- Та-ак… - досадливо промычал Игорь, наблюдая за стоявшим возле кабины человеком. - Свидеться надо, понял?
- Идите по известному вам адресу, - сказал Туркевич, видимо, нисколько не удивлённый странным тоном своего собеседника. - Я буду там через… двадцать минут.
В это время человек, стоявший возле телефонной кабины, озабоченно взглянул на часы, махнул рукой и направился к выходу из магазина. Откаленко проводил его взглядом и уже совсем другим тоном сказал Туркевичу:
- Проверьте. Вышел на скупщика, некоего Терентия Прокофьевича. Возможно, сегодня вечером состоится с ним встреча. Ведёт Ткачук. Кто такой этот Терентий?
- Ясно. До встречи, - коротко ответил Туркевич.
Игорь повесил трубку.
Через минуту он снова плёлся по залитой жарким солнцем улице.
Дверь ему открыл Туркевич.
Они прошли по короткому коридорчику в небольшую, скромно обставленную комнату с каким-то знакомым Игорю, казённым, нежилым духом. В квартире не было слышно ни звука.
- Обедали? - спросил Туркевич.
- Не успел.
- Ну, давайте хоть перекусим пока.
Туркевич достал из старенького, скрипучего буфета термос с чаем, хлеб, свёрток с колбасой и блюдце с жёлтым кубиком масла. Всё это он расставил на пыльном столе, предварительно застелив его какой-то скатёркой, и предложил:
- Подсаживайтесь. Заодно всё обсудим.
Игорь не заставил себя упрашивать.
Разливая чай, Туркевич сообщил:
- Терентия знаем. Но подходов к нему нет. Очень осторожен. Боятся его. Никто ни разу на него не показал. Хотя точно знаем, принимает краденое. Но два раза налетали по свежим, казалось, следам и ничего не находили. Исчезает барахло мгновенно.
- Связи выявлены?
- Кое-какие.
- Махно?
- И он. Он-то всюду следит, - махнул рукой Туркевич.
- А Директор?
- Это серьёзнее уже. Кличка встречается, человек - нет. Ни по одному нашему делу не проходил. Видимо, здесь, в городе, не действует.
- Гастролёр?
- Скорей всего.
- Да, скорее всего, - задумчиво подтвердил Игорь.
Туркевич осторожно заметил:
- Через Терентия можно, я думаю, выйти на него.
- Сначала надо на самого Терентия выйти и войти к нему в доверие, а это, сами говорите, непросто.
- Это точно.
- И времени требует, - вздохнул Игорь. - А у меня его, считайте, и вовсе нет.
- Всё равно бросать нельзя, - убеждённо возразил Туркевич, и в голосе его прозвучали какие-то сильные, твёрдые, незнакомые Игорю нотки. - Раз такая удача подвалила, что на Терентия вышли. Только тут каждый шаг надо продумать тщательно, - продолжал Туркевич. - Каждый свой шаг. Конкретная задача у вас какая?
- Увидеть часы и шкатулку.
- И если они с вашей кражи, то что дальше?
- Дальше через Ткачука постараться выйти на всю группу. Один он эту кражу не мог совершить. И ещё корешок в Москве остался. Кто-то им там дал подвод под ту квартиру.
- Ясно. Наша просьба: в любом случае выявить какие-то его связи, Терентия этого. И особо пощупать насчёт Директора. Очень неясная фигура.
- Буду помнить. Как Заморин и Кикоев, установили?
- Нет таких в городе.
- Ого! Неужто они по чужим паспортам в Москве проживали?
- Возможно. Разини и в Москве есть, - едва усмехнулся Туркевич.
- Разини есть всюду, - хмуро возразил Откаленко. - Возможно, они у вас кантуются без прописки, - и продолжил: - Давайте уточним всё же мою легенду. Я буду излагать, а вы под неё копайте. Она пока весьма условная.
И вот постепенно, в спорах, сомнениях, поисках, воспоминаниях и озарениях, начала складываться некая новая жизнь, которую должен был намертво запомнить Игорь. Впрочем, для него это была не новая работа. Как и для капитана Туркевича, кстати сказать.
Наконец Туркевич вздохнул и, аккуратно загасив в пепельнице очередную сигарету, заявил, откидываясь от стола:
- Ну тебя к чёрту. Обалдели мы с тобой уже. И кажись, всё, что можно, придумали. Так?
- Пожалуй, - неуверенно согласился Откаленко.
- Не пожалуй, а точно. И не сомневайся. Сейчас двигай в гостиницу, ложись и не вставай, пока гости не явятся. Полный отдых, договорились?
- Да, - с силой потягиваясь, кивнул Откаленко. - Лишь бы пришли.
Они простились. Первым ушёл Откаленко. Как уходить из таких квартир, он знал.
Было уже около пяти, когда Игорь появился в гостинице. Он прошёл к себе в номер и повалился на кровать. По его расчётам, гости если и заявятся, то не раньше как часа через три, когда начнёт хоть немного темнеть.
Игорь прикрыл глаза. Здорово, однако, он устал. Сейчас только это почувствовал. И, оказывается, болела голова. Лежать с закрытыми глазами было удивительно приятно.
В окно медленно заползали жиденькие сумерки.
Он задремал окончательно и уже не видел, как тускнели, серели медные, жаркие полосы на потолке и стенах, как серыми сумерками заполнялась комната и в потемневшем небе начали возникать тонкие жёлтые иголочки первых звёзд.
Внезапный стук разбудил Игоря. Он открыл глаза, приподнялся на локте, зевнул и прислушался. Стук повторился уже настойчивей. Игорь вздохнул, крепко провёл ладонью по лицу и нехотя сполз с постели.
- Сейчас!.. - ворчливо крикнул он, направляясь к двери.
Щёлкнул замок, дверь распахнулась. На пороге стоял Ткачук.
- Дрых? - весело спросил он, входя и по-хозяйски оглядывая комнату. - А ну давай на выход с вещами. Ждут нас.
- Можно и без вещей, - проворчал Игорь, шнуруя ботинки.
- Можно. Но хрусты чтоб были. Велено так, понял?
Игорь выпрямился, вразвалочку подошёл к слегка оробевшему Ткачуку, крепко взял его за ворот рубахи и, притянув к себе, угрожающе процедил сквозь зубы:
- Запомни, бобик, мне велеть нельзя. Будешь в Москве, спроси про Чёрного.
- Отпусти… - полузадушенно прохрипел Ткачук и, когда Игорь с силой оттолкнул его от себя, добавил, потирая шею: - Ты, зараза, легче, понял? А то…
- Ну, что "а то"?
- А то… пожалуюсь.
- Ха! На меня, чтоб ты знал, жаловаться можно только господу богу и митрополиту. А к ним побежишь - от них не вернёшься. Усёк?
- Найдётся кому ещё пожаловаться, - сердито сказал Ткачук. - Ну, пошли, что ли? Говорю ж тебе, ждут.
- Терентий?
- А кто ж ещё? Даже интерес проявил. Кто да откуда? А я почём знаю, откуда ты.
- Что ж ты ему сказал?
- Сказал, в гостинице познакомились. Свой, мол, парень.
- А как познакомились, помнишь?
- Откуда мне помнить? Пьяные все были. Я так ему сказал.
- Он про это тоже, выходит, спросил?
- Ага. Спросил.
- Ладно. Потопали. Сам всё скажу.
Игорь направился к двери.
- А ты чего же пустой идёшь? - в спину ему недовольно спросил Ткачук.
- Я что сказал? - с угрозой ответил Игорь, приоткрыв дверь. - Пошли.
И Ткачук покорно последовал за ним.
Всю дорогу они шли молча. Ткачук выказывал свою обиду и дулся. Игорь размышлял. Что-то не понравился ему внезапный интерес Терентия к его персоне. Всё так же молча свернули в узкую, полутёмную и пустую улочку, мимо которой они уже один раз прошли. Игорь, остановившись, демонстративно прочёл на углу её название. После этого они зашли в большой, уже совсем тёмный, без единого фонаря, двор. В дальнем конце двора оказался двухэтажный бревенчатый дом, второй этаж которого был опоясан галереей, куда выходили двери квартир или, может быть, отдельных комнат.
По скрипучей, какой-то трухлявой лестнице они поднялись на второй этаж, вышли на галерею, и Ткачук деликатно постучал в одну из дверей. Игорь постарался запомнить и её, тем более что ждать пришлось довольно долго, пока за дверью послышались шаги.
- Кто там? - спросил чей-то мужской голос, как показалось Игорю, довольно молодой и энергичный.
- Свои, - ответил явно не специальным отзывом Ткачук. - Это я, Терентий Прокофьевич.
- Жди, - донеслось из-за двери, и шаги удалились.
- Чудит старик, - проворчал, словно ни к кому не обращаясь, Ткачук.
"Что-то пошёл прятать, - подумал Откаленко. - Возможно, ещё кто-то ждёт".
Но вот шаги послышались снова, звякнули замки, и дверь отворилась. В тесном тамбуре-передней, заставленном какими-то ящиками и свёртками, стоял высокий, мускулистый человек лет пятидесяти, седые волосы красиво лежали вокруг полного загорелого лица. На нём была зелёная рубашка с короткими рукавами и светлые, модные, вельветовые джинсы с широким кожаным ремнём. Расстёгнутый ворот рубахи открывал крепкую, без морщин шею. Зоркие тёмные глаза под седыми бровями и твёрдая линия рта выдавали ум и характер. Имя совершенно не вязалось с внешностью этого человека, имя тянуло к какой-то кондовой старине.
- Заходите, ребятки, - добродушно, как-то даже по-простецки, как давних знакомых, пригласил Терентий Прокофьевич и открыл другую дверь, уже в комнату. - Прошу.
Голос его звучал сильно и уверенно.
Да, с таким Терентием Прокофьевичем встретиться Игорь не ожидал. Задача осложнялась.
Комната оказалась большой, просторной, с деревянным, из досок, потолком, как на даче, с большим, во всю стену, красивым, дорогим ковром, с картинами на других стенах и низкой широкой тахтой. Напротив стоял огромный, в полстены, старинный буфет, с замысловатыми пристройками, башенками, выпуклыми дверцами, цветными стёклышками, чем-то напоминавший средневековый замок. Возле тахты стоял круглый, под красной бархатной скатертью, стол и возле два тяжелых старинных кресла.
Все трое не спеша закурили, и Ткачук, не выдержав скрытого напряжения этой сцены, суетливо и угодливо сообщил:
- Вот это Чёрный, Терентий Прокофьевич, про которого я вам толковал. Из Москвы.
- Вижу, - кивнул тот и, обращаясь к Игорю, вежливо спросил: - С чем пожаловали?
Игорь, хмурясь, исподлобья огляделся, потом остановил взгляд на хозяине и, презрительно усмехнувшись, процедил:
- Марафет наводишь? И не таких барыг видели. Берёшь вещь? Толкаешь вещь? Сразу говори. За делом пришёл, не в гости.
Терентий Прокофьевич улыбнулся и просто ответил:
- И беру, и толкаю.
- Тогда третий лишний, - заключил Игорь и обернулся к Ткачуку. - Слышь, Махно? Давай топай. За мной не пропадёт. Завтра встретимся, где сегодня. Ну давай-давай.
Ткачук растерянно посмотрел на Терентия Прокофьевича. Тот спокойно кивнул в ответ. Ткачук поднялся.
Когда он ушёл и наружная дверь за ним с лязгом захлопнулась, Игорь сказал:
- Надо думать, вы от него, - он кивнул на дверь, - всё обо мне знаете, что требуется. И можно, значит…
- Не всё, - спокойно перебил его Терентий Прокофьевич, потягивая сигаретку.
- Чего ж ещё?
- С кем вы в Москве познакомились?
- Ну, с Махно. Олегом представился, - усмехнулся Откаленко.
- А ещё?
- Ещё с двумя.
- Как представились? Как познакомились?
- В гостинице. Выпить вместе пришлось.
- Тоже там в это время проживали?
- В гости пришёл. Кореш там один остановился.
- Кто такой? - быстро спросил Терентий.
И Игорь невольно так же быстро ответил:
- Рыжий. Деловой мужик.
- Слышал. - Терентий начал вдруг с усилием тереть лоб, словно у него внезапно разболелась голова.
Игорь невольно насторожился, так это было неожиданно. Да и вообще ему начинал не нравиться этот разговор.
- Когда же, выходит, Рыжий заскочил в Москву? - задумчиво спросил Терентий.
Вопрос был опасный. Игорь совершил ошибку, назвав Рыжего. Он мог, конечно, не знать, что того взяли по пути в Москву, но после этого встретить его там…
- Хрен его знает, когда он заскочил, - сердито ответил Игорь.
- Так-так… С Рыжим для ясности замнём, - чуть заметно усмехнулся Терентий. - Ну а как те двое вам представились, которые с Махно были?
- Значения не имеет. Имена-то вроде чужие.
- Откуда знаете?
- Догадался.
- А не милиция шепнула?
- Что, на мильтона похож? - снова усмехнулся Игорь, хотя такой поворот разговора ему ещё больше не понравился.
- Похожи, - не сводя с него глаз, кивнул Терентий Прокофьевич.
- Тогда зачем раскрываться насчёт "беру" и "толкаю"?
- А милиция всё равно знает, - пожал плечами Терентий Прокофьевич. - Доказать только не может. И никто этого не сможет, вот какой фокус.
- Та-ак, - протянул Игорь. - Ну, раз я к вам в доверие не вошёл, то и делов у нас никаких не будет, я так понимаю?
- Не совсем. Любовь ещё быть может. Доказывайте.
- Чего ж доказывать?
- А что вы не из конторы.
- Интересное кино. Как же мне доказывать? Первым толкнуть, что ли?
- Ну, хотя бы.
- Конечно, кое-чего я показать могу.
Игорь не спеша полез во внутренний карман пиджака и достал несколько цветных фотографий. Передавая их Терентию Прокофьевичу, он с лёгкой иронией сказал:
- Любоваться можете бесплатно.
Потом снова откинулся на спинку кресла и, задумчиво глядя в потолок, добавил:
- Вообще, пить надо с умом. Золотое правило. А у нас в Москве приезжим и вовсе пить не рекомендуется. Не ровён час…
- Это вы про кого? - рассеянно спросил Терентий Прокофьевич, разглядывая фотографии.
- Да про Махно вот и… про Директора.
- И с ним познакомились?
- Вроде бы познакомились.
- Что же в Москве случилось?
- Наследили больно сильно. Нельзя так у нас.
- Да? - насмешливо поинтересовался Терентий Прокофьевич.
- Именно вот.
- Что ж они там натворили, паскудники, интересно знать? - нахмурился Терентий Прокофьевич, не выпуская из рук фотографии.
- Хвалились под пьяную руку, что…
- Где пили? - резко оборвал его Терентий Прокофьевич, и глаза его под седыми бровями налились льдом, он, уже не отрываясь, смотрел на Откаленко.
- Точно вам сказать?
- Точно.
- В гостинице аэропорта Внуково. Набухарились. Себя потеряли.
- Похоже, - зло процедил сквозь зубы Терентий Прокофьевич. - Дальше что?
- А дальше я и говорю, хвалились под пьяную руку, что, мол, хорошую квартиру взяли, богатейшую. Да получилось, вроде не по их вине, что трупик нехороший там оставили.
Игорь фантазировал сейчас по какому-то наитию, словно нащупывая впотьмах мелькнувшую на миг щель.
- А вы, значит, и поверили? - криво усмехнулся Терентий Прокофьевич, сложив фотографии и продолжая вертеть их в руке.
- Зачем? Мы проверочку сделали.
- Что, что? - удивлённо и подозрительно переспросил Терентий Прокофьевич.
- То самое, что говорю. Так уж получилось.
- Как же это, скажите на милость, получилось?
Терентий Прокофьевич и в самом деле заинтересовался и даже отложил в сторону фотографии и поудобней устроился на своей тахте.
- Пока те наш коньяк жрали, мы адресок-то из них выпотрошили, - хвастливо сказал Откаленко. - Ну и утречком туда намылились. А там дочка дома. Я ей травлю, что, мол, сантехник, протечка в нижний этаж. Не пускает. "Пусть, - говорит, - домоуправ сам придёт. У нас позавчера кража была". Я - ах, ах! Как же так?
- Это всё через закрытую дверь? - подозрительно переспросил Терентий Прокофьевич.
- Зачем? Дверь на цепочке. Ну, я говорю: "Слава богу, что так. А то и убить могли". Тут она в рёв. И я, конечно, побыстрее мотанул.
- Странно, - помолчав, произнёс Терентий Прокофьевич. - Весьма странно. - И он испытующе посмотрел на Игоря.
- Чего странно-то?
- Что сунулись в такую горячую точку. Не побоялись ошпариться. Зачем совались-то?
- Был расчёт. Больно уж много в той квартире осталось. Ну, мы и решили на звонок проверить, пусто там с утра или нет. А тут дочка.
- Выходит, плохо подумали?
- Мы-то что, позвонили и ушли. Вот вы не подумали, я гляжу, это да.
- Вы думайте, что говорите! - строго произнёс Терентий Прокофьевич.
- А как же? Принимаете вещи с мокрого дела. Надо же? Звона не боитесь.
- Это кто же вам на хвосте принёс?
- Да хоть Махно. Он мне те рыжики ещё в Москве совал. Фартовая вещь, не спорю. И по бросовой цене. Но я лично обошёл её стороной, не запачкавшись. Мне свобода дороже. А вот вы, выходит, соблазнились. Да и Директор вас тут крупно подвёл.
- И он?
- И он.
- Так-так. Что дальше?
- А дальше не моё это дело. Теперь от вас я и те шмонки принять могу.
- Почему так?
- Через ваши руки прошли, - усмехнулся Откаленко. - Они меня от того мокрого дела отделяют, от трупа того, что пахнет.
- Грубо, Чёрный. Грубо! Где воспитывались? - поморщился Терентий Прокофьевич.
- Там меня уже нет.
- И всё-таки грубо. Вы меня на испуг хотите взять? Дешевле отдам, думаете?
- Что я думаю, то при мне. А что вы думаете, меня не касается. Я желаю кое-что толкнуть. - Игорь кивнул на фотографии. - И кое-что купить. И на всём заработать чистенько.
- И на тех часиках, от Махно, думаете заработать?
- Ясное дело.
- А я, знаете, сколько с вас за них потяну?
- У нас есть психи, которые от меня их за любую цену примут. Вот только те ли это рыжики, что я в Москве у Махно видел.
Терентий Прокофьевич по-прежнему пристально, с интересом рассматривал Игоря. Помолчав, он чуть загадочно произнёс:
- Это и показать можно. Только сначала хочу предупредить. У меня фотографий нет. У меня живой товар. И дела вести с вашим братом я умею. Поэтому шутки шутить не советую. Хоть вы молодой и красивый, мне вас жалко не будет.
- Ещё через один трупик не боитесь переступить?
- Если вы не побоитесь им стать. Впрочем, не тяните меня на глупый разговор. Я только предупредил. Хотя от вас… М-да… от вас я таких шуток не жду. Именно таких.
- А каких ждёте?
- Поглядим, поглядим. Может быть, вы вообще человек серьёзный. Тогда и разговор у нас будет серьёзный. А пока могу показать вам те часики. Это самое простое.
Он как-то по-змеиному соскользнул с тахты и подошёл к огромному буфету. Сначала он открыл одну дверцу, затем другую, пошарил там рукой и наконец из какого-то нижнего ящика вынул небольшую коробочку. После чего он вернулся на свою тахту, снова забрался на неё с ногами, скинув пушистые домашние туфли, и, только устроившись там поудобнее, протянул наконец коробочку Игорю, небрежно бросив:
- Прошу, взгляните.
Игорь открыл коробочку и с большим трудом сдержал охватившее его волнение. В коробочке лежали золотые часы "Павел Буре", украденные у гражданина Потехина. Да-да, те самые! Игорь мог поручиться за это. На это указывала хотя бы вон та щербинка на циферблате возле цифры "12" и ещё те две вмятинки, на корпусе. Игорь взял часы в руки, открыл одну заднюю крышку, за ней вторую. Ну конечно! Вот выцарапанный крест, вот ещё одна вмятинка, вот другая.
Руки у Игоря слегка вспотели. Он осторожно вложил часы в коробочку и положил на стол.
- Вы что-то слишком беспокойны, - насмешливо заметил со своей тахты Терентий Прокофьевич. - Скажите, а вас как зовут по-человечески?
- Лёня.
- Ну зачем же в таком пустяке врать?
- Тогда Игорь.
- Другое дело. Даже оригинально - Чёрный Игорёк. То вы ведёте себя как умный человек, а то… Впрочем, мне даже так удобнее. Не замечаете?