- Корнелис де Йонге, кондуктор того поезда, уже несколько дней находится дома, лечится от яда, которым вы его угостили.
Пит де Бур проглотил ком в горле.
- Я? Дал ему яд?
Фледдер кивнул.
- Что вы насыпали ему в кофе?
Молодой буфетчик оглянулся на де Кока, как бы прося о помощи.
- Я… я ни о каком яде не знаю.
Фледдер не позволил ему продолжать.
- Вы дали кондуктору кофе, после чего он почувствовал сильные боли в желудке и был вынужден покинуть поезд.
Пит де Бур с ошарашенным видом уставился перед собой и вдруг его взгляд просветлел.
- Та дама… дама в голубом, точнее в васильковом плаще-реглане и шапочке-зюйдвестке из того же материала.
Фледдер нахмурил брови.
- Что еще за дама в голубом? - раздраженно спросил он.
Пит де Бур сказал со вздохом:
- Она стояла в коридоре. Взяла у меня два кофе и один попросила передать кондуктору.
13
Де Кок спросил своего молодого коллегу:
- Ты отправил его в камеру?
Фледдер вяло кивнул.
- Мне это с трудом удалось. Он вопил, что не будет сидеть в камере… что мы не имеем права… что он невиновен.
- И что же?
- Я вас не понимаю.
- Ну, преступник он? Или, по-твоему, Пит де Бур невиновен?
Лицо молодого человека передернулось.
- Я не знаю, - сказал он неуверенно. - Просто не знаю, что и думать. После этого допроса я уже ни в чем не уверен. - Он покусал нижнюю губу. - Знаете, что меня удивило в Пите де Буре?
- Что?
- Первое впечатление от знакомства с Питом де Буром не подтверждается. Понимаете? Он вовсе не такой уж вялый парень. Эта манера держаться - своего рода камуфляж. Пит де Бур чертовски хорошо знает, чего хочет, и прекрасно отдает себе отчет в том, что говорит. Это-то меня и смущает. В свете того, что мы теперь о нем знаем, Пит де Бур - вовсе не такой простак, каким поначалу кажется. И факты говорят об этом. Я надеялся, что быстренько заставлю его признаться, особенно после того, когда стало ясно, что он маньяк, помешанный на женской одежде… - Пит де Бур находит ужасным, когда женщины носят то, что им не к лицу. Это невероятно раздражает его… прямо выводит из себя, подобный фанатизм - компетенция психиатра, для меня же это возможный мотив двух убийств, он может послужить объяснением, почему и Стелла Бернард, и Сюзетта де Турне были найдены нагими. Он раздел их потому, что их костюмы вызвали у него какие-то негативные эмоции.
Де Кок был явно озадачен.
- Согласно твоей теории, - начал он осторожно, - Пит де Бур был так раздражен несоответствием деталей женского костюма, что ему захотелось немедленно совершить убийство?
В голосе инспектора звучало сомнение.
Но Фледдер продолжал отстаивать свою версию.
- Да, да, - произнес он возбужденно, - Пит де Бур совершает убийство из желания исправить ошибки в туалетах девушек. Понимаете, он идет на преступление, зная по опыту, что женщины в таких случаях обычно не уступают своих позиций. Вспомните случай, когда он в магазине ткнул пальцем в грудь девушки.
Де Кок поджал губы.
- И чтобы достичь своей цели, нужно лишить женщину способности к сопротивлению, - мрачно подхватил он.
- Точно… - вот он и бросился душить свою жертву. Для Пита де Бура крайне важно, как одета женщина, это сразу видно из его показаний… вспомните, как он описал нам костюм пожилой дамы, которая ехала вместе с Сюзеттой де Турне в купе первого класса, или костюм девушки в голубом, которую он встретил в коридоре вагона.
Де Кок понимающе кивнул.
- Костюмы женщин он описал во всех подробностях, - продолжал Фледдер, - тогда как их другие приметы: черты лица, рост, фигуру… почти не вспомнил… Не говорит ли все это о наличии у него определенных психических отклонений?
Де Кок усмехнулся.
- Я бы это так не назвал.
Фледдер схватил стул, стоящий рядом со столом инспектора и, перевернув его задом наперед, сел.
- Ответ Пита де Бура на мой вопрос, почему он пошел работать буфетчиком, меня ни в чем не убедил, - сказал он. - Ну кто пойдет работать буфетчиком только для того, чтобы наблюдать, как одеты женщины? - Он выразительно постучал пальцем по виску… - Видно, здесь у него не все в порядке.
- Он рассматривает свою работу в поезде, - возразил де Кок, - как процесс подготовки к открытию собственного "Дома моды".
Фледдер загадочно прищурился.
- Не знаю, как вы оцениваете этого буфетчика, но я считаю, что он очень странная птица.
Де Кок рассмеялся:
- Однако это вовсе не значит, что он убийца.
Фледдер посмотрел на него с вызовом.
- А у вас есть другой подозреваемый?
Де Кок покачал головой.
- Лучшего трудно отыскать. Но это еще ничего не доказывает. Я ведь недаром спросил тебя: уверен ли ты, что Пит де Бур ответствен за эти два убийства, и располагаешь ли ты достаточно вескими доказательствами для его ареста. И только после того, как ты уверенно подтвердил, я согласился на этот арест, а вовсе не потому, что нам не найти другого подозреваемого.
В словах де Кока отчетливо звучало осуждение, но Фледдер на это не прореагировал, и старый инспектор продолжал:
- Пит де Бур утверждает, что некая дама в голубом… точнее в васильковом плаще-реглане и в шапочке, похожей на зюйдвестку из того же материала, которую он встретил в коридоре, заказала у него два кофе и попросила один стаканчик передать кондуктору: "Этому человеку, наверное, тоже хочется кофе", - сказала она. Буфетчик Пит де Бур выполнил ее просьбу, получил щедрые чаевые и протянул стаканчик кофе кондуктору, который его тут же выпил. - Де Кок беспомощно развел руками. - Для меня вполне достаточно этого объяснения.
Фледдер был несколько задет.
- Вопрос в том, подтвердит ли кондуктор рассказ Пита де Бура. Пока что он ни единым словом не обмолвился о даме в голубом, эта особа в голубом может оказаться таким же плодом фантазии Пита де Бура, как и седовласая дама из купе первого класса.
Де Кок внимательно посмотрел на своего молодого коллегу.
- А почему бы нам не предположить, - холодно произнес он, - что Пит де Бур говорит правду и в купе первого класса рядом с Сюзеттой де Турне действительно сидела пожилая дама в темно-коричневом костюме, и что дама в голубом, протянувшая кондуктору стаканчик кофе, и в самом деле существовала?
Фледдер растерянно теребил свой галстук.
- Тогда это будет означать, что мы должны освободить Пита де Бура.
- Вот именно, - спокойно подтвердил де Кок. - Мы должны его освободить!
Лицо молодого следователя стало жестким.
- И не подумаю. - Фледдер замотал головой. - Вы ведь сами сказали, что теперь это дело веду я… Нет, я не сдамся. Пит де Бур останется здесь. Думаю, что у нас хватает улик, чтобы подержать его здесь еще несколько дней. Я уверен, что господин Медхозен согласится со мной. А если…
Он не договорил - в дверь постучали.
Не оборачиваясь, Фледдер крикнул через плечо:
- Войдите.
Дверь медленно отворилась, и оба следователя застыли от изумления. Появившаяся на пороге женщина медленным шагом направилась к ним. - Пожилая дама с серебристо-седыми волосами в темно-коричневом костюме из плотного твида и бежевой блузке с воланами.
Де Кок, словно завороженный, стал подниматься из-за стола, не отрывая глаз от этого существа, которое словно привидение возникло из какого-то потустороннего мира. Он был настолько ошеломлен появлением дамы, что не сразу пришел в себя.
Наконец он осознал реальность происходящего и, поклонившись, двинулся навстречу женщине с любезной улыбкой. Посетительница окинула его оценивающим взглядом.
- Вы… инспектор де Кок?
Голос у нее был низкий, чуть хрипловатый.
- Да, - ответил он смущенно.
Он указал даме на стул возле своего стола, с которого вскочил Фледдер.
- Садитесь, пожалуйста, - пригласил он. - Чем могу быть полезен?
Дама, повернувшись вполоборота к инспектору, осторожно села, одернув юбку. Затем недоверчиво покосилась на молодого следователя.
- Кто этот человек? - спросила она и тонкая морщинка перерезала ее лоб.
Де Кок широко улыбнулся.
- Мой коллега, Фледдер. Мы уже много лет работаем вместе.
Явно успокоенная, дама снова повернулась к де Коку.
- Я слышала, вы занимаетесь делом об убийстве Сюзетты де Турне?
- Да. Это дело веду я. - Он жестом указал на Фледдера. - Вместе с моим молодым коллегой.
Она смерила его надменным взглядом.
- Ну и что же, - спросила она строго, - хоть немного вы продвинулись вперед?
Де Кок не ответил. Ее высокомерный тон возмутил его. Он молча разглядывал посетительницу. Несмотря на седину, ей можно было дать чуть больше сорока, лицо было еще довольно свежее и молодое, а седина лишь подчеркивала прекрасный цвет лица. Де Кок отметил и очень красивые руки и твердый взгляд прозрачных голубых глаз. По всему видно, сильная личность.
- Я спросила, - с язвительной усмешкой повторила она, - далеко ли вы продвинулись в вашем расследовании?
Де Кок потрогал кончик своего носа…
- Могу я у вас узнать, - сказал он, стараясь быть в высшей степени любезным, - почему вас интересует убийство Сюзетты де Турне?
- Я ее мать.
- Ее мать?
В голосе инспектора звучало такое неподдельное изумление, что она даже рассердилась.
- Да, ее мать. Вам это кажется странным? У каждого человека есть мать… даже у того, кого находят в поезде убитым.
Последнюю фразу она произнесла холодно, почти цинично.
Де Кок, словно устыдившись, опустил голову, на самом же деле эта дама почему-то совершенно не вызывала у него сочувствия, напротив, хотелось ответить ей какой-нибудь резкостью, и он сдерживался из последних сил.
- Могу я узнать ваше имя?
- Синтия де Ламотт. Это моя девичья фамилия. С тех пор, как мы развелись с Жаном де Турне, я снова ношу свою девичью фамилию.
- Вы живете в Неймегене?
- Да. Могу сообщить адрес…
Де Кок поднял руку, как бы останавливая ее.
- Вы можете оставить моему коллеге свою визитную карточку. - Он доверительно склонился к даме, желая отыскать слабое место в твердом панцире ее высокомерия. - Ваш бывший муж был у меня два раза… и сказал, что намерен поехать в Неймеген, чтобы навестить вас и утешить в вашем горе…
Синтия де Ламотт уставилась в одну точку. Губы ее дрожали.
- Жан действительно сейчас в Неймегене, - тихо сказала она. - Эта страшная потеря заставила нас осознать, насколько мы еще привязаны друг к другу. - Она тяжело вздохнула. - Мой муж очень тяжелый человек, потому-то я и ушла от него. Это леопард с темными пятнами… слишком темными пятнами… Он считает Луизу де Колиньи… виновной в смерти Сюзетты. - Синтия де Ламотт медленно покачала головой. - Он сам сказал мне об этом, но я не разделяю его мнения.
- Вы знаете о любовной истории, в которой были замешаны Луиза де Колиньи и ваша дочь?
- Никогда об этом не слышала от Сюзетты…
Де Кок протянул руку и пощупал плотную ткань ее костюма.
- Этот костюм на вас… Вы часто его надеваете?
Синтия де Ламотт замерла. Печальное выражение разом исчезло с ее лица.
- Почему вас заинтересовал мой костюм? - резко спросила она. - Вы считаете, он мне не идет?
Не отвечая на вопрос, инспектор продолжал выяснять:
- У вас он давно?
Синтия де Ламотт провела рукой по лацкану.
- Я вообще люблю костюмы. Я считаю, что это очень удобная одежда на все случаи жизни. И обычно предпочитаю именно этот цвет… темно-коричневый, он мне идет.
- И всегда надеваете к этому костюму бежевую блузку с воланами?
Синтия де Ламотт холодно взглянула на него.
- Да в чем дело? Почему вас так заинтересовала моя одежда?
Желая усилить эффект, де Кок выдержал паузу.
- Рядом с Сюзеттой в поезде, в том купе, где она была убита… сидела дама, одетая именно так, как вы.
14
Синтия де Ламотт расширенными от ужаса глазами смотрела на следователя, внезапно побелевшее лицо казалось алебастровым, нижняя губа дрожала. На минуту де Коку показалось, что сейчас она упадет в обморок, но прежде чем он успел прийти ей на помощь, она взяла себя в руки. Седой инспектор нахмурился, он никак не ожидал такой реакции. Конечно, он рассчитывал, что его слова произведут определенный эффект, но действительность превзошла его ожидания.
- Как вы себя чувствуете? - спросил он озабоченно.
Синтия де Ламотт прикрыла глаза и с глубоким вздохом прижала кончики пальцев к вискам.
- Все в порядке, - наконец выдавила она из себя. - Вы не должны были говорить мне такие ужасные вещи! - продолжала она. Вы не должны были этого делать. - Она покачала головой. - Не понимаю, зачем вам понадобилось пугать меня таким образом?
Де Кок внимательно наблюдал за ней и с облегчением убедился, что она окончательно пришла в себя, бледность исчезла с ее лица.
- Я вовсе не собирался вас пугать, - сказал он. - Я сказал вам правду, чистую правду, и только. Могу повторить то же самое: рядом с Сюзеттой в том самом купе, где она была убита… сидела женщина, точно такая, как вы…
Синтия де Ламотт слегка наклонила голову.
- Что вы имеете в виду?
Де Кок сделал неопределенный жест.
- Ну, она выглядела точно так же. И тот же костюм…
Синтия де Ламотт покачала головой.
- Этого не может быть! Ни разу в жизни я еще не встречала своего двойника.
- Но там была именно такая женщина!
- И это она убила Сюзетту?
Де Кок приподнял плечи.
- Ну-у… этого мы еще не знаем, - неуверенно протянул он. - Во всяком случае, она явно была последней, кто видел Сюзетту живой.
- Кто…
Фледдер внезапно вскочил со стула и вышел из комнаты. Инспектор хотел было вернуть его, но раздумал и снова обратился к своей посетительнице.
- Что вы хотели узнать?
- Кто видел Сюзетту с этой женщиной?
Де Кок одарил ее широчайшей улыбкой, но отвечать не стал.
- Вы все еще не сказали мне, - мягко произнес он, - почему вы поспешили прийти сюда, как только приехали из Неймегена?
Синтия де Ламотт подняла вверх указательный палец.
- Потому что я хотела сообщить вам одну вещь, о которой не знает мой бывший супруг. Мы с Сюзеттой ему об этом никогда не рассказывали, просто не хотели огорчать Жана. Он бы очень расстроился.
Де Кок приготовился слушать.
- О чем же вы хотели мне рассказать?
- Сюзетте угрожали.
- Грозили убить ее?
- Да…
- Кто… угрожал ей?
- Какая-то женщина.
- Вы знаете ее?
Синтия де Ламотт покачала головой.
- Я лишь однажды слышала ее голос по телефону. Когда эта женщина поняла, что к телефону подошла не Сюзетта, она тут же бросила трубку.
- А ваша дочь говорила с ней?
Синтия де Ламотт кивнула.
- Не один раз. Месяца два назад эта женщина позвонила и когда дочь взяла трубку, она заявила ей, что Сюзетта будет следующей жертвой.
- Следующей жертвой?
Синтия де Ламотт снова кивнула.
- Да. А первой жертвой, по ее словам, была Стелла Бернард. Телефонные звонки с угрозами начались сразу же после смерти Стеллы. Сначала мы принимали все меры предосторожности. Когда Сюзетта отправлялась в Амстердам навестить отца, она обычно ехала не поездом, а автобусом, хотя это намного дольше. Несколько раз кое-кто из друзей подбрасывал ее на машине.
- Так значит Сюзетта избегала ездить поездом?
Синтия де Ламотт вздохнула.
- Да, по моему совету. Ведь Стелла Бернард была убита в поезде, и я боялась, что женщина, убившая Стеллу, прибегнет к тому же способу. - Она опустила голову. - Однако ничего не происходило. Два года - ничего. Мы уже перестали обращать внимание на эти угрозы по телефону и не воспринимали их всерьез. И на этот раз Сюзетта решила ехать поездом.
- Понимаю. Я очень хорошо все это представляю. Вы тоже…
Старый инспектор остановился на полуслове - в комнату вошел Фледдер, ведя рядом с собой Пита де Бура, пристегнутого к его руке наручником. Увидев Синтию де Ламотт, арестованный застыл как вкопанный, затем с трудом поднял руку, на которой зазвенел наручник и указал на посетительницу.
- Это она… - выдохнул он. - Она…
- Кто? - спросил Фледдер.
Пит де Бур проглотил слюну.
- Та женщина, из купе первого класса.
Синтия де Ламотт, выставив вперед руки, словно отодвигая арестованного в наручниках подальше от себя, смотрела на него с ужасом.
- Поди прочь, парень! - крикнула она. - Ты просто сумасшедший! Ты сам не знаешь, что говоришь…
Она повернула к де Коку пылающее лицо, в голубых глазах ее была отчаянная мольба.
- Это была не я, - сказала она. - Поверьте мне, это была не я. Я не была с Сюзеттой в купе первого класса, я не ездила в Амстердам. Я была дома… у себя дома… в Неймегене. - Она закрыла лицо руками и разрыдалась. - Как это можно… чтобы мать… мать убила свое дитя?..
Слова эти прозвучали как крик о помощи.
Де Кок закусил губу. Эта безутешно плачущая женщина так мало напоминала сейчас надменную, самоуверенную даму, вошедшую в комнату четверть часа назад, что инспектор почувствовал сострадание и уже протянул было руку, чтобы как-то ободрить ее, но вовремя остановился: сейчас не место сантиментам. Инспектор поманил к себе Фледдера и, укоризненно глядя на своего молодого помощника, сказал:
- Совсем излишней была эта очная ставка… и если уж проводить ее, то не таким образом.
Он перевел взгляд на буфетчика.
- Это та самая женщина? - сурово спросил он. - Именно о ней вы говорили?.. Это она в то злополучное утро сидела рядом с девушкой в купе первого класса в поезде, идущем в Амстердам?
Пит де Бур несколько раз кивнул, не сводя глаз с плачущей Синтии де Ламотт.
- Да, это она.
- И именно эта женщина заказала у вас кофе?
- Да.
- Вы не ошибаетесь?
Пит де Бур, немного подумав, покачал головой.
- Нет, тут нет никакой ошибки.
Де Кок провел по губам тыльной стороной руки и перевел взгляд с молодого буфетчика на Фледдера.
- Отведи его обратно в камеру.
Пит де Бур вздрогнул.
- Опять в камеру? - спросил он, словно не веря своим ушам.
Де Кок кивнул.
- Да, да, именно так.
Буфетчик указал глазами на скорчившуюся на стуле Синтию де Ламотт.
- Что вам еще от меня надо? Она ведь уже у вас в руках… женщина, убившая ту девушку.
Де Кок сделал Фледдеру знак и тот выволок за дверь изо всех сил упиравшегося Пита де Бура.
Поставив локти на стул и подперев подбородок обеими руками, старый инспектор несколько минут мрачно глядел перед собой. Он спрашивал себя, не допустил ли он ошибки, передав это дело Фледдеру. Молодой человек слишком поддается эмоциям и часто, действуя весьма импульсивно, делает скоропалительные выводы. Но вместе с тем не вечно же держать его на положении ученика и отодвигать на второй план… В конце концов пора предоставить ему самостоятельность.
Де Кок как бы подвел итог своих размышлений.
Рядом всхлипывала Синтия де Ламотт, из-за двери доносился отчаянный крик арестованного: