Начался концерт. Руководители Космоса России почти сразу же покинули центр Минина, не желая более быть в центре внимания назойливой публики, желающей получить дополнительные ассигнования.
Печенья были отменными. С сомнением гости отнеслись лишь к кулинарному изыску, из которого не пришлось выковыривать лампочку подсветки. К каждому печенью с лампочкой на шпажке была заботливо приколота инструкция. Там мелкими буквами почему-то на трех языках писали, что лампочка съедобная, а заказать украшение можно по такому-то адресу в сети. Почему они не придумали еще и съедобного переводчика с определением по нескольким звукам языка покупателя, особенно если все собравшиеся оказались в зале Минина по приглашению и каждый говорил по-русски? Но электронная почта на рекламе читалась четко. По тому же адресу находился сертификат проверки повара и его оригинального блюда. Андрей еще никогда не пробовал светящиеся блюда с этой конструкцией диодов, хотя встречал рассказы о них в прессе. Он долго смотрел на светлячка, украшающего печенье в виде сердечка, несколько раз лизнул каждую деталь лампочки с видом гурмана, прежде чем съесть ее по-настоящему. Вечер закончился поздно. Друзья расходились после приема с прекрасным настроением. Они были довольны жизнью, людьми, всеми встреченными специалистами. Все казалось им более ярким и интересным. Причиной тому были, конечно, взятые сегодня контракты на постройку нового оборудования для космических заводов и шахт.
Руководители Космоса России сегодня официально дали добро на устройство линии передачи лазерного света. Новые станции будут усиливать солнечный свет, подобно лазерам. С их помощью дальние астероиды, расположенные далеко от Солнца, станут теплее. Можно будет осветить и ближние камни, даже поставить оборудование на другой их стороне, чтобы поднять температуру болида. Конечно, так придется тщательно беречь воду и не разогревать свой болид выше температура таяния льда. "Да здравствует отдел передачи солнечной энергии, лампочка Палыча, Никитича и Петровича", подумал про себя Павел. Теперь ему предстояла настоящая работа. Астероиды и заводы, находящиеся далеко от Солнца, будут оборудованы собственными системами подогрева. Где-то далеко, в космическом холоде, будут летать спутники с лазерно-фотонными генераторами. Их системы смогут разогреть за счет солнечной энергии даже те камни, которые находятся далеко на окраине и сейчас имеют температуру ниже ста градусов Цельсия. И несколько из этих удивительных машин будут построены его руками.
Прием в светском салоне
Что такое день? Это сутки, если считать его в часах и минутах по-крупному, не задумываясь о том, чем занят каждый час и каждая минута. Сутками его можно назвать, если этот вопрос задал кто-то в ожидании официального сухого ответа. Например, ученые или технические специалисты.
Но в клубе Золотая мечта собирались люди, связанные с техникой, которые про свой собственный день могли узнать гораздо более подробно. Да, их режим был выверен техническими специалистами. Но -только в области помощи людям. Причем не кому угодно, а тем, кто хотел с их помощью иметь жизнь, подобную существованию в лучших домах Лондона и Парижа. Конечно, такую обещали многие космические программы, которые приглашали пользователей для обработки данных по астероидам. Даже сейчас ходят слухи, что у администраторов системы повышаются требования не только к количеству игроков. Проверки качества жизни, которую они готовы предложить приглашенным, теперь стали поручать не только профессиональным психологам и офицерам их генералитета. Кстати, и тех и других не любят. Знатоков человеческих душ боятся из-за того, что вы жизни они малосимпатичные люди, которые никогда не выглядят красивыми, мужественными и настолько умными, что без труда прекращают конфликты, не оставляя после своего вмешательства боль от обиды. Военных боялись из-за репрессий. Но Марианна Максимовна Зубчанинова была не из тех, кто сразу же отступает перед трудностями, если речь идет о воспитании людей чести из настоящих офицеров. "Ведь мужчины становятся героями, если их в нужный момент направит на самый разумный путь настоящая благородная женщина", подумала она, собираясь сделать собственному делу жизни еще несколько комплиментов. Но в этот момент раздался звонок. Его нельзя было назвать трелью, в которой было что-то от шпаны, она даже не напоминала вульгарное применение классики в местах, предназначенных только для ее поругания и уничтожения возвышенных чувств, вызванных виртуозами. Все же звонок отвлек ее, хотя она не волновалась из-за того, что ее беспокоили. Ей даже нравилось, что в Чайном зале, как называлась ее гостиная, есть не только виртуальный и реальный дворецкий, принимающий ее посетителей, но и самый обычный звонок, возвещающий об их приходе.
Она решила подойти к компьютеру для того, чтобы посмотреть, кого будет принимать дворецкий. Его она наняла не так давно, поэтому Марианна хотела убедиться, что он сумеет принять и развлечь гостя, не перепутав ни одного правила этикета. Среди той толпы, которая могла запросто подойти к ней без приглашения, могли оказаться и приятные люди. Скажем, какой-нибудь очаровательный собеседник из художников, актеров или писателей. Она вздохнула, но только из-за того, что ее гостями никогда не были словоохотливые джентльмены или мужчины, которые окидывали ее взглядом только оттого, что представляли холст, где она в виде натурщицы вызывает у мира желание разгадать секрет ее улыбки или тайну той любви, которую она вызвала у авторе картины. Она хотела, чтобы у нее было хотя бы десяток людей из этой среды, но понимала, что они подобны павлинам, которые распускают свой прекрасный хвост в поисках прекрасного существа противоположного пола или еды. Интерес известного писателя или художника, конечно, вызывали те леди, которые были способны предоставить ему роскошные заказы, клиентуру и тайную надежду на брак с владелицей замков и поместий. Марианна Максимовна была лишь леди, поэтому ей оставалось ждать, пока в ее компании появится поражающий душу мужчина из этой среды. Но она утешала себя тем, что он еще появится. Ведь ее салон можно было назвать неплохо продуманным. Скромные средства, полученные от работы над исследованием астероидов она делила пополам. Одну часть она не могла не потратить на себя, зато вторую полностью отдавала дворецкому. Конечно, если бы она не прибавила к этой сумме ещи четверть от тех денег, которые получала от торговли мелкими товарами для женщин, такой прекрасный дворецкий, как Нагоев, непременно ушел бы от нее. Но Марианна Максимовна не могла себе позволить такой роскоши, как личный слуга похуже. Ей было приятно, что у нее есть настоящий живой дворецкий. Когда ее подруга по сети Дарья Ивановна Денисова впервые узнала о его существовании (тогда они были знакомы еще только несколько дней и после приятных походов по магазинам Зубчанинова впервые пригласила ее в свой салон), она проявила непростительную для настоящей леди зависть. После того, как Дарья увидела дворецкого и провела в его обществе все то время, когда Марианна слушала их разговор, готовясь ко встрече с приятельницей, она, представьте себе, предложила ему переходить работать на ее сайт. Тогда Марианна впервые убедилась в том, что благородные дамы должны уметь искать благородных рыцарей, пусть даже они и числятся в их свите не более, чем мажордомами. Ее Дмитрий Васильевич Нагоев (мужественный и преданный своим друзьям человек!) решил остаться.
– Благодарю вас. А я уже думала, что не смогу найти нужный мне портал, – говорила сейчас ему Анна Станиславовна Орехова, которая зашла к ней поболтать.
– Сейчас вы можете записать все действия в книжку, а потом вам придется лишь повторить их снова, – сердечным баритоном отвечал ей Дмитрий Васильевич.
– Как это любезно с вашей стороны, – радовалась Орехова, которая уже чувствовала, что провела первые минуты в виртуальном вестибюле Чайного салона с пользой.
Марианна Максимовна никак не могла вспомнить, где положила записную книжку, в которой записывала все самые важные события, которые хотела обсудить с подругами. Она использовала ее вместо компьютерной, чтобы беречь зрение. Бумага помогала ей поменьше напрягать глаза, но сейчас вещь, на которую она так надеялась, подвела ее. Для того, чтобы выглядеть прилично, она использовала видеосвязь косметической фирмы, но ее приходилось отключать из-за дороговизны. Плата за вытирание морщин на видеосвязи в режиме реального времени была довольно значительной, у Марианны хватало денег только на два часа в сутки. Ей повезло с поставщиком, они брали плату только за использованное время, поэтому она всегда могла почувствовать, как хорошо выглядит, общаясь с далекими друзьями. Меденжер компании, который когда-то уговорил ее поставить фильтры, обещал, что они созданы теми мастерами, которые ретушируют съемки великих актеров во французских фильмах. Он советовал ей включать украшение лица только для общения с работодателями и с мужчинами. Но Зубчанинова считала, что ее подруги – наиболее важная для нее аудитория. Конечно, все это до того времени, когда ее салон наполнится самыми желанными гостями. Но их нынешние сплетни или зависть могли навредить ей, пока она проводила время в приятном ожидании, когда воздушные замки ее фантазии станут реальностью. Марианна уж привела себя в порядок, налила чаю и поставила на стол рядом с компьютером конфеты, печенье и пару небольших пирожных. Она включила камеру, через которую ее через несколько минут увидит подруга. Ей показалось, что картина, на фоне которой она должна предстать перед Ореховой, немного сдвинулась, а плед, накрывавший кресло, совсем съехал на бок. Поблагодарив себя за предусмотрительность, она поправила вещи, включила ретушь. Окинув взглядом себя, она нашла, что выглядит молодо и приятно, несколько раз безмятежно улыбнулась и включила видеофон для связи с гостиной.
–Дорогая, как ты чудесно выглядишь сегодня, – сказала заметившая ее появление Орехова. Зубчанинова отметила про себя, что траты на видеофильтры все же не лишние и поклялась никогда не рассказывать подруге о секретах их настройки. Ей казалось, что та тоже пользуется услугами художника, но ее автор программы не смог добиться такого же приятного цвета лица и ярких глаз.
– Милая, как я рада тебе! Мы попьем вместе чаю или просто посплетничаем?
– Я к тебе только на чай.
– Ты будешь кофе?
– Нет.
– Совсем?
– Совсем не буду.
– Я тоже почему-то хочу сейчас только чая.
– Моя дорогая!
Марианна представила себе, каким прелестнейшим созданием она кажется своей подруге, которая находится так далеко от нее. Она не удивилась, когда осмотрела ее платье и нашла, что голубой свитер с кружевом на груди ей был не к лицу.
– Я хотела обсудить с тобой эту историю с бунтом университета, о которой везде пишут.
– О, – с болью в голосе заметила Марианна Максимовна. – Они отравили душу всем, кто представлял будущих руководителей ядерных программ людьми, способными выдержать все только из чувства долга.
– Я тоже пришла в ужас, когда увидела, как они крушат мелкие постройки на поляне и что-то поджигают.
– Ты знаешь, что их заставило начать бунт?
– Все говорят о том, что к талантливым студентам должен был приехать какой-то актер и выступить на протокольном собрании в честь назначения главы правительства. Представь себе, они не смогли усидеть в зале, потому что им не хотелось участвовать в деловом вечере.
– Представляю, как им хвалили этот университет, когда они выкладывали деньги за обучение, клялись на вступительных тестах в верности его идеалам, а иногда даже просили снизить цены за обучения, плача из-за бедности.
– Ты не знаешь, по закону их заставят платить за ремонт из собственных карманного кармана?
– Только если университет богат и влиятелен. Тот, кто еле сводит концы с концами, не может позволить себе потерю доходов.
– Никогда не верь специалистам, которые вышли именно из этого университета. Я уже думаю не только о вульгарности их поведения. Мне страшно, что именно это люди через десять лет станут мелкими руководителями лабораторий по производству генных модификаций, станут ответственными за проверку стабильной работы боеголовки или даже войдут в нашу систему работы с астероидами.
– Ломая все только из-за нежелания действовать по правилам?
– Не верю никому, кто так начинает.
– Интересно, их никогда не учили тому, что технический специалист должен уметь не только беречь чужое имущество, но и обхаживать своих будущих шефов?
– Ты имеешь в виду правительство, у которого они потом получат заказы?
– Не только. Я вполне серьезно считаю, что и мы, как люди мира, которые потом будут находиться у них под прицелом, имеем право на какую-то степень уважения перед нами.
Справедливое негодование могло бы заставить других людей назвать воспитание варваров, спаливших свой институт из-за нежелания выслушать приветствие правительственного посланца этим будущим военным, созданием свиней в человеческом обличье. Но Марианна Максимовна не стала этого делать, она уже допила чай и привстала, чтобы налить себе еще одну чашку. Тонкий фарфор был красив, как в фильмах о рыцарских временах, но слишком быстро нагревался. Горячую чашку она поставила на блюдце, чтобы не обжечься. Комната была наполнена солнцем мирного лета, далекого от царства варварства. Судя по виду комнаты Ореховой, у нее на дворе тоже стояла хорошая погода. Когда она молчала, было слышно, как поют цикады.
– Почему они не хотят говорить, прежде чем поднять на кого-то руку?
– Таких, как они, турки во времена Османов топили в мешке, брошенном в море.
– Почему их везде показывают? Я не понимаю журналистов, ведь так они подают плохой пример молодежи.
– Они боятся, что иначе бунтовщиков никто не накажет.
– Ах, комментарии составлены так сухо, что иногда мне кажется, что мысли об их карьерных перспективах приходят в голову только мне.
– Как говорил мой покойный муж, они так много зарабатывают, что не могут остановиться, взять каникулы месяцев на шесть и все это время только думать.
После того хаоса, который натворил по миру вирус X 107 они обе панически боялись ученых, за которыми нужно следить силами опытной армии. Вирус, созданный в тайных лабораториях НАТО, вырвался на свободу и унес жизни миллионов людей. Среди них были муж и двое детей Зубчаниновой, так и не оставивших ей внуков, но она была рада, что Анна Станиславовна сейчас не стала напоминать ей о тех временах. Они кончились, ведь у нее был дом, который существовал почти автономно. Много гостей, что не могли принести его случайные мутации на одежде. Но было все, что заменяло ту жизнь, которая поражала мир своим великолепием еще до его появления. Все же Марианну Максимовну не оставляло ощущение, что она что-то пропустила. О, целых два глупых промаха всего за час беседы! Конечно, ведь она только несколько минут назад заметила, что у Анны Станиславовны на столе были пирожные величиной меньше грецкого ореха. Зубчанинова поспешила спросить ее о кулинарных рецептах и убедилась, что подруга стала чувствовать себя явно спокойнее, рассказывай ей о новой поваренной книге и своей возне на кухне. Она успокоилась, ведь теперь та не будет считать ее только любительницей скандалов. Чайный зал существовал для соблюдения этикета и она теперь выполнила все его нелегкие требования. Марианна считала, что если ее красота уже уходит, как и у любого человека, то дочерью феи в манерах и умении сделать людям добро она всегда сможет остаться. За разговором она подвинула к себе тарелочку с пирожными и вдалеке за нею увидела ту самую записную книжку, которую искала до начала визита. Можно было встать, чтобы взять ее или дать знак роботу, который готов будет ее подать со всей присущей этой дешевой модели услужливостью. Но она решила, что записанные темы ей уже больше не нужны. Визит и без ее предварительных усилий наполнял душу покоем, который стал символом того давнего викторианского времени, когда наиболее экспансивных сжигали на кострах, но не там, где он считался духовным богатством. Незаметно их разговор перешел на более пустячные дела. Анна Станиславовна, считая обсуждение пирожных достойным финалом для обсуждения происшествий в мире, спросила ее с видимым интересом.
– Вы еще участвуете в программах по астероидам?
– Меня столько предостерегали, обещая скуку и сложность, когда я решила попробовать определить, к какому классу можно отнести схемы сканирования дальними зондами… Но сейчас я довольна.
– Моя дорогая, вы так давно попали в их сети ловцов людей с высшим образованием, но без дела, достойного полученной квалификации?
– Если вы будете так ироничны, я не назову вас самой доброй на свете, – нахмурилась Марианна Максимовна. Анна Станиславовна поспешила доказать, что она лишь сама приветливость.
– Нет, что вы. Я и сама рада, что попала в компанию этих умных и милых людей. Знаете, нам недавно удалось обнаружить небольшие вкрапления никеля.
– Вам дали премию или заставили беседовать с земными производителями техники?
– О, что вы. Я, наверное, никогда не стану одной из те, кому доверят посидеть за виртуальным столом с менеджерами каких-нибудь знаменитостей. Но мой сын считает, что меня немного обидели, не предложив даже выбрать, какой из фирм мы будет продавать уже собранную пыль.
– Вы хорошо знаете этих людей?
– Нет, но я иногда болтаю с теми, кто работает с микросхемами. И, конечно, наши офицеры часто слушают, о чем мы болтаем между собой. Я имею в виду тех, кто работает непосредственно с приборами, поставляя нам съемки и придумывая вопросы. Самые главные из них бывают и в высоких чинах.
– Они слушают твои разговоры с техниками?
– Нет, только с теми, кто перебирает наши кадры, чтобы передать их по системе производителей анализаторов.
– У нас тоже не спрашивают, куда потом пойдут отобранные нами образцы, – примирительно заметила Марианна Максимовна.
– Я не считаю все эти замечания важными. Ведь даже сама перспектива волнения, которое я буду испытывать из-за гипотетических проблем, заставляет моего робота, который отвечает за нормализацию давления, показать, что он скоро готов будет приступить к работе.