- Жером, окажите, пожалуйста, доктору первую помощь, - попросила она. И снова повернулась к гостю: - Сухраб, где Али и его мать?
- В моей машине, внизу, у входа…
- Позвольте, - Жером поднес к окровавленному рукаву доктора ножницы, чтобы разрезать его.
- Да, да, конечно, - поморщился Нассири.
Пока Жером обрабатывал рану пострадавшего, Джин вышла в коридор. Окликнула второго санитара:
- Кристоф, внизу стоит машина доктора Нассири, в ней - больной с радиационным нефритом. Марьям сказала, что специальная палата для него уже готова…
- Так точно, мадам…
- Перенесите больного в эту палату и подготовьте аппарат гемодиализа к работе, я сейчас подойду.
- Слушаюсь, мадам.
- Аматула, вам лучше вернуться в постель, - из операционной вышел доктор Франсуа Маньер, высокий сухощавый француз с тонкими чертами лица и кудрявой рыжей шевелюрой. - Я вполне могу справиться с этой работой и сам.
- Нет, Франсуа, - отрицательно мотнула головой Джин.
- Почему? - удивился тот.
- Объясните мне лучше, Франсуа, почему вы до сих пор не в защитном костюме? - вопросом на вопрос ответила Джин. - Разве Марьям не передала вам мое распоряжение?
- О, передала, конечно, - смутился Франсуа. - Просто я еще не успел, простите.
- Вы очень легкомысленны, Франсуа, - укоризненно покачала головой Джин. - И, пожалуйста, вернитесь к своим основным обязанностям - к помощи пострадавшим от землетрясения. - Она опустила больную руку, так как держать её на весу было трудно. - А проблемы с радиацией я возьму на себя, раз уж оказалась к ним причастна.
- Но, Аматула, вы же не совсем здоровы… - Доктор автоматически поправил на переносице очки в тонкой золотой оправе.
- Возражения не принимаются, Франсуа. В конце концов глава миссии - я, значит, мне и принимать решения, - примирительно улыбнулась она ему и вернулась в свою комнату. - Как дела? - спросила Жерома.
- Ранение поверхностное, мадам. По касательной царапнуло, - ответил тот, накладывая на рану Нассири повязку.
- Сущая ерунда, я же так и сказал с самого начала, - машинально пробормотал раненый, но безысходная грусть в глазах выдавала, что его мысли сейчас далеко. И действительно: стоило Джин приблизиться, как он снова заговорил о том, что волновало его сейчас больше всего: - Я не понимаю, Аматула! Как они посмели обстрелять нас?! Они же знали, что в машине только я и тяжело больной юноша со старухой-матерью! И что все мы безоружны и не сможем себя защитить! Мне словно в сердце выстрелили, Аматула…
- Они выполняли приказ своего насмерть перепуганного начальства, - вздохнула Джин. - Представляете, Сухраб, какой резонанс в обществе вызовет доставка в миссию Красного Креста больного, зараженного полонием?! К тому же полонием, предназначенным для военных целей. Уверена, кстати, что они стреляли не для того, чтобы только попугать вас, а для того, чтобы убить. И сейчас наверняка очень сожалеют, что промахнулись.
- Но что же нам теперь делать? - растерянно взглянул на нее доктор.
- Ждать, - просто ответила Джин. - Лечить Али и ждать. Рано или поздно ваши преследователи явятся сюда и огласят свои требования. Вот тогда и узнаем, чего они хотят. Об одном прошу, Сухраб, - понизила голос Джин, - не верьте ни одному их слову и не соглашайтесь ни на какие их предложения, даже самые заманчивые! Обманут. Кстати, вы успели связаться с семьей?
- Да, еще там, в госпитале, - кивнул Нассири. - Сказал Парванэ, так зовут мою жену, чтобы немедленно собирала всех членов семьи и ехала с ними во французское посольство. А теперь вот то и дело набираю номера то жены, то сына, но ни один из них не отвечает, - сокрушенно развел он руками. - Моя Парванэ - редкая копуша, всегда долго собирается. А я тут переживай за них…
- Будем надеяться, что они уже на месте, - успокаивающе похлопала его по плечу здоровой рукой Джин. - Я звонила в Женеву, проволочек возникнуть не должно. Если ваши родственники не позвонят сами, чуть позже я свяжусь с французским послом, и мы всё узнаем. А сейчас мне надо идти к Али…
- Я с вами, Аматула, - оживился Нассири. - Вам трудно будет управляться с ним одной рукой.
- У меня тут много помощников.
- Нет, ханум, позвольте и мне принять участие в судьбе юноши, - проявил Нассири настойчивость.
- Ну что ж, - сдалась Джин, - надевайте защитный костюм и приходите.
Самой ей облачиться в защитную экипировку без помощи Марьям, да еще с одной действующей рукой, было непросто, но, стиснув зубы, Джин справилась с этим. Затем, опираясь на руку Кристофа, направилась к больному и уже издалека увидела его мать: Самаз поджидала её у входа в палату сына. Как только Джин приблизилась, женщина бросилась к ней и, упав на колени, обхватила за ноги. От слабости и неожиданности Джин пошатнулась; Кристоф удержал её, взяв под локоть.
- Поднимитесь сейчас же, Самаз, умоляю! - воскликнула Джин.
- Их всех умертвили, всех… - Самаз запрокинула голову вверх, её сухонькое, испещренное морщинами и измученное страданиями личико было залито слезами. - Всех, госпожа, всех до единого! Я была в коридоре и видела всё собственными глазами! Они даже не прогнали меня, потому что, видимо, собирались умертвить позже и меня вместе с сыном. Потому и не боялись, что я смогу рассказать кому-нибудь об их жестокости…
Подошли Жером и доктор Нассири.
- Пожалуйста, помогите госпоже Самаз встать, - попросила Джин санитара.
Жером подхватил женщину под руки:
- У нас так не принято, госпожа. Вы смущаете доктора.
- Вся наша надежда теперь только на вас, ханум, - коснулась Самаз защитной перчаткой рукава Джин. - Мы с сыном живы до сих пор только благодаря вам и доктору, - она бросила благодарный взгляд на Нассири. - Его бы, я уверена, тоже живым оттуда не выпустили. Чтобы никому ни о чем не поведал. Они уже направлялись к палате Али, когда доктор шепнул мне, что вы, ханум, готовы спрятать нас. Вы нам посланы самим Аллахом, ханум! - Слезы снова ручьем хлынули из глаз женщины, и она, обмякнув, повисла на руках Жерома.
- Успокойтесь, Самаз, - ласково погладила её Джин по защитной шапочке. - Здесь вам ничто не угрожает. Однако нам с доктором Нассири пора идти к вашему сыну, пришло время очередной процедуры. Жером, - обратилась она к санитару, - пока мы с доктором будем заняты, позаботьтесь, пожалуйста, о госпоже Самаз. Отведите её в комнату отдыха, напоите горячим чаем… Впрочем, не мне вас учить.
- Всё сделаю, мадам, - кивнул тот. - Идемте со мной, госпожа Самаз.
Уставшая и ослабевшая женщина покорилась, и Джин с Нассири несколько мгновений молча смотрели ей и санитару вслед. Потом Нассири глухо произнес:
- Признаться, ханум, я только сейчас, со слов Самаз, узнал, что вы и меня спасли от верной гибели. Странно, но там, в госпитале, мне такая мысль даже не пришла в голову… - Он тяжело вздохнул. - Получается, что простая безграмотная женщина оценила ситуацию точнее и дальновиднее, чем я со всеми своими учеными степенями. Как мог я быть таким наивным?! - сокрушенно обхватил он голову руками.
- Самаз почувствовала опасность женской интуицией и материнским сердцем, - успокоила его Джин. - Вы ведь привыкли искать во всем логику и рациональность, а любая диктатура к голосу разума как раз глуха. В своих действиях палачам свойственно руководствоваться самыми примитивными инстинктами.
- Но это же чудовищно! - ожесточенно потер виски пальцами собеседник. - Чудовищно!
- Чудовищно, - мрачно согласилась Джин. - Но пока, к сожалению, мы не в силах этого исправить. И вообще нас ждет пациент, Сухраб.
- Да, да, идемте скорее к Али, ханум, - глаза Нассири быстро приняли осмысленное выражение.
* * *
Зеленые датчики размеренно мигали, аппарат искусственной почки работал исправно, давление, подскочившее было из-за промедления с процедурой, снова вернулось к норме. Джин наклонилась к больному: он дышал ровно и спокойно, избавившееся от отеков лицо выражало умиротворение. Али спал. На столике у двери завибрировал мобильный телефон - Джин намеренно отключила звонок, чтобы не разбудить невзначай больного. Жестом попросив Нассири проследить за процессом, Джин взяла трубку и увидела на дисплее номер Марьям. Сердце тревожно сжалось: неужели случилось что-то непредвиденное? Джин тихо вышла в коридор, поднесла трубку к уху и, приподняв край шапочки, сказала:
- Я слушаю тебя, Марьям.
- Ханум, - напряженно зазвенел голос Марьям, - они преследуют меня! Я еду к миссии, но боюсь не доехать - они могут перерезать мне дорогу!
- Кто?! Кто тебя преследует, Марьям?
- Две машины. Номера и стекла залеплены грязью, водителей не вижу. Что мне делать, ханум?
- Для начала успокоиться, - Джин придала голосу учительские нотки. - Теперь посмотри по сторонам: где конкретно ты сейчас находишься?
- Еду по главной городской трассе, скоро - поворот к миссии, но боюсь, именно на перекрестке они меня и подловят. С двух сторон. Я выполнила всё, что вы просили, госпожа. Мне кажется, мастер понял меня. Во всяком случае он очень встревожился и попросил за него не беспокоиться. Просил также передать, что при первой же возможности сообщит вам свой новый адрес. А мне сказал, чтобы я заботилась о вас. Спрашивал о вашем здоровье. Я сказала, что вы повредили руку, и он очень расстроился. Я ничего лишнего не наговорила, ханум? - спохватилась девушка.
- Нет, нет, Марьям, ты всё сделала правильно, спасибо тебе, - ответила Джин, улыбнувшись. И вернулась к расспросам: - Где именно эти машины к тебе привязались?
- Они поджидали меня на выезде из деревни, - доложила Марьям. - Сначала я не обратила на них внимания, но потом заметила в зеркало, что они повторяют все мои маневры. И тогда поняла, они едут за мной, ханум.
- Скорее всего они думают, что за рулем сижу я, - предположила Джин, - поскольку я чаще всех пользуюсь этим "шевроле".
- Но кто они, ханум, и чего от вас - или от меня - хотят?!
- Думаю, ищейки "Министерства информации", - ответила Джин. - Но ты для них интереса не представляешь, я уверена. Так что не волнуйся, Марьям. Просто им надо показать, что они ошиблись в объекте слежки. Поэтому договоримся так: сейчас ты доедешь до ближайшей заправки и спокойно, не обращая на них ровно никакого внимания, выйдешь из машины. Заправишь бак бензином, неторопливо попьешь кофе… Думаю, этого хватит, чтобы твои преследователи поняли свою ошибку и удалились восвояси несолоно хлебавши.
- Хорошо, ханум, спасибо, ханум, - голос девушки зазвучал в трубке гораздо бодрее. - Я позвоню вам с заправки!
- Обязательно. Я буду ждать, Марьям. Будь осмотрительна, пожалуйста.
- Обещаю, ханум.
Джин нажала кнопку завершения разговора, опустила трубку. Рука снова заныла. Пришло время сменить повязку и сделать инъекцию, но Джин пока было не до себя. Она прокручивала в голове рассказ помощницы. Та сказала, что "хвост" прицепился к ней только на выезде из деревни, но неопытная в шпионских делах девушка могла просто не заметить его раньше. Впрочем, тогда бы "министерские" ищейки, думая, что следят за ней, Джин, схватили бы Марьям вместе с Тарани, а не стали бы пристраиваться к ней на обратном пути. Отсюда следует два вывода: или Тарани у них пока вне подозрений, или они взяли его сразу после отъезда Марьям. Узнать, удалось ли Тарани уйти от ареста, Джин, к сожалению, не могла: в отличие от них с Марьям у него не было швейцарской связи, блокирующей прослушивание. И если она сейчас наберет номер его мобильного телефона, то сделает ему только хуже: наведет на Тарани подозрения, которых пока, возможно, у службы безопасности по отношению к нему нет. Нет, рисковать нельзя. Ни в коем случае. Надо просто ждать и надеяться, что мастеру удалось ускользнуть. А визит к нему Марьям можно было легко объяснить: например, у ремонтников-водопроводчиков возникли кое-какие вопросы в связи с установкой изготовленной им трубы. Марьям же - простая сотрудница миссии, которой подобные задания поручают, дескать, по пять раз на дню. Разумеется, агенты рассчитывали, что в свете последних обстоятельств Джин, поняв, что попала в поле зрения службы безопасности, постарается активизировать контакты со своими соратниками. И теперь то, что вместо нее в "шевроле" оказалась медсестра Марьям, должно сбить их с толку.
Джин вернулась в палату. Доктор Нассири стоял рядом с больным, проверяя его давление.
- Осталось еще сорок пять минут, - сообщил он шепотом, заслышав её шаги.
- Как давление? - тоже шепотом спросила она.
- Держится в норме.
- Отлично. На этот раз, - Джин подошла ближе, - удлиним перерыв между сеансами гемодиализа: возможно, под воздействием терапии одна из почек реанимируется и начнет функционировать самостоятельно. Главное теперь - не допускать накопления жидкости свыше трех литров и постоянно контролировать уровень гемоглобина.
- Сейчас сто двадцать, - сообщил Нассири.
- Норма, - удовлетворенно кивнула Джин. - Значит, всё делаем правильно.
Снова зашелестел телефон, на сей раз в кармане у Нассири. Он вынул аппарат, взглянул на дисплей, вздрогнул и устремился к выходу из палаты, шепнув на ходу:
- Жена.
Джин присела в кресло у кровати больного, чтобы не упасть от головокружения и слабости. Нассири вернулся минуты через две. Наклонился к Джин, прошептал возбужденно:
- Жена наконец позвонила! Все мои уже в посольстве, приняли их хорошо.
- Ну я же вам говорила, - улыбнулась под маской Джин.
Улыбки её Нассири видеть не мог, но теплоту голоса почувствовал.
- Я безмерно вам благодарен, Аматула! - он горячо и взволнованно сжал пальцы её здоровой руки.
Под окном резко, противно взвизгнув тормозами, остановилась машина. Джин встала, подошла к окну, приподняла жалюзи. Увидела внизу свой "шевроле", из которого стремительно выскочила Марьям. Придерживая руками длинную тунику и перепрыгивая через несколько ступенек, она взбежала по крыльцу в здание миссии. Джин уже хотела отойти от окна и отправиться навстречу Марьям, как вдруг во двор въехали еще две машины. Но не те залепленные грязью, которые преследовали Марьям, а полицейские. Из первой машины вышли несколько военных, в том числе Лахути. Он поспешно подошел ко второй машине, распахнул дверцу. Из нее вышел офицер, судя по всему, выше рангом. А по коридору уже бежала Марьям - Джин отчетливо слышала её торопливые шаги и учащенное дыхание.
- Марьям, туда нельзя без защитного костюма! - раздался в коридоре окрик доктора Франсуа. - Немедленно вернитесь и оденьтесь как положено!
Чтобы Марьям не влетела с разбегу в палату Али, Джин поторопилась выйти в коридор сама.
- Ханум, - воскликнула, едва увидев её, девушка, - они уже внизу!
- Я видела, Марьям. Успокойся, иди за мной. - Джин завела помощницу в свой кабинет. - Ты хочешь сказать, что это и есть преследовавшие тебя люди? - спросила, дав ей время отдышаться.
- Нет, ханум, - ответила медсестра взволнованно, - те, которые меня преследовали, отстали, как вы и сказали, сразу после моей остановки на заправке. Несколько минут, пока я заправляла машину, понаблюдали за мной со стороны, а потом развернулись и уехали.
- Значит, я была права: они просто спутали тебя со мной, - покачала головой Джин.
- Да, видимо, так. Но поскольку они оставили меня в покое, - продолжила Марьям, - я не стала задерживаться и пить, как вы советовали, кофе, а сразу, заправив машину, поехала сюда. И вдруг на подъезде к миссии столкнулась с двумя полицейскими машинами. Испугавшись, что они хотят вас арестовать, решила опередить их и предупредить вас, ханум.
- Спасибо, Марьям, - тепло поблагодарила Джин помощницу. - Ты умница, всё сделала правильно. Теперь передохни немного. Выпей кофе, раз уж на заправке не получилось, а потом надевай костюм и подключайся к работе. Дел у нас как всегда невпроворот.
- А как же быть с полицией? - перешла на шепот Марьям. - Они ведь, наверное, приехали, чтобы арестовать вас из-за того зараженного радиацией больного, для которого вы утром попросили приготовить палату. Я угадала?
- Возможно, - уклончиво ответила Джин. - Но арестовать кого бы то ни было на территории миссии они не смогут, не имеют права. Кишка тонка, как сказала бы моя мама. Так что не волнуйся, дорогая. Всё, на что они способны сейчас, это лишь объявить, что больше в наших услугах не нуждаются и потребовать выезда из страны. А мы, в свою очередь, не сможем выполнить их приказа, пока не получим аналогичного распоряжения из Женевы, от своего непосредственного руководства. Так что, как ни крути, в любом случае им придется сначала договариваться с Женевой. А это значит, что время у нас еще есть…
Дверь открылась, и в кабинет размашистым шагом вошел капитан Лахути.
- Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, Аматула, - сурово произнес он вместо приветствия и многозначительно посмотрел на Марьям.
- Хорошо, капитан, - поняла его Джин. - Марьям, - обратилась она к помощнице, - пей кофе, надевай защитный костюм и отправляйся на подмогу к доктору Нассири. В ту самую палату, которую мы приготовили сегодня утром.
- Слушаюсь, ханум.
Бросив на Лахути встревоженный взгляд, девушка вышла из комнаты, и вскоре её шаги в коридоре затихли.