Да Пэйн, надо думать, не поверил своему счастью, когда Кимберли отправилась домой одна! Он-то ожидал, что она пойдет со своей подругой Клэр или даже с целой компанией, и надеялся лишь на то, что дома ее спутников расположены ближе дома Кимберли и на этом коротком пустынном участке улицы она останется в одиночестве. Увидев, как она одна выходит с дискотеки, он мог даже предложить ее подвезти. Она ведь доверяла ему. Возможно, ему доводилось и раньше подвозить ее, как всякому хорошему и доброму соседу.
- Садись в машину, Кимберли, ты же знаешь, как небезопасно девушке твоего возраста ходить одной по улицам в такой час. Я подвезу тебя до дому.
- Да, мистер Пэйн. Спасибо вам большое, мистер Пэйн.
- Тебе повезло, что я проезжал мимо.
- Да, сэр.
- Ну вот, пристегивайся.
- Сэр?..
- О, простите, - спохватился Бэнкс, неожиданно для себя погрузившийся в воображаемое действо.
- Вы не станете возражать, если Клэр пойдет домой? Ее мать, наверное, уже вернулась.
Бэнкс посмотрел на девочку. Мир, в котором она жила, исчез - раскололся на мелкие кусочки. Все выходные она, вероятно, не находила себе места от ужаса в предчувствии надвигающейся беды и трепетала от страха, что вот-вот наступит момент, когда видимая пока лишь ей тень ее вины станет очевидной для всех, когда преследующие ее ночные кошмары станут реальностью. У него не было причин задерживать девочку. Пусть возвращается домой. Если возникнет необходимость спросить ее о чем-то, адрес известен.
- Последний вопрос, Клэр. - Бэнкс спрашивал наудачу, ни на что не надеясь. - Ты видела мистера Пэйна в тот вечер, когда ходила на дискотеку?
- Нет.
- На танцах его не было?
- Нет.
- И свою машину возле школы он не парковал?
- Я этого не видела.
- А возле школы никто не болтался?
- Нет. Но я, честно говоря, и не приглядывалась.
- А миссис Пэйн ты случайно не видела?
- Миссис Пэйн? Нет. А что?
- Это все, Клэр. Можешь идти домой.
- Что слышно о Люси? - спросила Мэгги после ухода Клэр.
- Она в хороших условиях. И в полном порядке.
- Вы хотели поговорить со мной?
- Да, - ответил Бэнкс. - Нужно уточнить кое-какие детали, только и всего.
- Ну что ж… - Мэгги провела пальцем по шее, оттягивая воротничок футболки. - Спрашивайте.
- У одного из офицеров, беседовавших с вами, сложилось впечатление, что вы не все рассказали о своих взаимоотношениях с Люси Пэйн.
Мэгги удивленно подняла брови:
- Вот как.
- Могли бы вы назвать себя и миссис Пэйн близкими подругами?
- Приятельницами - да, но более близких отношений между нами не было. Я не так уж давно с ней познакомилась.
- А когда вы видели ее в последний раз?
- Вчера. Она заглянула ко мне во второй половине дня.
- И о чем вы говорили?
Мэгги, опустив глаза, принялась внимательно рассматривать свои руки, лежащие на коленях.
- Да в общем-то ни о чем. О погоде, о работе и прочих подобных вещах.
Кимберли Майерс, связанная и нагая, мучилась в подвале дома Пэйнов, а Люси заскочила к соседке поболтать о погоде. Либо она и вправду ничего не знала, либо гнездящееся в ее душе зло превосходило все мыслимые пределы.
- За время вашего знакомства с миссис Пэйн вы ни разу не заподозрили, что в их доме что-то неладно? - спросил он.
Мэгги ответила не сразу:
- В том смысле, который вы в это вкладываете, нет.
- А какой смысл я вкладываю?..
- Вы подразумеваете, что Люси могла участвовать в убийстве? В убийстве Кимберли?
Бэнкс откинулся в кресле и вздохнул: это был долгий день и конца ему еще не видно. Мэгги не производила впечатления завзятой вруньи.
- Мисс Форрест, - начал он, - сейчас любая мелочь, касающаяся жизни в доме тридцать пять по Хилл-стрит, может оказаться для нас полезной. Я подчеркиваю, любая. У меня такое же впечатление, как и у моего коллеги: вы чего-то недоговариваете.
- Ничего важного я сообщить не могу.
- Да откуда вам знать, что важно, а что нет! - сорвался Бэнкс и сам испугался при виде ее испуга.
Услышав его новый тон, она вздрогнула всем телом; от него не укрылось выражение страха и покорности, исказившее ее лицо, и то, как крепко она обхватила себя руками.
- Мисс Форрест… Мэгги, - сказал он, смягчая голос. - Извините, ради бога, но у меня был очень тяжелый день, и наша беседа меня очень расстроила. Если бы я получал по одному пенни каждый раз, когда люди заявляли мне, будто их информация не важна для моего расследования, я стал бы богачом. Конечно, у каждого есть секреты. Есть вещи, о которых не стоит говорить никому, тем более полицейскому. Но сейчас идет расследование нескольких убийств. Кимберли Майерс убита. Констебль Деннис Морриси убит. Одному Богу известно, сколько еще тел мы обнаружим под землей в доме Пэйнов, а я должен сидеть здесь и выслушивать ваши россказни о Люси Пэйн, которая делилась с вами своими женскими секретами и переживаниями, абсолютно неинтересными этому толстокожему копу. Вот что, Мэгги, хватит. Хватит вешать мне лапшу на уши.
Наступившее молчание длилось столетия, однако слабый голос Мэгги наконец прервал его.
- Она подвергалась жестокому обращению. Он… ее муж… он бил Люси.
- Теренс Пэйн бил свою жену?
- Да. Что здесь странного? Если он мог убить девочку-подростка, то он определенно был способен избивать свою жену.
- Она говорила вам об этом?
- Да.
- А почему она ничего не предпринимала?
- Это не так просто, как вам кажется.
- Я не говорю, что это просто. И не считайте, будто вам известно, что я об этом думаю. Вы давали Люси какие-либо советы?
- Говорила, что ей необходимо прибегнуть к профессиональной помощи, но она никак не могла на это решиться.
Бэнкс был достаточно хорошо знаком с проблемой домашнего насилия и понимал, что его жертвам подчас очень трудно обратиться за помощью к властям или раскрыть правду о своей жизни. Они испытывают стыд, им кажется, что это их собственная вина, поэтому они часто хранят страшную правду в себе, веря в то, что в конце концов их жизнь изменится к лучшему. Многим просто некуда идти, да и жизнь вне дома их пугает, хотя дома они подвергаются побоям и издевательствам. У Бэнкса, признаться, сложилось впечатление, что Мэгги Форрест предмет их разговора знаком не понаслышке. Вот почему ее так напугал его резкий тон, вот почему она с такой неохотой говорила на эту тему. Он решил вести себя сдержаннее:
- Она упоминала, что подозревает своего супруга в каких-либо иных преступлениях?
- Никогда.
- Потому что она боялась его?
- Да.
- А вы бывали в их доме?
- Иногда.
- Замечали что-нибудь необычное?
- Нет. Ничего.
- Ну а как супруги жили друг с другом?
- Люси часто казалась нервной, раздражительной. Только и думала о том, как бы угодить мужу.
- Синяки у нее бывали?
- Они не всегда бьют так, что остаются синяки… Люси очень боялась побоев, боялась сделать неверный шаг. Так мне кажется.
Бэнкс быстро черкал у себя в блокноте.
- Это все? - спросил он.
- Что вы имеете в виду?
- Это все, о чем вы сначала не захотели рассказать, или осталось еще кое-что?
- Да нет, больше ничего.
Бэнкс встал и, перед тем как уйти, попробовал ей объяснить:
- Сейчас-то вы видите, насколько важно все, что вы рассказали?
- Не возьму в толк, почему.
- У Теренса Пэйна серьезная мозговая травма. В настоящее время он пребывает в коме, из которой может никогда не выйти, а если и выйдет, вряд ли что-то вспомнит. Люси Пэйн поправится быстро. Вы - первый человек, который дал о ней информацию, и ваши слова могут сослужить ей хорошую службу.
- Каким образом?
- В отношении Люси Пэйн нам нужно решить два вопроса. Первый: принимала ли она участие в делах своего мужа? И второй: знала ли она о них, но предпочитала хранить молчание? Ваш рассказ - это первый камушек, который может склонить чашу весов в ее сторону. Вы оказали услугу своей подруге. Доброго вам вечера, мисс Форрест. Я позабочусь о том, чтобы специальный сотрудник наблюдал за вашим домом.
- Зачем? Вы думаете, мне грозит опасность? Вы сказали, Терри…
- О нет. Это опасность другого рода. Пресса. Журналисты бывают ужасно настойчивыми, и очень не хочется, чтобы вы поделились с ними тем, что рассказали мне.
5
Лиан Рей пропала в пятницу, 31 марта. Произошло это в Иствейле, и было ей шестнадцать лет. Рост пять футов, два дюйма, вес шесть стоунов и двенадцать фунтов. Она была единственным ребенком в семье, состоящей из ее отца, Кристофера Рея, водителя автобуса, и мачехи, домохозяйки по имени Виктория. Они жили в типовом доме ленточной застройки, стоявшем в ряду таких же домов к северу от центра Иствейла. Лиан училась в иствейлской средней школе.
Родители Лиан впоследствии говорили в полиции, что не считают ошибкой данное дочери разрешение пойти в тот пятничный вечер в кино, хотя уже было известно об исчезновении Келли Мэттьюс и Саманты Фостер. Ведь Лиан пошла со своими друзьями, и ей было велено вернуться домой не позже половины одиннадцатого.
Кристоферу и Виктории не нравилось только одно: в этой компании был и Иэн Скотт. Кристофер и Виктория не одобряли этого молодого человека. Он был на два года старше Лиан, а в ее возрасте это весьма значительная разница, и к тому же имел репутацию нарушителя порядка - его дважды задерживала полиция: один раз за грабеж и один раз за продажу экстази в баре "Нан". Необходимо отметить, что Лиан была очень хороша собой - стройная блондинка с аппетитными формами, прелестными золотыми волосами, тонкими чертами лица и голубыми глазами, опушенными длинными густыми ресницами. Родители считали, что Иэн может интересоваться их дочерью только с определенной целью, а тот факт, что у него имелась еще и собственная квартира, служил дополнительным черным пятном на его репутации.
Но Лиан просто нравилось проводить время с Иэном и его друзьями. Его подружка, семнадцатилетняя Сара Фрэнсис, тоже ходила с ними в тот вечер, а четвертым в компании был восемнадцатилетний Мик Блэр, один из приятелей Иэна. На первом допросе все они показали, что после фильма пошли прогуляться по центру города, а затем зашли в "Эль торо" выпить кофе, однако в результате дальнейшего расследования полиция выяснила, что в действительности они выпивали в пабе "Олд шип", расположенном на аллее между Норт-Маркет-стрит и Йорк-роуд, а соврали потому, что обе их спутницы, Лиан и Сара, были несовершеннолетними. Будучи допрошены с пристрастием, ребята в один голос заявили, что Лиан рассталась с ними сразу же, как только вышла из паба, и пешком направилась домой, дорога до которого занимала не более десяти минут. Но домой она так и не пришла.
Родители Лиан, хотя и злились на дочь и волновались из-за ее отсутствия, все же решили дождаться утра и только тогда позвонили в полицию. Расследование, возглавляемое Бэнксом, буквально сразу вступило в активную фазу. Все стены в Иствейле обклеили плакатами с фотографией Лиан, разыскали и допросили чуть ли не всех посетителей кинотеатра и паба "Олд шип". Никакого результата. Тогда копы попробовали реконструировать события пятничного вечера, но тоже без всякой пользы. Лиан Рей словно растворилась в воздухе. Никто не видел ее после того, как она вышла из паба.
Трое ее спутников показали, что перебрались в другой паб, "Ривербоут", многолюдное, работающее допоздна заведение, а закончили свой поход по питейным точкам в баре "Нан" на рыночной площади. Камеры видеонаблюдения около половины первого ночи зафиксировали их приход. Квартиру Иэна Скотта тщательно обследовали на предмет обнаружения в ней каких-либо следов пребывания Лиан, однако не нашли ровно ничего. Ничего.
Как вскоре стало известно Бэнксу, в доме Реев царила не вполне мирная атмосфера. По словам Джилл Браун, школьной подруги Лиан, девушка не ладила со своей мачехой, они постоянно спорили и враждовали. Лиан тосковала по своей покойной матери, умершей два года назад от рака, и говорила подруге, что Виктории, по ее мнению, следует приподнять задницу и найти работу, а "не выжимать все до последнего пенса из отца, который отнюдь не гребет деньги лопатой". С финансами у Реев была постоянная напряженка, сообщила Джилл, и Лиан приходилось носить те вещи, что прочнее, а не те, что моднее, и только потому, что они служили ей дольше, чем ей хотелось бы их носить. Когда Лиан исполнилось шестнадцать, она стала по субботам подрабатывать в одном из бутиков в центральной части города, что, кроме прочего, давало ей возможность покупать со скидкой хорошие вещи.
Несколько дней еще теплилась слабая надежда, что Лиан просто сбежала, не в силах выносить неприятную семейную ситуацию, и по неким неясным причинам не ведает о волнениях и панике, вызванных ее исчезновением. Однако и она угасла, после того как в бордюрном кустарнике, мимо которого лежал ее путь домой, нашли ее школьный рюкзак. Допросили владельцев дома, возле которого рос кустарник, но довольно скоро вычеркнули чету пенсионеров из списка подозреваемых - обоим было далеко за семьдесят.
Спустя три дня Бэнкс докладывал о ходе расследования заместителю главного констебля Рону Маклафлину и начальнику окружной полиции Филипу Хартнеллу. Они обсудили ситуацию, и в течение нескольких дней было создано специальное подразделение для проведения операции "Хамелеон". Вновь созданному подразделению были выделены солидные денежные средства и более четко сформулированы поставленные задачи. Как это ни печально, подобная организационная перестройка означала признание того факта, что в Йоркшире орудует серийный убийца. Газеты просто-таки захлебнулись от восторга и набросились на эту тему, как стая голодных акул.
В школе Лиан отнюдь не блистала. Прояви она больше усердия, говорили ее учителя, могла бы добиться неплохих результатов, однако усердствовать Лиан не желала. Она решила в конце года уйти из школы и найти работу - в магазине одежды или в музыкальном салоне какой-нибудь звукозаписывающей компании вроде "Virgin" или "HMV". Она обожала поп-музыку и больше всего группу "Оазис". Несмотря на скверную репутацию основавших ее братьев Галлахеров, Лиан была их верной почитательницей. Друзья считали Лиан довольно стеснительной, но жизнерадостной девчонкой, готовой смеяться над незамысловатыми шутками и несклонной к самоанализу. У Лиан была легкая форма астмы, и она всегда носила при себе ингалятор, который, среди прочих личных вещей, нашли в ее рюкзачке.
Если вторая жертва, Саманта Фостер, отличалась некоторой эксцентричностью, то Лиан была обыкновенной йоркширской девушкой, типичной представительницей нижнего слоя среднего класса.
- Да, я в порядке и готова поговорить с вами, сэр. Заходите, пожалуйста.
Бэнксу отнюдь не показалось, что констебль Джанет Тейлор "в порядке", когда он вечером, уже после шести, вошел в ее квартиру. Джанет была бледна и выглядела изможденной. Черная одежда подчеркивала призрачную белизну ее лица. Но разве могла молодая женщина, которой утром пришлось сражаться с серийным убийцей, а затем бережно держать на коленях голову умирающего напарника, выглядеть иначе?!
Джанет жила на Харрогит-роуд, недалеко от аэропорта, квартира размещалась на втором этаже, над парикмахерской. Поднимаясь по лестнице, Бэнкс плыл в облаке запахов лосьона для укладки волос и травяного шампуня. Джанет пригласила его в гостиную, куда он и прошел следом за хозяйкой. Она еле шла, волоча шлепанцы по полу. Бэнкс чувствовал себя таким же усталым, как Джанет. Он только что присутствовал на вскрытии Кимберли Майерс, и, хотя ничего нового он не узнал - смерть наступила в результате удушения, - доктор Макензи обнаружил следы спермы во влагалище, анальном отверстии и во рту. Если повезет, анализ ДНК подтвердит вину Теренса Пэйна.
Жилье Джанет Тейлор ничем не отличалась от квартир других копов, не обремененных семейными узами. Сам Бэнкс изо всех сил старался содержать свой коттедж в чистоте, но подчас это бывало затруднительно, особенно когда он не мог позволить себе пригласить уборщицу и не имел времени на уборку. А если свободное время и появлялось, то домашние хлопоты обычно оказывались последними в перечне запланированных дел. И все-таки маленькая гостиная, куда они вошли, была достаточно уютной, несмотря на плотный слой пыли на низком столике и переброшенные через спинку кресла футболку и бюстгальтер, кипу журналов и забытые среди них невымытые чайные чашки. Стену украшали три постера старых фильмов с Хамфри Богартом - "Касабланка", "Мальтийский сокол" и "Африканская королева", на каминной доске стояло несколько фотографий, на одной из них Джанет, гордая своей новой униформой, была запечатлена между пожилыми мужчиной и женщиной, которых Бэнкс принял за ее родителей. Несколько растений в горшках, вероятно, уже простились с жизнью: на их потемневших сгорбленных стеблях кое-где еще торчали увядшие сморщенные листочки. Светился экран стоявшего в углу телевизора, но звук был выключен. Передавали сводку местных новостей; Бэнкс сразу узнал дом Пэйнов и улицу перед ним.
Джанет убрала футболку и бюстгальтер со спинки кресла:
- Садитесь, сэр.
- Включите, пожалуйста, на минутку звук, - попросил Бэнкс. - Кто знает, вдруг сообщат что-то интересное.
- Конечно.
Джанет включила звук, но ничего, кроме рассказа о состоявшейся ранее пресс-конференции начальника окружной полиции Хартнелла, они не услышали. Когда выпуск новостей закончился, Джанет, подойдя к телевизору, выключила звук. Ее движения все еще казались замедленными, она не совсем отчетливо произносила слова, и Бэнкс решил, что это остаточное воздействие транквилизаторов, которыми ее напичкали врачи. Или причина вон в той наполовину пустой бутылке джина, стоящей на серванте?
В аэропорту Лидс-Брэдфорд взлетел самолет, зазвенели стекла, дом затрясся, пришлось пережидать эту какофонию. В маленькой гостиной было жарко, у Бэнкса взмокли лоб и подмышки.
- Поэтому квартира такая дешевая, - пояснила Джанет, когда рев и грохот затихли, сменившись отдаленным гулом. - Да мне, честно говоря, это не сильно мешает. Привыкаешь ко всему. Иногда я сижу здесь, а представляю себя в самолете, который несет меня в какую-нибудь экзотическую страну. - Она встала и налила в стакан немного джина, а потом добавила "швепса" из стоящей рядом бутылки. - Не хотите выпить, сэр?
- Нет, спасибо. Как вы себя чувствуете?
Джанет, сев на прежнее место, покачала головой:
- Смешно, но я даже и не знаю. Вроде бы я в порядке, но навалилось какое-то оцепенение, будто отхожу от наркоза - все тело как ватой набито. И еще кажется, будто я сейчас во сне, а завтра утром проснусь - и все будет хорошо. Но ничего уже не будет хорошо, правда?
- Боюсь, что нет, - ответил Бэнкс. - А вот хуже может стать.
Джанет засмеялась:
- Ну спасибо хотя бы за то, что не пичкаете меня утешительной чушью.
Бэнкс улыбнулся: