Четверка заказала выпивку - четыре двойных виски с бутылочками содовой. Попивая бурбонское, запивая его глотками ледяной содовой, поговорили о чем-то с барменом, а затем все с размаху кинули стаканы и бутылки в зеркала и посуду за барменом. Старший из них, рыжеволосый атлет, сказал:
- Так и передай хозяину, Мак. А маленький ремонт пусть послужит ему напоминанием.
Музыкальный автомат доигрывал "Каролинскую луну".
Направляясь первым к выходу, рыжий повернулся к публике с разжеванной сигаретой в углу рта, обезоруживающе осклабился и жестом показал: сидите, мол, и не рыпайтесь, это вас не касается. Его спутники вышли не спеша за ним, оборачиваясь перед дверями, чтобы убедиться, что публика ведет себя разумно.
Грант сидел ошеломленный: в старшем, чей костюм отливал стальным блеском, он сразу узнал Клифа Далласа Шермана. Кавалер "Бронзовой" и "Серебряной" звезд за выполнение заданий ЦРУ в Конго и Лаосе, еще какой-то бляхи за Вьетнам. Экс-капитан "зеленых беретов", а до армии - шпана из Атланты. "Америки цвет". Грант встал и подошел к бармену. Горстка клиентов в баре все еще хранила настороженное молчание.
- Что случилось? Что им надо было? - спросил он.
- Счастливые деньки вернулись! - побелевшими губами ответил бармен. - Рэкетеры. Давно не наведывались, а теперь почуяли добычу, раз приехали к нам "черные береты". Сказали, что сожгут нас дотла, если мы не будем платить им за "охрану". Узнали адрес хозяина и укатили к нему на переговоры.
- Так позвоните хозяину. Пусть вызовет полицию, устроит им встречу.
- Как бы не так! Не учи ученого! Они с полицией заодно. А мое дело сторона. Еще бурбонского?
- Три. Ты знаешь этих парней?
- Нет, но слышал, что эту банду возглавляет бывший "зеленый берет". Действует банда в Уинстоне и Сейлеме, этих табачных городах. Были и поджоги, и убийства. Эти парни шутить не любят, чужую жизнь ни в грош не ставят, оружия - целый арсенал, да и голыми руками запросто вынут душу.
- А как зовут главаря?
- Клиф. Слышал, что этого "берета" вытурили из Жидсвилла…
- Жидсвилла? Кто вытурил?
- Местная мафия, кому еще! Мне самому оттуда пришлось смыться подальше от тамошних мобстеров. Жидсвилл? Майами, конечно. Бармены все антисемиты. А Майами переполнен евреями, особенно пенсионерами. Сначала негры, потом беженцы с Кубы, жулик на жулике, теперь евреи - пропади они все пропадом. Всех бы я их в Карибском море утопил!.. Шерман этот задумал урвать кусок у мобстеров Жидсвилла, а они там монополисты, на Стрипе торгуют наркотиками, девочками и мальчиками, держат притоны и игорные дома, продают оружие. Ну его и поперли оттуда, еле ноги унес. Мобстеры там серьезные, убийство по контракту у них дело самое обычное. Клиф переоценил себя, бросив вызов ребятам Мейера Ланского, который некогда был некоронованным королем Гаваны. Шерману помогла бежать "Ависпа", хотя еще старик Ланский купил там полицию…
- "Ависпа"?
- Организация кубинских "борцов за свободу". Эти антикастровцы давно связаны с мобстерами Ланского, а от Шермана они получали оружие и всякую военную технику для диверсий на Кубе - у него большие связи с Пентагоном, но у Ланского они еще больше, плюс к этому - связь с Израилем, и его ребята не терпят конкурентов. Этот Клиф - настоящая барракуда, но акулы ему не по зубам.
- Сколько с меня?
- Т-а-а-к… минус один раунд за счет дома. Семь с полтиной, сэр.
- Держи десятку.
Грант вернулся к своему столику. Бармен поставил стаканы с бурбонским.
- Что случилось? - спросили Гранта лейтенанты.
Выслушав ответ Гранта, второй лейтенант, несколько протрезвев, сказал:
- Надо было б им всыпать. Нас трое.
- Кому всыпать?! - пожал плечами первый лейтенант. - Это же "зеленые береты". Свой брат. И они наверняка были вооружены, а мы нет. Соображать надо.
Вошел полицейский, воззрился недреманным оком на битые зеркала.
- К вам что, тайфун завернул? - поинтересовался он у бармена.
- Да поскользнулся я, упал и вот…
- Ну-ну! А я думал, тайфун.
- Как обычно?
Полицейский выпил виски, окинул критическим взглядом клиентов и пошел к выходу, широко зевая. Еще один скучный вечер. Не город, а морг.
ОТОМСТИТЬ ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА
Грант простился с черноберетчиками и вышел из бара, сел в машину, отключил "Сони". Все, что он узнал и в баре, и на суде о зелено- и черноберетчиках, сливалось в одну общую картину.
По дороге в мотель он купил несколько газет, включая нью-йоркские и "Вашингтон пост". Вечер длинный, а телевизор - жевательная резина для мозгов. Если жизнь слишком коротка для шахмат, как изрек Байрон, которого он, впрочем, не читал со студенческих своих дней, то тем более обидно тратить время на телевидение. Вон Нейл Армстронг, первый человек, ступивший на Луну, и тот сказал, что не занимается спортом: каждому человеку отмерено лишь определенное число биений сердца - так зачем же расходовать их на футбол или хоккей! А еще глупее транжирить их, смотря спорт по телевидению.
Он поставил машину под навесом мотеля, прошел по широкому коридору одноэтажного здания к двери своего номера.
А ведь эта затея Пентагона с черноберетчиками дьявольски опасна. Опять, черт возьми, игра с огнем в пороховом погребе…
Переступив порог, он повернулся, чтобы закрыть дверь. В дверном проеме с пистолетом тридцать восьмого калибра в руке стоял Клиф Даллас Шерман.
- Какая трогательная встреча ветеранов вьетнамской войны, - сказал он с усмешкой, не предвещавшей ничего хорошего. - Я давно мечтал повидаться со старым другом. Со мной тут парочка колл-герлз. Явились по твоему вызову. Как! Ты их не вызывал? Но ведь ты и меня не вызывал. Сюрприз! Заходите, крошки! Не смущайтесь! Они у меня такие стеснительные.
Он вошел вслед за своим бывшим командиром в тесноватый номер. Следом ввалились двое его парней, настоящие "торпеды". Вид у них был скучный. Оба жевали резинку.
- Полюбуйтесь-ка на него, ребята, - сказал им Клиф. - Из-за этого дерьмового чистоплюя я не получил Почетной медали конгресса. Этот чистоплюй из колледжа вздумал заявить начальству, что оно обмануло нас, послав на смерть в тыл Вьетконга, потому что народ Вьетконга был не за нас, а против нас. За это меня потом загнали в такое пекло, из которого я еле выбрался живым. Может, из-за него пошел с вами, гангстерами и отребьем общества, по кривой дорожке, против чего всегда меня предупреждала моя бедная мама. Жаль, что я такой отходчивый и жалостливый, а то бы я, ей-богу, разрядил в него тут же всю обойму!
Грант знал Шермана и был готов к самому худшему. Однако мужчина, которому какой-то подонок угрожает смертью, обязан биться до конца даже тогда, когда все шансы против него. Жаль, черт подери, что он не в форме. Он сделал обманное движение левой рукой, правая ладонь, словно лезвие топора, метнулась к заветной точке в одном дюйме ниже мочки уха под новомодной прической Клифа. Но Клиф дал его ладони скользнуть по вскинутому предплечью и тут же обрушил сокрушительный удар рукоятью пистолета по черепу. Гангстер Клиф Даллас Шерман был в отличной форме.
Грант очнулся через несколько часов. Орал телевизор. В не полностью зашторенное окно заглядывала каролинская луна. Газеты на полу, где он лежал, были закапаны кровью. Сначала он никак не мог подняться. Его тошнило от резкой боли во всем теле. Голова снова превратилась в осиный рой, не осиный, а пчелиный. Только это были вьетнамские пчелы-мясоеды, и они грызли ему мозг и череп, стремясь выбраться наружу сквозь глазницы. Он пополз в ванную, кое-как поднялся на ноги, ухватившись за рукомойник из голубого фаянса. Из зеркала на него глянуло совершенно незнакомое лицо. Кровавое месиво. Глаза заплыли, два верхних зуба выбиты.
Он с трудом разделся, забрался под душ и, пустив воду, тяжело сел на округлый край квадратной ванны. Вода смывала к ногам свежую и запекшуюся кровь, крутясь водоворотом, уходила в сток.
Как ни странно, он не особенно обижался на Клифа. Клиф таков, каким сделала его служба в "зеленых беретах". "Настоящие парни - Америки цвет!.." И он вполне мог убить его, а не убил. Отходчивый паренек. Нет, он, Грант, не стал хуже относиться к Клифу. Что с него взять! Другое дело, зеленоберетчики и черноберетчики, убийцы, отравители колодцев… Вот с кем надо вести войну, войну беспощадную, не на жизнь, а на смерть. А в руках у него оружие посильнее автомата АР-15 - перо.
Язык его шарил по корешкам зубов, зализывал ранки. Уцелевшие зубы шатались. Зубы жалко, конечно. Да их вставить можно.
Комментатор телевидения говорил о только что опубликованном докладе Республиканского исследовательского комитета палаты представителей о борьбе с уголовными бандами. Что-то о "зеленых беретах"…
- Установлено, что много бывших "зеленых беретов" не случайно находятся в таких известных мотоциклетных бандах, как "Ангелы ада", "Язычники", "Ренегаты" и "Бандито". Ветераны войны научились убивать на фронтах, привыкли к военным приключениям, вседозволенности, власти над жизнью и смертью. Многие из них никак не находят себе применения в скучной для них мирной жизни. К сожалению, наше кино и литература много потрудились над тем, чтобы романтизировать бандита на мотоцикле. Вспомните фильм "Дикий" с Марлоном Брандо в главной роли, кинобоевик "Неудачники от рождения". Раньше эти банды занимались в основном хулиганством, пьянством, изнасилованиями. Теперь они принимаются за контрабандную торговлю наркотиками. Их ряды укрепили демобилизованные, разочарованные во всем "зеленые береты" и другие ветераны вьетнамской войны. Банды превратились в мафию на колесах со сложной организацией и иерархией, ворочающей миллионами. В Калифорнии скоро начнется большой судебный процесс восемнадцати отпетых "ангелов ада". Фактически это будет первый суд над всей бандой, самой большой и грозной в Штатах. Восемнадцать "ангелов" обвиняются не только в контрабандной торговле наркотиками, "белой смертью", но и в организации проституции, убийствах, более многочисленных, чем у банды Мэнсона, в незаконной продаже оружия и торговле крадеными мотоциклами и автомашинами…
Под этот комментарий Грант домылся под душем и уже бодрее стал прибирать комнату.
На экране со спины показывали свидетельницу "Марию", убежавшую из одной банды после двенадцатилетнего рабства. Все это время бандиты эксплуатировали ее и ее подруг как проституток, возя на мотоциклах, называя их "мамами", предлагая первому встречному и продавая их другим сутенерам.
- Шайка "Бандито", - продолжал диктор, - орудует в Техасе и шести соседних штатах. Бывшие "зеленые береты" составляли в этих бандах ударную силу. Им в первую очередь поручаются "мокрые" дела…
Вот какой жизнью жил его нежданный ночной гость Клиф Даллас Шерман, капитан резерва "зеленых беретов", некогда квасной патриот, любитель приключений, защитник американского образа жизни. Еще одна жертва грязной войны, ставший гангстером и рэкетером.
Грант слышал, что Клиф связался в Сайгоне с подпольным офицерским синдикатом, в котором верховодили "зеленые береты" и который облагал данью питейные заведения и бордели Сайгона и торговал наркотиками, громил конкурентов-китайцев в Шалоне, китайском районе Сайгона, и вместо них, не без участия ЦРУ и его авиакомпании "Эйр Америка", получал контрабандный героин.
СЕКС И НАСИЛИЕ
Снова вспомнился ему тот давний кинофильм "Солдат возвращается домой". В нем оба героя, товарищи по фронту, - их играли его любимые артисты Хемфри Богарт и Джеймс Кэгни, - становились гангстерами и бутлеггерами в годы пресловутого "сухого закона". Значит, и тогда, после первой мировой, в какой-то мере типична была судьба американских солдат, делавшихся бандитами. Об этом писал и Кларенс Дарроу. Вот что он обязан сказать во весь голос в своей газетной статье, быть может, в серии статей под общим заголовком "Солдат возвращается домой" и, конечно, в своей книге. Спасибо Тони Десантису, редактору издательства "Даблтинк". Теперь он знает, как завершить книгу о преданных поколениях американских солдат…
А ведь он обещал позвонить Десантису и сообщить ему о своих впечатлениях от суда над бывшим "зеленым беретом". Надо сделать это сейчас же. Десантис, наверное, еще вчера, после первого дня суда, ждал его звонка. Спохватившись, он проверил карманы. Все на месте: Клиф не обворовал его, он не карманный вор, а крупный рэкетер, а рэкет в Америке такой же бизнес, как всякий другой. Свободное предпринимательство в стране равных возможностей.
Нью-Йорк дали без промедления.
- Джон? - загремел в ухо Десантис. - Слышу тебя громко и ясно. Ну что, виновен наш милый доктор или нет?
- Постой, постой! - остановил его Грант. - Существует презумпция невиновности обвиняемого. Дело запутанное. Пока суд не сказал свое слово…
- Меня интересует твое личное мнение.
Грант помолчал, подумал.
- Хелло, Джон? Где ты там? Ты меня слышишь?
- Да, Тони, слышу громко и ясно. Думаю, тут особый случай: подсудимый - "зеленый берет", а тогда, как правило, может быть только одна презумпция: презумпция виновности обвиняемого в убийстве. Потому что "зеленый берет" - это профессиональный, кадровый убийца.
- Но разве его учили убивать детей?
- Слушай, Тони! Из каждых семи убитых нами вьетнамцев один был партизаном, а шестеро - гражданскими жителями, и из них, в среднем, четверо были детьми. Так что во Вьетнаме мы воевали прежде всего против детей и только за пять лет войны убили или ранили миллион малышей и подростков. Доктор Мак-Дональд получил, как сообщил защитник, благодарность от врачей Вьетнама за помощь, оказанную в лечении детей в Ня-Чанге. Но в Южном Вьетнаме было всего шестьдесят местных врачей на сотни тысяч раненых детей. На Севере мы разбомбили центральную детскую больницу в Ханое, а на Юге все больницы были забиты. Скученные в них дети умирали как мухи. Он видал детей, обожженных супернапалмом "Б", изрешеченных шариковыми бомбами, отравленных газом "ЦС". Он знал, что американские власти бросали раненых и обожженных детей на произвол судьбы, что наши врачи спекулировали медикаментами, отнимая их в первую очередь, чтобы купить себе наркотики. И у врачей, насмотревшихся на все эти ужасы, не оставалось ничего святого, никакого уважения к человеческой жизни…
- Но там были цветные дети…
- От цветных до белых один только шаг. Как нацистам - от евреев к русским и ко всем прочим, включая немцев. Нацисты в Аушвитце убивали белых детей. Их врачи выкачивали кровь для госпиталей вермахта из белых детей…
- Положим, Эйхман и Менгеле обожали своих детей!
- Эйхман и Менгеле равнялись на Гитлера, а Гитлер под конец посылал детей, пятнадцатилетних мальчишек, против русских танков в Берлине. Геббельс убил шестерых своих маленьких детей, а затем и себя с женой…
- Но какое отношение имеет этот Мак-Дональд к Гитлеру и Менгеле?
- В нем сидел свой Эйхман, свой Менгеле. Мэнсоны, Мак-Дональды… Мне вспомнилось тут, что говорил другой доктор, настоящий - доктор Альберт Швейцер: "Наше время - время самоубийства цивилизации". Кстати, я знаю, где Мак-Дональд заимствовал свою идею инсценировки: как раз, когда он находился во Вьетнаме, стало известно, что ЦРУ засылает "зеленых беретов" с завербованными уголовниками из сайгонских тюрем в деревни, находящиеся под контролем южновьетнамских властей, там они, под видом вьетконговцев, зверски убивают старосту, как изменника, а заодно его детей и отрубают головы нескольким "американским агентам" и тоже убивают их детей. Затем сведения о "зверствах Вьетконга" поступают обычным путем в информационные агентства, мобилизуются все средства массовой информации, фоторепортеры и телевизионщики снимают и по всему миру распространяют документальные фотографии этих "вьетконговских зверств", что дискредитирует противника и отвлекает внимание от подлинных военных преступников. Да ты об этой операции "Феникс" знаешь из моей книги…
- Вот и прекрасно! То есть я говорю, само собой, лишь как редактор твоей книги. Ты закончишь книгу драмой, убийством, дашь свою версию. Это сделает книгу бестселлером! Нет ли там Роберта Мараско? Там?! Вот мерзавец! Да ты понимаешь, что он может перехватить у тебя под носом эту драму, это убийство? А он связан с издательством Харпер и Роу!.. Это нельзя допустить.
- Я думаю, у меня будет несколько новых поворотов в концовке. Я встретился здесь с "черными беретами". Все начинается сначала. Снова троянский конь - ты помнишь этого коня на наших зеленых беретах, а еще раньше его носили рейнджеры Новой Англии, уничтожавшие индейцев в восемнадцатом веке. Хочу проследить корни…
- О’кэй! Рад, что все у тебя в порядке. Только голос у тебя странный какой-то. Выпил, наверное?
- Нет, просто мне выбили пару зубов да губы распухли, вот и шепелявлю, как старый дед.
- Как?! Да кто это тебя?..
- Повстречался со своим бывшим начальником штаба…
- Клифом, как его?..
- Да, Клифом Шерманом. Он стал тут рэкетером, как и многие другие бывшие "зеленые береты".
- Боже мой! Да ведь все это великолепно! Лучше не придумаешь для документального романа, самого сейчас модного… Поздравляю! Я уже вижу твой роман в списке бестселлеров в "Таймсе" и "Тайме".
- Спасибо! Но с меня уже хватит, потому что я не хочу появляться в зале суда весь обклеенный пластырем, с лицом и головой в бинтах да еще без зубов.
- Зубы мы тебе вставим за счет фирмы. В конце концов мы с тестем втравили тебя в эту историю. И твой счет у врача оплатим. Побывай все-таки напоследок в суде…
- Ну что ж!
- Молодец! И я тоже, что послал тебя туда… Хелло?
- Да, слушаю.
- Насколько достоверна твоя гипотеза о вине Мак-Дональда?
- Как тебе сказать? В ЦРУ, чтобы предупредить подобные вопросы, действует шкала достоверности сведений от первой до шестой категории. Первая значит, что сведения положительно достоверны или абсолютно точны, шестая - что вероятно ненадежны. Я бы сказал, что мою гипотезу следует сегодня, учитывая все, что я знаю об этом деле, отнести к категории три с половиной: достаточно надежна, но требует дальнейшего расследования и доказательств.
- А что думает публика?
- Если не считать "зеленых беретов" и патологических ура-патриотов, то людей, верящих в невиновность Мак-Дональда, можно запихнуть в телефонную будку.