* * *
Начальник юрьевского УВД генерал-майор Моржов - человек, никогда не споривший с внутренним голосом, с одной стороны, был возмущен фактом присутствия в рядах его подразделения организатора заказных убийств - теперь придется отдуваться за нерадивого подчиненного. Но с другой - не скрывал радости, что благодаря его личной прозорливости негодяя изобличили.
- Чья идея была на развилке у "Огородов" пост установить, а? Чья?!
- Ваша, Антон Сергеевич, - спокойно, без льстивого придыхания ответил сидящий напротив генерала Царев.
- То-то! - Начальник Управления не без удовольствия взглянул на зеркало, висящее на стене. - Как в воду глядел! Я знаю, что делаю… Я всегда знаю, что делаю! Кто в тот день дежурил?
- Не помню.
- А тут и помнить нечего! У вас там постоянно один и тот же сержант службу несет. Я уже и в лицо его знаю… Сегодня же уточнить данные и наградной - мне на стол. Лично подпишу! И в Москве договорюсь, чтоб не волокитили. Медаль, как минимум! Вручать будем торжественно, с телевидением. Пусть люди видят, что реформа не прошла мимо!
Царев кашлянул в кулак.
- Антон Сергеевич… Но тогда в прессу попадет информация о Слепневе… А вы же сами этого не хотели.
Моржов наморщил лоб и потер ладонью подбородок. Действительно. Пока информация не дошла до СМИ, есть шанс отделаться выговором или неполным служебным соответствием. Но если про Слепнева узнают широкие массы, это отставка. Никакие связи не помогут. Нынешний министр крут - за пьяную езду сотрудников увольняет, невзирая на их заслуги, связи и регалии. А уж тут.
- Да… Вы правы, Борис Дмитриевич… В прессу это давать нельзя… Хорошо! Наградим в узком кругу, но с телевидением. Просто не станем раскрывать фабулу. Так и так - с риском для жизни задержал опасного преступника, находящегося в розыске. Но наградим обязательно! Потому что минус на плюс - что дает?
- Минус.
- Это если умножать. А если складывать - ноль. Один оборотень против одного героя… Сегодня же данные мне на стол. Награжу лично.
- Хорошо, - кивнул Царев, не представляя, где возьмет данные. Да и самого героя. Не фанерку же Моржову привозить. Было бы забавно. Не исключено, придется признаться в подделке.
- Теперь второе. Более серьезное, - Моржов для вида заглянул в планшетник, на экране которого застыл симулятор гонок "Real Racing", нажатый на паузу, - мне тут доложили…
- Что?
- Будто вы казино открыли. Подставное. И на тринадцатое планируете задержание.
- Кто доложил? - искренне удивился Царев, считавший, что информация о казино не могла покинуть пределов его отдела.
- У тебя своя разведка, у меня своя… Так как? Планируете?
- Да… Оптом, так сказать…
Моржов захлопнул планшетник, вылез из-за стола. Выражение лица подсказывало, что генерал совсем не рад упомянутому плану. С таким видом операционист смотрит на вошедших в банк странных подозрительных людей в масочках-балаклавах и с автоматами в руках.
- Борь, - он перешел с официального на приятельский тон, - а как это называется в законе?
- Злоупотребление служебным положением.
- Нет, Борь. В законе это называется уголовная провокация. Недопустимые методы. И в суде все развалится, уж поверь.
- Мы не собираемся доводить до суда. Выявим и выбросим.
- Ага! И шумиха на всю страну. Плюс еще этот мудак… Слепнев. Ты представляешь, что после такого со всеми нами сделают?
- Что-то, когда крышу ставят, никто из них на закон не ссылается.
- Боря… Ну что ты как с другой планеты! Вы бы еще пункт выдачи взяток открыли! Тут даже самый честный не устоит!
- Пока мы подобным образом рассуждаем, не покончим ни с какой коррупцией.
Генерал отхлебнул из графина воды, прямо из горлышка, не наливая в стакан.
- Да никто с ней и не собирается кончать, Боря! Она в нашей крови! В плоти! В генах! И она всем выгодна, а значит, нужна! Ты представь, что будет, если завтра она исчезнет! Хаос и голод! Разбегутся все с государевой службы! Она кормит нас, поит и одевает! Она делает популярными политиков, потому что все обещают с ней покончить! Только ту же сраную статью о конфискате не примут никогда! Жизнь без коррупции - это утопия. Все равно, что водка без градусов! Особенно наша жизнь! Это, можно сказать, наша национальная идея!
Моржов перевел дух, явно довольный красочным выступлением. Особенно последней фразой про национальную идею.
"И какой только мути не наговоришь, чтобы прикрыть собственную задницу", - читалось в глазах Бориса Дмитриевича.
- Да уж, - буркнул он, - идея.
- Между прочим, у тебя ведь тоже не полицейская должность. А политическая. Должен последствия просчитывать. Хоть на шаги вперед.
- И что теперь? Глаза закрывать? Сами же показатели требуете, - начальник ОСБ решил не сдаваться, напомнив про больной вопрос.
- Ну так показатели показателям рознь! Вот, Слепнева упаковали - я хоть слово сказал? Молодцы! А здесь немножко иная ситуация… Ты подумай, не торопись.
- Ситуация другая - люди одинаковые… Предлагаете все оставить как есть?
- Почему? Проведем совещание руководящего состава, объясним о недопустимости… Кого-нибудь уволим. Но без помпы. Безо всех ваших комбинаций.
И видя, что в лобовую атаку против Царева идти не имеет смысла, Моржов зашел с фланга:
- Ты, слышал, на пенсию собрался? Со спиной якобы проблемы?
Да, определенно в собственных рядах завелся стукачок. Впрочем, ничего удивительного. Контрразведку еще никто не отменял.
- Нет пока… Это слухи.
- Ну со здоровьем-то не шути… Давай-ка завтра же на комиссию. Проверься на всякий случай.
- Я недавно проходил профосмотр.
- А ты еще разок пройди. Не помешает.
* * *
"Google" отказался помочь. Как и другие поисковые системы. Никто не выдавал установочные данные на фанерного человека Васисуалия. Вернее, его прототипа. Как только Рома не пытался, подбирая слова. Через пятнадцать минут даже нашел своего друга. Но только картинку. Без фамилии, имени, звания, должности. Друг, к слову, был круглолиц, пузат и улыбчив, то есть полностью соответствовал сложившемуся в народе стереотипу о сотрудниках ДПС. Не хватало только оттопыренных карманов.
Муляж сразу после задержания Рома убрал. Во-первых, бомж Вова не уберег своего сожителя от глумления. Кто-то из автолюбителей все-таки подрисовал сержанту фаллический символ на носу. А во-вторых, генерал мог лично поздравить героя. Машину пока оставил, но аккумулятор больше не менял.
Но приказ надо выполнять. Хотя бы для того, чтобы не подставить Царева. Велели доставить - доставим. Муляж не нарисован, а сделан из фотографии реального человека. А нет такого человека, которого бы не разыскало управление кадров.
Именно туда и поехал Рома, плюнув на хваленые поисковики, на все запросы, выдававшие только "Купить дешево" и "Скачать бесплатно". И не ошибся. Кадровичка Нина Степановна, женщина, начинавшая службу еще при министре Щелокове, выдала информацию, едва взглянув на фото сержанта в Ромином мобильнике.
- Так это ж Кривопальцев! Из второго батальона. Постовой.
- Точно?
Нина Степановна с легкой обидой посмотрела на борца с оборотнями.
- Я, по-твоему, настолько стара, что теряю оперативную память? Кривопальцев Андрей Вениаминович, принят на службу в августе 2010-го, два выговора и неполное служебное.
- За что?
- Так ваши постарались, - кадровичка понизила голос, - записывали, как наши вещи отобранные после смены сбывают. Наши, ваши, тьфу ты… Он в первых рядах был. Шумиху не поднимали, одного уволили, а Кривопальцеву - неполное служебное за нечуткое отношение к гражданам.
- А-а… Я тогда еще не работал. И где он сейчас?
- Если не на халтуре, то дома. Смена-то у них с четырех. Адрес дать домашний? Он где-то на Кржижановского живет.
- Да. И телефон, если есть.
- У нас все есть, кроме национальной идеи.
- А почему его на муляж сфотографировали?
- Фотограф выбрал. Лик добрый. Брат милосердия.
В коридоре Рома нарвался на своего бывшего начальника Викторова, давно разучившегося говорить прозой.
- О! Рома! Здравствуй, здравствуй! Не вижу счастья на лице - неужто хворь? Или проблемы?
- Здравствуйте, Сергей Михайлович. Нет, со здоровьем порядок, а проблемы есть у любого.
- Согласен, друг мой, - это правда. Ну как тебе на новом месте, как коллектив, как руководство? Слыхал, что испытание проходишь. А то гляди - коли душа не ляжет, то милости прошу обратно. В родные, так сказать, пенаты.
- Спасибо, я еще подумаю… Дело не в коллективе, Сергей Михайлович… Там другое.
- Чтоб ни случилось там, ты помни - вакансии всегда найдутся. Сказать по правде, я б туда за два оклада не пошел работать. Сажать своих же - хуже, чем гангрена. Пускай и тех, кто отклонился. Тебя не эти думы гложут?
- Примерно.
- Вот и прикинь. Но без бутылки. Она неправильный советчик.
Распрощавшись с Викторовым, Рома поспешил на улицу Кржижановского, на которой изволил обитать сержант патрульно-постовой службы Кривопальцев с добрым ликом, представленный к награде за поимку опасного преступника. И последнюю новость предстояло до него донести. Но аккуратно, чтобы "Васисуалий" не забаррикадировался в адресе, узнав, что в гости прибыл опер ОСБ. Какой мент поверит, что собственная безопасность разносит наградные? Ага. Они только постановления на обыск разносят. Поэтому Рома даже не звонил. Человек запросто мог податься в бега. И в розыск не объявишь.
Стихотворный разговор с Викторовым напомнил про ноющую царапину. Хорошо, с Глебом все разрешилось. А что потом? Если завтра прикажут завести разработку на того же Викторова? Или Копейкина? Приказать могут - кто знает, не перешли ли они кому-нибудь дорогу? Или даже на самом деле "отклонятся", как говорит Сергей Михайлович. И что он будет делать?
Еще неизвестно, что с Глебом. Позавчера его выпустили из изолятора, но на связь он с Ромой не выходил. Понять можно… Похоже, дружбе конец.
Даже в такой жестокой игре, как настольный теннис, есть правила. Нельзя, например, добивать сраженного шариком соперника, нельзя кидать ракетку ниже пояса. И уж тем более играть одному против двоих. Но сегодня придется. Слишком много потерь. Сразу двое выбыли из команды. И чтобы не прерывать тренировочный процесс в игре пара на пару, Роме предстояло отбиваться в одиночку. Может, это и лучше. Определенное преимущество. Никто тебе не мешает, не крутится под ногами. Не надо уступать место для удара.
Он слегка размялся, занял позицию возле своей половины стола. Леня и еще один боец встали напротив, разрабатывая кисти рук.
- Кажется, это игра пара на пару?
Глеб в новой футболке с надписью "Кто в тюрьме не бывал, тот жизни не видал" набивал шарик ракеткой с улыбкой вернувшегося Терминатора.
- Я еще в команде?
- Конечно! - ответил за всех Леня.
Туманов не протягивал Роме руки. Просто встал рядом и негромко сказал:
- Продолжаем, напарник… Соберись.
* * *
- Антон! Привет!
На зов они обернулись вместе. И Вера, и Антон.
Из серебристого "ауди" выскочил улыбчивый рыжеволосый молодец в костюме от репрессированных Дольче и Габбаны, протянул Антону руку, чуть поклонился Вере и поцеловал ей кисть, как требует этикет. Сразу чувствовалось, что он из интеллигентной семьи и в жопу всех подряд не посылает. На автомате представился, протянув визитку:
- Евгений.
- Вера.
- Еду, а тут ты идешь! - Он улыбнулся Антону, словно рекламный агент по продаже зубных протезов. - Вернее, вы идете. А я тебе как раз звонить собирался…
- Что-то случилось?
- Нет, но может… Опять помощь нужна. Надо на одного партнера положительно повлиять. По договору деньги не переводит. Месяц мозги парит. И ладно бы пришел и честно сказал - извини, брат, с финансами туго, потерпи чуток. Так он бегать задумал. Телефон не снимает, дверь не открывает. Офис на замке… Не братву ж нанимать, - молодой человек мило улыбнулся Вере, словно объяснял все это ей, - мы ж люди законопослушные. Поспособствуй, а? Процент, как всегда, твой.
Антон несколько секунд раздумывал, потом посмотрел на витрину магазина, в которой были выставлены крутые детские коляски, стоившие как хороший холодильник, потом согласно кивнул головой:
- Не вопрос, Жень.
- Отлично! - Рыжеволосый достал из "Дольче и Габбаны" еще одну визитку. - Вот его данные. Он по жизни дохляк, любой проверки боится. Там и напрягать особо не надо.
- Ну и хорошо. Пиши заявление и иди в местный отдел. По месту заключения договора. Или лучше сразу в суд. Так, как я понял, гражданско-правовые…
- Да, но… Ты чего, наши суды не знаешь? Старик, не волнуйся. Хочешь, я вперед заплачу. Хоть сейчас.
Антон переглянулся с Верой. "Решать тебе", - прочитал он в ее глазах.
- Жень… А если у твоего партнера тоже знакомый мент? Какой-нибудь генерал?
- Да нет у него никого!
- Уверен?
Бизнесмен секунду-другую размышлял, затем посмотрел на "ауди".
- И где ты тогда окажешься? А, Жень?
- Не, Тох, ты что, серьезно? Или бабки не нужны? Пардон, деньги?
- Иди, пиши заявление.
Обладатель итальянского костюма по-поросячьи шмыгнул носом и, не попрощавшись, покатил дальше.
- Он бы действительно заплатил? - спросила Вера.
- Да… Я ему уже помогал.
- И почему же ты отказался? Тут же ничего такого.
- На визитку его посмотри.
Вера вспомнила, что так и держит в руке кусочек картона. Поднесла к глазам.
- Сергей Валентинович… Погоди, он же - Женя.
- На самом деле - Леша. И то не факт. Просто у него очень много недовольных кредиторов. Бизнес, - Антон забрал у нее визитку, выбросил в урну и улыбнулся, - на меня же разработка, лишний свидетель… А ты думала, я такой честный? Нет, Вер. Оборотень я. Хочешь, принимай, хочешь, нет, но - оборотень. Твой папа прав.
- Ладно, оборотень так оборотень… Куда сегодня пойдем? К нам или…
- Или… Я не хочу мешать спокойствию твоих родителей.
* * *
Царев стоял у окна апартаментов и умиротворенно смотрел на побережье Марбельи. Море здесь особенного цвета, совсем другое, чем на остальных курортах Испании, в том же Аликанте или на Каталонщине. Какое-то темно-бирюзовое с золотым оттенком. А воздух? Опытный нос уловит аромат хвои и запах свежей жареной рыбы. Дух легкого средиземноморского бриза и туалетной воды "Кензо". Песчаный пляж, обрамленный с двух сторон каменистой грядой и усеянный зонтиками-грибками, начинался прямо у апартаментов. Пятьдесят шагов - и ты в теплых объятиях ласкового моря. Тень от пальм, вытянувшихся вдоль побережья, защищала от яркого солнца, хотя солнце в этом году не такое свирепое, как обычно. Слева, возле каменной гряды, небольшой пирс с привязанными катерами и лодками. Всего пятьдесят евро, и пожалуйста - рыбалка. Еще недавно половить рыбку стоило сотню. Кризис.
Две стройные красотки в ярких купальниках и золотых украшениях жарятся на лежаках, а местный негр предлагает им паленые часы. Но бесполезно - обе девушки из интеллигентных семей. У них есть фирменные хронометры швейцарского производства. И Борису Дмитриевичу не помешало бы пожариться на солнышке, погреть больную спину.
Ветерок доносит старинную испанскую гитарную мелодию с набережной, пение птиц, смех туристов и крики балканских гастарбайтеров, заманивающих народ в таверны. Их в городе много. И таверн, и гастарбайтеров.
Ах, Марбелья, Марбелья! Ах, Испания! Как я люблю тебя! Как здесь спокойно. Гарантированная зона личной безопасности.
Кто-то сочинил легенду, что когда-то в Марбелье, у подножия старинной крепости, осели беглые преступники из разных стран. Якобы воспользовались испанским законом, запрещающим экстрадицию. И с тех пор и прячутся по виллам. Ерунда. Никто уже не прячется - живут совершенно открыто. И нет в Марбелье никаких преступников.
Вот, сидя на шезлонгах, мило беседует парочка загорелых толстячков в шляпах. О! Да это же наши! Русские! Родная речь. И можно даже разобрать некоторые слова и обороты!
- Михалыч, вы там совсем в Думе сбрендили? На хрена закон о декларациях приняли?
- Так как не принять, если старший велел? А тебе есть что скрывать?
- А тебе, можно подумать, нечего.
- Уже нечего. Потому что я всю недвижимость продал и тут же взял ее в аренду на сто пятьдесят лет. Теперь никто не придерется. Формально я - нищий. Арендованное имущество указывать необязательно… Тебе, кстати, тоже советую, дорогой.
- Да? Хорошая мысль. Дорогая!
Вот козлы!!! Какую мечту обосрали!!!
Борис Дмитриевич вздрогнул и вышел из светлой сказки. И вместо моря увидел унылый двор отдела собственной безопасности полиции. "Место для самоубийц" и спортплощадка пустовали - долгожданный дождь, сменивший засуху, всех загнал в кабинеты.
Настроение Царева соответствовало погоде. Утром снова прихватило спину. Опять на нервной почве. Позвонила Вера и объявила, что они будут жить у Антона. Помогать им не надо, справятся сами. Сразу представилась одинокая старость, формальные звонки в дни рождения и редкие визиты. Хорошо, если не в больницу. А какие еще мысли придут в голову после таких звонков? Только про испанские курорты, на которых никогда не был, и неизвестно - будешь ли.
На работу Борис Дмитриевич все же поехал, хотя Тамара предложила не маяться дурью и взять больничный. А тут еще этот звонок из управления кадров… Вот ведь! Как там, в "Крестном отце"? Бухгалтер одним росчерком пера способен украсть больше, чем целая банда хорошо вооруженных гангстеров?.. Во-во! Так и здесь: руководящий идиот одним росчерком пера способен принести больше неприятностей, чем вся организованная преступность города. Не говоря уже про неорганизованную.
Ну и дождь к тому же до кучи.
- Разрешите, Борис Дмитриевич?
Он обернулся. Новобранец Фокин. Тоже не очень радостный.
- Да, Ром, проходи… Я тебе как раз звонить хотел. Тут такое дело… Да ты присядь, не стой.
Фокин опустился на стул, Борис Дмитриевич вернулся на свое место. Разговор начал не сразу, словно муж, не знающий, как сообщить жене, что у него на стороне родился ребенок.
- Хм… Я насчет вашего с Тумановым награждения… Понимаешь, в министерстве по ходатайству Миронова на Юрьевск две медали выделили. За Бараева. Ну а потом… Туманов-то сам виноват. В общем, пока Зубову со Слепневым обвинения не предъявили, он формально был обвиняемым. Какая уж тут награда? Его медаль Кривопальцеву и перешла.
Последнего, к слову, как и предполагал Рома, обрадовать оказалось непросто. Дверь он без вопроса "Кто там?" не открыл. Рома объяснил ситуацию. После чего никто никаких вопросов больше не задавал и, само собой, дверь не отворял. Звонки вхолостую растворялись в пространстве. Постояв минут пять на коврике с надписью "WELLCOME", вестник вышел из подъезда и увидел доброликого постового, спускавшегося по водосточной трубе с рюкзачком на спине. Лик у него был совсем не добрый. А заметив опера ОСБ, он полез обратно, прокричав: "Не возьмете, сволочи!" Но лезть вверх оказалось гораздо труднее, чем вниз.
- Ты только заложников не бери! - предупредил Роман Данилович.