Спальня была белой. Изящные белые и голубые цветы на обоях, шезлонг, крытый подходящей тканью. Белые драпированные занавески на окнах и романтические фотографии по стенам, по-детски непосредственные, создавали эффект мультфильма. Широкая кровать из латуни и две латунные же лампы на тумбочках. На кровати лежало воздушное белое покрывало с горой подушек. Он был так упоен ею, что ничего не заметил в комнате, кроме, пожалуй, мягких игрушечных животных. Они были повсюду: медведи и кролики выглядывали из всех углов, лисята сидели на подушках в углу под окном, а один маленький забавный коала расположился прямо посередине кровати. Такая комната должна была принадлежать маленькой девочке, а вовсе не взрослой женщине.
Но это была женская спальня, и женщина была рядом с ним. Она усадила его на краешек кровати, чтобы он расстегнул на себе рубашку и избавился от мокасин. Пока он занимался этим, она стояла чуть-чуть в сторонке, стягивая свитер. А когда она сняла его, он увидел мягкие округлые формы ее грудей, схваченных лифчиком, и твердые соски, сквозь ткань рвущиеся наружу. Затем она расстегнула молнию, юбка соскользнула вниз. И вот она стояла нагая, в туфельках на высоких каблуках. Росс смотрел на ту же самую женщину, за которой наблюдал сквозь прозрачные занавески в прохладном ночном Майами.
Когда она подошла к нему, он ощутил запах "Шалимара", смешанного с ароматом ее тела…
Он оказался как раз таким любовником, какого Салли рисовала в своем воображении. Внимательный. Заботливый. Старательный. Совершенный.
Когда он смотрел на нее в последних лучах догорающего вечера, она вдруг тихо застонала, но он услышал.
- Я сделал тебе больно? - спросил он.
- О нет,- сказала она.- Ты такой замечательный любовник.
- Тогда в чем же дело? - допытывался он.- Салли, скажи.
- Я до боли хочу… любить тебя.
21.45.
Сэм Бейкер оказался навеселе. Такого с ним не случалось давно - он даже не мог вспомнить, когда это было в последний раз. Может быть, в новогодний вечер. Он забыл это прекрасное ощущение. Но, возможно, сейчас ему это очень кстати - такое облегчение он почувствовал.
После пресс-конференции, целого ряда вопросов и ответов, после того, как он поблагодарил Манкузо, они с Бендером, О'Доннеллом и Гаррисоном вернулись в Овальный кабинет для анализа произошедшего. Но пока они шли туда, официант Майкл успел открыть двухквартовую бутыль "Ханса Корнелла". Трое мужчин тепло пожали Бейкеру руку и выпили за его здоровье.
Все прошло хорошо. По мнению всех присутствующих, он превосходно справился со всеми вопросами. Он даже сумел обойти вопрос, как это повлияет на его отношения с Дэном Истменом. Это было как раз то, что Лу Бендер предсказывал. В точности как он хотел. Нет сомнения, что завтрашний опрос общественного мнения покажет значительный сдвиг в нужном направлении.
Еще одна бутылка, еще час короткой беседы о далеко идущих планах. Наконец Сэм Бейкер пожелал всем доброй ночи и отправился в жилую часть Белого дома. Он вошел в Зеленый кабинет, повесил пиджак на дверную ручку, ослабил галстук и опустился в любимое кресло, обитое зеленым ситцем. Считалось, эту комнату украсил и подобрал к ней мебель Джон Кеннеди, а на самом деле - Джекки, конечно. Затем Нэнси Рейган оклеила комнату новыми обоями и вернула диван и кресла. Но он всегда считал этот кабинет комнатой Вильсона. Потому что именно в этой комнате лежал Вудро Вильсон во время своей продолжительной болезни.
Сэм Бейкер поднял ноги повыше, откинул голову. Он думал о своей жене, Кэтрин. Как он скучал без нее и как жаждал, чтобы эти минуты она могла разделить с ним. В свое время она принадлежала к ньюпортской золотой молодежи. Любила шампанское, любила потанцевать, любила всегда - с того дня, как они встретились, и до конца. Как это было похоже на нее - умереть под рождество, оставив ему в утешение подарки и веселые украшения. Он решил, что в память о ней стоит выпить еще бокал шампанского, прежде чем лечь спать. Он нажал кнопку вызова официанта. Не успел он отпустить ее, как Майкл уже постучал и вошел.
Бейкер улыбнулся:
- Майкл, вы читаете мои мысли.
- Здесь адмирал Раух, сэр. Он хочет вас видеть.
С минуту президент не мог ничего понять. Затем сказал:
- Сейчас? Здесь?
- Внизу, сэр. В конференц-зале.
Сэм Бейкер опять надел пиджак, спустился на третий этаж в конференц-зал. Лу Бендер сидел у дальнего края длинного стола из красного дерева, пиджак переброшен через спинку кресла, галстука нет, рукава закатаны. Он был похож на человека, которого только что вытащили из постели.
В другом конце комнаты сидели двое мужчин, которых Сэм Бейкер не мог узнать. Раух находился в углу и говорил по телефону. Как только появился президент, все они встали.
- Добрый вечер, джентльмены,- сказал он. Потом повернулся к Бендеру.
Но Бендер развел руками: мол, у него к этой загадке ключа нет.
Раух повесил трубку и вернулся к столу. Он был чрезвычайно взволнован.
- Мистер президент,- начал он,- могу я представить вам мистера Левина Вандер Пула. Левин - глава отдела глобальных проблем Компании. Он также заведует Г-и-П.
- Г-и-П? - Они обменялись рукопожатием.
- "Гипотезы и предложения",- объяснил Вандер Пул и слегка поклонился.
- Военные игры,- уточнил Бендер.
- Ясно. Рад с вами познакомиться.
- А это Джим Ренвик, возглавляет отдел Латинской Америки.
Президент и с ним обменялся рукопожатием.
- Мне кажется, мы встречались.
- Да, сэр. Время от времени.
- Пожалуйста, садитесь,- пригласил президент.
Когда все расселись, Раух открыл лежащую перед ним папку.
- Кажется, мы знаем, кто нанял Петерсена, чтобы убить Октавио Мартинеса,- сказал Раух.
Президент выстрелил взглядом в Бендера. Тот пожал плечами, словно все это явилось для него неожиданностью.
- Джим! - обратился к своему помощнику Раух.
Ренвик открыл свою папку и передал через стол копии документа президенту и Бендеру.
- Это список из десяти человек, тех самых, что открыли СФНО и начали сандинистскую революцию. Некоторые имена вы знаете.
Президент пробежал глазами список. Несколько имен в самом деле были ему знакомы.
- Только Борхе пережил эти двадцать лет восстания,- сказал Ренвик.- В итоге именно он стал вождем марксистской армии, которая свергла Сомосу и заняла место его правительства. Остальные девять погибли в борьбе. Восемь в сражениях. Один от руки убийцы.
- Тот, кого убили, это Карлос Фонсека,- пояснил Раух.
Президент покачал головой, показывая, что он не в состоянии постичь смысл сказанного.
- Фонсека был идеологом революции,- принялся объяснять Ренвик.- Если хотите, отцом революции. Это была его идея назваться сандинистами в честь партизанского лидера тридцатых.- Он перевернул страницу и продолжал:- К тому времени, как сандинисты вышвырнули Сомосу в 1979-м, почти все старые революционеры были мертвы, а молодые недовольны. Одним не нравилась связь Ортеги с Советским Союзом. Другие боялись, как бы Никарагуа не стала наместником Кубы в Центральной Америке. Романтическая мечта Фонсеки о свободной, либеральной, социалистической стране - Никарагуа была забыта к тому времени, как Ортега вошел в Манагуа.- Ренвик закрыл папку и снял очки.- Но Ортега не забыл, как Фонсеке удалось использовать память о Сандино, чтобы собрать под свои знамена крестьян. И Ортега, придя к власти, задумал символический акт в честь народного героя. Его люди выследили и убили армейских офицеров, тех, кто прикончил Сандино в 1934-м. Тех, кто был еще жив, то есть двоих из трех.
- Очень интересно,- заметил президент, пытаясь оставаться вежливым.- Но я никак не пойму, к чему все это.
- Подождите, сейчас вы услышите имя третьего убийцы,- сказал Раух.
- Его имя - полковник Хулио Рамирес.
- Что? - вскричал Бендер. Он в самом деле изумился.- Представитель правительства Никарагуа в изгнании? Этот старик?
- Да.
- Не верю.
- Да, да,- сказал Вандер Пул и поднял указательный палец.- Вы относитесь к нему как к старому слепому инвалиду.- Он хихикнул себе под нос и сложил руки на животе.- Но ведь когда-то Хулио Рамирес был молодым и сильным. Поймите, джентльмены, он был офицером в армии Сомосы. Он был командиром отряда смертников. На протяжении сорока лет он систематически убивал врагов Сомосы. Возможно, в представлении американцев он наиболее близок к Менгеле или Эйхману.
- И вы говорите мне, что Соединенные Штаты предоставили убежище подобному человеку? - спросил президент.
- Это… было выгодно.
- Это грубое нарушение закона.
- Мистер президент,- как можно мягче заметил Вандер Пул,- это политика.
Тут заговорил Ренвик:
- Для нас очевидно, что Рамирес и другие главари контрас наняли Петерсена, чтобы убить Мартинеса.
В комнате повисла такая тишина, что был слышен каждый вдох.
- Чушь,- заговорил Бендер.- Идиотская выдумка.
- Вовсе нет,- парировал Раух.- Он проиграл войну. Мы уже поняли это. Почему и они не могли понять этого?
- Черт возьми! - воскликнул Бендер.- Да, Мартинес являлся ангелом-хранителем контрас! А вы мне говорите, что его собственные люди хотели его смерти?
- Мы хотели,- тихо промолвил Раух.
- Прошу прощения, джентльмены,- сказал президент.- Видимо, сейчас будет уместным просить мистера Вандера Пула и мистера Ренвика извинить нас. Время уже позднее. Если им больше нечего сообщить нам.
Вандер Пул и Ренвик быстро собрали свои бумаги и встали.
- Благодарю вас, джентльмены,- сказал президент.
Они кивнули и вышли.
Когда они удалились, президент повернулся к тем двоим, кто остался за столом.
- А теперь я хочу, чтобы кое-что поняли вы,- сказал он, и в его голосе звучала спокойная сдержанность.- То, что было сказано в этой комнате, останется здесь. Но если мне хотя бы намекнут, что кто-либо из вас станет действовать исходя из того, что было сегодня сказано, без моего согласия или разрешения, притом выраженного недвусмысленно, вам придется худо. Вы меня поняли?
- Да,- сказал Бендер.
- Да, сэр,- сказал Раух.
Президент сел так, чтобы видеть обоих одновременно.
- Адмирал Раух,- заметил он,- мне очень интересно, что, вы полагаете, случилось с Октавио Мартинесом? Я хочу получить прямой ответ. Внести полную ясность.
- Хорошо.- Раух закрыл папку, выпрямился и положил локти на стол.- Мартинес проиграл войну. Мы поняли это. Все лидеры движения контрас поняли. Мы хотели убрать Мартинеса. Они тоже. Они понимали, так же как и мы: единственный способ убрать его - убить.
- Если рассуждать здраво,- сказал Бендер,- то, желая убрать его, они могли перерезать ему глотку в джунглях. Сделать вид, что он погиб в сражении.
- Конечно, могли,- парировал Раух.- Но они надеялись извлечь из этого двойную выгоду. И наняли бывшего агента ЦРУ совершить это убийство. Не для того чтобы обдурить своих пеонов или прессу. А для того чтобы обдурить нас - нас троих. Заставить думать, что это Ортега. Они знали: если мы поверим, то будем продолжать войну. Они нас обдурили. Мы ее продолжаем.
Президент сидел оглушенный.
- Вы не можете доказать это,- сказал Бендер.- У вас нет неопровержимых фактов для доказательства.
- Это так? - спросил президент.- Есть у вас неопровержимые факты? Или это снова высосано из пальца Компанией?
- Иногда приходится делать выводы без неопровержимых фактов,- сказал Раух.
- Отвечайте на вопрос.
Раух вздохнул и покачал головой:
- Хорошо. Явных улик у нас нет.
- Я остаюсь при своем мнении,- сказал Бендер.
- Но есть косвенные улики,- сказал Раух,- сильные косвенные улики. Благодаря им можно связать Петерсена с Рамиресом.
- Абсурд,- фыркнул Бендер.- Петерсен был боевиком Ортеги. Ты сам это утверждал.
- И я был неправ.
- Господи, что еще есть новенького?
- Мистер президент…
- Хватит, Лу,- предупредил Бейкер.
Бендер отодвинулся от стола и скрестил руки.
- Послушайте,- сказал Раух.- Мы знали, что Петерсен остался без работы, но не перестал быть воякой. Мы были убеждены, что он перешел к марксистам. А он пошел работать на Хулио Рамиреса.
- Докажите,- подался вперед Бендер.
- Они убили Карлоса Фонсеку.
- Что?!
- В 1976-м Фонсека был в Гондурасе, где никарагуанская армия не могла до него добраться. Петерсен заманил его в бар. Он выстрелил ему прямо в лицо.- И Раух передвинул папку президенту.- Вы найдете это здесь.
Бендер поднялся и стоял за спиной президента, пока тот просматривал содержимое папки. Там было два аффидевита на испанском с приложением английского перевода. И фотография трупа мужчины, раздетого донага. Он лежал на голом дощатом полу. Была и фотокопия чека на 50.000 долларов, выписанного на Первый Национальный банк Тампы, на обороте стояла подпись: "Р. Петер".
- Нс верю,- сказал Бендер.- Фонсека был убит в сражении в горах Никарагуа. Так написано во всех книгах по истории.
- Лу, этот человек был Джорджем Вашингтоном для сандинистского движения. Чего ты от них ждал, чтоб они о нем написали? Они распространяли эту историю, дабы сделать его еще большим героем,- заметил Раух.- Он умер в публичном доме. В грязной маленькой рыбацкой деревне - Кабо-Грасиас-а-Диас. Такое время.
- От руки Рольфа Петерсена? - сказал президент.
- Точно.
Президент закрыл папку, встал и прошелся по комнате. Затем остановился и оглянулся на Бендера.
- Если правда, что Рамирес нанял Петерсена… как нам быть?
- Никак,- сказал Бендер.- Ни черта. Мы знаем. Мы используем наше знание, когда будем иметь дело с Рамиресом и прочими оставшимися вонючими крысами. Но сейчас, если мы допустим, чтобы это стало известно, мы расколем движение контрас. И тогда можете сказать "прощай" демократии в Никарагуа на весь остаток этого века.
- Извините меня, джентльмены,- вклинился Раух,- но, может быть, единственная возможность замять дело со СПИДом - это придать огласке историю Петерсен - Рамирес?
Президент промолчал. Раух посмотрел на Бендера.
- Да, Билл, боюсь, что да,- тихо сказал Бендер.
- Но разве мы не хотим…- и тут Раух оборвал себя сам. Он смотрел то на одного, то на другого. До него вдруг дошло, что он попался в ловушку Бендера.- Стоп, подождите секунду. Только секунду, черт подери! Если вы думаете, что я приму этот удар на себя одного, вы просто спятили!
- Адмирал Раух! - резко сказал президент.- Вы забываетесь.
- Нет, черт возьми!- Раух вскочил, обошел стол и встал рядом с президентом. Потом прицелился пальцем в Бендера.
- Вот этот сукин сын договорился насчет обследования в госпитале "Уолтер Рид". И одобрил использование вируса.
- Думаю, ты ошибаешься,- произнес Бендер.- Мы рекомендовали проходить обследование всем высокопоставленным представителям, приезжающим из развивающихся стран. А использовать сам вирус мы разрешили только для лабораторного изучения - не для политического убийства.
- Да ты знал, черт возьми, что его собирались опробовать на Мартинесе.
- Ничего подобного я не знал,- заявил Бендер.
Раух стоял лицом к лицу с обоими, сжав кулаки, побагровев от гнева.
- Черт бы вас подрал,- сказал.- Черт бы подрал вас обоих!
Развернулся и вышел, стукнув дверью.
Лу Бендер сцепил руки у себя на затылке и откинулся в кресле.
- Шах и мат,- сказал он.
22.20.
Когда Салли вышла из душа, она вытерлась, причесалась, опрыскала себя "Шалимаром", завернулась в широкий желтый махровый халат, надела пушистые тапочки и пошла в спальню. Росс лежал на спине под белым пуховым покрывалом, закинув руки за голову. А прекрасные черные волосы у него на груди выглядели очень мужественно. Мужчины не было в постели Салли так давно, что ей пришлось даже остановиться, чтоб вспомнить, когда в последний раз там был Терри. Но Терри выглядел совсем по-другому - рыжеватый, он был стройнее и выше. У Росса густые черные волосы пучками росли в подмышечных впадинах, и она погружалась в их крепкий мужской аромат, когда он обнимал ее. Мышцы его перекатывались под кожей, руки ниже локтя становились шире и выглядели сильными, прямо-таки могучими. Но кисти у него были узкими, ладони мягкими, а пальцы нежными и ласковыми. Она поражалась деликатности, с которой он касался ее. Словно это она сама к себе прикасалась - успокаивающе, чувственно. Это было восхитительно, и, когда она думала о его прикосновении, горячая волна прокатывалась по ней.
- Что ты сейчас делаешь? - спросила она.
Он продолжал смотреть в потолок.
- Думаю.
- О чем? - Салли подошла и присела на краешек постели. В ней снова проснулось желание.
- Можно раскрыть все дело, если узнать, почему та гильза - черная.
- О… в самом деле? - Ей стало больно оттого, что он думает не о ней.
- Только что я…- Тут он взглянул на нее и понял, что натворил. Он потянулся к ней, и она взяла его за руку.- Прости,- сказал он.- Как ты… ты себя хорошо чувствуешь?
- Я чувствую…- нет, она не смогла сказать ничего другого.- Я себя чувствую прекрасно. Думала, что должна чувствовать себя виноватой. Должна мучиться…
- Из-за Фэллона?
Она кивнула.
- Должна терзаться от чувства вины. Но нет. Извини. Совсем нет.
- И я тоже. Хотя только что нарушил правило номер один. У нас есть шанс?
- Я не знаю.- Она улыбнулась и с тоской глянула на него.
- Ты думаешь, ничего не выйдет?
Холодок пробежал по ее спине.
- Я не знаю,- тихо сказала она.
- Он держит тебя железной хваткой?
Она встала и ушла в дальний угол спальни. Потом ответила:
- Да.
- Да что ж это такое? - спросил он.- Как он смог овладеть тобой до такой степени? Не понимаю. Ведь ты…
- Я люблю его,- сказала она.
На минуту они застыли, глядя друг на друга через всю комнату.
- Ты его боишься, да? - спросил Росс. Так как она не ответила, он повторил: - Ведь так, да? Ты его боишься.
Она снова посмотрела на него.
- Но почему? Почему ты так запугана? Или ты боишься, что он может что-то сделать, если узнает о… нас?
- Он на все способен,- сказала она.
- Да что он может сделать?
Она опустила голову.
- Он опасен? - настаивал Росс.- Фэллон опасен?
Она уставилась на него.
- Послушай, Салли,- сказал он и сел на постели.- Поди сюда. - Он похлопал по краешку постели рядом с собой. А когда она села, обнял ее за плечи.- Никто тебя не тронет, пока я рядом,- сказал он.- Ни Терри Фэллон, никто другой,- он сильнее прижал ее к себе.- Я знаю, он впутал тебя во что-то. Да?
Она с трудом проглотила это, но не отрицала.
- И еще я знаю, ты должна уйти от него.
- Я не могу.
- Надо.
- Я не могу.
- А как же мы?
Но она ничего не ответила.
- У тебя было много мужчин? - спросил он.
Последняя фраза заставила ее нахмуриться.
- Мы что, собираемся беседовать на эту тему? И именно сейчас?
- Нет. Только…