Джон бросил взгляд на мужа, надеясь понять, как следует себя вести, когда придет его очередь. Мужчина поправил женщине волосы, прилипшие к потному лбу, и этот жест показался Джону верхом растерянности. А что ему оставалось делать? Бедный парень так же беспомощен, как остальные, и уже ни на что не может повлиять. "О Господи, - подумал Джон, - ну почему все, что связано с отцовством, вызывает у меня такой панический ужас?"
- Черт! - почти прорычала женщина. В ее голосе звучала мужественная решимость, как у штангиста, готовящегося оторвать снаряд от земли. Она часто и судорожно дышала, глаза были широко распахнуты, и в них застыло выражение, как у загнанного зверя. Джону стало стыдно, что он родился на свет мужчиной.
Лифт наконец остановился, и двери открылись. Акушерка уже ждала; они почти бегом ринулись к ближайшей родильной палате. Джон остался один в коридоре: на стенах висели благодарственные открытки и любительские фотографии, запечатлевшие женщин, лежащих в кроватях и прижимающих к груди крошечных младенцев. Он нагнулся, чтобы рассмотреть лица молодых матерей получше, и поразился, насколько измученными они выглядели. Да, их глаза светились гордостью, но в остальном бедняжки смахивали на обычных пациентов. А младенцы! Такие крошечные, хрупкие! Личики маленькие, сморщенные, с еще не вполне оформившимися чертами, а у некоторых еще и прозрачные трубки торчат из носа. Джон посмотрел на свои толстые пальцы, все в шрамах и отметинах - следах регбийных баталий, - и уже не в первый раз подумал, что совсем не годится для роли отца.
- Кого-нибудь ищете?
Застигнутый врасплох, он вытянул руки по швам и посмотрел на маленькую женщину, внезапно появившуюся рядом с ним.
- Инспектор Джон Спайсер.
Он начал судорожно шарить по карманам в поисках удостоверения, внезапно осознав, что одет в кроссовки, заляпанные краской тренировочные штаны, а под курткой у него - старая регбийная рубашка.
- Я говорил по переговорному устройству…
- Я слышала. Я - сестра Купер.
Чтобы смотреть Джону в глаза, ей пришлось задрать голову.
- Высокие нынче пошли полицейские.
Ее взгляд задержался на его сломанной переносице, а потом опустился на уровень груди, упершись в эмблему клуба на рубашке. Диагноз был ясен.
- Регбист?
Джон кивнул, гадая, что последует за его признанием - понимающая улыбка или подозрительный взгляд.
Сестра Купер улыбнулась:
- Мой муж тоже раньше играл. Но сейчас он только зритель: следит за матчами, сидя в кресле, и дает советы игрокам.
- Зато вы теперь можете быть вместе по выходным.
- Это хуже всего. - Она театрально закатила глаза. - Перестал играть и постоянно крутится у меня под ногами, точно потерявшийся щенок.
Джон хмыкнул.
- Прошу вас.
Сестра Купер провела его по коридору в комнату персонала. Там на банкетках вдоль стен сидели несколько женщин.
- Вам нужно поговорить со мной с глазу на глаз?
Акушерок, очевидно, уже предупредили о его приходе, и они начали подниматься.
- Нет-нет, не уходите. Я просто хочу кое-что проверить.
Джон сел, предварительно убрав со стула местную газету. Он понимал, что в присутствии такого здоровяка женщины чувствуют себя скованно.
- Я разговаривал с мамой Кэрол Миллер, и она упомянула, что дочь хотела немного похудеть. По ее словам, незадолго до смерти Кэрол пришла с работы очень довольная и заявила, что знает верный способ, как избавиться от лишнего веса. Нет ли в комнате персонала доски объявлений, где она могла прочитать о продаже чего-нибудь в этом роде?
- Вон, прямо у вас за спиной. - Сестра Купер показала рукой на стену у него над головой.
Джон обернулся и увидел доску, всю залепленную кусочками бумаги.
Уроки сальсы. Преподаватель испанец. Четверг, вечер.
Видеокамера "Панасоник".
Подоходный налог и заполнение деклараций.
Стрижка газонов и уход за садом.
Прогулочная коляска "Бритакс Эксель" 3 в 1.
- А она ни о чем таком не говорила?
- Там есть объявление о гребном тренажере? Мы с ней как-то раз обсуждали, насколько эффективны гребные тренажеры для сжигания калорий.
Акушерки присоединились к Джону, и теперь они просматривали объявления вместе. За пару минут перерыли всю доску вдоль и поперек, однако ничего не нашли.
Джон уже готов был сдаться, когда сестра Купер объявила:
- Вот.
Под объявлением о продаже автомобиля "ниссан-микра" с фотографией обнаружилась простая открытка.
Гребной тренажер "Йорк спринтер".
Показания дисплея: число гребков, время, расстояние, калории.
Стоил 139 фунтов. Продам за 80.
Ни разу не пользовались.
Звонить: доб. 241, спросить Пита.
Джон отклеил открытку, надеясь, что никто из женщин не запомнил номер телефона.
- Я заберу, если не возражаете. Спасибо за помощь. Не буду больше отнимать у вас время.
Он двинулся по направлению к двери, надеясь, что его уход не покажется им слишком внезапным.
- Инспектор Спайсер? - прозвучал голос сестры Купер. - Как там бабушка с Дейви? Справляется?
- Им помогают люди из социальной службы. И еще есть двоюродная сестра…
Сестра Купер натянуто улыбнулась, и Джон ретировался. Женские крики преследовали его до самого конца коридора.
Теперь ему нужно в главный корпус. Подойдя к девушке у стойки регистратуры, он демонстративно выложил свое удостоверение и попросил список внутренних телефонов. Девушка вынула из ящика несколько сколотых листков бумаги формата А4 и протянула ему. Джон вел пальцем вдоль колонки, отыскивая добавочный 241. Тот нашелся в строке под названием "Отдел снабжения".
Глава 2
Она очнулась на полу в кухне. Правый глаз застилала кровавая пелена, на щеке - след от кафеля. Лицо превратилось в один сплошной сгусток боли. С того места, где она лежала, ей было видно, что под плиту закатилась макаронина. Интересно, удастся ли достать ее щеткой? Муж не любит беспорядка.
Из гостиной послышался звук: это звякнула бутылка.
Что же с ними случилось? Ведь в начале все было хорошо. Не хуже, чем у других. Наверное, если бы Эмили сейчас была с ними, все сложилось бы иначе.
Она медленно встала на колени, с трудом подняв налившуюся тяжестью голову. На пол одна за другой с монотонным звуком падали капли крови. Ей удалось ухватиться за край раковины и, подтянувшись, твердо стать на ноги. Она промокнула кровь в глазу губкой для посуды. От губки шел слабый запах кислого молока.
- Затерла "Манчестер юнайтед". Тупая сука!
Того и гляди, снова набросится на нее - с удвоенной яростью, подогретой алкоголем. Наклонившись, чтобы достать средство для мытья пола из столика под раковиной, она заметила в углу за отбеливателем остатки джина, но тут перед глазами все поплыло. Из гостиной донесся стук - на журнальный столик поставили бутылку, - а потом резкий шумный вздох.
Похоже, он расходится все больше и больше. Лучше пока отложить наведение порядка, а то он скоро окончательно напьется и станет невменяем. Ей ничего не оставалось, кроме как схватить лежащую на холодильнике сумку и выйти через заднюю дверь.
Неверной походкой она добралась до машины. Когда их жизнь начала катиться под откос? Выпив, муж всегда становился возбудимым. Мог перевернуть вещи в гостиной, если любимая команда пропускала нелепый гол. В пабе у него случались вспышки гнева, но он никогда не расходился настолько, чтобы на них начали обращать внимание. Просто сидел и злился на шумные компании. На тех, кто, по его мнению, вел себя неуважительно.
Впрочем, тогда он пил гораздо меньше, и ее эти вспышки не беспокоили. Дела пошли хуже, когда в карьере мужа наметился застой. Его раз за разом обходили с повышением, и он начал копить обиду на мир. Она попробовала поговорить с ним об этом, но он потребовал, чтобы его оставили в покое.
Она сдавала задом, чтобы развернуться, когда муж появился на крыльце. Удивление у него на лице сменилось злобной гримасой, и он, шатаясь, двинулся к ней через газон.
- Куда это ты?
Трясущимися руками она включила первую передачу, и машина рванула с места. В заднее стекло полетела бутылка из-под виски.
Как обычно в подобных ситуациях, она ехала куда глаза глядят, и подкатывавшие к горлу рыдания заставляли ее сгибаться пополам за рулем. Правый глаз снова начал кровоточить, и оказалось, что коробка с салфетками в бардачке пуста. Оглядевшись, она поняла, что попала в Бельвью. Слева были ярко освещенные двери бинго-зала, и она заехала на парковку, оставила машину рядом с пустым автобусом и направилась ко входу. Пожилые женщины в холле обернулись и принялись разглядывать ее сквозь стекло.
- Можно воспользоваться вашим туалетом? - спросила она охранника в красной униформе.
Тот осмотрел ее с ног до головы. Перед ним стояла женщина лет сорока с всклокоченными волосами и разбитым в кровь лицом.
- Вы член клуба?
- Что, простите? - Такое бессердечие подействовало на нее обескураживающе.
- У вас есть при себе клубная карта?
Она зажмурилась.
- Мне нужно в туалет.
- Только для членов клуба.
Открыв глаза, она встретила его взгляд, полный нескрываемого презрения, и отвернулась. Ее охватило острое чувство стыда. На другой стороне парковки виднелась неоновая вывеска мотеля, обещавшая комнаты по 39,95 фунта за ночь. Ничего не оставалось, кроме как повернуться и уйти, но она постаралась сделать это с достоинством.
Пространство между домами разграничивала низкая изгородь, и она проскользнула через отверстие в темноту парковки. Сразу за домом расположился стадион для собачьих бегов; в темноте смутно маячили темные силуэты незажженных прожекторов. Войдя в мотель, она первым делом заметила полную окурков пепельницу на стойке. Рядом располагалась стойка для рекламных листовок с надписью "Достопримечательности Манчестера", но ячейки были пусты.
Она позвонила в звонок и сразу же накрыла металлическую полусферу рукой - резкий гул действовал ей на нервы. Дверь служебного помещения приотворилась, и оттуда вышла худенькая женщина с прямыми темными волосами. Огромные карие глаза на бледном узком лице делали ее похожей на испуганную лань.
Ночная гостья напомнила ей девочку из бедной семьи, которая училась в их классе. Она носила школьную форму с чужого плеча и туфли, купленные на благотворительной распродаже. Колготок у нее никогда не было, и в холодную погоду ножки-прутики казались почти синими. Из носа постоянно текло - зимой она простужалась, а летом болела сенной лихорадкой, - поэтому девочка почти не отрывала платок от носа. Шутили, что она такая тощая, потому что вся жидкость выходит у нее через нос.
Посетительница сделала жест в сторону коридора:
- Мне надо привести себя в порядок. Разрешите воспользоваться вашим туалетом?
Администратор опасливо посмотрела на входную дверь, будто ожидая, что оттуда появится кто-то еще.
- О Господи, одним мытьем не обойдешься…
Она вернулась в служебное помещение и почти сразу же вышла с аптечкой в зеленом чемоданчике.
- Держите. Думаю, тут есть все, что нам нужно.
Девушка поставила чемоданчик на стойку и приподняла крышку. Внутри оказались бинты, пластырь, английские булавки, антисептический крем и ножницы с тупыми концами.
- Туалет вон за той дверью. Смойте кровь, и мы вас подштопаем.
- Спасибо.
Она с трудом открыла дверь в туалет - пружина была очень тугая, - и в нос ударил неприятный запах. Стоя перед зеркалом, она со страхом взглянула на свое лицо. Правый глаз распух и наполовину заплыл, бровь рассечена, на щеке запеклась кровь. Свежая капля крови вытекла из раны и повисла на реснице.
Диспенсер туалетной бумаги опустел, в кабинках бумаги тоже не было. Наконец на крыше сливного бачка нашлась стопка салфеток.
Через пять минут она вышла в холл, прижимая рукой бровь.
- Кровь никак не останавливается.
Консьержка нахмурилась, сочувствуя:
- Это клиент вас так?
- Что, простите?
- Клиент так вас разукрасил?
Зазвонил мобильный. На экране высветилось имя мужа. Она выключила телефон и бросила его обратно в сумочку.
- Джефф. Мой муж.
От этого признания на глаза навернулись слезы.
Женщина смягчилась:
- Дайте-ка я посмотрю, что у вас с глазом.
- Правда, не стоит. Я сама справлюсь.
Но консьержка уже внимательно осматривала рану.
- Одну минуту.
Она обработала рану антисептическим кремом и свела края с помощью специального пластыря.
- У меня в служебке есть лед. Надо приложить, чтобы опухоль спала. И вам, похоже, не помешает глоток горячего кофе. Меня, кстати, зовут Донна.
- А меня Фиона. Спасибо за сочувствие.
Служебка выглядела такой же обшарпанной, как и все остальное, но стулья были мягкие, а кофе - горячий. Как только Фиона села, ее решимость вернуться в машину сразу же улетучилась. Она достала из сумки пачку сигарет и протянула ее Донне.
- Угощайтесь.
Она поднесла зажигалку к сигарете Донны, потом к своей, глубоко затянулась и откинулась на спинку стула. Донна торопливо обернула пакет со льдом бинтами и передала ей. Фиона невольно подумала, что такая забота - не просто сочувствие.
- С вами тоже бывает?..
И снова испуганные глаза, полные тревоги.
- Как вы догадались?
Донна сразу же поникла и съежилась. Наверное, привыкла к тому, что окружающие догадываются о ее беде, хоть она и делает вид, что все в порядке.
- Так помогают сестре по несчастью…
- Бывшей сестре… - Прозвучало это неубедительно. - Да, и меня не миновало, однако сейчас все в прошлом. Теперь я с хорошим человеком.
Донна говорила не просто с напором, а даже вызывающе.
- Очень рада за вас.
- А вы? Давно это длится?
Фиона отвела взгляд и, отняв пакет со льдом ото лба, начала переворачивать кубики другой стороной.
- Последние несколько лет время от времени случается.
- Время от времени? Но все чаще и чаще?
Фиона снова прижала лед ко лбу и закрыла глаза. Все чаще и чаще? Честно говоря, она не знала, что ответить. Дни сливались в один бесконечный кошмар.
- У него очень ответственная работа. А потом он чувствует себя виноватым.
- То есть когда протрезвеет?
Фиона открыла глаза, удивленная точностью догадки.
В голосе Донны слышалась ярость.
- На следующее утро им всегда жаль. Только длится это недолго… Бегите, пока не поздно!
Фиона снова закрыла глаза, но все равно по щекам ее покатились слезы.
- Легко сказать. Я прожила с ним почти двадцать лет. Мне больше некуда идти… Ладно, пора домой. Он к тому времени будет уже спать. Мне ничего не угрожает.
- Он не вернется, - тихо проговорила Донна.
- О чем вы?
- Человек, за которого вы вышли замуж. Вы надеетесь, он когда-нибудь вернется?
Фиона представила мужа, каким он был в те годы. Подтянутый, с копной густых волос, он работал нормировщиком в строительной компании. А во что превратился? Лысый, обрюзгший, с опухшей от постоянного пьянства рожей. Раньше рядом с ним Фиона чувствовала себя защищенной, а теперь он стал главной угрозой ее жизни.
- Его больше нет. - Донна положила руку ей на плечо. - Сегодня не стоит возвращаться. Переночуйте здесь. У нас много свободных комнат.
Фиона горько усмехнулась:
- У меня нет денег.
- Ну и черт с ними, с деньгами.
- Не хочу, чтобы вы рисковали работой. А если ваш менеджер узнает?
Донна улыбнулась:
- Ночью я сама себе менеджер. Если уйдете до семи утра, когда приходит дневная смена, то никаких проблем.
Фиона недоверчиво осмотрелась.
- А кто хозяин мотеля?
- Какая-то крупная фирма с офисом в Лондоне. Я их никогда не видела. Мотель построили к прошлогодним Играм Содружества, и с тех пор он тихо загнивает. Прошу вас, не надо к нему возвращаться. Все сразу же начнется по новой.
Фиона вздохнула:
- Если я останусь здесь на ночь, это ничего не даст. Только разозлит его еще больше. Рано или поздно мне все равно придется ехать домой.
- Зачем? У вас там остались дети?
Фиона яростно тряхнула головой. Сейчас она не в силах говорить об этом.
- Так в чем же дело? Уходите!
- Я думала об этом, - выговорила она, глядя в пол. - Только куда я пойду?
- Сейчас отдыхайте, а завтра я дам вам адрес. Есть место, куда можно в таких случаях обратиться. Там вы будете в безопасности.
- Вы имеете в виду убежища для женщин? Но это же для…
- Для женщин, которых бьют мужья, - докончила за нее Донна. - Женщин из любых слоев общества, любых возрастов. - Она понизила голос до шепота: - Таких же, как вы.
Донна поднялась и достала из буфета бутылку бренди. У Фионы от вожделения все внутри свело.
- Вам не повредит, - заметила Донна.
Стараясь не выдать нетерпения, Фиона смотрела, как золотистая жидкость с бульканьем льется из бутылки в подставленную чашку. Исполненная благодарности, она отхлебнула глоток, и слезы снова покатились по ее щекам.
- Вы там были? В убежище для женщин?
- И не один раз, - ответила Донна, сделав большой глоток. - Я уже стала думать, что всегда буду западать на подонков.
- А сейчас?
- Сейчас все хорошо. Знаете, что для меня важнее всего? Чтобы человек, с которым я живу, относился ко мне как к равной. Честно говоря, для меня секс не имеет особого значения.
Фиона представила себя в одной постели с пьяным мужем и мысленно содрогнулась.
В следующую секунду входная дверь хлопнула, и послышался женский голос:
- Донна! Где ты там?
- Одну секундочку, - прошептала Донна, поднимаясь. - Посидите пока тут.
Она поспешила к стойке.
- Есть свободные комнаты? - снова прозвучал женский голос.
- Есть. На ночь?
- На час.
Фиона выглянула за дверь. Женщина нетерпеливо барабанила по пластиковой стойке длинными красными ногтями. Ее волосы были собраны в конский хвост на макушке. Стоявший рядом мужчина в костюме явно испытывал неловкость.
- Двадцать фунтов, - сказала ему Донна.
- Хорошо.
Он ощупал карманы в поисках бумажника. Получив деньги, Донна не стала открывать кассу. Деньги прямиком перекочевали в ее задний карман.
- Номер четыре. - Она передала женщине ключ.
Пара скрылась за дверями, и Донна вернулась в служебку. Фиона вопросительно посмотрела на нее, но та только пожала плечами:
- Беспокоитесь о хозяевах? Разве проживешь на ту зарплату, что они мне платят! Надо как-то сводить концы с концами.
Фиона пыталась сопоставить факты.
- Когда вы спросили про клиента, вы хотели сказать… Вы приняли меня за…
Донна смутилась.
- Я лишь предположила. Вы одеты не так, но другие женщины к нам обычно не заходят. А как только вы заговорили, я сразу поняла, что здесь другой случай.
Фиона сделала еще глоток, и тут вдруг до нее дошло, почему охранник в бинго-зале без всякой жалости прогнал ее. Она рассмеялась.
- Что с вами? - спросила Донна встревоженно.