- Я хотел бы видеть мадам Курне. Мое имя Жан-Поль Моран.
- Вы из газеты?
- Нет.
- Тогда?
- Из прокуратуры.
- У нас уже были.
- Повторяю: мне нужно видеть мадам Курне.
В решетчатой двери щелкнул электрический замок, и она отворилась.
Жан-Поль шел по дорожке, усыпанной белым гравием, и думал, что сейчас его внимательно рассматривают из дома, что встреча будет холодной и не удастся собрать ни крошки информации. Поднимаясь по широким ступеням, он уже сожалел о своем визите и готовился задать два-три общих вопроса, чтобы побыстрее уйти.
Встретила пожилая горничная, говорившая с ним по парлафону. Жан-Поль протянул визитную карточку, по горничная покачала головой и попросила следовать за ней. Они прошли через несколько комнат, через веранду и оказались на заднем дворе. Это был изрытый конскими копытами манеж, где густо пахло лошадьми. Из-за деревьев на тонконогом скакуне с развевающейся гривой вылетела наездница. Ловко спрыгнув, крикнула:
- Тони! Прогуляй Каскада, он весь в мыле!
- Мадам Курне, к вам месье из полиции, кажется.
Возбужденная ездой, часто дыша, она рывком сдернула с головы каскетку, и белокурые волосы рассыпались по плечам. Жан-Поль увидел, что она очень красива.
Мадам Курне взбежала на веранду, гулко стуча каблуками. В черных галифе и куртке, отороченной белым кантом, в высоких сапогах с зеркальными голенищами, она была элегантна, и Жан-Поль любовался амазонкой, на минуту даже забыв, зачем пожаловал.
Она стояла перед ним так, как будто позировала для модного журнала, и, широко улыбнувшись, спросила:
- Так вы из полиции? А я бы вас приняла за профессора по истории Древней Греции.
- Почему же именно Древней Греции?
- Вот этого не знаю. Чем вас угостить - виски или рюмку портвейна?
Жан-Поль хотел было отказаться, но дама добавила:
- За компанию со мной, а?
Горничная прикатила столик с напитками и ведерком льда.
- У вас прекрасный дом, мадам.
- Да. Нам он тоже нравится. И детям здесь просторно. Воздух, много зелени.
- С исчезновением месье Курне ваша жизнь, мадам, как мне кажется, не изменилась?
- Что вы имеете в виду? Ах, ну да, вы же из полиции.
- Нет, я не из полиции. Я всего лишь следователь в отставке. Видите ли, мадам, я немного знаком с вашим мужем. Весть о покушении на месье Курне застала меня далеко отсюда, но я, не мешкая, приехал в Париж. И здесь узнал другую новость - ваш супруг исчез… Вот, собственно, почему я вторгся в ваш дом, мадам. Заранее оговорюсь - если тема для вас неприятна или по каким-то личным соображениям вы не хотите ее касаться…
- Да вы слишком галантны для полицейского.
- А вы мне весьма симпатичны, мадам.
- Спасибо. Но я второй раз задаю вам тот же вопрос: что вы имели в виду, сказав, что моя жизнь не изменилась с исчезновением мужа?
- Что вы не впали в транс. Не бросились в розыски. Не потеряли чувство радости жизни. Вы не удручены. И наконец, не стеснены в средствах, не правда ли?
- Ну и что?
Мадам Курне насмешливо улыбалась. Она сидела, свободно раскинувшись в овальном кресле, забросив ногу на ногу и энергично раскачивая ногой в черном блестящем сапоге.
- Ну и что из этого, месье… пардон?
- Моран.
- Ну и что из этого, дорогой месье Моран, следователь в отставке? Должна ли я, по-вашему, рвать на себе волосы, одеться в траур и с утра до ночи молиться, стоя на коленях, о возвращении моего супруга? Скажите - должна или нет?
Жан-Поль, несколько обескураженный таким оборотом, растерянно смотрел в лукавые глаза женщины, а она с удовольствием смаковала темно-бордовый портвейн. И вдруг он все разом понял - над ним издеваются! С ним болтают для собственного развлечения, от нечего делать, заранее зная, что ничего не выболтают, ни о чем не проговорятся. И тогда старую ищейку охватил азарт - кто кого! По глазам амазонки, по ее улыбкам, репликам, по этой фразе: "Ну и что?" - он видел, читал и переводил для себя - она знает, где муж, более того - он цел и невредим. И потому-то в жизни этой роскошной женщины ничего не меняется - скачет она на своем Каскаде в прогулочные часы, дети спокойно засыпают и не видят тревожных снов. Все идет своим чередом - вот так-то, месье Моран!
- Простите, мадам, Тони - это кто?
- Тони? Садовник и конюх. Хотите его допросить? Я сейчас велю позвать.
- О нет. Не надо. Я хотел сказать другое… Скажите, вы никогда не снимались в кино? Или, может быть, играли в театре? Чувствую, у вас есть данные.
По тому, как мадам Курне смущенно улыбнулась, Жан-Поль догадался, что задел слабую струну.
- Ну, как вам сказать. Я люблю искусство, у меня масса друзей в театральном мире… Приглашали на съемки. Но Филипп категорически против. Если вы, как утверждаете, его знаете, то должны знать и то, что он очень ревнив.
- Позвольте я налью себе еще каплю портвейна. Должен сказать, мадам, у вас отличнейший портвейн, видимо, из королевских погребов. Лет двадцать выдержки, не меньше.
Мадам Курне была польщена. Намек на ее артистичность, похвала дорогому вину подействовали на тщеславную женщину. А Жан-Поль продолжал хвалить дом и вкусы хозяйки.
- Но, помилуйте, мадам, в наше время содержать такой дом с конюшней и гаражом стоит больших денег, занимает массу времени.
- Безусловно. Но этот дом, месье, как и все вокруг, - не наша собственность. Мы арендуем.
- Ах, вот как…
- Да. Я понимаю, что у нас с вами не допрос, а беседа. Ну, так вот, мы получили кое-какие деньги, в некотором роде наследство, по завещанию. Да! И пусть вас не удивляет, не придумали мы ничего лучше, как снять хороший дом и пожить в собственное удовольствие! Мы могли бы, конечно, завести свое дело - открыть ресторан, гостиницу или дансинг, но нет! Мы не предприниматели по характеру. Мы решили прожить то, что нам свалилось, а там будь что будет.
Жан-Поль вздохнул, подумав: "Складно врет".
- Вы мне все больше нравитесь, мадам. Действительно, необычное применение деньгам. Как-то не по-современному. Но ведь столько хлопот по дому, с лошадью, с машиной. У вас, полагаю, не одна машина?
- Две. Дом ведет горничная. Лошадью и садом занимается Тони, а машинами Жан. Все просто и рационально.
"Так-так, мадам, - ликовал про себя Жан-Поль. - Еще одно маленькое усилие, и мой визит будет оправдан".
- Ах, да, да! Машинами занимается Жан… Жан - как его?
- Жан Горлье, гаражист в Сен-Дени.
- А почему не здесь, не в Сен-Жермен-де-Прэ обслуживаются ваши машины?
- Жан Горлье наш старый знакомый, у него прекрасный гараж и ремонтная мастерская, к тому же он из Эльзаса, а это говорит о многом.
- О чем, мадам?
Улыбка мадам Курне разом увяла, она насторожилась.
- У вас есть еще вопросы, месье?
- Нет, мадам. Больше у меня вопросов нет. Позвольте откланяться. Мне было весьма приятно…
- И мне. Марта! Проводи месье.
"Итак, Жан Горлье из Сен-Дени, - размышлял Жан-Поль, покидая Сен-Жермен-де-Прэ. - Интересно, что это за птица? Он и капитан Курне, оба из Эльзаса. "А это говорит о многом…" Что она имела в виду?"
Сен-Дени был неподалеку, и Жан-Поль без труда отыскал гараж Горлье. Понаблюдав со стороны за работой слесарей и механиков, спросил у алжирца - мойщика машин, где хозяин.
- В своей конторе, месье, - ответил тот, промывая шлангом колеса лимузина.
- А где это?
Алжирец мотнул шлангом, выбросив струю в сторону стеклянной будки в углу гаражного ангара. Там, как в аквариуме, сновал взад-вперед и жестикулировал невысокого роста человек, очевидно, он с кем-то разговаривал.
Жан-Поль подошел ближе к прозрачному кабинету Горлье. Гаражист бурно объяснялся с кем-то по телефону.
Жан-Поль долго стоял около стеклянной стены в укромном теневом углу. Горлье тем временем закончил свой разговор и принялся разбирать пачку счетов. И тут Жан-Поль догадался, что гаражист его не видит. Тень и ракурс угла, в котором он находился, напрочь скрывали его.
План возник моментально.
Незаметно покинув гаражный цех, Жан-Поль позвонил Роберу, попросив срочно приехать в Сен-Дени. Когда встретились, объяснил свой замысел: он заходит к Горлье, представляется и начинает допрос о его отношениях с капитаном Курне, а Робер прячется в тот самый угол, откуда хорошо виден кабинет. По расчету Жан-Поля, едва он выйдет от Горлье, как тот бросится звонить - звонить, чтобы спешно доложить о его визите. Вот тут-то Робер из своего укрытия должен будет напрячь зрение и высмотреть номер, который наберет гаражист.
Войдя в застекленный кабинет, Жан-Поль показал удостоверение.
- Моран. Следователь по особым делам.
Горлье встал из-за стола. Он был маленького роста, немолодой, косоглазый, седой.
- Сядьте, Горлье.
Жан-Поль уселся напротив.
- Сядьте, - повторил он требовательно.
- Простите, вы по какому ко мне…
- По делу покушения на капитана полиции Филиппа Курне. Когда вы видели Курне в последний раз?
- Не помню. Но при чем, простите, здесь я?
- Вопросы задаете не вы. Не помните, говорите, когда видели капитана Курне? Не помните, когда занимались его машиной? А ну-ка, дайте вашу учетную книгу, где, надеюсь, с эльзасской или почти немецкой точностью записаны все ремонтные работы.
- Пожалуйста. Вот книга. В ней, вероятно, есть и отметка о том, когда мои механики занимались машиной Курне. Но это не значит, что я его видел. Видеть человека и ремонтировать его автомобиль - это разные вещи.
Жан-Поль долго пристально смотрел в глаза Горлье, но тот выдержал взгляд, нисколько не смутившись. Перелистав большую, как альбом, тетрадь в твердом картонном переплете, нашел нужную запись.
- Вот и Курне. Ай-ай-ай! Какое совпадение! Накануне взрыва "пежо-504" капитан. Курне побывал в вашей мастерской. Что тут написано? Замена трамблера, масло…
Жан-Поль захлопнул учетную книгу.
- Все ясно.
- Что вам ясно, месье?
- Кто здесь задает вопросы? Отвечать будете вы!
- В присутствии моего адвоката, месье.
- Вот как!
- Да, месье.
- Значит, вы к такому повороту событий подготовлены, и адвокат - шаг, продуманный заранее?
- Считайте как хотите, месье следователь по особым делам.
Горлье встал из-за стола и уже не казался Жан-Полю маленьким и невзрачным: косые глаза смотрели зло, с ненавистью.
Жан-Поль тоже встал.
- Вас скоро вызовут куда нужно. И позаботьтесь о своем адвокате.
Выходя из кабинета, Жан-Поль столкнулся с механиком в синем промасленном комбинезоне. Он направлялся к хозяину, но Жан-Поль остановил его.
- Шеф просил не беспокоить минут пятнадцать.
- Но у меня срочно…
Все срывалось! Если механик войдет и отвлечет Горлье каким-то делом, то прервется эмоциональная волна, вызванная неожиданным появлением следователя Морана. Горлье, по его расчету, должен сразу же, ни о чем не думая, схватиться за телефон и бить тревогу. На это и надеялся старый сыщик - на эффект психического шока, когда даже хорошо владеющие собой люди делают опрометчивые поступки. Если волна будет сбита, то Горлье может повести себя непредсказуемо. К тому же на Робера, скрывающегося в темном углу, могут обратить внимание.
Механик все еще пытался проскользнуть мимо пожилого месье, не пускавшего его к патрону. Тогда незнакомец решительно и грубовато взял его под руку и велел идти с ним, коротко бросив: "Полиция".
Жан-Поль по опыту знал, что в таких случаях сопротивляются только вооруженные бандиты. Во всех остальных и виновные, и правые беспрекословно подчиняются.
Выйдя за ворота гаража, Жан-Поль расспросил свою жертву об отношениях хозяина с капитаном Курне.
- По-моему, они друзья, - отвечал он.
- Почему вы так думаете?
- Я часто их видел вместе. Однажды, например, в ресторане. Согласитесь, не каждый клиент станет обедать с хозяином гаража.
Как только Робер появился рядом, Жан-Поль отпустил механика.
- Вы угадали, месье Моран, все оказалось по-вашему.
- Не угадал, Робер, а точно рассчитал. Как в бильярде - бьешь так, чтобы в лузу пошел именно тот шар, который тебе нужен.
Робер протянул лист бумаги, вырванный из записной книжки, с цифрами 337-87-11.
- Вот номер, набранный Горлье тотчас, как только вы перешагнули порог.
- Вы не смогли понять по движению губ, кого он спрашивал, о чем говорил?
- Нет. Он очень торопился. Как в кадрах ускоренной съемки. Ничего нельзя было разобрать. Похоже, назначал встречу - смотрел на часы. Бросив трубку, полез в сейф. Дальше я ничего не видел.
Жан-Поль улыбнулся.
- Дальше ясно и так. В сейфе - компрометирующие улики. Ладно, пусть немножко поволнуется. А мы поедем в Париж и узнаем, за кем числится телефон под номером 337-87-11.
Телефон был зарегистрирован в небольшом кафе "Мистраль", его владелец Луи Бернар на подозрении у полиции не значился.
В тот же вечер Жан-Поль и Робер отправились в кафе "Мистраль", оказавшееся одним из тех многочисленных парижских бистро на левом берегу Сены, где всегда многолюдно, где свои постоянные клиенты, у которых давно сложились приятельские отношения с хозяином, что дает им право свободно пользоваться телефоном. В подобных заведениях можно часто видеть такую сцену: бармен, перекрывая гул голосов, кричит кому-то: "Жак, тебя к телефону!", и завсегдатай, оставив собутыльников, берет трубку. Эта привилегия, однако, лишь для избранных.
Жан-Поль и Робер оглядели помещение, присмотрелись к публике.
Интерьер бистро "Мистраль" был уютным. Неяркий свет настенных бра в виде свечей создавал полумрак, лучистыми бликами отражался в колоннадах бутылок на полках за подковообразным прилавком стойки. На бордовой драпировке стен были развешаны гравюры парусных фрегатов в золоченом багете.
За стойкой работали двое мужчин: крупного телосложения, коротко стриженный, похожий на циркового борца, и бледный флегматичный молодой человек.
- Который Бернар, как вы думаете, месье Моран? - спросил Робер.
- Конечно, тот, который из цирка.
Зазвонил телефон, и цирковой борец поднял трубку.
- Вот видите, Робер, я не ошибся.
- Жорж! Жорж Кюи здесь? - выкрикнул бармен.
- Иду! Иду!
Из-за соседнего столика поднялся высокий парень.
- Ну, что же, Робер, допьем наш кофе и по домам, - глубокомысленно заявил Жан-Поль. - Делать нам здесь нечего. Наладить слежку за Бернаром, за его кафе нам с вами, увы, не под силу. Кому звонил Горлье, когда я вышел от него? Самому Бернару или позвал вот так же, как этого Жоржа, кого-то из завсегдатаев? Неизвестно. Выяснить можно только путем длительной слежки.
- Вы правы. Вдвоем нам будет трудно. Может быть, кого-то еще привлечь?
- Нужно много людей. В таком маленьком кафе дважды появившийся человек будет сразу замечен. Чтобы наладить так называемую "цепную слежку", требуется рота сменных сыщиков. Нам это не по плечу.
- А нельзя ли придумать какой-нибудь иной остроумный способ без сменных агентов?
- Не знаю. Может быть. Но у меня никаких идей. Я ведь детектив старой школы. Нет, двоим нам не справиться.
- Но вы же не отказываетесь от дальнейших поисков, месье Моран?
- Нет, не отказываюсь.
- Значит, у вас есть новый план.
- Да, Робер, но не план, а предложение - приостановить наше с вами расследование обстоятельств убийства Гаро до возвращения Клода. В нашем досье есть масса интересных открытий, фактов. Но надо подождать Клода. Я хорошо знаю его - с наслаждением займется раскрытием столь таинственного убийства. Это по его части. Да и сам он пострадал изрядно от всех этих махинаций и козней. Но чьих? Вот в чем вопрос.
Звякнула дверь. Тяжело переваливаясь с боку на бок, в кафе вошла пожилая торговка цветами. Поставив у входа корзину с букетиками анютиных глазок, развязала мокрую шаль. "Скверная погода, - бормотала старуха, протискиваясь к стойке. - Когда дождь, то много цветов, но мало покупателей… Бернар, чашку кофе, пожалуйста".
- Да, я вижу, что бистро Бернара для многих как родной дом, - заметил Жан-Поль, наблюдая за посетителями. - Все знают друг друга, держатся запросто. Вернется Клод, и мы что-то обязательно придумаем… Во всяком случае, Робер, выуживать карасей придется отсюда - из этой уютной тихой заводи "Мистраль".
Глава седьмая
Укус змеи в джунглях
По приказу свыше части Иностранного легиона из Джибути были вдруг переброшены в Центрально-Африканскую Республику. Этой страной в то время правил бывший сержант французской армии Бокасса, объявивший себя после военного путча императором и прибавивший к своему имени римскую цифру I. В повседневной жизни он носил массивную золотую корону, одевался в горностаевую мантию, с раннего утра пил виски со льдом и повелевал себя развлекать.
А страна тем временем приходила в невообразимый упадок. Во всей Африке, пожалуй, не было народа, равного этому по нищете.
На военной базе неподалеку от столицы Банги легионеры изнывали от жары и безделья. Но чувствовали - затишье перед бурей. Еще в Джибути задумав бежать, Клод понял, что из центрально-африканских джунглей не выбраться. Страна не имеет выхода к морю, а вокруг непроходимые леса с враждующими между собой племенами. Если беглеца не настигнет погоня, то доконают болезни, хищники, добьют отравленные стрелы.
Клод вспоминал приключенческие романы своей юности, в которых белые всегда выходили победителями, и усмехался: "Нет, в наше время африканская авантюра с романтическим побегом из легиона будет мне стоить жизни. Придется подождать лучшей погоды. А пока ветры дуют не так, как хотят корабли".
Да, ветры дули совсем в другую сторону. Случилось так, что африканский император разгневался за нелицеприятную статью в парижской газете "Орор", в которой едко писалось, до чего же бестолково он правит своей пищей страной. И продажа этой газеты в Центрально-Африканской Республике, или, как она стала называться, империи, была запрещена. Так что Клод не мог следить за появлением долгожданной вести от Жан-Поля…
Шли дни, недели. Контингент легионеров неожиданно начал пополняться новыми подразделениями из Марселя и Корсики. Видимо, готовилась крупная операция. Поговаривали, что в парижских верхах решили сместить одиозного императора, не дожидаясь взрыва в стране. Франция имела свои интересы в этой сказочно богатой алмазами стране, поэтому ей было далеко не безразлично, кто станет здесь править, - те, кто сами сбросят диктатора и поведут страну невесть каким путем, или те, кого поставят у власти легионеры. Император и его свита понимали, что Париж разговаривает с ними уже в иной тональности - более жестко, повелительно и сухо. На собственную армию была плохая надежда - там тоже закипало недовольство. Тогда Бокасса I задумал привлечь на свою сторону несколько крупных племен, пообещав их хорошо вооружить, выплатить щедрое вознаграждение, а вождей ввести в совещательный совет. Вожди согласились и стали готовить поход на столицу, чтобы в случае опасности защитить правителя.