После таких подлых намеков рука автоматически потянулась к мобильнику. Но он остался в кабинете на столе.
- Послушайте. Я занят. Если у вас вопросы, присылайте повестку.
- Да к чему эти формальности? Господа, прошу!
В приемную зашли сразу четверо. Два незнакомых мужика и две дамы. Последние трудились в фирме, арендующей помещения в соседнем крыле здания. Весьма привлекательные. Константин Эдуардович давно искал повод познакомиться с обеими. Теперь это сделал Копейкин.
- Познакомьтесь! Маргарита Олеговна и Кира Борисовна! Сегодня они будут вашими понятыми. Вернее, нашими. А молодые люди будут вас обыскивать. Постановление вы уже читали. Оно подлинное. С печатями и подписями…
- Но… Почему? На каком основании?!
- Там же все написано. Но можете прочитать еще раз… Времени у нас много. И помните, Константин Эдуардович. Если вы будете нам мешать, мы вас свяжем.
- Я могу позвонить?
- Адвокату? Без проблем. Если Слепневу - вряд ли. Виктор Михайлович не снимет трубку. Даже не тратьте время. Очень занят. Кстати, а с какого телефона вы ему звонили? Просто в распечатке с вашей "родной" трубки его номера нет. А вы же старые приятели! Даже странно.
Как все-таки хорошо, что он успел досмотреть сериал!
Все остальное - плохо.
* * *
"…И потом был суд, и каждый из преступников получил по заслугам. С конфискацией имущества. Так добро в очередной раз победило зло… Тут и следствию конец…"
Примерно так должно заканчиваться расследование любого преступления в нормальном правовом государстве, соблюдающем принцип неотвратимости наказания. И так должно быть в качественном сериале, чтобы удовлетворенный зритель ложился спать с чувством глубокого морального удовлетворения. И чтобы завтра он снова включил нужный канал. А если показать, что в суде все на хрен развалилось, и ничего не конфисковали, то канал он включит другой. А оно надо? Поэтому на экране злодеи гибнут в основном при задержании. Баба с возу - кобыле легче. Что можно вменить Степлтону из "Собаки Баскервилей", не утони он при попытке к бегству в Гримпенской трясине? Да ничего! Какая-то собака, какая-то краска, какая-то легенда… Да вы сумасшедшие здесь все! Вызовите лучше адвоката! А так - и ему хорошо, и правосудию - хорошо, а читателю - лучше всех!
Увы, пристрелить или придушить никого во время задержания не удалось. И теперь предстояла долгая, нудная, совершенно лишенная зрелищности работа. Которая совершенно неизвестно чем закончится. Не факт, что счастливым концом.
Очередное совещание началось в атмосфере недоверия. Какое доверие может быть к маляру с фамилией Таджимухтаров, нанятому завхозом для покраски стен в кабинете Бориса Дмитриевича Царева? Он хоть и не говорит по-русски, но все, что надо, понимает. Да и дышать парами растворителя не самое полезное для здоровья дело. Потому что собеседник может незаметно превратиться в собаку с покрашенной мордой. А Таджимухтаров - в доктора Ватсона.
Поэтому все участники летучки, захватив стулья, переместились во двор, к курилке, обозначенной на карте "Google" как "Место для самоубийц". А с Таджимухтаровом оставили завхоза. Караулить, чтоб не закрасил что-нибудь ценное.
В мероприятии принимали участие упомянутый Борис Дмитриевич, его верные приспешники Бойков и Горина, начинающий охотник Фокин, а также специально приглашенный независимый эксперт Копейкин. Вернее, уже зависимый, ибо на сто процентов зависел от настроения Ольги Андреевны.
Царев уже выплеснул на окружающих порцию негативных эмоций, связанных с задержанием Слепнева, но полностью успокоиться по-прежнему не мог.
- Вы понимаете, что это такое, ек-макарек? Это даже не ЧП! Это похлеще, чем история с тем идиотом, что в магазине народ пострелял! Тот хоть по пьяни… А здесь! Опер убойного отдела Управления - организатор заказных убийств!
Если б не присутствие Ольги Андреевны, Царь Борис выразился бы по-царски. А так ограничился невинным "ек-макарек".
Незадолго до этого Николай Васильевич, лично побывавший на обыске у Слепнева, поведал информацию, способную взорвать медиапространство региона. Да что там региона…
Начать с того, что в компьютере Виктора Михайловича, взломанном профессиональными хакерами из ОСБ, нашлись фотографии Кирилла Павловича Копейкина. И это были не снимки с совместных праздничных пьянок или банных помывок, а вполне качественное наружное наблюдение. Тут же прятались и видеофайлы. И вся эта красота оказалась связана с цыганским поселком, который обслуживал оперуполномоченный. В следующей папке находились фото взорванных в джипе цыганских наркодилеров Рамира и Бузы. С распорядком дня, описанием привычек и прочей полезной для киллера информацией. Взорвал несчастных, судя по всему, тот же Леша-морпех, потому что у него на обыске нашли мотоциклетный шлем, происхождение которого он никак не мог объяснить. Вернее, не объяснял вовсе, по-прежнему ссылаясь на великую российскую Конституцию. Виктор Михайлович, вероятно, настолько был уверен в собственной неуязвимости, что не удалял опасные файлы с жесткого диска, а просто прятал под пароль.
- Вот! - Услышав данную новость, Борис Дмитриевич зачем-то показал пальцем в небо. - Я чувствовал, чувствовал, что за всей этой инсценировкой стоит кто-то еще! Куратор! Уж точно - куратор! Вот тебе и переаттестация! Позор! Позор нам всем!
- Почему позор? - не согласился Бойков. - Мы ж его поймали? Поймали. Вот не поймали бы - был бы позор.
К слову сказать, с юридической точки зрения, серьезных обвинений Слепневу пока не предъявляли. Поэтому задерживать его пришлось на основании заявления Ромы о пропаже флешки, изъятой у гражданки Якубовской. Здесь все было железно - отпечатки пальцев, видеозапись… И даже оправдания Виктора Михайловича, что им двигал не злой умысел, а чисто служебное рвение, не помогли. Ну не терпится тебе узнать, что за информация на носителе, позови коллегу, а не тырь по карманам, как последний щипач. И не устраивай забегов олимпийских.
Но этого вполне хватило, чтобы поместить Слепнева в изолятор и получить от следователя постановление на обыск. Рома, устроивший всю эту потеху с флешкой, никак не рассчитывал, что в такую простенькую ловушку попадется майор Управления. Он грешил на теннисиста Леню.
А уж материалы обыска давали обильную пищу для размышлений. Да и Никитский недолго упирался. Тем более, в отличие от Леши-морпеха, у него имелся выбор. Сделка со следствием и минимальный срок либо никаких сделок, но зато долгоиграющая перспектива.
- Странно, что Батраков его не назвал, - рассуждал Борис Дмитриевич, переваривая информацию.
- А кто это? - не понял Рома.
- Да есть один такой, - пояснил Копейкин, - напарник мой бывший. Подставить хотел. А что не назвал - ничего странного. Видать, боялся Витеньку реально. Понимал, что язык отрежут.
- Возможно, возможно… И все равно, в голове не укладывается! А что Никитский?
- Тут все проще, - доложил Николай Васильевич, - оказывается, они со Слепневым старые приятели. Тот как-то намекнул, что генеральный сильно мешает жить, бизнес страдает… Слепнев и предложил закрыть вопрос. Провел подготовительную работу, узнав, что у Якубовского нелады с женой, и решил перевести стрелки на нее. Некоторое время следил за Виолой. А когда понял, что у нее роман с Тумановым, план созрел окончательно. Даже в клуб теннисный пришел, чтоб к Глебу поближе быть… Украл зажигалку, передал Никитскому. Тот в нужный момент подбросил ее в квартире Якубовских, спровоцировав скандал. А потом в дело вступил Зубов…
- Но Зубов на записи говорит, что мужа заказала Виола.
- Слепнев не дурак называть киллеру истинного заказчика. Вдруг Лешу поймают. На деле или после. Проще вообще промолчать, но он пошел дальше - упомянул жену. Зубов под гранатой ее и сдал. Даже деньги якобы она лично передала. А про Слепнева и не заикнулся - чувствую, за этой сладкой парочкой подвигов, что у меня подружек. Ой! - Коля спохватился, оглянувшись - не притаилась ли за спиной Родионова? - Это я нечаянно… Вы ничего не слышали.
- Допустим… А что с винтовкой?
- Тут стечение обстоятельств, - вступил в разговор испытуемый Фокин, - Глеб привез "винторез" из Дагестана, продал винтовку через Галкина. Но никак не мог предположить, что из нее застрелят Якубовского. Юрьевск город маленький, киллеров раз-два и обчелся. А когда Зубов признался, что заказ идет от Якубовской, Глеб взял убийство на себя. Тут ничего не поделать. Любовь. Он же посчитал, что она - из-за него…
- Да, сюжетец… И что теперь с Тумановым делать?
Рома, конечно, знал, что делать, но не решался озвучивать идею Цареву.
- Не каждый пойдет на плаху из-за любимой женщины… - с выразительным вздохом молвила Ольга Андреевна, бросив красноречивый взгляд на Копейкина.
- Ну да - не каждый!.. - вскинулся было тот, но тут же смутился. - Я бы вот… Ну в смысле… Тоже пошел! И не думал бы ни секунды… Это ж женщина, а не зарплата.
Горина улыбнулась. На обыске у Слепнева нашли еще кое-что. Интересное, прежде всего, ей. Данные наблюдения за одним ныне покойным гражданином. Алиевым. Тем самым, в убийстве которого она подозревала Копейкина. И что теперь получалось? Что никакой Кирилл Павлович не идеальный охотник. Никакой он не Бэтмен. Никого не убивает и справедливость не восстанавливает. Но, с другой стороны, может, и к лучшему. Теперь она со спокойной душой может пригласить его домой на ужин. И не только на ужин.
- Все это хорошо, - подытожил Царев, вставая со скамейки для самоубийц, - но сидеть Туманову все равно придется. Статью за торговлю оружием пока не отменили.
Рома все-таки решился озвучить свою идею:
- Вообще-то, Борис Дмитриевич, про винтовку знаем только мы. Ну еще Галкин… Нет, нет, не волнуйтесь. Я не предлагаю его убивать… Есть масса других праведных способов.
* * *
Сегодня на ужин был приготовлен омлет с кинзой и сыром по рецепту тети Саиды из Владикавказа. Будучи личностью творческой, вместо молока Паша использовал сливки, и омлет получился на редкость сочным и пышным. Такого не получалось даже у тетушки. А один только вид ярко-желтой сырной корочки с зелеными прожилками травки вызывал обильное слюноотделение. В качестве музыкального сопровождения сегодня был выбран Шопен.
Галкин осторожно, дабы не нарушить форму кулинарного шедевра, переложил его со сковороды на большую тарелку. Затем нарезал тонкими полукружиями помидоры и разложил их вокруг омлета. Посыпал кунжутом, содержавшим кальций. Получился фантастический цветок наподобие подсолнуха, только с красными лепестками. Красота! Оставалось только…
- Приятного аппетита!
Паша вздрогнул, обернулся. В последнее время он постоянно вздрагивал от малейшего шороха. Даже на рабочем месте, в родном морге. Так недалеко и до неврастении. За спиной, опираясь на балясину веранды и спрятав правую руку в карман брюк, стоял Шопен. Тьфу ты! Чертов опер Фокин! Принесла нелегкая!
Санитар испуганно шарахнулся в сторону, с грохотом опрокинув стул.
- Чего такое? - усмехнулся Роман Данилович, не вынимая руки из кармана, - я же сменил пароль.
Паша посмотрел на омлет. Да, мордой в такую прелесть, все равно, что могилу копать айпадом последнего поколения.
- Ага… Пароль-то сменить можно… А манеры? Здороваться сначала надо.
Рома отошел от балясины, поднял упавший стул и присел на него.
- Это - да… Ничего не поделаешь: тяжелое детство, деревянные игрушки, паровоз впервые увидел в шестнадцать лет и страшно перепугался… Здравствуй, Павел.
- Здрасте…
- Классная яичница… Дашь рецепт?
- Это омлет, - санитар не уходил за вторым стулом.
- Да, конечно… Можно попробовать?
Паша очень любил фильм "Криминальное чтиво". И прекрасно помнил сцену, где герои Джексона и Траволты приходят в общагу к наркодилерам. Тоже поначалу незатейливые разговоры про гамбургеры. Зато потом… У этого бойца рука по-прежнему в кармане…
Дьявол!
- Пробуйте…
- Спасибо.
Опер, наконец, вынул руку из кармана, взял вилочку и ножик, отрезал кусочек омлета, проглотил.
- Отлично! На сливках?
- Да…
- Я запью?
Он протянул руку к бутылочке "колы", которую Паша обожал, несмотря на вредность и содержание ортофосфорной кислоты.
Ну точно "Криминальное чтиво"! Сейчас процитирует Святое Писание и…
- Ты помнишь, Павел, что сказано в Святом Писании?
От страха санитар забыл даже мат. А хороший матерок сейчас бы совсем не помешал. И то только Шопен.
- Нет… Я не читал.
- Плохо… Есть вещи обязательные для чтения культурному человеку. "Дядя Степа", "Горе от ума", тоже Писание… Так вот, Иисус сказал - возлюби ближнего своего, как самого себя…
Рука мента снова потянулась в карман…
- Честно говоря, - продолжал он, - мне не совсем понятен смысл этой фразы. А если я не люблю себя? Вот я лично себя не люблю. Просто ненавижу! Иногда убить готов! А ты, Павел?
- Лю…блю…
- Тебе проще. Значит, ты и ближнего должен любить. О нем сейчас разговор и пойдет.
- О ком? - едва слышно прошептал окаменевший санитар.
Опер достал из кармана платок и вытер губы.
- О ближнем! А кто тебе сейчас наиболее близок?
- Мама?
- Смешно… Нет. Мама на втором месте. Потому что у мамы ты на агентурной связи не состоял. И мама, в случае чего, врагам тебя не сдаст. Подписку о негласном сотрудничестве нечаянно не потеряет. Понял, наконец, о каком ближнем идет речь?
Паша, конечно, понял… Но настроение данное обстоятельство ему не подняло. Ему бы сейчас не поднял настроение и весь "Comedy Club" в классическом составе.
- Глеб Павлович?
- Именно! Во-первых, надо помочь ему и автоматически помочь себе! То есть достичь полной гармонии с Писанием!
- И… Как помочь?
- Ты же хочешь, чтобы твой реальный срок за продажу оружия превратился в условный?
Паша опустился прямо на пол. Стоять в такой ситуации мог только памятник. И то конный.
- Вообще-то, у меня нет никакого срока.
Незваный гость аккуратно положил приборы рядом с тарелкой.
- А здесь ты глубоко заблуждаешься. Как в кино. "Видишь срок?" - "Нет". - "А он - есть". Павел, не волнуйся так. Ничего особенного делать не придется. Просто сказать несколько простых и понятных слов. И немножечко волшебных.
- Каких слов? - недоверчиво поинтересовался хозяин дома, все еще опасливо посматривая на карман брюк.
- Вот ответь мне, к примеру… Откуда у тебя взялась винтовка?
- Я уже говорил вам - Глеб Павлович принес.
Опер посмотрел на него, как персонаж Джексона на наркодилера после того, как пристрелил его приятеля, лежащего на койке.
- Паша, сосредоточься! Разве ж это волшебные слова? Ты их действительно уже говорил, а чуда не произошло. Значит, слова были неправильные, так ведь?.. Думай лучше! Чтобы получить условный срок, надо постараться… Итак. Попытка номер два: откуда у тебя винтовка?
- Так это… Правда Глеб Павлович… Нет?
- Нет! - подтвердил Фокин и вдруг, жахнув кулаком по столу так, что омлет перевернулся на блюде, рявкнул: - А ну быстро отвечай: откуда ствол, паскудник?!
- Мне его продали… - послушно пробормотал Галкин. - Кажется… Мужик какой-то продал…
И, заметив, что лицо оперуполномоченного озарила располагающая улыбка, с видимым облегчением продолжил:
- Кавказской внешности… Назвался Самедом. Или Мамедом… Точно не помню. Я его раньше никогда не видел и…
- …и опознать его… - в тон, словно учитель, подсказывающий троечнику урок в надежде вытянуть того на четверку, продолжил опер.
- …смогу?.. - вопросительно посмотрел ему в глаза Паша, наморщив лоб.
По выражению лица собеседника понял, что не угадал.
- …то есть это… Не смогу! - моментально сориентировался служитель царства теней. - Мы по телефону договаривались, а когда встретились, то в машине сидели. Там темно было… Больше с ним никогда не встречались.
Гость еще раз улыбнулся и убрал платочек в карман.
- Правильно. После чего продал винтовку кому?
- Другому черному…
- Ответ неправильный. Нам нужна только правда.
- Леше-морпеху? Так он же меня…
- Не переживай. Не убьет… Вот видишь? Горы свернешь, когда припрет. И запомни крепко-накрепко: это магическое заклинание ты должен произнести и на следствии, и на суде. Без запинки, без слов "кажется". Тогда точно получишь условно. Или не точно… Но получишь.
Опер поднялся со стула и аккуратно задвинул его под стол.
- Приятного аппетита.
Едва он скрылся в темноте, Паша схватил с любовью приготовленный омлет и с яростью зашвырнул его в ближайшие кусты вместе с блюдом. Потом опустился на стул и горько загрустил.