- Мой дед много лет ходил на деревянном одномачтовом рыболовном суденышке по Зейдерзее, зажав и ногами и руками тяжелый штурвал и громкими песнями славя господа бога. - Де Кок немного помолчал. - Мой дед, истинно верующий, строго соблюдал заветы священного писания и был церковным старостой. Был он очень веселый малый, страстно любил море и умер от досады, когда в тридцать втором году залив перекрыли дамбой.
Седой инспектор еще раз полюбовался на пенный след баржи с песком и, резко повернувшись, пошел на другую сторону набережной.
Фледдер не отставал от него ни на шаг.
Дом по адресу: Амстел, 1317 оказался очаровательной виллой из темного кирпича в стиле тридцатых годов, с высокой крышей, массивной входной дверью с цветным стеклом, спрятанной в неглубокой нише под навесом.
Де Кок позвонил.
Прошло несколько минут, прежде чем им открыл дверь высокий худощавый мужчина в голубых джинсах и сером свитере.
Узкое лицо с выступающими скулами и светло-зелеными глазами. Он подозрительно смотрел на мужчин, стоящих перед ним.
Де Кок вежливо поклонился.
- Вы… вы господин Рихард Бернард?
Мужчина едва заметно кивнул.
Инспектор изобразил любезнейшую улыбку.
- Мое имя де Кок… Ко-о-ок! - произнес он со всем дружелюбием, на какое был способен. Потом кивнул на Фледдера, представил его: - Это мой молодой коллега, Фледдер. Мы следователи полицейского управления, что находится на улице Вармусстраат.
- Следователи?
- Да.
Рихард Бернард наморщил лоб.
- Чем могу быть вам полезен?
- Мы хотели бы поговорить с вами относительно алиби.
Рихард Бернард кивнул и, отступив назад, широко распахнул дверь.
- Входите.
Закрыв дверь, он провел их в просторную комнату, где стояли пять глубоких кожаных кресел перед великолепным камином с колпаком из сверкающей меди.
Рихард Бернард указал на кресла.
- Прошу вас, присаживайтесь.
Де Кок сел в кресло, по своему обыкновению положив шляпу рядом с собой на паркет, и поднял глаза на человека, сидящего напротив. Ему можно было дать лет сорок пять - пятьдесят. Темные, зачесанные назад волосы, открывавшие высокий лоб, серебрились на висках. Рихард Бернард ответил ему открытым прямодушным взглядом.
- Вы что-то сказали про алиби… - начал он.
Де Кок чуть-чуть наклонился вперед.
- У нас есть основания предположить, что господин Жан де Турне имеет некоторое отношение к попытке убийства молодой женщины в Утрехте. Нас интересует вечер того дня, в который его дочь Сюзетта была найдена убитой в купе поезда. Когда я высказал ему свои соображения, он указал на вас как на человека, который может подтвердить, что в тот вечер он не покидал своей квартиры на Бетховенстраат.
Рихард Бернард кивнул.
- Правильно. В тот вечер я действительно был у него и ушел домой очень поздно.
- А с какой целью?
- Что вы имеете в виду?
- С какой целью вы явились к нему?
Рихард Бернард ответил не сразу. Лицо его помрачнело, он низко опустил голову.
- Вы же знаете, - тихо сказал он, - что случилось с нашей дочерью Стеллой?
Де Кок, закусив губу, медленно кивнул.
- Да, я знаю, - сказал он, - она тоже была найдена убитой в купе. Господин Медхозен, наш новый советник юстиции, дал мне возможность ознакомиться с досье по этому делу.
Рихард Бернард печально посмотрел на него.
- Я всей душой надеюсь, что вы найдете убийцу, господин де Кок.
Инспектор поспешил вернуться к цели своего визита:
- Я еще не получил ответа на мой вопрос: с какой целью вы явились в тот вечер в дом Жана де Турне?
Рихард Бернард сложил руки на груди.
- Он позвонил мне. Рассказал, что был у вас и узнал о том, что случилось с его дочерью. Я… я был в шоке. И сразу же поехал к нему.
- Вы давно знаете господина де Турне?
- Да, очень.
- Как вы познакомились?
- Мы учились в одной гимназии… в протестантской гимназии в Амстердаме. Мы были одноклассниками.
- Господин де Турне знал, каким образом была убита ваша дочь?
Рихард Бернард кивнул.
- Конечно. Поэтому он мне и позвонил. Он сразу уловил сходство между этими двумя убийствами: Стеллы и Сюзетты.
Де Кок пристально посмотрел на него.
- И вы тоже видите это сходство?
- Конечно. Оба убийства совершены одним способом.
Де Кок не сводил с него глаз.
- И очевидно, по одной и той же причине?
Рихард Бернард замялся.
- Этого… я не знаю, - неуверенно произнес он. - Но мне эта мысль кажется абсурдной. И господину де Турне - тоже. Он считает, что убийства Стеллы и Сюзетты совершены одинаковым способом, но причины тут разные.
Де Кок нахмурил брови.
- Как же объясняет господин де Турне убийство своей дочери Сюзетты?
Рихард Бернард вздохнул.
- Он считает, что это месть одной молодой женщины из-за несостоявшегося романа.
Де Кок склонил голову к плечу.
- Луиза де Колиньи?
Рихард Бернард кивнул.
- Да, это имя назвал мне Жан. - Он широко развел руками. - Но это не имеет никакого отношения к моей дочери. Если у Луизы де Колиньи, возможно, имелась личная причина устранить Сюзетту де Турне, то Стелла тут ни при чем. Если я не ошибаюсь, моя дочь даже не была знакома с Луизой де Колиньи.
Де Кок изобразил крайнее удивление.
- Но насколько мне известно, Стелла и Сюзетта были близкими подругами?
Рихард Бернард пожал плечами.
- О нет, - с пренебрежительной усмешкой сказал он. - Они были знакомы, иногда встречались, но настоящими подругами не были никогда. Кроме того, романтическая история Сюзетты началась уже после смерти моей дочери. Уверяю вас, Стелла не имела к этому ни малейшего отношения. - Он грустно покачал головой. - Вы не должны принимать всерьез обвинение Жана де Турне против Луизы де Колиньи. Я помню, в каком состоянии был я сам после смерти Стеллы… когда человек раздавлен горем, ему что угодно придет в голову от отчаяния…
Де Кок понимающе закивал.
- Ну а сейчас… когда прошло два года… что вы думаете по поводу убийства вашей дочери?
Рихард Бернард печально покачал головой.
- Моя жена и я, так же как и следователи из Энкхойзена, долго ломали голову, - сказал он подавленно, - но я так и не понял, кому понадобилась жизнь моей дочери. Это непостижимо.
Инспектор молча скользил взглядом поверх головы хозяина дома, разглядывая картины на стенах и гугенотский крест на двери. Что-то смущало его во всей этой обстановке. Он снова пристально посмотрел на узкое лицо с выступающими скулами и у него возникло смутное ощущение, что человек, сидящий перед ним, не совсем тот, за кого себя выдает, что здесь кроется какая-то тайна, которую он ни за что не желает раскрывать.
Действительно ли он не знает причины убийства своей дочери, или знает, но не хочет об этом говорить?.. Может, следует начать решительную атаку? Впрочем, у меня нет на это права, решил инспектор и, закрыв глаза, откинулся в кресле. Тишина становилась тягостной, всем троим вдруг стало тяжело дышать в этой комнате.
Фледдер первым нарушил молчание.
- Я читал досье по делу об убийстве вашей дочери, - сказал он осторожно. - И так и не понял, для чего ваша дочь Стелла в тот день отправилась в Энкхойзен.
Рихард Бернард слабо улыбнулся.
- У нее был там дружок… этакий высокий бледный парень.
Фледдер от удивления раскрыл рот.
- Уж не Пит ли де Бур? - с запинкой произнес он.
- Да. А вы его знаете?
12
Молча, с напряженными лицами, ехали следователи по берегу Амстела. После того, как они удалились от виллы Бернарда на несколько километров, Фледдер стукнул кулаком по баранке.
- Какая ошибка! - выпалил он. - И вы, и Рихард Бернард допустили крупную ошибку. Если человек производит впечатление бледного вялого верзилы, это вовсе не означает, что он не способен на преступление… Рихард Бернард заранее исключил Пита де Бура из числа возможных подозреваемых и не сообщил о нем следователям, которые вели дело об убийстве его дочери. Вот почему его имя не упоминается в деле об убийстве Стеллы. - Фледдер задыхался от волнения. - А ведь именно он, Пит де Бур, дал кондуктору отравленный кофе. После чего он вполне мог задушить в купе Сюзетту де Турне и незаметно спрятать ее одежду… Как теперь выясняется, он знал и Стеллу Бернард… первую жертву…
Де Кок искоса посмотрел на него.
- А как же, - спросил он осторожно, - встраивается в твою теорию элегантная дама с серебристыми волосами, в изящном темно-коричневом костюме из плотного твида и бежевой блузке, та, что ехала в то утро вместе с Сюзеттой де Турне в купе первого класса?
- Вспомните, откуда вам стало известно о существовании этой дамы? - быстро спросил Фледдер.
Де Кок вытянул ноги.
- Нам рассказал о ней Пит де Бур.
- Вот именно! - усмехнулся Фледдер. - А что если это чистая выдумка этого вялого длинного Пита де Бура, который словно сказочный волшебник взял да и вынул из шляпы пожилую седовласую даму в твидовом костюме?
Де Кок кивнул.
- Тогда это значит, что он обвел нас вокруг пальца, - сказал он спокойно.
Фледдер со свистом втянул в себя воздух.
- Вот и я так думаю, - сказал он. - Никакой пожилой дамы, которой он предложил кофе, и в помине не было, кстати, вот и объяснение тому факту, что в мусорном ящике мы не обнаружили пластикового стаканчика. - Молодой следователь поднял вверх указательный палец. - Я ведь хотел арестовать Пита де Бура по обвинению в убийстве Сюзетты де Турне еще до того, как узнал, что он был знаком со Стеллой Бернард…
Де Кок пожал плечами.
- Все это может оказаться просто случайным совпадением, - небрежно бросил старый инспектор. - Стелла Бернард очень любила Энкхойзен. Я хорошо знаю этот городок, его трудно не полюбить. Девушка была страстной яхтсменкой и ей очень нравилось плавать в бурном заливе. В гавани Энкхойзена стояла морская яхта, которую ей подарил отец. Однажды летним днем она вошла в магазин на Вестерстраат и случайно познакомилась там с Питом де Буром, которого нашла очень милым.
- …и который стал впоследствии ее убийцей, - подхватил Фледдер.
Де Кок ответил не сразу, он несколько минут с любопытством разглядывал лицо своего коллеги, словно видел его впервые и только сейчас заметил его энергичный, выдвинутый вперед подбородок, и жесткую складку возле рта.
- Ты уверен, - спросил он спокойно, - что именно Пит де Бур виновен в убийстве Сюзетты де Турне и Стеллы Бернард?
- Абсолютно!
- И ты полагаешь, что у нас достаточно улик, чтобы арестовать его?
- Безусловно!
Де Кок вяло кивнул и рассеянно провел рукой по седым волосам.
- О'кей, - спокойно произнес он. - Чтобы избежать возможных упреков Бейтендама, просмотри-ка еще раз это дело вместе с комиссаром. Затем спроси его, не желает ли он связаться с нашим новым советником юстиции господином Медхозеном, и если он даст зеленый свет… - Де Кок не закончил фразу. - Созвонись также с Яном Вестернингом и попроси его уточнить рабочее расписание Пита де Бура, чтобы точно знать, когда его можно застать дома.
Фледдер с недоумением посмотрел на него.
- А вы?.. Вы сами больше не хотите в этом участвовать?
Де Кок повел рукой в сторону.
- С этой минуты… ты занимаешься делом.
Пит де Бур перевел взгляд с Фледдера на де Кока и обратно. Он был удивлен и растерян. Его крупные длинно-палые руки, лежащие на коленях, заметно дрожали.
- Вы этого… этого… не посмеете… - пробормотал он. - Не можете же вы меня арестовать ни с того ни с сего! Это не годится… так ведь не положено. Я ни в чем не виноват! - Он помолчал, что-то обдумывая. - И потом, мне надо идти утром на работу, завтра моя смена. Я этому господину, - он кивнул на де Кока, - уже все рассказал… все, что знаю.
Фледдер чуть ли не вплотную приблизил к нему лицо.
- А я не уверен, что все, - холодно сказал он. - Я думаю, вы кое-что от нас утаили.
Пит де Бур отчаянно затряс головой.
- Мне нечего скрывать! - возмутился он. - И ничего я от вас не утаил. - Его взгляд лихорадочно блуждал по голым стенам просторной комнаты следователей. - Сколько же времени вы собираетесь меня здесь держать?
Фледдер выставил вперед указательный палец.
- До тех пор, пока не расскажете всю правду.
Пит де Бур в отчаянии замахал руками.
- А кто позаботится о моем попугае?
Фледдер успокоил его.
- Мы найдем выход… я сам лично каждый день буду приносить ему еду и воду.
Пит де Бур втянул в себя воздух.
- Эта птица не станет есть пищу из ваших рук, - сказал он презрительно. - Он пугается, когда видит чужого человека.
Лицо Фледдера окаменело, на щеках зарделись красные пятна.
- Если я не ошибаюсь, - сказал он, едва сдерживаясь, - в Энкхойзене вы уже побывали в полиции, где вас допрашивали по поводу изнасилования.
- Да.
- В таком случае что прикажете думать о вас?
- Не знаю…
Фледдер поджал губы.
- Очевидно, кто-то указал на вас, как на виновника, и подал жалобу.
Пит де Бур кивнул.
- Да, верно, - он тяжело вздохнул. - Я работал на Вестерстраат в магазине, принадлежавшем моей матери. Туда приходило множество девиц. Знаете ли, я люблю красивые вещи и мне нравится, когда женщина хорошо одета, даже в будничные дни. Я с удовольствием давал нашим клиенткам советы. Ведь это ужасно, когда женщина носит то, что ей не идет. Вот, например, в поезде часто видишь… - Он не договорил и прерывисто вздохнул. - Однажды в магазин пришла девица с огромным обвисшим бюстом и стала примерять тонкий, обтянувший ее свитер. Я дотронулся пальцем до ее груди и сказал, что ей надо бы купить хороший лифчик… только тогда она сможет носить этот свитер. - Пит де Бур сокрушенно покачал головой. - Я понимаю, что это было не слишком тактично, наверное, задело девушку. Она со слезами выбежала из магазина, а на следующее утро меня вызвали к следователю. Мать этой девушки обвинила меня в том, что я пытался изнасиловать девицу.
Фледдер слушал его с насмешливой улыбкой.
- И вы своими пальчиками дотрагивались точно так же до груди Стеллы Бернард? - спросил он язвительно.
Пит де Бур вскочил со стула, его глаза сверкали.
- Это подло, так говорить! - пробормотал он. - Очень подло с вашей стороны… Стелла и я любили друг друга. Тут совсем другое. Да к тому же Стелла одевалась со вкусом, у нее был свой стиль. Она не нуждалась ни в чьих советах.
Но Фледдера трудно было сбить с толку, он упорно гнул свою линию.
- Стелла бывала у вас в магазине?
Пит де Бур снова опустился на стул.
- Стелла… бывала… у нас в магазине… - повторил он с расстановкой. - Именно там мы и познакомились. Она что-то подыскивала себе, и мы немного поболтали о моде. Потом я узнал, что она единственная дочь богатого коммерсанта из Амстердама. Я бывал у нее дома… на вилле где-то на берегу Амстела. А у нас в гавани Энкхойзена стояла ее роскошная яхта. Мне не раз доводилось плавать с ней на этой яхте по заливу Айзелмеер. Она очень хорошо управляла яхтой. Особенно в ветреную погоду, Стелла этим спортом прямо наслаждалась. Ее отец продавал изделия текстильной промышленности. Много импортировал. Большей частью он торговал дешевым товаром, но ни меня, ни Стеллу эти дела не интересовали. У нас были собственные идеи. Мы мечтали открыть "Дом моды", где могли бы давать советы кому что идет и вообще осуществлять свой девиз: "Учитесь красиво одеваться".
Пит де Бур опустил голову.
- Но этим мечтам не суждено было сбыться. Стеллу задушили в поезде. Я был в жутком состоянии, потому-то я и уехал из Энкхойзена, я не мог больше оставаться в магазине, с которым было связано столько воспоминаний…
Фледдер откинулся на спинку стула.
- А вы знакомы с Сюзеттой де Турне?
Пит де Бур смущенно взглянул на молодого следователя.
- Как вы сказали?
- Знаете ли вы Сюзетту де Турне?
- Никогда не слышал о такой.
- Она была подругой Стеллы.
- Стелла мне о ней никогда не говорила.
Фледдер не отводил от него упорного взгляда.
- Сюзетта де Турне, - с нажимом произнес он, - так же как и Стелла, была найдена задушенной в купе первого класса в поезде, идущем из Неймегена, по которому вы ходили со своей тележкой.
Пит де Бур с вызовом вздернул подбородок.
- Куда это вы клоните?
Фледдер ухмыльнулся.
- Куда клоню… - нараспев произнес он. - Хочу доказать, что вы виновны в убийстве двух молодых женщин: Стеллы Бернард и Сюзетты де Турне.
Пит де Бур расхохотался.
- Да вы просто сумасшедший!
Фледдер остался невозмутим.
- Молодой человек, у вас нет ни малейших оснований сомневаться в моих умственных способностях, - твердо сказал он, подняв указательный палец. - Слушайте, вы ведь знали, каким поездом Стелла отправится в Энкхойзен и, возможно, собирались сесть в этот поезд уже в Амстердаме. Впрочем, я не знаю, что руководило вашими поступками, Пит де Бур, пока еще не знаю… Может быть, Стелла Бернард в этот день была одета так, что ее наряд вызвал у вас раздражение, так же, как и бархатный костюм с белой шелковой блузкой, который был в тот знаменательный день на Сюзетте де Турне, мало ли что могло разбудить в человеке раздражение…
Пит де Бур снова вскочил со своего места, лицо его покраснело от возмущения, на шее билась голубая жилка. Он навис над Фледдером, подняв над его головой угрожающе скрюченные пальцы.
- Ты сам не знаешь, что говоришь, парень, - прорычал он. - Ты просто спятил… спятил, да и все тут!
Молодой следователь сидел не шелохнувшись.
- Так что вы сделали с ее одеждой? - спросил он невозмутимо. - Спрятали в своей тележке… а потом продали в своем магазине какой-нибудь молодой женщине, которой этот костюм подошел?
Де Кок посмотрел на Пита де Бура. Глаза его пылали ненавистью, сейчас он и в самом деле готов был задушить своего обидчика. Де Кок никак не мог решить, следует ли ему вмешаться, пока эмоции не выплеснулись через край. Наконец он медленно поднялся, подошел к буфетчику и спокойно положил ему руку на плечо. Затем сделал знак Фледдеру, чтобы тот продолжал допрос.
Старый инспектор, наблюдавший за тем, как Фледдер вел допрос, находил, что тот очень неплохо справляется с делом. Версия о маньяке, помешанном на женской одежде, который из чистого фанатизма совершает преступления, была настоящей находкой. Сам он ни за что до такого не додумался бы. Кажется, Фледдер нащупал ниточку, за которую можно ухватиться и заставить буфетчика сознаться. Это хорошо и для самоутверждения молодого человека, хотя у самого инспектора версия Фледдера вызывала немало сомнений.
Фледдер не торопился продолжать допрос и умышленно сделал небольшую паузу, чтобы Пит де Бур мог успокоиться. Молодой следователь чувствовал себя как никогда уверенным в себе, он чувствовал, что напал на верный след. С еле уловимой иронией он внимательно следил за своим подопечным.
- На этой неделе вы, кажется, навещали одного больного в Утрехте? - с усмешкой спросил Фледдер. - Я имею в виду… э-э… кондуктора де Йонге?..
Пит де Бур бросил на него настороженный взгляд, все еще ничего не понимая.
- Навещал больного? - повторил он.
Фледдер кивнул.