Швейные мастерские таких заказов от неофициальных лиц не принимают. Заказ мог быть выполнен не в мастерской, а частным портным - и тогда мастер должен был знать, с какой целью шьется мундир. Он шил его или для себя, или для своего сообщника.
Логично предположить, что портной был одним из грабителей на шоссе: вряд ли члены шайки рискнули бы кого-нибудь еще посвящать в свои планы. Из двух преступников портным, вероятнее всего, был парень с мотоциклом. Поведение человека в милицейском мундире свидетельствовало о том, что он прекрасно владеет машиной. Профессиональный же портной (а так хорошо сшить мундир мог лишь специалист в этой области) не может много времени проводить за рулем.
Итак, скорее всего, мундир шил тот парень, который сопровождал фиктивного милиционера. Логично предположить, что человек, решившийся участвовать в преступлении, человек, сыгравший роль дорожного патруля с мотоциклом, является владельцем этого мотоцикла.
Решено: ищем портного с мотоциклом. По мнению Качановского, именно он был самым уязвимым звеном в хорошо продуманной преступниками цепи. И пожалуй, самым легким для обнаружения. Наряду с ним среди знакомых Павла Выгановского надо искать молодого человека, имеющего водительские права и возможность постоянно пользоваться автомашиной, своей или чужой, вероятнее всего - родительской.
Начал Качановский с вечерней школы на улице Свентокшиской. Проверялись все учившиеся там за последние три года - и те, что были в одном классе с Выгановским, и те, что были на год моложе или старше. Среди них было много водителей, механиков и автослесарей. А вот таких, которые в рубрике "профессия" написали "портной", - только трое. Их было легко проверить.
Одним из них оказался молодой человек по имени Мирослав Есенек. Закончив профучилище, он стал работать в швейной мастерской. Дело у него пошло на лад, и заведующий мастерской, потратив на это несколько лет, убедил молодого человека, не испытывавшего особой тяги к науке, в том, что нет смысла оставаться всю жизнь подмастерьем. Стоит немного помучиться, чтобы получить аттестат об окончании средней школы, тогда можно рассчитывать ка лучшую должность. С большим трудом Мирослав Есенек, продираясь сквозь дебри науки, дополз наконец в этом году до аттестата.
Если он знал Ягоду, рассуждал майор, то мог знать и Павла Выгановского. Есенека засняли на кинопленку. Просмотрев заснятые кадры, Ян Ковальский сказал: "Может быть, и он". Охранник Балицкий никакого мнения на этот счет не имел, заявив, что совсем не помнит, как выглядели преступники. Кристина Палюх сказала, что фигурой он похож на парня с мотоциклом и цветом волос тоже похож, ко ей кажется, что у преступника были не такие яркие голубые глаза, да и лицо не такое круглое.
Мотоцикла у портного не было, зато у его отца был "фиат". Сын, как выяснили сотрудники милиции, не только водит машину, но и время от времени ремонтирует.
В швейной мастерской оплата была не почасовая, а сдельная. Причем разрешалось работать и дома. Мирослав Есенек частенько пользовался такой возможностью. И третьего марта он тоже появился лишь с утра, чтобы взять несколько пар раскроенных брюк. Готовую работу сдал только девятого марта, а до того в мастерской не появлялся.
К счастью для молодого человека, в вечерней школе очень серьезно относились к успеваемости учащихся. Оказалось, что третьего марта Мирослав Есенек не только присутствовал на занятиях, но и отвечал по истории, о чем красноречиво свидетельствовала двойка в классном журнале. Этот прискорбный случай хорошо помнил и учитель истории. В его блокноте была соответствующая запись - оценка, число, подпись. Все как положено.
Итак, поиски "портного" среди учащихся вечерней школы ни к чему не привели, хотя и отняли у сотрудников милиции достаточно много времени.
Эта неудача не заставила майора Качановского отказаться от своей идеи. Следовало лишь расширить сферу поисков. Может быть, среди школьных друзей в Надажине? Или среди коллег по работе на заводе точных приборов?
В Надажине уже раз искали "портного", вскоре после угона машины с деньгами. Когда эти поиски не увенчались успехом. Но надо учесть, что в тот раз принимались во внимание лишь немногочисленные в этом городке профессиональные мастера иглы. Теперь майор решил подойти к этому делу по-другому. Были взяты на учет портные всего Варшавского воеводства, причем не только портные, но и подмастерья, и ученики. Среди них отобрали таких, которые могли представлять интерес для майора Качановского - по возрасту, месту жительства или месту рождения, - и стали их тщательно проверять.
Подавляющее большинство парней выбыло из конкурса уже в первом туре. И тем не менее оставалось еще много таких, которыми следовало заняться.
Одновременно все государственные и кооперативные швейные мастерские Варшавы посетили комиссии, интересующиеся гигиеной и безопасностью труда на этих предприятиях. Контроль проводился тщательно, хотя и несколько однобоко. Комиссии интересовались преимущественно работниками мужского пола в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Причем проверялось не только состояние здоровья этих людей, но и внимательно изучались их личные дела.
Медленным был этот путь, зато верным. К работе пришлось привлечь большие силы сотрудников милиции. По образному выражению майора Качановского, была заброшена большая сеть с очень мелкими ячейками. И хотя в сеть поймалось немало рыбы, ее было все же меньше, чем в озере. А найти в неводе нужную рыбу как-никак легче, чем в большой воде.
Дни шли за днями, и постепенно Качановского начинали одолевать сомнения - уж слишком много рыбы выскальзывало из рук, никак не удавалось найти ту самую, одну-единственную, золотую.
Но вот однажды к майору пришел сотрудник милиции Дзюба, который к тому времени успел уже стать близким другом Веславы Косинской.
- Пан майор, - сказал он, - у меня для вас важное сообщение. Думаю, стоит того, чтобы вы поставили мне пиво в нашем кафе. Да нет, что там пиво! Не мешало бы немного подбросить к зарплате. Какую-нибудь премию, а? Ну что вам стоит шепнуть пару слов полковнику?
- Хорош! Еще ничего не сообщил, а уже торгуется!
- Так вот, вчера Веся сказала мне, что был у нее парень. Почти два года дружили, даже жениться собирался, но она дала ему от ворот поворот.
- Что так?
- Во-первых, лентяй он был страшный, работать его не заставишь, а во-вторых, ничего на свете не существовало для него, кроме денег. За них он готов был пойти на все. И валютой спекулировал, и билетами в кино "Скарпа". Ничего удивительного, что такая девушка, как Веся, прогнала его.
- И что дальше? - Майора начинала раздражать болтовня Дзюбы.
- Так вот, отец этого Казика Фельчака портной, мать тоже шьет, помогает мужу. И Казика они хотели сделать портным, чтобы потом отец передал ему мастерскую, да ничего из этого не вышло. Сидеть за машинкой? Нет, эта работа не для Казика. Но шить он научился, да оно и понятно, с малых лет крутился в мастерской. Когда еще за Весей приударял, сшил ей английский костюм. Она мне его показывала, сидит идеально. Впрочем, невелика заслуга сшить на ее-то фигурку…
Майор уже не слушал. Схватив ручку, он быстро записал в блокнот: Казимеж Фельчак.
- Его адрес?
- Да там же, при мастерской. Мастерская старого Фельчака находится на улице Окшеи. Это на Праге, знаете, одна из улиц, что выходят на Торговую.
- Да я знал эту улицу, как собственный карман, уже тогда, когда ты еще под стол пешком ходил, - раздраженно бросил Качановский. Подумать только, этот молокосос вздумал учить его, старого варшавянина! - Ну ладно, иди. Завтра придешь доложишь, что собой представляет этот Фельчак, где работает.
- Слушаюсь!
Оставшись один, майор задумался. Казимеж Фельчак идеально соответствовал их представлениям о разыскиваемом "портном": он умел шить, но не работал портным и не был нигде зарегистрирован, а значит, его трудно было обнаружить. Ведь преступники наверняка отдавали себе отчет в том, что милиция будет искать человека, сшившего милицейский мундир.
Два года этот парень настойчиво ухаживал за Веславой Косинской, как раз в то время, когда она училась в вечерней школе, в одном классе с Павлом Выгановским. Через нее они и могли познакомиться. Можно предположить, что парень из состоятельной семьи, к тому же имеющий неплохие "приработки" от спекуляций валютой и перепродажи билетов, нравился Выгановскому. Объединяла их и страсть к деньгам, стремление разбогатеть.
Идея захватить машину, везущую зарплату для рабочих завода точных приборов в Надажине, наверняка принадлежала Выгановскому. Мысль использовать для этого человека в милицейской форме могла прийти в голову Фельчаку как владеющему ремеслом портного. Он сшил мундир, и он же, по всей вероятности, нашел третьего сообщника, того, который так убедительно сумел сыграть роль сотрудника автоинспекции.
Качановский громко рассмеялся. Что это он себе такое позволяет? Недопустимо размечтался, создает заманчивые теории и подгоняет к ним имеющиеся факты, вместо того чтобы строить четкие логические выводы на конкретном материале следствия. Пусть Казимеж Фельчак и не ходячая добродетель, как это следует из донесения Дзюбы, тем не менее он может оказаться совершенно не причастным ни к ограблению, ни к убийству Выгановского. Ведущий следствие обязан считать его невиновным до тех пор, пока не будет располагать бесспорными доказательствами.
Что ж, пришлось снова браться за работу.
По мере расследования доказательств набиралось все больше. Начать с того, что внешность Казимежа Фельчака полностью соответствовала описанию, данному свидетелями. Всех троих потерпевших пригласили во дворец Мостовских и предъявили для опознания несколько фотографий, среди них и фотографию Казимежа Фельчака. Кристина Палюх без колебаний выбрала среди фотографий одну - Фельчака. Ян Ковальский отложил четыре снимка, в том числе и Казимежа Фельчака. Он заявил, что эти четверо больше всего походят на парня с мотоциклом. Анджей Балицкий отложил целых девять фотографий, но среди них тоже была фотография Фельчака.
Выяснилось, что у Казимежа Фельчака был мотоцикл, который он продал в конце осени.
За Фельчаком установили постоянное наблюдение, осуществлявшееся несколькими сотрудниками, сменявшими друг друга так, чтобы молодой человек ничего не заметил. Вскоре майор довольно подробно изучил его образ жизни.
По утрам парень чаще всего крутился у входа в банк на улице Чацкого в толпе подобных ему молодых бездельников. "Боны куплю, доллары…" - приставали они к клиентам банка. Иногда Фельчак подвизался и у того банка, что находится на углу Иерусалимских Аллей и Нового Свята. Это место валютчики предпочитают первому, так как здесь для них условия труда лучше: не приходится мокнуть под дождем или мерзнуть на морозе, здесь к их услугам весь огромный банковский вестибюль, да и в другие помещения банка вход им не возбраняется, хотя вахтеров и дежурных там предостаточно. Так и хочется спросить этих стражей порядка, у которых вдруг что-то случилось со зрением: за сколько?
Во второй половине дня милый Казик, как правило, не работал. Он проводил время или в баре гостиницы "Бристоль", или в кафе гостиницы "Европейская". Реже посещал "Викторию". В злачных местах встречался с друзьями, девицами, попутно обделывая свои делишки.
Когда наблюдался недостаток в покупателях бон или валюты, Фельчак через подставных лиц, главным образом девушек, скупал билеты на кассовые фильмы. Чаще всего в кинотеатре "Скарпа", что на улице Коперника. С пяти до восьми вечера он околачивался перед входом в кинотеатр, предлагая билеты по спекулятивным ценам.
По-видимому, Фельчак зарабатывал неплохо. У него при себе всегда было несколько тысяч злотых, своего рода "оборотный капитал". Если подворачивалось какое-нибудь дельце покрупней и наличных денег не хватало, он обращался к "боссам" черной биржи, которых всегда можно застать при исполнении служебных обязанностей в одном из варшавских кафе. Надо сказать, и расходы Фельчака были немалые. Кафе, рестораны, бары… Покрывали ли доходы расходы - неизвестно.
Кроме того, было установлено, что в распоряжении Казимежа Фельчака находилась однокомнатная квартира в одном из новых домов на Черняковской улице. Ее хозяин, школьный товарищ Фельчака, уехал на несколько месяцев в ГДР, где предприятие, на котором он работал, вело какие-то строительные работы. Казик тем временем не терялся, уже не раз соседи призывали участкового, чтобы утихомирить молодежь, шумно развлекавшуюся в этой квартире.
Знакомых у Фельчака было немало. В основном такие же бездельники, как и он сам. Судимость Казика пока обошла стороной. Правда, его несколько раз задерживали из-за спекуляций валютой, но ему каждый раз удавалось как-то выкрутиться.
В отличие от Казика, отец у него был человек уважаемый, серьезный, честный труженик. Двух других сыновей он воспитал в строгих правилах. Старший сын стал инженером, младший учился на портного в специализированном техникуме. Только вот со средним не повезло старому Фельчаку.
По крупицам собирал майор информацию о Казимеже Фельчаке. Он по всем статьям подходил под все четче вырисовывавшийся образ "инспектора" с автострады. И внешне был похож. Но вот конкретных доказательств в руках пока не было, а милиция не имеет права руководствоваться лишь предположениями.
Глава тринадцатая
Совещание у прокурора
Прокурора Бочковского держали в курсе следствия. Когда на Казимежа Фельчака собрали достаточно материала, прокурор решил созвать совещание, пригласив на него начальника отдела полковника Адама Немироха и майора Януша Качановского.
Их беседу можно было сравнить с военным советом накануне решающей битвы, прокурор - в роли главнокомандующего, полковник - в роли начальника генерального штаба, а майор - в роли генерала, которому поручено командовать войсками.
- Я нахожу, - начал прокурор, - что наше следствие весьма продвинулось вперед. Майор Качановский добился больших успехов. По-моему, мы находимся ка правильном пути к раскрытию преступления.
- Ну, до раскрытия еще далеко, - вставил, как всегда осторожный, полковник.
- Я убежден, - продолжал прокурор, - что вторым членом преступной шайки является Казимеж Фельчак.
- У меня с самого качала это не вызывало сомнения, - признался Качановский. - С того самого дня, когда я узнал о нем от Дзюбы.
- В самом деле, многое заставляет предполагать, что он был одним из преступников, угнавших машину с деньгами. - Полковник по своему обыкновению воздержался от категоричного суждения.
- И тем не менее все это только наши предположения, - подытожил прокурор. - Железными доказательствами его вины мы не располагаем.
- У нас есть показания свидетелей, подтверждающие его виновность. Кристина Палюх без колебаний опознала его. И другие нашли, что он очень похож на парня с мотоциклом, а ведь я даже не намекнул им, на кого Фельчак должен быть похож. Палюх выбрала его фотографию из тридцати других.
- Это серьезный довод, - согласился прокурор, - но недостаточный. Знаю, знаю, сейчас, майор, вы напомните мне о проданном мотоцикле, о том, что в середине марта парень сбрил бороду. Для суда всего этого недостаточно, косвенные улики - не более того. Ловкий адвокат - а я убежден, что папаша Фельчак наймет самого дорогого для защиты своего сыночка, - камня на камне не оставит от ваших аргументов. Он назовет согни бывших владельцев мотоциклов, которые продали их с наступлением зимы, и тысячи молодых людей, которые сбрили бороды в середине марта. Будьте любезны предоставить мне конкретные факты. И помните, что на автостраде под Надажином было два преступника. Где же второй? Что мы знаем о нем?
- Ровным счетом ничего, - признался майор. - Даже не представляем, где его искать.
- Искать надо не только преступников, но и деньги. Почти пять миллионов! Приличная сумма.
- Даже если мы задержим Фельчака, денег у него мы не найдем.
- Да, он, конечно, похитрее Выгановского и вряд ли хранит деньги у своей девушки.
- И девушки у него не чета Ягоде, - рассмеялся Качановский. - Уж они-то наверняка не преминут заглянуть в конверт.
- Может быть, стоит устроить обыск в квартире Фельчаков и в квартире на Черняковской? - предложил полковник. - Денег там мы не найдем, но не исключено, что обнаружим что-нибудь, свидетельствующее о преступной деятельности. Обрезки материала, из которого был сшит мундир, пуговицы, нитки…
Майор покачал головой.
- Я тоже не согласен с полковником, - поддержал его прокурор. - Обрезки материала или пуговица окажутся доказательством не более важным, чем показания Кристины Палюх. В конце концов, портному приносят для шитья разный материал. Среди них мог оказаться и такой, из которого шьют милицейские мундиры. Но это вовсе не означает, что на преступнике был мундир именно из найденной материи.
- Прокурор прав, - произнес Качановский. - Мы не располагаем доказательствами, что мундир на преступнике был настоящий, он мог лишь по цвету походить на милицейский. Я зашел в несколько магазинов тканей, в том числе в "Мерино", в магазины на Новом Святе. И в универмаг "Центрум". Выбор тканей очень большой, из них легко подобрать подходящую по цвету. А для людей, которых милиционер высадил из машины, в тот момент отнюдь не главным были цвет и фактура материала на его мундире. Я уверен, что обыск в квартире нам ничего не даст, а вот преступников заставит насторожиться.
- Ну что ж, значит, будем продолжать наблюдение за Казимежем Фельчаком, он может навести на след своего сообщника, - предложил полковник.
- Сомневаюсь, - буркнул майор.
- И я сомневаюсь, - поддержал его прокурор, - они слишком хитры для этого. И наверняка станут еще осторожнее после убийства Выгановского. Угон автомашины - это еще цветочки. Правда, дорогие: стоимостью в семь миллионов злотых. А вот теперь, когда совершено убийство, да еще умышленное… Нет, они надолго затаятся - может, и на годы.
- Пожалуй, ты прав, - согласился полковник.
- Нет, я не считаю лишним наблюдение за нашим валютчиком, - продолжал прокурор, - причем наблюдение как нельзя более тщательное, не исключено, что он и допустит какую-нибудь ошибку. Но сколько можно ждать? Недели, месяцы, годы?
- Не могу я столько людей бросать на одно дело. Годы! Что, нам нечем больше заняться?
- Я очень хорошо вас понимаю, потому и ставлю сейчас вопрос: что следует предпринять?
- Надо быстрее распутать этот клубок, - сказал майор.
- Гениальная мысль, - проворчал Немирох.
- Ничего удивительного, ты ведь меня знаешь. Впрочем, это не просто мысль.
- У тебя есть предложение? - оживился полковник.
- Да, надо застать обоих преступников на месте преступления.
- Вы считаете, майор, что они замышляют новое нападение? - удивился прокурор.
- Нет.
- Тогда что же? - взорвался полковник. - Говори толком.
- Преступники затаились, как барсуки в норе, и выжидают. Они понимают, что время работает на них, что долго мы их искать не в состоянии. Значит, надо выманить их из норы. Заставить действовать и поймать.
- Как же ты этого добьешься?
- Мне необходима ваша помощь - и ваша, полковник, и ваша, прокурор.