- Один придурок. Моряк. Все пытался вспомнить, где он меня видел. И наконец, вспомнил. Он встречался со мной в Нью-Лондоне. Я работала там во время войны. На базе подлодок. Для меня - просто золотое дно! Вспомнил меня и заявил, что я его обманула, потребовал вернуть ему деньги. Сказал, что я вовсе не дочь итальянского графа, а обыкновенная обманщица. Я не стала запираться, что родом из Скрэнтона, но ведь, в конце концов, он получил то, за что заплатил, а если ему не нравится, пусть катится колбаской. Он обещал вернуться. Пообещал, что, когда вернется, убьет меня.
- Когда это было?
- По-моему, с месяц назад.
- Помнишь, как его звали?
- Ага. Обычно-то я не запоминаю ничьих имен, разве только если парень очень сильно буянит. Они все первым делом представляются. Первым делом. Прямо с порога. Я Чарли, я Фрэнк, я Нэд. Ты ведь запомнишь меня, детка? Запомнить их! Да я только и делаю, что забываю!
- Но того морячка ты запомнила?
- Конечно. Он говорил, что хочет меня убить. А вы на моем месте не запомнили бы такое? И потом, у него дурацкое имя.
- Какое?
- Микки.
- Микки… а дальше?
- Вот и я так же спросила. Сказала: "Микки? А дальше? Микки-Маус?" Но его звали вовсе не Микки-Маус.
- А как?
- Микки Кармайкл. Как сейчас помню. Микки Кармайкл. Артиллерист-наводчик, старшина второй статьи. Так и сказал. Как будто говорил: "Его величество король Англии"! Придурок. Настоящий придурок!
- Он говорил, на каком корабле служит?
- Говорил… вроде, у него это была первая увольнительная на берег.
- С какого он корабля?
- Не знаю. Он называл свой корабль "жестянкой". Значит, он служит на военном корабле, да?
- На эсминце, - уточнил Хоуз. - Что еще он рассказывал о своем корабле?
- Ничего. Говорил, что рад сбежать оттуда. Погодите-ка… Пикеты… или забастовка?
- Пикеты? - Карелла повернулся к Хоузу: - Разве "пикет" - морской термин?
- Да, только я не понимаю, какое у него звание. Он сказал: "Артиллерист-наводчик второй статьи"? Не "матрос второй статьи"?
- Нет, нет; он назвался сержантом или кем-то еще. У него на рукаве были красные нашивки.
- Сколько? Две?
- Ага.
- Значит, старшина второй статьи, - определил Хоуз. - Она говорит правду, Стив. - Он повернулся к девушке: - И что он говорил о пикетах?
- Не помню.
- Охрана?
- Вроде. Пикеты, охрана - что-то вроде.
- Пикеты, - пробормотал Хоуз как бы про себя. - Пикетирующий корабль, сторожевая застава… - Он щелкнул пальцами. - Сторожевой корабль! Не говорил он, что служит на сторожевом корабле?
- Точно. - Глаза Марсии расширились. - Ага! Именно так и сказал. И кажется, он этим даже очень гордился.
- Сторожевой эсминец, - окончательно определил Хоуз. - Найти будет нетрудно. Микки Кармайкл. - Он повернулся к Карелле: - Хочешь еще о чем-нибудь ее спросить?
- Я все.
- Я тоже. Спасибо, мисс.
- Вы что же, думаете, он правда собирается меня прикончить? - забеспокоилась Марсия.
- Мы это выясним, - пообещал Хоуз.
- И что мне делать, если он сюда заявится?
- Мы его возьмем еще раньше.
- А вдруг он проскочит мимо вас?
- Не проскочит.
- Я знаю. Ну, а вдруг?
- Попробуй спрятаться под кроватью, - посоветовал Карелла.
- Умница! - скривилась Марсия.
- Мы тебя известим, - сказал Карелла. - Если он тот, кого мы ищем, и если он охотится за тобой, мы дадим тебе знать.
- Слушайте, сделайте милость. Дайте мне знать, даже если он за мной не охотится. Не хочу сидеть тут и трястись всякий раз, как слышу стук в дверь.
- Неужели боишься? Быть не может!
- Жутко боюсь, - призналась Марсия.
- Страх тебе поможет играть роль, - проговорил Карелла.
Детективы вышли.
Хотя административное здание министерства военно-морского флота находилось за городской чертой, в центре города, на Воршип-авеню, находился филиал министерства. Как только Карелла и Хоуз вернулись в участок, Хоуз полистал телефонный справочник и набрал нужный номер.
- Министерство военно-морского флота, - ответил голос на другом конце линии.
- Полиция, - представился Хоуз. - Пожалуйста, соедините меня с вашим начальством.
- Минутку. - После паузы на линии что-то щелкнуло.
- Лейтенант Дэвис слушает.
- Вы старший по званию офицер?
- Нет, сэр. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
- Я из полиции. Нам необходимо найти матроса с…
- Вам нужно обратиться в отдел берегового дозора, сэр. Подобные вопросы в их компетенции. Секундочку.
- Послушайте, мне всего лишь нужно… - Хоуз не договорил.
Послышался щелчок.
- Слушаю, сэр! - сказал телефонист.
- Пожалуйста, переключите на отдел берегового дозора, - попросил лейтенант Дэвис. - Соедините меня с лейтенантом Джергенсом.
- Есть, сэр.
Снова щелчки. Хоуз ждал.
- Отдел берегового дозора. Лейтенант Джергенс слушает.
- Говорит детектив Коттон Хоуз. - Хоуз решил подбавить официальности в разговорах со всем этим начальством. - Мы разыскиваем военнослужащего сержантского состава по имени Микки Кармайкл. Он служит на…
- Что он натворил? - перебил его Джергенс.
- Пока ничего. Мы хотим остановить его, прежде чем…
- Если он ничего не сделал, у нас на него ничего нет. Он служит по министерству?
- Нет, он…
- Погодите минуту. Я соединю вас с отделом личного состава.
- Мне не нужно…
Щелчок снова не дал ему договорить.
- Телефонист! - послышался голос Джергенса.
- Так точно, сэр.
- Соедините с капитаном 3-го ранга Эллиотом из отдела личного состава.
- Есть, сэр.
Хоуз ждал.
Щелк-щелк.
Щелк-щелк.
- Приемная капитана 3-го ранга Эллиота.
- Вы капитан 3-го ранга Эллиот?
- Нет, сэр. Старший писарь Пикеринг.
- Соедините меня с вашим начальником, Пикеринг.
- Извините, сэр, но его сейчас нет. Что ему передать, сэр?
- Значит, соедините меня с вышестоящим начальником, ясно?
- Вышестоящий начальник - это старший офицер, сэр. Кто его спрашивает?
- Адмирал Хоуз! - рявкнул Хоуз. - Немедленно соедините меня с вашим начальством!
- Есть, сэр… адмирал. Есть, сэр!
Щелканье стало неистовым.
- Слушаю! - послышался голос телефониста.
- Соедините с капитаном 1-го ранга Финчбергером, - послышался голос Пикеринга. - Быстро!
- Есть, сэр!
Телефон снова защелкал.
- Приемная капитана 1-го ранга Финчбергера.
- Соедините меня с капитаном! Говорит адмирал Хоуз! - Хоуз в ту секунду был чрезвычайно доволен собой.
- Есть, сэр!
Снова ожидание.
Густой бас на том конце трубки требовал от Хоуза прекратить валять дурака.
- Какой еще адмирал?
- Простите? - переспросил Хоуз, вспоминая время службы на флоте. Флотский капитан 1-го ранга - совсем другое дело, чем сухопутный капитан. Во флоте капитан 1-го ранга - очень важная шишка с блестящей кокардой и сверкающими на солнце галунами. Принимая все вышесказанное во внимание, детектив сбавил тон. - Извините, сэр, должно быть, ваш секретарь что-то напутал. Говорит детектив Хоуз из 87-го участка. Мы просим вас о помощи в довольно трудном деле.
- Что такое, Хоуз? - рявкнул Финчбергер, очевидно смягчаясь.
- Сэр, мы пытаемся выяснить местонахождение моряка, который был в городе месяц назад. Возможно, он и сейчас еще здесь. Он был в увольнении, а служит на сторожевом эсминце. Его зовут…
- В июне здесь был сторожевой эсминец, верно, - подтвердил Финчбергер. - Военный корабль "Перривинкль". Но сейчас он ушел. Отплыл 4-го.
- Со всем экипажем, сэр?
- Капитан не сообщал об отпуске или самовольной отлучке кого бы то ни было. Корабль отплыл со всем личным составом на борту.
- С тех пор в порт заходили другие сторожевые эсминцы?
- Нет.
- А вообще эсминцы?
- Один зайдет в конце недели. Из Норфолка. Вот и все.
- Это не "Перривинкль", сэр?
- Нет. "Мастерсон".
- Благодарю вас, сэр. Значит, маловероятно, чтобы интересующий нас моряк все еще находился в городе или скоро прибудет сюда?
- Нет; разве что он перепрыгнул на другой корабль посреди Атлантики, - сказал Финчбергер. - "Перривинкль" взял курс на Англию.
- Спасибо, сэр, - отозвался Хоуз. - Вы нам очень помогли.
- Больше не называйте себя адмиралом, Хоуз, - посоветовал Финчбергер и повесил трубку.
- Нашел его? - поинтересовался Карелла.
Хоуз положил трубку на рычаг.
- В данный момент этот тип находится посреди океана - держит курс на Европу, - ответил он.
- Значит, его вычеркиваем, - решил Карелла.
- Но наша шлюха может иметь и других дружков, - возразил Хоуз.
- Да. Возможно, наш убийца хочет прикончить именно ее. Я позвоню ей и попрошу не волноваться насчет моряка. Но надо, чтобы Пит послал парочку наших в форме последить за заведением Иды. Если целью нашего друга является Леди Марсия, парень не рискнет напасть на нее в окружении копов.
- Будем надеяться.
Хоуз поднял взгляд на белые настенные часы. Ровно одиннадцать утра.
Через девять часов убийца - кем бы он ни был - нанесет удар.
Откуда-то с улицы, со стороны Гровер-парка, в комнату проник солнечный зайчик; он отражался от какого-то блестящего предмета; Хоуз невольно зажмурился и попросил:
- Стив, задерни, пожалуйста, штору!
Глава 5
Сэм Гроссман, лейтенант полиции, эксперт-криминалист, заведовал лабораторией технической экспертизы полицейского управления города, расположенной на Хай-стрит.
Это был высокий, угловатый и немного неряшливый с виду человек. Но, несмотря на внешнюю суровость, характер у него был мягкий. Он носил очки, так как в детстве слишком много читал и испортил зрение. Глядя в его голубые, добрые, бесхитростные глаза, трудно было поверить, что Гроссман ежедневно изучает последствия самых ужасных, самых тяжких преступлений - чаще всего со смертельным исходом. Сэм любил свою работу. Если он не возился с пробирками, доказывая действием важность лабораторных экспертиз в расследовании преступлений, то его можно было застать за разговором с каким-нибудь детективом. Гроссман любил внушать сыскарям важность сотрудничества с экспертами.
Когда утром посыльный привез письмо из 87-го участка, Сэм немедленно задействовал своих сотрудников. Предварительно из участка позвонили по телефону и умоляли как можно скорее прислать результат. Сотрудники Сэма сделали фотокопию письма и сразу же выслали ее назад, в 87-й. Затем они приступили к детальному исследованию письма и конверта. Прежде всего было необходимо обнаружить свежие отпечатки пальцев, если такие остались.
С оригиналом письма обращались с особой бережностью. Сэм не питал особых иллюзий. Скорее всего, до того, как попасть к ним, письмо успело побывать в руках половины копов в городе; однако он не стремился облегчить себе задачу. Тщательно, методично его сотрудники нанесли на письмо и конверт десятипроцентный раствор нитрата серебра, пропустив листок между двумя валиками, покрытыми этим раствором. Подождали, пока бумага высохнет, а потом поместили ее под ультрафиолетовые лучи. Через несколько секунд проявились отпечатки.
Весь листок был ими просто испещрен. Сэм Гроссман вздохнул. Он так и думал! Письмо было составлено из слов, вырезанных из газет и журналов и наклеенных на лист бумаги. Эксперт полагал, что во время наклеивания отпечатки останутся по всему листу - так оно и оказалось. Ведь автору письма приходилось намазывать клеем вырезанные из газет полоски и прижимать их к листу бумаги, чтобы как следует приклеилось. Естественно, все полоски на странице сопровождались полным набором отпечатков.
Но почти все отпечатки злоумышленника оказались безнадежно смазанными или заляпанными другими отпечатками - за исключением двух оттисков большого пальца, которые находились с левой стороны: один почти на самом верху, а другой - чуть ниже середины листка. Оба были хорошего качества.
И оба, к сожалению, принадлежали сержанту Дэйву Марчисону.
Сэм вздохнул. Стыд и позор! Ему никогда ничего не давалось легко.
Когда позвонил Гроссман, Хоуз сидел в комнате для допросов. Он пошел туда, чтобы изучить фотокопию письма. Сэм позвонил в 11:17.
- Хоуз? - спросил Гроссман.
- Да.
- Говорит Сэм Гроссман из лаборатории. Мне принесли отчет по вашему письму. Так как важную роль играет фактор времени, я решил, что самое главное сообщу по телефону.
- Валяй, - согласился Хоуз.
- От отпечатков толку немного, - сказал Гроссман. - Только два приличных на самом письме, но они принадлежат вашему дежурному сержанту.
- На лицевой стороне листа?
- Да.
- А на обратной стороне смотрели?
- Все смазано. Письмо сгибали. Тот, кто его складывал, провел вдоль линии сгиба кулаком. Там ничего нет, Хоуз. Извини.
- А конверт?
- Отпечатки Марчисона и твои. Больше ничего, только четкие пальчики парнишки. Ребенок держал конверт в руке?
- Да.
- Ну вот, у меня хорошие отпечатки его пальцев; может, пригодятся. Если хочешь, я их пришлю.
- Будь так добр, - попросил Хоуз. - Что еще ты накопал?
- Возможно, кое-что тебе пригодится. Клей, которым пользовался ваш сочинитель, стоит пять долларов с четвертью и выпускается компанией "Бранди". Они разливают его во флаконы и в тюбики. К уголку письма прилип крохотный кусочек металлической стружки синего цвета. Тюбики клея синие, поэтому, вероятнее всего, ваш писатель выдавливал клей из тюбика. Хотя какая разница? Клей он мог купить где угодно. Его везде продают. А вот бумага…
- Да, что насчет бумаги?
- Бумага высокой плотности; произведена компанией Картрайта в Бостоне, штат Массачусетс. Мы проверили водяные знаки. Каталожный номер партии - 142-Игрек. Она стоит около пяти с половиной долларов за большую стопу в 480 листов.
- Значит, компания бостонская?
- Да, но они продают свою продукцию по всей стране. В нашем городе у них тоже есть компания-дистрибьютор. Название сказать?
- Да, пожалуйста.
- "Истерн шиппинг". Находится на Гейдж-бульвар в Маджесте. Телефон дать?
- Да.
- Принстон 4–9800.
Хоуз записал номер.
- Еще что-нибудь есть?
- Да. Мы знаем, откуда он вырезал буквы.
- Откуда?
- Подсказка содержалась в букве "т" в слове "можете". В середине слова заглавная буква! Очень характерное начертание, Хоуз!
- Из "Нью-Йорк таймс"?
- Вот именно. Газета продается по всей стране. Готов присягнуть, что с анализом газет и журналов мы далеко не продвинемся. Но мы стараемся регулярно просматривать основные публикации и редакционные статьи. Иногда находят части тела, завернутые в газету или стопку газет. Что-то тут, что-то там - мы собираем сведения буквально по крупицам.
- Ясно, - сказал Хоуз.
- На сей раз нам повезло. Взяв "Т" из "Нью-Йорк таймс" за отправную точку, мы просмотрели то, что имеем, выделили те разделы "Таймс", которыми он пользовался, и установили дату выхода номера.
- И?..
- Он воспользовался воскресным выпуском "Таймс", причем взял не всю газету, а только раздел "Журнальные и книжные новинки". Воскресный выпуск за 23 июня. Мы нашли достаточно слов, чтобы исключить простое совпадение. Например, слово "Леди" взято из книжного раздела. Вырезано из рекламы одного романа Конрада Рихтера. Слово "предпринять" вырезано из колонки "Скандалы". Взято из рекламы женского нижнего белья.
- Продолжай.
- Восьмерка - это очевидно; он вырезал ее из рекламы пива "Баллантайн".
- Что-нибудь еще?
- Со словом "убить" все просто. Рекламщики не жалуют это слово, если только речь не идет о дезодорантах, которые убивают неприятные запахи в ванной. "Убейте неприятный запах…" - и дальше название их продукта. Во всяком случае, сомнений у нас не возникло. Он брал "Таймс" за 23 июня.
- А сегодня - 24 июля, - напомнил Хоуз.
- Да.
- Иными словами, он задумал убийство уже давно, сочинил письмо и держал его целый месяц, пока не установил для себя дату убийства.
- Похоже на то. Если только не взял старую газету, попавшуюся ему в руки.
- Похоже также на то, что версия с психом отпадает.
- Хоуз, мне кажется, тут дело серьезное, - заявил Гроссман. - Я переговорил с нашим психологом. По его мнению, вряд ли псих способен ждать целый месяц, чтобы составить письмо и отправить его. Психолог называет отправку письма вынужденным актом. А еще он говорит: парень действительно хочет, чтобы его остановили; он также считает, что в письме зашифрованы некие подсказки. Этот тип как бы помогает нам себя поймать.
- И как же он нам помогает? - поинтересовался Хоуз.
- Психолог не знает.
- Ммм… Ладно, у тебя есть еще что-нибудь для меня?
- Все. Нет, погоди. Парень курит сигареты. На конверте обнаружены крупинки табака. Мы исследовали их, но они могут принадлежать сигаретам любой популярной марки.
- Хорошо, Сэм. Спасибо большое.
- Не за что. Так я пришлю пальчики мальчишки. Пока.
Гроссман повесил трубку. Хоуз взял со стола фотокопию письма, открыл дверь и направился к лейтенанту Бирнсу. По пути он понял: в детективном отделе творится что-то странное.
Вначале его внимание привлекли шум, визг и возмущенные крики. Потом глазам его предстала картина, способная порадовать сердце ура-патриота. Можно было подумать, что на календаре 4 июля и Америка празднует День независимости. В глазах рябило от красных, белых и синих полос. Хоуз невольно зажмурился. В комнате толпились по меньшей мере восемьсот мальчишек в синих полотняных штанах и красно-белых футболках. Они навалились на деревянную загородку, облепили все столы и стойки, забились во все мыслимые и немыслимые уголки.
- Молчать! - крикнул лейтенант Бирнс. - Прекратить шум!
Шум в отделе постепенно стих.
- Добро пожаловать в начальную школу "Гровер-парк"! - с улыбкой приветствовал Хоуза Карелла.
- Господи, - удивился Хоуз, - до чего же у нас исполнительные патрульные!
Исполнительные сверх всякой меры патрульные дотошно выполнили полученный приказ. Они хватали на улицах всех мальчишек в синих штанах и футболках в красную полоску. Свидетельства о рождении они не спрашивали, поэтому возраст доставленных мальчишек колебался от семи до тринадцати лет. Кроме того, полицейские на всякий случай брали не только мальчишек в футболках. Некоторые были в рубашках, некоторые в майках. Словом, полиция проявила потрясающую работоспособность. На глазок подсчитав присутствующих, Хоуз понял, что мальчишек все же меньше чем восемь сотен. Может быть, всего семьсот. Ну, по меньшей мере три дюжины, уж это точно. Очевидно, в магазинах нашего квартала устроили распродажу красно-белых полосатых футболок. Или образовалась новая уличная банда, и мальчишки выбрали полосатую футболку своей формой.
- Ребята, кто из вас сегодня утром принес сюда письмо? - спросил Бирнс.
- Какое еще письмо? - отозвался кто-то.
- Какая разница? Ты его принес?
- Не-а, - промычал мальчишка.