Никки и Рук обменялись взглядами, и она буквальном почувствовала, как он заглядывает ей через плечо, пока она писала в блокноте "Няня?".
- Значит больше никаких контактов?
- Нет. Все закончилось, и он исчез из моей жизни. Но мы расстались спокойно и хорошо. -
Она посмотрела на свою чашку с кофе, потом на Никки. - Нет, чушь собачья, это было чертовски болезненно. Но мы взрослые люди. Каждый из нас пошел своей дорогой. Жизнь… продолжается… - Она смолкла.
- Давайте вернемся к моменту окончания ваших отношений. Должно быть, вам нелегко было оставаться в офисе. Он уволил вас после того, как вы разошлись?
- Я сама решила уйти. Работать вместе было бы для нас неудобно, и я совершенно уверена в том, что ему не хотелось слушать шепотки за спиной.
- Но у вас же там была прекрасная карьера.
- У меня там была прекрасная любовь. По крайней мере, я в это верила. А когда любовь закончилась, карьера меня уже не слишком волновала.
- Я бы на вашем месте была зла как черт, - заметила Никки. Иногда самый лучший способ задать вопрос - это вообще его не задавать.
- Я ощущала боль и одиночество, верно. Но злоба? - Морган улыбнулась. - Наверное, так было лучше для меня. Подобные романы, ну, вы знаете, удобные, приятные, без обязательств…
Я поняла, что использовала эту связь, как и работу, для того, чтобы оградить себя от других связей. Вы понимаете, о чем я?
Никки смущенно поерзала в кресле и выдавила нейтральное:
- Гм.
- Это лишь заполняло пустоту в моей жизни. И еще я не становилась моложе.
Никки снова поерзала, удивляясь тому, как получилось, что смущенной оказалась она, а не свидетельница.
- Однако Мэтью был добр ко мне. Он предложил мне большую сумму.
Никки мигом отключилась от собственных переживаний и мыслями вернулась к разговору; она сделала пометку проверить у Пакстона информацию о деньгах.
- Сколько он вам дал?
- Нисколько. Я ни за что не взяла бы у него деньги.
- С его финансовым положением, думаю, он этому только обрадовался, - заметил Рук.
- Понимаете, - продолжала Морган, словно не слыша его, - если бы я взяла у него деньги, тогда все выглядело бы так… пошло. Но все было не так, как думали окружающие. Все считали, что я раздвигаю ноги для того, чтобы пробиться наверх.
- И все-таки никто не узнал бы, что вы взяли у него деньги, - не отставал Рук.
- Я бы знала, - ответила она.
И после этих трех слов детектив Хит закрыла свой блокнот. С тарелки к ней взывал морковный кекс, и его необходимо было заставить замолчать. Снимая гофрированную бумажную обертку, Никки оглядела модную кондитерскую и спросила:
- А как насчет всего этого? Не ожидала увидеть здесь топ- менеджера с дипломом МВА и бьющей через край энергией.
Иорган рассмеялась.
- О вы о той Морган Доннелли. Она еще жива. Время от времени появляется в моей жизни и сводит меня с ума. - Она наклонилась через стол к Никки. - Когда три года назад мы с Мэтью расстались, я словно раскрыла глаза. Я и до того уже начинала замечать кое-какие признаки, но сознательно не обращала на них внимания. Например, иногда по вечерам я стояла в своем огромном угловом офисе, обставленном дорогой мебелью, на верхнем этаже "Старр-Пойнт", и разговаривала по телефону. Меня ждали еще на двух линиях, ждала дюжина писем, требующих ответа… А я смотрела вниз, на улицу, и говорила себе: "Взгляни на всех этих людей. Они идут домой, к семье".
Никки, которая облизывала с пальца сливочный крем, подняла голову.
- Погодите, но вы же были успешной женщиной на пике карьеры, разве это не приносило вам удовлетворения?
- После Мэтью я могла думать только об одном: "Что у меня осталось?" О том, что прошло мимо меня, пока я носила деловые костюмы и делала карьеру. Жизнь, понимаете? Вот тогда и настало прозрение. Однажды я смотрела "Доброе утро, Америка", и Эмерил как раз пек пироги; я вспомнила, как в детстве любила возиться с тестом. И вот я сидела перед телевизором, в пижаме и уггах; мне было почти тридцать, ни работы, ни мужчины, и, откровенно говоря, когда и то, и другое у меня было, оно не приносило мне счастья… И я решила: пора что-то менять, начать новую жизнь.
Никки вдруг поняла, что сердце у нее учащенно бьется. Она отпила кофе и спросила:
- И вы просто устремились в неизвестность? Никаких сожалений о прошлом, никаких воспоминаний?
- О чем? Я решила следовать за своей звездой. Разумеется, это дорого мне обошлось - я в долгах по самые уши, но я довольна. Я начинала с малого… черт, да у меня и сейчас маленькое дело, посмотрите… Но я люблю то, что делаю. Я даже помолвлена. - Она протянула руку без колец.
- Симпатичное, - улыбнулся Рук.
Морган приподняла брови, смущенно улыбнулась и слегка покраснела.
- На работе я никогда не ношу его… Есть парень, он занимается моим веб-сайтом… Осенью мы поженимся. Никогда не знаешь, как жизнь повернется, правда?
Никки подумала и вынуждена была согласиться, что это, к сожалению, так.
Когда они ехали в участок, Рук держал на коленях огромную коробку с двумя дюжинами кексов. Хит осторожно притормозила на перекрестке, чтобы этот подарок для детективов не превратился в кучу крошек.
- Итак, офицер Рук, - заговорила она, - что-то я не услышала от вас сегодня совета засадить Морган Доннелли за решетку. К чему бы это?
- О, она вне подозрений.
- Потому что?..
- Потому что она слишком счастлива.
- Согласна, - кивнула Хит.
- Однако, - продолжал Рук, - все равно надо проверить ее алиби и узнать у Пакстона, не вручил ли он ей на прощание чек на кругленькую сумму.
- Верно.
- И еще у нас неожиданно появилась загадочная незнакомка - Нордическая Няня.
- Ты начинаешь кое-чему учиться.
- О да, я учусь. Твои вопросы выдавали многое.
Никки взглянула на него, понимая, что сейчас он скажет нечто рискованное.
- Особенно когда ты закончила разговор об убитом и перешла к личному.
- И что? Меня заинтересовала ее жизнь, я захотела узнать о ней больше.
- Ага. Но мне показалось, что дело тут в другом. - Рук подождал, пока на щеках Никки не выступит румянец, затем снова уставился на дорогу со своей дурацкой ухмылочкой. И сказал лишь: - Нам зеленый.
- Послушай, дружище, главное - внимание! - воскликнул Таррелл.
Рук, Тараканы и еще несколько детективов и полицейских в форме столпились в комнате для ланча вокруг открытой коробки из "Ледяных искр", которую Рук так тщательно оберегал по пути в участок. Крем, взбитые сливки и ганаш растаяли и превратились в бесформенную массу, которую можно было бы описать как "жертвы кондитерского ДТП". И это было еще мягко сказано.
- Нет, не внимание, - буркнул Каньеро. - Этот человек пообещал нам кексы, и мне не нужно внимание, я хочу кекс.
- Я говорю вам, что они были в целости и сохранности, когда мы выехали из кондитерской. -
Комната быстро пустела. - Дело в жаре, все тает.
- Подержите это еще немного на улице. Я схожу за соломинкой, - бросил Каньеро, и они с Тарреллом отправились на рабочее место.
Детектив Хит уже наносила на доску новые сведения.
- Заполняешь пробелы? - спросил Таррелл.
В расследовании дела об убийстве всегда наступал момент, когда детективы испытывали смешанные чувство удовлетворение оттого, что доска начинает наполняться данными, перекрывал один четкий и ясный факт - вся эта информация до сих пор не помогла найти разгадку. Но все они понимали, что это долгий и сложный процесс, и каждый день и каждый час приближает их к поимке преступника.
- Итак, - обратилась Никки к членам своей группы, - организаторы фестиваля Трайбека подтверждают алиби Морган Доннелли. - В этот момент появился Рук, держа в руке ложечку и бумажный стаканчик с кексом, и она добавила: - Ради ее кексов, надеюсь, что в апреле не будет такой жары. Тараканы, вы встретились косметологом Кимберли Старр?
- Ага, и я подумываю избавиться от одной уродливой штуки, которая уже два года меня раздражает. - Таррелл сделал паузу и продолжил: - Она называется "Каньеро".
- Вот видите, детектив Хит? - воскликнул его напарник. - Я со всей душой, и вот что получаю! -
Каньеро раскрыл блокнот. - Алиби вдовы подтверждается. Она в последнюю минуту записалась на консультацию и появилась в клинике в час пятнадцать. Сходится, если она действительно ушла из мороженицы на Амстердам-авеню в час.
Хит заметила:
- И добралась до Ист-Сайда за пятнадцать минут? Видимо, очень торопилась.
- "Нет настолько высокой горы"… - пробормотал Рук.
- Отлично, - продолжала Никки. - Миссис Старр умудрилась-таки сказать нам правду насчет того, что она обманывала и мужа, и Барри Гейбла с Доктором Бойтоксом. Но это касается только ее местонахождения. Чтобы покончить с этим вопросом, нужно проверить исходящие звонки с ее телефона и телефона доктора - нет ли там номеров Мирика ил и Поченко.
- Верно, - хором произнесли Тараканы, и все рассмеялись.
- Вот видишь? Не могу на тебя сердиться, - сказал Каньеро.
В тот вечер, когда темнота пыталась пробиться сквозь влажный, тяжелый воздух у дверей участка на Западной 82-й, Никки вышла на улицу с коробкой из сувенирного магазина, в которой лежала ее репродукция Джона Сарджента. Рук стоял на тротуаре.
- Я вызвал такси. Давай я тебя подвезу, не хочешь?
- Спасибо, я сама доберусь. И еще раз спасибо за подарок, не стоило беспокоиться. - Она пошла в сторону Коламбус-авеню, чтобы сесть на метро у планетатария. - Как видишь, я забираю его домой. До завтра. Она дошла до угла; Рук следовал за ней.
- Если ты идешь пешком для того, чтобы показать мне, какая ты крутая, дай мне хотя бы понести коробку.
- Спокойной ночи, мистер Рук.
- Погоди.
Она остановилась, не скрывая недовольства.
- Ты не забыла о том, что Поченко еще на свободе? Тебе нужна защита.
- А тебе? Кто тебя защитит? Не я.
- О Боже, коп пользуется грамматикой в качестве оружия. Я беспомощен.
- Послушай, если ты сомневаешься в том, что я могу за себя постоять, я тебе это с радостью продемонстрирую. У тебя есть медицинская страховка?
- Ну хорошо-хорошо, а что, если это просто предлог, чтобы посмотреть твою квартиру? Что ты на это скажешь?
Никки взглянула на светофор, затем на Рука и улыбнулась.
- Завтра я принесу фотографии.
И перешла улицу, оставив его на углу. Полчаса спустя Никки вышла из поезда метро маршрута R, поднялась по лестнице и оказалась на тротуаре Восточной 32-й. Огни в домах стали гаснуть - подстанции Манхэттена наконец признали свое поражение, и город погружался во тьму. Сначала на улицах наступили странная тишина - остановились сотни кондиционеров. Как будто город задержал дыхание. Смутный свет фар виднелся со стороны Южной Парк-авеню. Но уличные фонари и светофоры погасли, и вскоре над Нью-Йорком загудели сердитые автомобильные сигналы - это водители ссорились из-за места и права проехать первым.
Свернув на свою улицу, Никки снова почувствовала боль в руках и плечах. Она поставила коробку на тротуар и, осторожно прислонив ее к соседской железной решетке, открыла сумочку. Здесь, вдали от главных улиц, было совершенно темно. Хит нашла маленьким фонарик и направила тонкий луч на землю, чтобы не споткнуться о неровный асфальт и не наступить в собачье дерьмо.
Зловещая тишина начинала наполняться голосами. Они плыли во тьме откуда-то сверху, из распахнутых окон, и Никки снова и снова слышала повторявшиеся на разные лады слова "авария", "фонарик" и "батарейки". Совсем рядом раздался чей-то кашель, Никни вздрогнула и направила фонарик на старика, гулявшего с собачкой.
- Вы меня ослепите этой чертовой штукой, - бросил он, проходя мимо, и она отвела луч в сторону.
- Будьте осторожнее, - посоветовала она, но ответа не получила.
Зажав между пальцами фонарик, Никки обеими руками взяла коробку и двинулась к своему дому; лучик освещал несколько футов перед ней. Оставалось миновать еще два подъезда, когда она услышала за спиной шаги и остановилась. Прислушалась. Прислушалась изо всех сил. Но больше ничего не услышала.
Какой-то идиот на крыше здания на противоположной стороне заорал: "Э-э-эй!" - и швырнул вниз горящую бумагу; бумага описала оранжевую дугу и догорела, не успев достичь тротуара. Это послужило Хит еще одним напоминанием о том, что пора убираться с улицы.
Дойдя до крыльца, Хит снова поставила на землю коробку и наклонилась, чтобы достать ключи. За спиной послышались торопливые шаги, и чья-то рука коснулась ее плеча. Она резко развернулась и нанесла размашистый удар ногой. Рук крикнул "Эй!", но было уже поздно, и ей ничего не оставалось, кроме как опереться о стену и надеяться, что, упав, он не разбил себе голову
- Рук? - окликнула она.
- Я тут.
Никки посветила фонарем в ту сторону, откуда донесся голос; Рук, сидя на кадке с деревом, украшавшей тротуар, прислонился спиной к стволу и держался за челюсть.
Она наклонилась к нему.
- С тобой все в порядке? Какого черта ты здесь делаешь?
- Я тебя не видел, поэтому наткнулся на тебя в темноте.
- Зачем ты шел за мной?
- Просто хотел убедиться в том, что…
- …ты, как обычно, не послушал меня.
- Детектив, вы сообразительны, как всегда. - Он ухватился одной рукой за дерево, второй уперся в тротуар. - Тебе лучше отвернуться. Что-то руки-ноги не работают. Не обращай внимания на мои стоны.
Но Хит не отвернулась, а продела руку ему под локоть, чтобы помочь встать.
- Я тебе ничего не сломала? - спросила она и посветила фонариком Руку в лицо.
Челюсть, по которой пришелся удар, покраснела и распухла. - Сделай вот так. - Никки направила луч на себя и несколько раз открыла и закрыла рот. Затем снова посветила на журналиста, и тот повиновался. - Больно?
- Ты могла бы поступить гуманно и просто пристрелить меня. У тебя пистолет с собой?
- С тобой все в порядке. Тебе повезло - я едва задела твою челюсть.
- Это тебе повезло - когда я пришел в участок, то подписал отказ от судебных исков в случае чего.
Никки улыбнулась, потому что в темноте он не видел ее лица.
- Тогда, думаю, повезло нам обоим.
Видимо, по ее голосу Рук понял, что она улыбается, потому что он придвинулся к ней совсем близко. Они стояли так некоторое время, не прикасаясь друг к другу, но чувствуя близость в темноте жаркой летней ночи. Никки хотела было отстраниться, но затем слегка подалась вперед, и грудь ее коснулась его предплечья. В этот момент на них упал ослепительный луч света.
- Детектив Хит? - послышался голос патрульного полицейского из машины.
Никки шагнула в сторону и прикрыла глаза.
- Я здесь.
- Все в порядке?
- Все нормально. Этот человек… - она посмотрела Рука, который явно был недоволен паузой, возникшей, пока она пыталась подобрать для него определение - со мной.
Никки прекрасно понимала, в чем дело. Луч фонаря переместился, и она представила себе совещание в кабинете капитана Монтроза после ее ухода, представила звонок патрульным.
Конечно, они подтрунивали друг над другом и играли в игру "Слишком крутой, чтобы покоиться", но полицейские в участке были одной семьей, и если тебе угрожали, можно было поставить свой жетон на то, что тебя обязательно поддержат. Этот жест обрадовал бы ее еще сильнее, если бы в момент появления полиции она не стояла в темноте вплотную к Джеймсону Руку.
- Спасибо вам, но вы знаете, это совершенно не обязательно. Правда.
- Никаких проблем, мы будем здесь всю ночь. Хотите, мы проводим вас до квартиры?
- Нет, - ответила Никки чуть более раздраженно, чем ей хотелось. И продолжала уже мягче: -
Спасибо. У меня есть… - Она взглянула на улыбнувшегося Руки и сказала: - Фонарик.
Улыбка погасла. Рук прошептал:
- Отлично. Скажу Джеймсу Тейлору, что я придумал название для его новой песни: "У тебя есть фонарик".
- О, не надо быть таким… а ты что, знаком с Джеймсом Тейлором?
- Хит?
- Что?
- У тебя на кухне нет льда?
Никки подумала несколько мгновений, пока он потирал ушибленную челюсть.
- Давай поднимемся и посмотрим.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Дом Никки отнюдь не походил на "Гилфорд". Он не только был значительно скромнее по размерам, здесь к тому же не было швейцара. Рук взялся за медную ручку и придержал дверь, пока Никки заходила в тесный вестибюль. Ключи ее звякнули о стеклянную внутреннюю дверь; открыв замок, Никки помахала полицейским в патрульной машине, которая все еще стояла напротив крыльцы.
- Мы уже внутри! - крикнула она. - Спасибо.
Копы еще какое-то время не выключали прожектор, благодаря чему в вестибюле можно было хоть что-то разглядеть.
- Осторожно, стул. - Никки на секунду осветила его фонариком. - Иди за мной.
В мерцании фонаря блеснули ряды металлических почтовых ящиков. Хит описала лучом дугу, и хотя свет был совсем слабым, они смогли оглядеться в узком длинном коридоре, тянувшемся вдоль всего здания. Впереди слева, находился единственный лифт, справа от него столик с несколькими доставленными недавно посылками и газетами, а еще правее - коридор, ведущей к лестнице.
- Подержи-ка. - Она вручила журналисту коробку и направилась к лифту.
- Не думаю, что он работает, если, конечно, он у тебя не на паровой тяге, - заметил Рук.
- Не думаешь?
Она посветила на старинный медный циферблат с номерами этажей. Стрелка указывала на цифру "1". Хит постучала фонариком по двери лифта, раздался гулкий металлический звук. Она крикнула:
- Есть там кто-нибудь? Приложила ухо к двери.
- Никого, - сообщила она Руку. Затем подтащила к лифту стул и залезла на него. - Нужно браться вот здесь, сверху, иначе ничего не получится. - Она зажала фонарик в зубах и руками раздвинула двери на несколько сантиметров. Затем, наклонив голову, осветила кабину.
Увидев все, что нужно, она отпустила двери и слезла на пол со словами: - Все чисто.
- Коп - это всегда коп, - ухмыльнулся Рук.
- М-м… нет, не всегда.
На лестнице стояла полная темнота - окон не было, а свет полицейского прожектора из вестибюля не проникал сюда. Никки шла впереди, освещая путь фонариком; Рук, к ее удивлению, тоже извлек какой-то источник света. Когда они добрались до площадки второго этажа, она спросила:
- Это еще что за штука у тебя?
- Айфон. Здорово, правда? - Экран мобильного излучал яркий свет, исходивший от виртуальной зажигалки "Бик". - Теперь с такими модно ходить на концерты.
- Это Мик тебе рассказал?
- Нет, Мик мне такого не говорил. - Они снова начали подниматься, и Рук добавил:
- Это Боно.