
- Та-ак… - неопределённо произнёс Виталий и махнул рукой. - Ладно. Пока пойдём дальше. Что там за драка ещё была?
- Обычная драка. Правда, у одного вроде нож был. Но в ход пустить не успел. Словом, пьянь подзаборная. И нож-то этот он выбросил.
- Допрашивал?
- Нет ещё. Вчера не разговор был, а сегодня только собрался, позвонили, ты приедешь. Решил подождать. Злее будут.
- Злость в нашем деле не помощник. А личность их установили?
- Да их обоих каждая собака знает.
- И кто такие?
- Один Гошка такой, кличка Горшок. На аттракционах тут в парке работает. На набережной. Там их четыре стоит. Видел?
- Вроде видел.
- Ну вот. А второй Володя-Дачник. Этот рабочий, в парке здесь. По уборке. Пьёт - не просыхает. Давно гнать его пора. Сам уже предлагает.
- Сам?
- Ну да. "Пойду, - говорит, - где меня ещё не знают. Подержат месяца три, пока пьянство моё им тоже поперёк не станет. Тогда дальше двину".
- А сказал хоть, из-за чего подрались?
- Да так, говорит, из желания. Вообще похоже.
- Ладно. Давай займись теми двумя. Местожительство уточни только, если выгонять будешь. Вдруг понадобятся. А мне этого голубчика давай. Витька, значит?
- Витька. Фамилия Коротков. Видимо, тоже с этих аттракционов на набережной.
- Там, я гляжу, передовой коллектив собрался. А где мы с этим Витькой обоснуемся?
- Тут оставайся, - решил Филипенко. - А я себе место найду.
На том и порешили.
Филипенко ушёл, а Виталий перебрался на его место за столом и, посвистывая, стал разглядывать корешки книг на полочке возле сейфа.
А через минуту в кабинет завели Витьку.
Сегодня парень выглядел совсем другим. Видно было, что провёл он беспокойную ночь и кое-что обдумал. О вчерашнем его состоянии напоминали только тёмные круги под глазами, нервное подёргивание то века, то уголка рта и какой-то скачущий, неустойчивый взгляд. Но вся его тощая, чуть сутулая фигура была налита пружинящей силой, и под серой курткой угадывались литые мышцы. Лосев намётанным глазом сразу ухватил всё это и подумал, что парень видимо, много занимался спортом, и сравнительно недавно ещё.
- Эх, Витя! - вздохнул Лосев, критически оглядывая парня. - А ведь, мне кажется, ты классным спортсменом был. Не пойму только, каким ты видом занимался.
- Ты не угадаешь, а я забыл, - хмуро отрезал Виктор.
- И не сосёт, не тянет?
В тоне Лосева было сочувствие и интерес, искреннее сочувствие и живой, непритворный интерес, словно он расспрашивал о болезни, которой может вот-вот и сам заболеть.
- Представь себе, и не сосёт, и не тянет, - угрюмо усмехнулся парень. - Вот насчёт опохмелиться - тянет, это да. Всё жду, когда ты меня отпустишь.
- Не жди, Вить, - вздохнул Виталий. - Не отпущу я тебя.
- Это как так?! - Парень даже подскочил на стуле. - А вчера…
- Вчера сгоряча могли и отпустить, конечно, - согласился Лосев и, усмехнувшись, добавил: - Но ты этой ошибки совершить им не дал. Вёл себя, говорят, плохо.
- Ну а сейчас-то чего?
- А сейчас, Виктор, ошибки быть не может. Нападение с ножом на работника милиции. Слишком ты опасен, чтобы тебя отпускать.
- Не мой нож, - слабо возразил Витька.
- Твой. Два свидетеля есть. Девушка и ещё один гражданин. Он сам потом в милицию пришёл. Никто его не звал. Да ты его видел. Так что тебе ещё и на свидетелей повезло. Всё одно к одному.
- Не видел я никого.
- Видел. И он всё видел. А в заявлении написал, что испугался тебя, потому и пришёл. Это был, пишет, потенциальный убийца. Вот кем ты ему в тот момент показался.
Виктор, отвернувшись, молчал. Для него, очевидно, был полнейшей неожиданностью такой поворот в его деле. Но он поборол свою минутную слабость, он даже заставил себя презрительно усмехнуться, это, правда, стоило ему немалых усилий.
- Плевал я на вашего свидетеля, - хрипло сказал он.
- Плевать, Витя, не надо, - сочувственно покачал головой Лосев. - Надо всё трезво взвесить и найти верную линию поведения, чтобы спасти всё, что ещё можно спасти.
- Зареветь и во всём признаться? - иронически спросил Виктор.
Виталий махнул рукой.
- Зареветь у тебя всё равно не получится, а признаваться тебе уже не в чём. И так всё ясно. И ни на кого не свалишь. Никто тебя не толкал, не подпоил. Нет главаря, нет подстрекателя. Даже тот парень, в красной рубахе… как его зовут, ты сказал?
- Я тебе ещё ничего не сказал.
- Да нет, вчера.
- Забыл.
- Ну, неважно. Потому что и он тут ни при чём. В крайнем случае может пройти как второстепенный соучастник. Или свидетель. Но третий уже не требуется.
- Он что же, по-твоему, против меня свидетелем пойдёт?
- А какой вообще свидетель может быть? Что он может сказать? Что ты нечаянно ножом махнул? Или что человек ты вообще-то хороший, но вот в тот вечер только оступился? Эх, Витя, а ведь было время, когда ты, допустим, гонял мяч и ни о чём плохом и в самом деле не думал.
- Мяч гонял, - со вздохом согласился вдруг Виктор. - Во второй лиге.
- Ого! А где стоял?
- В средней линии. Но и задачи в обороне ставили. Работал я с обеих ног, и, куда развернусь, никто угадать не мог.
- К такому всегда трудно пристроиться.
- Вот-вот. Тонкий розыгрыш я любил, - с тоской продолжал Витька, глядя мимо Виталия, куда-то за его спину. - Длинный пас, неожиданный, только вперёд, на атаку. Для этого форварды знаешь какие нужны?
- Как Блохин, например.
- Во. Со вкусом к умной атаке. Он от кого хочешь уйдёт. Помнишь, пять лет назад, с "Баварией"? Шварценбек за ним и тот не успевал. Шварценбек, не кто-нибудь! И какие он тогда голы забил, помнишь?
- Кто не помнит! Особенно второй. Прямо вдохновенный гол какой-то. Когда чувствуешь, что всё тебе удаётся. У тебя так бывало?
- Бывало. Тогда и я забивал. Ох, компания у нас тогда была! Сейчас половина уже в первой лиге играет. Пригласили.
- Как же ты из такой компании ушёл?
- Как, как… Обиделся сначала, дурак. На игру меня не поставили, видишь. А я ночи не спал, её ждал. Мне бы стерпеть. Ну, а тут ещё нехорошее дело открылось. Переманили у нас двоих. Вот они напоследок ту игру своим будущим коллегам и сдали, по существу. Я, как узнал, психанул, конечно. Напился, помню, в первый раз до потери сознания и всё бросил.
- А потом увидел, что и без тебя обошлись, и без тех двух.
- Ясное дело, обошлись.
- Эх, без всех нас обойтись можно, мы только обойтись не можем. Помнишь, как с "Араратом" было? "Незаменимых" выкинули, когда зазнались, переболели года два, и какая команда сейчас отличная, какие исполнители!
- "Арарат" - да, - увлечённо согласился Виктор. - Он ещё чемпионом будет, увидишь.
Вообще, оба они незаметно увлеклись и как бы выключились, ушли из первоначального состояния. В первый момент Лосев пошёл на это сознательно, но сразу же азарт собеседника увлёк и его самого. Больше всего даже не предметом разговора, хотя футбол он и в самом деле искренне любил. Нет, завязавшийся сейчас разговор увлёк его больше всего своей психологической и нравственной подоплёкой. Сейчас этот парень невольно раскрывался перед Лосёвым лучшей своей стороной, лучшими качествами, которые в нём ещё сохранились. И в этом смысле разговор получался весьма полезный.
- И совсем молодые ещё, - завистливо вздохнул Виктор, имея в виду команду армянских футболистов. - Но перспективные, это точно. А двое-трое, я тебе скажу, там уже классные игроки, хоть сейчас можно в сборную ставить.
- А тебе самому-то сколько?
- Мне? Двадцать. Да что я…
- Что ты? - с какой-то невольной, тоскливой злостью переспросил Лосев. - Да как ты мог, скажи мне, ни с того ни с сего вдруг на человека с ножом броситься? Как ты мог?
Виктор беспокойно заёрзал на стуле.
- А чего он ходит, где не надо! Вот мы ему и сказали, чтобы сматывал.
- Ты, что ли, сказал?
- Ну, Горшок. Какая разница?
- А чего он сказал?
Лосев, конечно, сразу уловил кличку, которая сорвалась у Виктора.
- Чего сказал? А вот чтобы в парке его больше не было.
- А почему?
- Почему, почему… Потому.
Витька явно не знал, что сказать. Но Лосев чувствовал, что какая-то причина существовала, серьёзная причина, почему парни потребовали от Шухмина, чтобы он ушёл из парка и больше там не показывался. Но причину эту Витька называть не хотел.
- Ты, Виктор, пойми, - посоветовал Лосев. - Просто так ты его хотел прогнать или не просто так, сейчас значения уже не имеет. Сейчас тебе надо думать о другом, о себе думать, надо сбрасывать годы.
- Это как же так сбрасывать? - удивился Виктор.
- А так. Допустим, статья предусматривает санкцию от двух до пяти лет. За одно и то же преступление. Меньше нельзя и больше нельзя.
- Интересное кино, - недоверчиво произнёс Витька. - Это зачем же так придумали?
- Чтобы суд мог, если само преступление доказано, учесть личность подсудимого, его поведение на следствии, мотивы преступления, то есть что толкнуло, понял?
- Понял, не глиняный.
- Вот поэтому я тебе и говорю, что надо годы сбрасывать. Два года это лучше пяти, такая арифметика тебе, надеюсь, понятна?
- Ещё бы…
- Так вот. Чтобы получить, допустим, два или три года, а не пять, надо, как минимум, себя правильно вести на следствии, помочь ему, а не мешать.
- А как максимум?
- Как максимум, Витя, надо искренне раскаяться не только в том, что совершил, но и во всей своей неправедной жизни, твёрдо раскаяться и твёрдо решить её менять. Но этого, честно говоря, я от тебя пока не жду. Это сразу не приходит. Ты пока помоги мне, исходя хотя бы из своих собственных интересов. Понял ты меня?
- Понял, - хмуро ответил Виктор. - Ну а какая статья мне светит?
- Вот опять же. Можно тут применить двести шестую, часть вторая. Это злостное хулиганство, особо дерзкое, сюда и твой нож войти может, и что групповое оно…
- Какое групповое? Я же один.
- Двое вас было, свидетели видели. И если один убежал, это ничего не меняет. Тем более он-то первый и пристал. Так что роли разные, но драка одна.
- Та-ак, - упавшим голосом протянул Витька. - И сколько же отламывается по этой статье?
- Как раз до пяти лет.
- Фью… - Витька даже присвистнул. - Годов не жалеют.
- Что верно, то верно, - согласился Лосев. - И с этим фактом надо считаться. Но могут квалифицировать твои действия и по другой статье. Допустим, сто девяносто первой - два. Это уже посягательство на жизнь работника милиции. Тут наказание предусмотрено от пяти до пятнадцати лет.
- Ну да?! - с тревогой воскликнул Виктор.
Виталий помедлил, соображая, и покачал головой.
- Нет, эта статья в данном случае применяться не должна. Вы ведь не знали, что Шухмин работник милиции, и он был не в форме, да ещё с девушкой. Ведь не знали, верно я говорю?
- Ну, ясное дело! Откуда нам было знать?
- Вот и я так думаю. Цели ограбления у вас тоже не было. Так?
- Так, - с готовностью подхватил Витька.
- Цель была дурацкая, как я погляжу, чтобы Шухмин больше не ходил с девушкой в парк. Почему-то от других посетителей вы этого не потребовали. Только к Шухмину прицепились. Почему? Может, и в самом деле работника милиции в нём узнали?
- Да нет же! Точно тебе говорю.
- Но тогда почему именно к нему? Учти, это и на суде у тебя спросят.
- Ну, почему… Пьяные были.
- Не то. Пьяные целый час ни за кем ходить не будут. Что-нибудь другое придумай, чтобы поверили. А лучше всего правду скажи. Ведь вы за ними целый час шли, так?
- А я помню, думаешь?
- А что вообще шли, это ты помнишь?
- Ну… вроде.
- Где вы их встретили?
- Где? Не помню уже.
- А ты постарайся.
- Говорю, не помню, и всё, - заупрямился Витька.
Лосев помолчал. Странно, однако. В этом пункте парень ведёт себя особенно упрямо. Место встречи с Шухминым и, следовательно, начало слежки, он указывать явно не желает. Может быть, здесь скрыта и причина слежки? Допустим, Шухмин в том месте увидел что-то неприятное для них, опасное, и они решили посмотреть, куда он после этого пойдёт, не в милицию ли? Но то же самое видели и десятки других людей вокруг. Почему эти парни выбрали именно Шухмина? Он иначе повёл себя, чем другие? Возможно. Но Шухмин про это ничего не сказал. Значит, он сам этого не заметил. А может быть, Шухмин со своей девушкой забрели куда-нибудь, где больше никого не было, и там Пётр что-то заметил? Может, эти парни там ограбили кого-то или куда-то залезли, что-то украли? Нет, в таких случаях убегают, а не следят за свидетелями. Да и не заметил Пётр ничего подозрительного, иначе бы он сказал. Странно. Всё очень странно.
Лосев вздохнул.
- Ну, гляди, Витя. Ведь к Шухмину вы прицепились не случайно, не спьяну.
- А пусть не торчит, где не надо! Вылупил, понимаешь, зенки свой… - Он вдруг умолк, словно натолкнулся на что-то, на стену какую-то, и нервно пробормотал, продолжая мять и тискать в руках свою старенькую кепку: - Да чего там говорить…
- Вот сейчас как раз и говорить, - спокойно заметил Лосев, подчёркнуто равнодушно заметил, как бы давал понять, что говорить сейчас - это прежде всего в интересах самого Витьки. - Впрочем, если хочешь, подожди. Ну, а дома у тебя кто, одна мать?
- Ещё сестрёнка. Шесть лет ей.
- А отец где?
- Десять лет, как убежал без оглядки. След давно простыл. От матери не один он сбежал уже. Кто хочешь сбежит.
- Ты что, неужели мать не любишь?
- А за что мне её любить? Она нас не замечает, мы её. И в расчёте.
Лосев отметил про себя это "мы".
- Кого же она замечает?
- Мужиков. А те её. Красивая больно.
- Сколько же ей лет?
- Тридцать девять или сорок. А дают тридцать. Раньше, как мужик какой приходил, меня за брата выдавала. Потеха.
- А теперь?
- Теперь ухожу. А Лялька ей не помеха. А сейчас и вовсе легче будет. Что сын в тюрьме, говорить не обязательно… Лялька вот совсем пропадёт, это уж точно.
Витька нервно подёргал пальцы, щёлкнув суставами.
- А у тебя подружка есть?
- В гробу я их видел, подружек этих.
- Ладно, Витя, - вздохнул Лосев. - Кончим пока на этом. Теперь у тебя есть над чем подумать. Может, и в самом деле ты следователю потом больше скажешь.
- Я и того ему не скажу.
- А вдруг надумаешь?
- А надумаю, так тебя велю позвать.
Виталий улыбнулся.
- Ишь командир! Ну давай. Думай и зови. Приду, Договорились?
- Видно будет, - умерил его весёлость Витька.
Когда парня увели, Виталий остался сидеть за столом и только сейчас закурил, задумчиво пуская под потолок тонкую струйку дыма и то и дело машинально постукивая пальцем по сигарете над пепельницей, хотя пепел давно уже стряхнул.
Виталию пришёл вдруг в голову интересный план. Рискованный, правда, но зато, кажется, весьма плодотворный. Пожалуй, стоило его испробовать. Причём сегодня же вечером. И если это удастся, Виталий одним ударом пробьётся к цели, к разгадке странного ребуса, который загадали ему тут эти парни.
Глава 3
ПОЯВЛЯЕТСЯ НЕКИЙ БОРОДА
На следующее утро Игорь Откаленко прежде всего отправился в научно-технический отдел, к эксперту Наталье Фёдоровне Земной, давней своей приятельнице.
Худенькая, подвижная, с утомлённым, желтоватым лицом и большими, рабочими руками, Наталья Фёдоровна была всеобщей любимицей. Но сама она почему-то выделяла работников розыска, все их просьбы старалась выполнить вне очереди, каждый раз с опаской спрашивая перед очередной экспертизой: "А не убежит, пока я тут возиться буду?"
Игорь заглянул в лабораторию и сразу увидел маленькую фигурку в белом халате возле дальнего окна. Наталья Фёдоровна задумчиво смотрела в него и курила.
Почему-то вздохнув, Игорь направился к ней, огибая длинные белые столы со стоящими на них приборами. Никого из сотрудников в лаборатории в этот момент не было, и тишина здесь стояла удивительная.
Наталья Фёдоровна услышала шаги и оглянулась. Узнав Игоря, она закивала ему и слабо, как-то виновато улыбнулась.
- Готово, готово, - сказала она, отходя от окна и двумя руками поправляя пышные тёмные волосы, собранные на затылке.