– Жаклин Врана, полиция Стокгольма, – отчиталась девушка, выставляя фальшивое удостоверение, сделанное каким-то мастером по просьбе Уве, чтобы не возникало вопросов и подозрений.
Подделку замечали не многие, но опыт этой женщины обмануть было сложно.
– Вы с его помощью подруг цепляете? – ухмыльнулась та.
– Что это значит? – нахмурилась Жаклин, разглядывая документ, который носила вот уже десять лет. – Я Жаклин Врана, полиция…
– Слышала, но повторение лжи не исправит, – спокойно прервала ее женщина.
Жаклин поводила свидетельством перед носом еще какое-то время, после чего убрала, переводя взгляд на женщину.
– Но если бы вы действительно им были, я бы сравнила вас с Дюпеном, – продолжала та. – Это любимый мой детектив.
– Не знаю такого.
– У нее специфическое чувство юмора, – добавила с фальшивым смешком Софи.
Глубокие светлые глаза Ингрид ныряли вглубь собеседника.
– Не читали Эдгара По?
– Не читала. Он статьи пишет?
Ингрид не могла удержаться от улыбки, а Софи стала пунцовой от стыда за сестру.
– Да, статьи. Слышали про убийство на улице Морг?
– Это где-то во Франции? Он француз?
– У вас тоже имя французское. Имеются корни?
– Наша бабушка была француженкой, – ответила Софи.
– Удивительно, у меня тоже, – не отводила взгляда от Жаклин женщина. – Только по обеим сторонам.
– Вы француженка? – чувствовала себя лишней Софи.
– На семьдесят пять процентов. Шведом был только дед по стороне отца. От него я и унаследовала семейный бизнес, – зажала сигарету между губ она. – Зажигалки не найдется?
Жаклин курила редко, но огонь с собой носила всегда. Женщина придвинулась на край дивана и пригнулась над ее сложенными руками.
– Очень красивые пальцы, – заметила она, выпуская пар. – Так, значит, вы не большой знаток детективов? А я ими в свое время зачитывалась. Особенно, когда была замужем в первый раз. В прочем, как и во второй. Мужья не умели меня развлечь, поэтому увеселения приходилось находить самой. Сначала детективы, потом наркотики, вызовы на дом, а теперь еще это, – окинула жестом клуб она и легла на спинку. – Но уже после распада. После того, как я потеряла интерес к жизни, пыталась покончить с собой и оказывалась в госпиталях с передозировкой. А ведь все начиналось так невинно. С убийства на улице Морг. Наверное, это первый звонок депрессии. Хотите, я дам вам ее почитать? Только она у меня дома осталась. Абсолютно случайно.
Она затушила недокуренную сигарету и поднялась, заложив маленькую сумочку подмышку. Софи снова подтолкнула сестру в ребро.
– Очень любезно с вашей стороны.
Ингрид поднялась, и Софи пришлось буквально вытолкнуть сестру за плечи.
– Зачем? – нахмурилась Жаклин, но та ударила ее еще больнее, и девушка поднялась. – Ну ладно.
В ожидании звонка из конторы она могла последовать любому совету. Без работы она просто убивала время и болталась из угла в угол, ведомая чужими пинками.
Ингрид махнула первому такси, Жаклин устроилась рядом и отвернулась к окну, разглядывая панорамы, точно ребенок, которого вывели на прогулку в парк аттракционов.
Ингрид жила в богатом районе. В районе, где одна квартира занимала целый этаж, и где двери открывались картами вместо ключей. Одна из стен ее апартаментов была стеклянной, точно в каком-нибудь центральном офисе. Другая состояла из книжных полок, доходящих до зеркального потолка. Столько литературы гостья встречала разве что в библиотеке. Несмотря на громоздкую технику, все выглядело очень стильно и дорого, под стать хозяйке.
– Выпьете чего-нибудь? – предложила она.
– Да, кофе.
– Два кофе! – бросила она куда-то в стену.
– Хорошо, мисс, – отозвалось из другой комнаты.
Жаклин спустилась в зал по крошечной лестнице. Кроме грандиозной кровати в нем ничего не было. Она пересекла комнату и остановилась у того, что особенно впечатляло – видом из окна. Города как на ладони, созвездия ламп и клубящихся облаков. Должно быть, это одно из самых высоких зданий города, подумала она, вспоминая, сколько этажей они проехали, чтобы добраться до такого пика.
– Я другого и не хотела, – прервала ее мысли женщина. – Вернее на другое я бы не согласилась. Благодарю, Жузеппе.
Она приняла бокалы из рук мулатки, что-то ей шепнула, и уже через минуту служанка хлопнула входной дверью. Ингрид подошла к окну и передала один из бокалов гостье. Жаклин сделала глоток и замерла. Затем поводила бокалом у носа, отдалила его и сделала еще один глоток. Это был самый вкусный кофе из того, что она пробовала.
Женщина довольно кивнула и сделала глоток сама.
– Прямой дорогой из Панамы. Безупречный чистый вкус. Это вам не экскременты какого-то хорька, – ухмыльнулась она. – Пускай его пьют те, кто продается рекламе и показному престижу. Я переработанные продукты даже из интереса пробовать не стану.
Заиграла знакомая монофония, и Жаклин ответила.
– Николас еще совсем ребенок, – сообщила Соня. – Школу закончил только год назад. Пока дальнейшая судьба неизвестна.
– Что за школа?
– С музыкальным уклоном. Кажется, он играл на каком-то инструменте. Учителя хвалили его великолепный слух и знание нотной грамоты. Но это нам вряд ли что-нибудь может дать. Какую работу он мог найти?
– Родители?
– Сирота, поэтому о нем никто не сообщил.
– Учителя знают, где он жил раньше?
– Да, вместе с бабкой. Но та умерла несколько месяцев назад, и, по всей видимости, квартиру он продал, чтобы на что-то жить.
– Банковского счета на его имя нет?
– Как раз это мы и выясняем.
– Значит, он любитель музыки. Скорее всего, завсегдатай магазинов пластинок. Там его и надо искать.
– Магазинов с пластинками по городу разбросаны сотни. Сама понимаешь, кататься по ним не вариант. Слишком энергозатратно.
– Тогда нужно сузить круг. Это все?
– Пока да. Кстати, Уве твою машину забрал. Позвони ему, когда освободишься. Если ты не занята, – явно ухмылялась женщина.
Жаклин опешила и сочла лучшим решением убрать телефон в карман.
– Так значит, это действительно правда? – восхитилась Ингрид. – Вы детектив?
– Да, – пожала плечами девушка.
– Над чем сейчас работаете?
– Цепь убийств. Мы разыскиваем человека, который может быть уже мертв, и устанавливаем личность садистски убитой женщины средних лет. В вашем кругу никто не пропадал? Подруги, коллеги?
– Нет, – попыталась вспомнить Ингрид. – Нет, не пропадал. А к чему этот вопрос?
– К тому, что женщина была довольно богатой и могла проживать в подобном районе.
– Я слышала об убийстве, но еще тогда на ум никто не пришел. Не приходит и сейчас. К тому же расспросы с фальшивым удостоверением вы задавать не имеете права, – беззлобно улыбнулась она. – Удивительно, что для такой проницательной интеллигентной девушки вы так страшно необразованны. А еще более удивительно то, что не читаете детективов. Что же тогда заставило вас пойти в полицию? Я думала на службу идут вдохновленные романтикой и приключениями.
– У меня не было другого выбора. Это все, что я умею.
– Я не могу оставить вас без пищи для ума, – направилась к стеллажу Ингрид. – Вы заслуживаете прочесть хотя бы классику. Были в вашей практике какие-нибудь случаи закрытых детективов? – спрашивала она, подставляя лестницу к полке.-чтобы убийцей оказался кто-то из ваших знакомых. Сосед или помощник, с которым вы проработали… Ну не двадцать лет. Сомневаюсь, что вы на службе больше пяти…
– Почти пятнадцать, – подсказала Жаклин.
– Я под впечатлением. Вам не дать больше двадцати восьми.
– Мне не больше двадцати восьми. Мне ровно двадцать восемь.
Ингрид вернулась к девушке с тремя книгами.
– Как обещала, одна из них Эдгар По, вторая – классика Англии, третья – национальная классика. Можете не возвращать. Мне будет приятно, если какие-то из моих вещей сохранятся у вас, но если вы захотите встретиться со мной без повода…
Она подступила ближе, и Жаклин почувствовала ее дыхание. Так уютно девушка себя уже давно нигде не чувствовала. Ее даже не смущал аромат постороннего тела. Цветочный и пряный, он напомнил запах из далекого детства. Приятного и отталкивающего одновременно.
Что-то резко ослепило Жаклин. Ей послышался отдаленный женский крик, а перед глазами встала картина убитой женщины. Аромат Ингрид сменился запахом жженого тела. Она отстранилась на расстояние вытянутых рук и убрала волосы женщины за ухо. Это были те самые серьги, какие она встретила на теле убитой.
– Где вы их купили?
– В ювелирном магазине на Сергельс-торг, – переняла ее страх женщина.
– Много таких штампуют?
– Думаю, всего три пары на весь город. Немногие могут позволить серьги в тысячу крон.
– Выглядят значительно дешевле.
– Спасибо? – усмехнулась Ингрид.
– Как давно?
– Может, месяц назад. Их привезли только в октябре. Думаю, кроме меня их еще никто не приобрел.
– Ошибаетесь. Можете написать адрес?
– У таких мест есть свои визитки, – подошла к сумочке Ингрид, вынула кошелек и достала стопку картонных карт. – Держи, – протянула карту она и задержала руку на мгновение дольше. – Ты уходишь? – дрогнул ее голос.
– Да, мне надо кое – что проверить. Возможно, продавец что-то знает.
– Продавцы не обязаны запоминать имена всех покупателей. Даже самых дорогих вещей. Ты уходишь? – повторила она, опускаясь на кровать.
Она будто постарела лет на десять за один вопрос. Морщины вокруг рта сделались четче.
– Спасибо за книги? – обернулась Жаклин, подыскивая правильные слова.
Но женщина выглядела совершенно разбитой и не смогла даже кивнуть в ответ.
– Или до свидания? – задумчиво предположила Жаклин.
Но и это не произвело никакого эффекта, а задерживаться дольше следователь не могла.
Глава 5
Переговорить с Уве она успела в лифте. Мужчина удивился названному ею адресу.
– Что ты там забыла? Это ведь самый дорогой район Стокгольма, если я не ошибаюсь.
– Брала кое-какие книги. Кажется, детективы.
– С каких пор ты читаешь художественную литературу? – еще больше удивился он. – Такси не лови, я уже еду.
Жаклин узнала звук своего внедорожника на расстоянии в километр. Все это время она прождала у подъезда, а когда забиралась в машину, подняла голову, чтобы встретить колючий взгляд Ингрид.
– Не буду спрашивать, что ты делала в этом доме – аккуратно начал он, проследив за направлением ее взгляда, – но откуда эта информация насчет производителя украшений?
– Я была у одной женщины.
Уве поджал губы и прибавил музыку. Жаклин не нравилось, когда пользовали ее вещами. Радио в ее машине никогда не играла.
– Слушай, не хочешь поменяться? – предложила она.
– С чего бы вдруг? – гневно спросил он. – Это рабочий автомобиль всего отделения. Водить ее может кто угодно и в какое угодно время.
Жаклин заметила нарастающее напряжение и по-детски смутилась.
– Можешь убавить звук? – намеренно тихо спросила она. – У меня к тебе серьезный вопрос.
– Да неужели? – усмехнулся Уве.
– Мое удостоверение – фальшивка.
– Это не вопрос.
– Так значит фальшивка?
– Хорошо, у меня к тебе встречный серьезный вопрос, раз на то пошло. Он был бы личного характера, ни касайся моей дочери ровно наполовину. Что ты делала в ее комнате всю ночь?
– Спала, – уверенно ответила Жаклин.
– Твоя сексуальная жизнь меня мало интересует, Жаклин. Этим ты вольна распоряжаться сама, но когда дело касается моей дочери, я должен знать все.
– Не понимаю, – растерялась и замолкла она.
Остаток пути они проехали в тишине. Разговор возобновился только на площади.
– Его сделал я, – пытался вывести напарницу мужчина. – А на что ты еще рассчитывала? С незаконченным средним. Кто бы тебя взял? Да ты вообще в базе как полицейская не числишься.
Жаклин еще не встречала его в таком гневе и была слишком удивленна, чтобы расстраиваться.
– И никогда ничему не научишься, – добавил он. – За тебя приходиться постоянно отвечать. У меня есть собственная семья и ребенок, если ты помнишь.
– А у меня нет.
Уве стало неловко за свою несдержанность.
– Надеюсь, магазин еще работает.
– Сколько я должна за машину?
– Нисколько. Она ведь общая, – объявил временное перемирие голосом Уве и сравнил вывеску с символикой на визитке. – Да, это оно.
Продавец уже сворачивался, но даже поздние посетители вернули ему улыбку.
– Добрый вечер, господа, – вернулся за витрины он. – Выбираете кольцо для своей дамы?
– Похоже, что эта девочка моя невеста? – рассмеялся Уве. – Она младше меня почти вдвое.
– Обычно невесты другими не бывают, сэр – оправдался продавец. – Так что вы желаете?
– Мы не покупать пришли, – ответила следователь. – Жаклин Врана, полиция Стокгольма. Где серьги?
– какие серьги? – раскинул руки тот.
– Лучше я, – отодвинул ее Уве. – Можете показать, какие серьги у вас имеются в ассортименте?
– Разумеется, сэр, – подошел к одной из витрин продавец.
Жаклин остановилась напротив и невольно загляделась.
– Ну? – окликнул ее Уве. – Есть что-нибудь похожее.
– Нет, – резко вскинула голову она. – Совсем ничего. Это весь товар?
– Имеются каталоги, но там вещи эксклюзивные.
– Такие нам и нужны, – кивнула она. – Есть что-нибудь в трех экземплярах?
– Четыре модели, – положил на стекло изящный буклет продавец и принялся листать страницы. – Да, вот посмотрите. С мелкими алмазами, с одним, но крупным…
– Нам нужен зеленый камень, – сократил поиски Уве.
– Наверное, речь идет о "Глазах нимфы", – пролистал далеко вперед буклет он и остановился на товаре за тысячу крон.
– Это он, – заключила девушка. – Кому вы их продавали?
– Мы не храним таких записей. Гарантии с именами находятся у наших клиентов.
– Не храните имен тех, кто покупает безделушки за тысячу крон? – удивился полицейский.
– Три пары, – пропустил вопрос тот.
– Имен, разумеется, не помните, – угадал полицейский. – Хотя бы происхождение в памяти отпечаталось?
– Одна из них француженка, – подсказала Жаклин.
– Откуда?.. – изумился Уве, но тут же осекся и поморщился. – Хорошо, а две другие?
– Одна, кажется, англичанка или американка, – продолжил продавец. – Приехала с переводчиком. Стандартная английская фамилия.
– Если умирает иностранец, родственники объявляют тревогу, – рассуждал вслух Уве. – Нет, нам нужна шведка. Одинокая женщина средних лет.
– Третья шведка, верно, – задумался мужчина. – Речь совершенно чистая. Акцента не было, понимала языковые обороты и шутки. Да, она определенно шведка. И фамилия шведская.
– Но ее вы, само собой, вспомнить не можете.
– Помню только, что кончалась на что-то традиционное.
– Вроде "сон"? – отбросил спесь Уве.
– Нет, я бы запомнил, потому что на "сон" заканчивается моя. Вообще-то, – протянул он, – знаете, произошел в тот день один курьез. За него страшно неловко, хотя вины моей в этом нет. Эта дама одевалась роскошно и дорого, если не сказать вызывающе.
– С чего вы так решили?
– На ней была шуба.
– И что в этом примечательного?
– То, что это была ранняя весна, – усмехнулся продавец. – Нечасто увидишь такие кадры.
– Охотно верим, – поддержал его усмешку полицейский. – Так что произошло?
– Она покинула мой магазин и нарвалась на поборников животных. Те ожидали ее у дверей моего магазина и облили краской из ведер. Пришлось менять одну из дверных створок.
– Досадно, – равнодушно подытожила девушка. – А где тут ближайшая химчистка?
Химчистка располагалась в десяти минутах езды от Сенгельс-торг и на момент их прибытия оказалась закрытой.
– Приедем завтра, – побрел к автомобилю Уве.
– Нет, не приедем, – резко остановилась Жаклин. – Здесь сказано, она круглосуточная.
– И что дальше?
– То что, – подняла и отряхнула от снега сорванный листок она, – хозяин ушел на перерыв. И вот его телефон.
– Так позвони, – раскинул руки полицейский.
Жаклин достала мобильный, поглядывая на Уве, в том случае, если он передумает и все же решиться позвонить сам. Но тот закурил и вернулся к машине, чтобы согреться.
– Кстати, видишь, как надо парковать?..
– Вернитесь на рабочее место, – командным тоном ответила она в трубку. – Я здесь.
– Кто это я? Римский отец? – недоумевал мужской голос.
– Полиция Стокгольма.
– И что же я должен, сорваться и бежать?
– Было бы очень любезно с вашей стороны, – вспомнила фразу из книги по этикету она.
После короткой паузы, мужчина прошептал что-то нецензурное и бросил трубку.
– Кажется, он идет, – убежденно кинула напарнику Жаклин.
Хозяин, вопреки недовольному виду, появился в ту же минуту. С Уве он поздоровался, а вот Жаклин обошел стороной. Ей это предосудительным не показалось, ведь она и сама редко с кем здоровалась, но то, что он придержал дверь только для Уве, ее немного смутило.
– Да, сэр? – обратился к полицейскому тот.
– Мы, собственно, вот по какому поводу, – начал Уве. – Понимаю, что таких сведений вы не держите…
– И все же архивы иметься у вас обязаны, – перешла на конкретику Жаклин.
– Весной этого года к вам могла обратиться женщина, – продолжил напарник. – С просьбой очистить от краски ее шубу.
– Возможно, – кивнул хозяин. – Но архивы хранятся не у нас.
– Скажите где, и мы сами все узнаем, – вставила Жаклин, не удостоенная ни одним его взглядом.
– Вы не разберетесь, – натянул уничижительную улыбку он.
Девушка подтекста не заметила и улыбнулась в ответ с пустым и растерянным взглядом.
– Почему? – согласился с ее недоумением Уве.
– Нет, может, и разберетесь, – сменил тон хозяин. – Однако зачем вам тратить на это время? Я свой почерк пойму лучше других. А как только найду, сразу же вам сообщу. Предложим, через неделю.
– Мы можем и завтра, – сказала Жаклин.
– Я не могу завтра, – снова подскочил его голос.
– А мы можем, – настойчиво повторила она и добавила.
– Ладно, благодарим за содействие, – кивнул на дверь напарнице Уве. – Вот телефон нашей конторы. Позвоните, когда узнаете имя этой женщины.
– Всенепременно, – улыбнулся мужчине хозяин и спрятал карту в ящике стола.
– И пусть земля вам будет пухом, – вспомнила очередную всплывшую фразу она и повернулась к выходу с чувством выполненного долга.
– Откуда ты только это взяла? – негодовал мужчина, занимая пассажирское место.
– Что именно?
– Этот вежливый бред. Спасибо за внимание, пусть земля… Что за чертовщина?
– Это не чертовщина. Это из книги, которую ты мне подарил на прошлое Рождество.
– Верно, – вспомнил Уве. – Но комментарии к этим фразам тебе бы тоже не помешало запомнить. К тому же не обязательно их лепить куда надо и нет.
– Но ведь ты так постоянно делаешь, – справедливо отметила Жаклин.
– Возможно, – неохотно согласился мужчина и уронил голову на кресло. – Подвези меня.