Тела подбрасывали буквально им под дверь. Убийца как будто дразнил полицейских.
- Хорошо, сейчас подъедем. И сбрось Маклогину сообщение на голосовую почту, ладно?
Не успел он повесить трубку, как Рик спросил:
- Маунт-роуд? А где это?
- Тут рядом. Мы быстрее пешком доберемся, чем на машине по пробкам.
Но они все-таки поехали. Джон прислушивался к переговорам по рации, надеясь уловить хоть какой-нибудь намек на то, где может сейчас быть Маклогин. Они еле-еле тащились по забитой трассе А6; включенная сирена практически не ускоряла продвижение.
Наконец машина свернула на Киркманшулме-лейн и уткнулась в длинную очередь автомобилей. Встречная полоса была тоже забита, и Джон понял, что им не пробиться.
- Все - задница, - сказал он, нервно забарабанив пальцами по рулю.
Рик смотрел в окно.
- Бельвью. Странное название для такой дыры.
- Когда-то тут был самый большой парк аттракционов во всей Англии. Зоопарк с облезлыми львами и несчастными медведями, американские горки, лодочная станция, автодром и миниатюрная железная дорога. И даже небольшая гоночная трасса.
- Где? - спросил Рик, вертя головой в попытках увидеть все то, о чем говорил Джон.
- Весь этот район. Гоночная трасса была там, где сейчас авторынок. Я помню, как в детстве приходил сюда с отцом. Из-под колес проносившихся мимо мотоциклов отчаянно летел гравий; я надевал старые авиационные очки, чтобы в глаза не попадало. Тут до сих пор проводят соревнования, но теперь на стадионе для собачьих бегов. Правда, конечно, уже не разрешают сидеть на ограждениях у поворотов.
- Могу поспорить, в те времена тут было тихо.
Голос Рика стал задумчиво-мечтательным, и Джон кашлянул.
- Проиграешь. Не было в Манчестере золотого века. В каких домах тут люди жили, страшно представить. Да и до сих пор живут. - Он кивнул на дорогу прямо перед собой. - Дома, что дальше по дороге, в Гортоне, продают по пять тысяч фунтов; за них при покупке платили больше. Когда здесь построили парк аттракционов, вокруг стояли длинные двухэтажные дома, в которых жили рабочие ткацких фабрик и химзаводов. Дымящиеся трубы, открытые сточные канавы, вонь живодерен…
- Ну прямо как с картин Лоури. - Рик недоверчиво хмыкнул.
Джон прищурился.
- Так оно и было. Лоури рисовал то, что видел, не приукрашивая. Когда моя семья переехала из Голуэя, мы жили в районе, который назывался "Маленькая Ирландия". Никогда не слышал?
Рик покачал головой. Лекция начинала ему надоедать.
- Энгельс писал о нем в работе "Положение рабочего класса в Англии", - продолжал Джон, борясь с желанием сказать все, что думает, об университетском образовании своего напарника. - Я больше никогда в жизни не видал таких трущоб. Сотни ирландских семей жили под одной крышей и спали на соломе. Ты ведь из Честера, разве вам в школе не рассказывали про историю родного края?
Рик покраснел.
- Я учился в частном интернате в Суррее.
Джон сжал зубы. Мог бы и сам догадаться!
Рик первым нарушил неловкое молчание:
- Значит, приличные горожане тут не гуляли?
Джон вздохнул:
- Людям нужна хоть какая-нибудь отдушина. Попробуй поработай неделю на фабрике. Поэтому стали появляться разные пабы и распивочные. Я читал, что тут творилось. Алкаши, проститутки, организованная преступность.
- Организованная преступность?
Джон кивнул, польщенный возможностью преподать урок истории выпускнику исторического факультета.
- Молодежные банды. У них была своя униформа - кепки и брюки-"колокола". Собирались по нескольку человек, налетали на прохожих, сбивали с ног и грабили. Манчестер никогда не был тихим, спокойным местом. А однажды трое парней - тоже бандиты - проникли в зоопарк, забрались в вольер с птицами и забили до смерти огромное количество пингвинов и пеликанов. Их потом арестовали.
- Давно это было?
- В конце пятидесятых. Мне дедушка рассказывал. Их отправили в колонию для несовершеннолетних. - Он не удержался и добавил: - Похоже, сегодня их внуки грабят наивных южан, приезжающих на учебу в Манчестерский университет.
Рик принялся нервно теребить ноготь на большом пальце. По-видимому, последнее замечание попало в цель.
Наконец они сдвинулись с места и стали медленно продвигаться вдоль парковки кинотеатра-мультиплекса.
Джон почувствовал укол стыда. Стараясь загладить впечатление от колкой реплики, он произнес:
- Прямо тут было озеро с островом посередине. Американские горки назывались "Бобс". Каркас аттракциона был деревянный, ужасно скрипучий. Вагончики, дребезжа, катились по рельсам, и казалось, вот-вот свалятся. Мой папаша не стесняясь заявил, что "Бобс" напугал его до полусмерти. Я был еще маленький, и меня на аттракцион не пускали. И хорошо, а то мучился бы от ночных кошмаров.
- Так ты в окрестностях вырос? - спросил Рик, оживляясь.
- Да, но очень скоро здесь все пришло в упадок.
- А почему?
- Аттракционы потихоньку закрылись. А кроме того, вкусы меняются: у нас была танцевальная веранда, где проводили общенациональные конкурсы духовых оркестров. Сейчас никто такими вещами не интересуется.
Рик взглянул на кинотеатр:
- А этот тут давно?
- "Шоукейс"? Построили в начале девяностых. Когда часть парка закрыли, здесь почти десять лет был пустырь. А потом построили кинотеатр, и стало более-менее прилично. Рядом открылись "Бургер кинг" и "Пицца хат", а потом еще и бинго-зал. Но я слыхал, у них снова проблемы. Зрители предпочитают смотреть кино в "Принтворкс", в центре города. Если "Шоукейс" закроется, тут снова будут руины.
Джон подумал о периодах упадка и возрождения, сменявших друг друга подобно приливам и отливам.
В конце концов они свернули на Маунт-роуд и через пару минут оказались перед департаментом жилья Бельвью. Муниципальные служащие толпились на парковке, глазея на происходящее из-за ограждения. Туман рассеялся, и было видно, как несколько полицейских пытались не подпускать зевак. Джон и Рик двинулись в их сторону прямо по траве, держа удостоверения наготове.
- Кого-то убили? - крикнул через загородку какой-то служащий, одетый в серый костюм из ткани с блеском. Радостное предвкушение в его голосе вывело Джона из себя. - Там труп?
Джон остановился и демонстративно оглядел мужчину - мертвенно-бледного, с прозрачными рыбьими глазами.
- Тут тоже.
Он двинулся дальше, оставив за спиной шелест возмущенных вздохов.
Не поворачивая головы, Рик пробормотал:
- Стоило ли?
Он изобразил саркастическую улыбку, но лицо Джона было мрачнее тучи.
- Ненавижу публику, которая собирается, чтобы будоражить себе кровь подобным зрелищем.
Когда они подошли к месту встречи за внешним кольцом ограждения, Джон заметил молодого человека, пытающегося поймать место преступления в видоискатель мобильного телефона.
- Учтите, конфискую телефон как вещественное доказательство.
Молодой человек опустил телефон, но на лице его отразилось сомнение. К ним подошел полицейский, и пока он записывал их имена, Джон кивнул в сторону мужчины с телефоном:
- Запишите его имя и адрес. Преступники имеют привычку возвращаться на место преступления.
Молодой человек явно пожалел, что не остался дома.
Джон и Рик прошли за последнее ограждение. Криминалист и патологоанатом еще не приехали, и вокруг трупа никого не было. Как и у первых двух жертв, из одежды на покойнице остались только трусики. Но в отличие от первых двух жертв у убитой не было лица.
Джон с трудом сглотнул. Черт, какая же сволочь тут орудует?!
Рик первым отвел глаза.
- Так не бывает. Словно экспонат с выставки…
- С какой выставки?
Рик взглянул на небо.
- Как же его звали?.. Ван Хагенс, вот. Он снимает кожу с трупов, как-то консервирует их, а затем придает им различные позы. Выставка не так давно прошла в Лондоне.
Они повернулись к мертвому телу и какое-то время рассматривали его. Потом Рик заметил:
- Вроде еще молодая, а половины зубов не хватает.
Джон кивнул и двинулся вдоль ограды. С каждым шагом у него крепло чувство, что тело выставлено здесь напоказ.
- Надо будет с этим разобраться.
Рик посмотрел на него вопросительно.
- С выставкой Ван Хагенса. Я еще в прошлый раз, когда нашли Кэрол Миллер, подумал: зачем подбрасывать тело в парк, где всегда много народу? Зачем такой риск? Может, он хочет что-то этим сказать? А вдруг это предупреждение или, наоборот, демонстрация силы?
Он огляделся. В скверик выходило множество окон: с одной стороны тянулись длинные двухэтажные муниципальные дома, а с другой - коттеджи побогаче, с садиками на заднем дворе. Несколько встревоженных владельцев стояли у изгородей и обсуждали происходящее. Над крышами торчали верхушки осветительных мачт, окаймлявших стадион для собачьих бегов. Над всем районом возвышалась одинокая вышка сотовой связи с уродливыми металлическими панелями. Эх, туда бы видеокамеру…
Через пять минут появился полицейский патологоанатом.
- Быстро вы, - заметил Джон, глядя, как патологоанатом облачается в белый комбинезон.
- Мне позвонили, когда я ехал на работу. Проще было приехать прямо сюда.
Он натянул белые бахилы и, разложив перед собой коврик, подошел к телу.
Пока патологоанатом проводил первичный осмотр, на стоянку у департамента жилья вырулил фургон мобильной криминалистической лаборатории. Несколько полицейских двинулись в сторону места преступления, держа в руках колья и белый пластиковый навес. Когда патологоанатом закончил осмотр, Джон спросил:
- Что скажете?
- Ну… - Патологоанатом поднялся на ноги, при этом его колено громко хрустнуло. - Она лежит тут почти всю ночь. Утром выпала сильная роса, сгустился туман. Та сторона тела, что закрыта от солнца, по-прежнему мокрая. Волосы тоже.
- В какое время примерно она умерла?
- Трупное окоченение выражено вполне отчетливо, но я еще должен выяснить, не связано ли это с отсутствием кожных покровов. Тем не менее я бы сказал, что она была убита не менее двенадцати часов назад. А может, и больше.
- Вокруг тела нет крови. Ее принесли сюда уже мертвой?
- Совсем как в прошлый раз. Одного я не могу понять - характера повреждений на животе. Края ран очень неровные.
- Это следы собачьих зубов.
Патологоанатома передернуло, и Джон порадовался, что и у профессиональной беспристрастности эксперта существует предел.
- Как по-вашему, у этого парня есть медицинская подготовка? - спросил Джон, не вынимая руки из карманов.
Доктор грустно посмотрел на него.
- Чтобы удалить кожу с лица, не повредив ее, как в данном случае, требуются время и определенные навыки. - Он присел на корточки и показал пальцем на линию роста волос. - Преступник сделал надрез по коронарному шву: от уха до уха. Затем снял кожу - здесь это сделать не сложно, поскольку на черепе почти нет мягких тканей, за исключением лобных мышц. - Он показал на свой собственный лоб и вскинул брови. - Они нужны нам вот для этого движения. Потом, я полагаю, преступник сделал разрезы по бокам и вдоль подбородка. Это уже посложнее. Мышцы тела крепятся к костям с помощью сухожилий. Лицевые мышцы отличаются от всех остальных тем, что крепятся непосредственно к другим мышцам или коже. Именно поэтому человеческое лицо способно передать целую гамму эмоций. Движение какой-либо одной мышцы заставляет двигаться соседние - возникает нечто вроде волнового эффекта. Кто бы он ни был, кожу с глазных мышц преступник снял практически безупречно. - Патологоанатом указал на обнажившееся глазное яблоко. - Он делает одну маленькую надсечку вот тут, и кожа отходит, оставляя мышцы вокруг носа совершенно нетронутыми. Потом движется ниже и срезает губы. Похоже, теперь она до второго пришествия будет улыбаться во весь рот. Впрочем, может, он как раз этого и добивался.
- Значит, хотя бы начальное медицинское образование у него есть?
- Он хирург, можете мне поверить. Главное в хирургии - найти границу между внешним слоем кожи - дермой - и подкожной клетчаткой. Если вы ее нащупали, то делаете продольный надрез и кожа отходит легко и быстро. Но чтобы найти ее и проследить все изгибы, двигаясь вдоль тонких лицевых мышц, надо быть настоящим виртуозом.
Джон кивнул в знак благодарности и отвернулся. Когда он доберется до этого ублюдка, лучше бы тому сразу во всем признаться. Иначе никакой дежурный офицер не помешает ему навестить эту тварь в камере и своими руками выбить из него признание.
Когда приехал Маклогин, над трупом уже натянули навес. Фотограф и патологоанатом были внутри; непрерывные сполохи фотовспышек придавали происходящему сходство с гнусной вечеринкой.
- Инспектор Спайсер, - произнес Маклогин, потирая руки, - вижу, вы снова прибыли на место происшествия первым.
В прошлый раз Джон прибыл на место преступления раньше Маклогина, и ему удалось заметить нечто, что в конечном счете вывело на след преступника. Маклогина это страшно рассердило.
- Сэр, вам звонили, и я взял трубку, - вмешался Рик.
Похоже, на Маклогина это не произвело никакого впечатления, и Джон взглянул на Рика. Неужели ему позволено даже отвечать на звонки?
- Похоже, Джон решил продемонстрировать вам, как расследовать дело самому, никого не посвящая в подробности.
Не дожидаясь ответа, Маклогин удалился.
Рик пробурчал:
- Кое-кто сегодня встал не с той ноги.
Джон крепко сжал кулаки.
- Очевидно, это намек, чтобы мы проваливали.
Когда они шли к машине, Джон заметил маленького роста девушку со стянутыми на затылке черными волосами, спешившую к ним по траве. Она с видимым напряжением несла что-то, с виду похожее на большой пластмассовый ящик для инструментов. Ники Кингстон - эксперт-криминалист. Она и раньше ему нравилась, а после того, что пришлось им вместе пережить во время расследования дела Жвачки, взаимная симпатия окрепла настолько, что Джон ни за что бы не рискнул рассказать об этом Элис.
- Ники, ты будешь вести дело?
Она улыбнулась в ответ:
- Джон Спайсер!.. Мне сегодня везет.
На краткий миг их глаза встретились, и у Джона екнуло сердце, но потом она повернулась к Рику.
Джон кашлянул.
- Ники Кингстон, эксперт-криминалист. Сержант Рик Сэвилл, мой новый напарник.
Рик, который выглядел невероятно деловым и серьезным, на глазах преобразился и с непринужденным видом пожал Ники руку.
Она снова повернулась к Джону. При виде радостных искорок в ее глазах он почувствовал укол ревности.
- Значит, докладывать все тебе?
Джон покачал головой.
- Я занимаюсь преимущественно Кэрол Миллер.
Ники широко раскрыла глаза:
- Это связано с Мясником? Я только знаю, что нашли обнаженное тело…
- Так и есть. Только лицо валялось примерно в двух футах от всего остального.
- О Господи! - Ники вздрогнула.
Джон криво ухмыльнулся:
- Увидимся на оперативке.
Она повернулась и двинулась в сторону навеса.
По пути к машине Джон и Рик прошли мимо самодельной рампы, сооруженной из старой двери и нескольких шлакоблоков. Велосипедные шины вытоптали перед ней траву и оставили грязные следы на поверхности. Они пошли в обход, и тут Джон кое-что заметил.
- Ники! - позвал он.
Она оглянулась и, увидев, что он нетерпеливо машет рукой, вернулась.
- Это не латексная перчатка? - спросил Джон, указывая на свою находку.
Та лежала в густой траве под дверью. Пальцы были слегка согнуты, как будто перчатка старалась уползти подальше.
Ники присела на корточки.
- Да, и, похоже, на ней кровь.
Осторожно ступая, Ники внимательно осмотрела местность вокруг. Указывая на отпечаток каблука в грязи у подножия рампы, заметила:
- По-видимому, кто-то случайно в нее врезался.
Джон посмотрел туда, где осталось тело. А затем пальцем провел по воздуху линию по направлению к дороге. Рампа лежала прямо на пути.
- Что ты про это скажешь?
- Убийца бросил тело и двинулся обратно к машине. Однако в сквере темно. Он с разгону налетает на рампу, оступается и роняет перчатку.
Ники взволнованно кивнула.
- Не подходите ближе. Там еще один отпечаток. Это место тоже надо оцепить.
Она повернулась к навесу.
- Ники. - Джон поймал ее руку. - Если Маклогин спросит, скажи, что перчатку нашел Рик.
- Ни в коем случае! - запротестовал Рик.
Джон не сводил с Ники глаз.
- Ты меня слышала?
- Как хочешь, - ответила она, насупившись, и поспешила прочь.
В машине Джону пришла в голову дельная мысль.
- Пойдем выпьем кофе. Если сейчас вернуться, нас замучают расспросами. И получится, будто я покушаюсь на авторитет Маклогина.
- А с чего он на тебя взъелся?
Интересно, что Рику об этом известно?
- Старая история. Мне просто повезло.
- В связи с делом Жвачки? Прошлым летом в "Честер-Хаусе" только об этом и говорили.
- Ну, тогда ты и сам все знаешь.
- Да, но ведь дело вел Маклогин. Когда убийцу поймали, он выступал по телевизору, давал интервью газетчикам…
- Верно, только арестовывал-то его я, - проворчал Джон.
- А зачем ты сказал криминалисту, что это я нашел перчатку?
- Не нужно было приезжать туда раньше Маклогина. Еще не хватало найти что-нибудь, что потом окажется важной уликой.
- И потому ты попросил сказать, что нашел я?
- Угу, - буркнул Джон, с грустью сознавая, что Сэвилл узнал больше, чем следовало.
В кофейне Джон высыпал в черный кофе пакетик белого сахара. Рик аккуратно отсыпал в свой латте половину пакетика коричневого сахара и уже потянулся за шоколадной пудрой, однако заметил, что Джон следит за ним, и передумал.
- Ладно, давай подытожим. Первая жертва.
- Анжела Роуландс.
Рик продолжил:
- Немного за сорок. Два года назад от нее ушел муж. По разделу имущества она получила дом с тремя спальнями в Дройлесдене. Работала на полставки секретарем в адвокатской конторе в Динсгейте.
Джон кивнул.
- Ты времени зря не терял.
- Это то, что лежит на поверхности. Я думал, ты мне расскажешь кое-какие подробности.
Джон с видимым удовольствием отхлебнул крепкий кофе.
- Ее дочь Люси живет около Каслфилда. Занимается веб-дизайном, причем весьма успешно. Она говорит, что после развода мать чувствовала себя одиноко. Тяжелый удар - муж ушел к "молоденькой модели". Ее жизнь текла размеренно и спокойно, знакомиться с одинокими мужчинами ей было совершенно негде. Люси уговаривала мать почаще бывать на людях и попытаться завести роман, но ее эта мысль пугала.
- Неудивительно. - Рик откинулся назад. - Включиться в игру после стольких лет, проведенных на скамейке запасных? - Он покачал головой.
- Вот именно. Люси попробовала взять ее с собой на вечеринку для одиноких. Она сама там пользовалась успехом, однако на мать никто даже и не взглянул. Тогда она решила прибегнуть к услугам брачных агентств, причем самого высокого ранга.
Рик крутил в руках свою кружку.
- Тех, что дают рекламу в глянцевых журналах?
- Точно. И вступительный взнос у них - несколько тысяч. Так что удовольствие не из дешевых.