– Во-первых, всегда можно договориться. Может, вам просто нужна информация. Зачем все усложнять. А во-вторых… Мы сейчас в отделе убийств, правильно? Но я никого не убивал. Никогда, детектив. Значит, через меня вы хотите выйти на кого-то еще. Поэтому я и спрашиваю: что вам нужно?
– С-4, – ответил Браун.
Валет удивленно вскинул брови.
– Давно работаешь в убойном? – продолжал пытаться разговорить Порраса Грек, намазывая ножом масло на очередной кусок хлеба.
– Достаточно, – поколебавшись, буркнул Поррас.
– Ты молодой. С кем переспал, чтобы получить повышение, колись.
– Грек, я не против с тобой поболтать, но мы с тобой вряд ли станем сегодня лучшими друзьями, понимаешь о чем я? – раздраженно осадил его Поррас.
Грек в ответ хмыкнул:
– Не вопрос. Да расслабься ты! Я не хочу знать все о твоей жизни. Просто…. Слушай, мы же не герои из комиксов. Я не суперзлодей, ты не супергерой. Мы люди. Люди общаются. Плюс я могу быть тебе полезен иногда, правильно?
Поррас не мог не признать, что это так. В отделе многие знали про агентуру Брауна – среди его стукачей были и мелкие уличные грабители, и рыбы покрупнее, вроде наркодельца Хэша, который отхватил себе несколько кварталов в районе Гриффин-роуд. И в словах Грека был резон. Поэтому нехотя, но Поррас все же решил сменить тон.
– Интересно. Тебе нужны друзья в полиции?
– После двух месяцев за решеткой на многое начинаешь смотреть по-другому, – хмыкнул Грек. – Тебе сделать сэндвич или нет?
Попытки Грека услужить Поррасу его забавляли. И, что таить, немного льстили: не каждый день бандиты относятся к тебе с уважением, как к настоящему опытному копу, когда тебе всего 25 лет. Хмыкнув, Поррас встал и направился к холодильнику.
– Я сам.
Грек с легкой улыбкой покосился на него. Никакого напряжения в Греке Поррас не заметил. И очень зря.
– С-4? – изумленно переспросил Валет. – Это шутка?
– Я похож на юмориста? – раздраженно спросил Браун. – Или ты может закадровый смех слышишь?
– Погоди, детектив. Стоп. Я никогда не работал с С-4.
– Люди в городе думают иначе. Говорят, что если кто-то и может его достать, то только ты.
– Люди ошибаются. – Валет нахмурился, думая о чем-то, и цепко посмотрел на Брауна. – Меня сдал Грек. Что вам наплел этот урод?
– При чем здесь Грек? – с вызовом парировал Браун. – Речь сейчас не о нем, Валет!
– Полегче, детектив! Я здесь добровольно, не забыл? – попытался урезонить Брауна Валет. Но вместе с тем на лице Валета читалось искреннее непонимание, что обескураживало полицейского. – Но… Черт. Значит, Грек сдал меня? А вы ему помогли выйти из тюрьмы в обмен на это, угадал? – Валет усмехнулся, покачав головой.
– Кому ты продал С-4? – почти рявкнул Браун. – Просто назови имя. Больше нам не нужно от тебя ничего.
– Я не торгую взрывчаткой! – настойчиво повторил Валет. – Послушай, детектив. Я вспомнил. Грек… Он вас поимел.
Браун напрягся.
– Что ты хочешь сказать?
– Сейчас посмотрим, что у нас есть, – Поррас открыл холодильник, придирчиво изучая скудные запасы провизии. – Не густо… Может, на самом деле пиццу заказать? Что скажешь?
Поррас обернулся. И последнее, что он увидел в своей жизни – перекошенное злобой лицо Грека, который с быстротой хищника бросился к нему, как только Поррас отвернулся от Грека. Открытой ладонью левой руки Грек ударил Порраса в челюсть – так, что его голову вскинуло вверх, обнажая кадык. В ту же секунду зажатым в правой руке кухонным ножом Грек мощным ударом рассек ему горло.
– Раньше Грек работал на меня, – торопливо объяснял Валет. – Потом он заявил, что уходит. Это было за месяц до того, как его взяли. Придурок, он никогда не умел работать, поэтому его и взяли… Так вот, примерно тогда же он привез в город С-4. Мне он об этом не говорил, до меня дошли слухи.
– Грек привез С-4? – нахмурился Браун. – Валет, вы так и будете валить друг на друга? Если ты и дальше будешь ломать комедию, я прямо сейчас иду к судье и получаю ордер на обыск твоего дома!
– Это правда, твою мать! – нервно выпалил Валет, жестикулируя так, что свалил со стола стаканчик с кофе. – Грек доставил в город С-4, а потом ушел от меня. Сказал, что начинает собственный бизнес. Так оно и было! Зачем мне врать? Если бы я продал кому-то взрывчатку, я просто назвал бы тебе имя и ушел отсюда к чертям собачьим!
Браун, слушая Валета, чувствовал, как что-то ледяное и мерзкое сжималось в его груди.
Поррас не успел сделать ничего – нападение был слишком молниеносным. Поррас рухнул на пол, с грохотом снося лихорадочно дергающейся рукой продукты с полок холодильника. Поррас хрипел, в глазах метался священный ужас, а из рассеченного, заливая пол и одежду, фонтаном хлестала кровь.
Гилан встрепенулся, роняя сигарету. Он стоял около машины и сразу услышал странный грохот из окна номера. Машинально расстегивая кобуру, Гилан поспешил к номеру, торкнулся в дверь:
– Том, у вас все норм…?
Он замер на полуслове, приоткрыв дверь и сразу увидев распластанного на полу умирающего Порраса. Парень дергался в предсмертных конвульсиях, исторгая кровь из гортани. А по его карманам шарил бледный Грек, держа в руке пистолет.
– Сука! – взвыл Гилан, бросаясь в сторону и выхватывая пистолет.
Но Грек оказался быстрее. Вскинув руку, он открыл огонь, всадив в грудь Гилана половину обоймы. Труп детектива словно тяжелый мешок рухнул на пол.
Грек оставался в номере считанные секунды: выпотрошил карманы Порраса, швырнув полицейский значок и сотовый телефон убитого в сторону, и взял с собой лишь оружие и бумажник. Когда Грек выбежал из номера и прыгнул в машину Гилана, чтобы убраться отсюда, внутри зазвонил валяющийся в луже крови телефон Порраса.
Звонил Браун. Но трубку взять было уже некому.
Глава 3
Люди коронера переложили на носилки труп Гилана и вынесли из номера, но с трупом Порраса криминалисты еще не закончили, фотографируя его и разбросанные на полу вещи с разных ракурсов. Они мрачно переговаривались, но Браун почти не слышал их – он словно находился внутри огромного колокола на глубине. Браун не мог отвести взгляд от лица Порраса. Его глаза были открыты, и в них навеки застыл ужас умирающего. Браун сглотнул, боясь, что его сейчас вырвет, и лишь тогда заставил себя отвернуться.
– Твою мать…
К нему подошел подавленный и мрачный Чемберс.
– Трой, номер машины Гилана у каждого патрульного в городе. Машины выставили на всех выездах из города. На случай, если ублюдок сменил колеса, патрульным приказано проверять всех.
Браун лишь кивнул, вдруг почувствовав, что в номере, несмотря на открытое окно, стоял тошнотворный запах крови. Когда выяснилось, что ни Поррас, ни Гилан не отвечают на звонки, Браун с детективами сразу помчались сюда и были в мотеле уже через четверть часа. Трупы его людей были теплыми. И все вокруг было залито кровью. Кровь… Браун почувствовал, что ему нужно выйти наружу.
Перед мотелем толпились патрульные, обсуждая на все лады случившееся. Видя их любопытные взгляды, Браун не выдержал:
– Какого черта вы здесь? Вы так помогаете найти убийцу полицейского, вашу мать?!
К мотелю подъехала очередная машина – служебное авто Тирни с мигалкой на крыше. Браун отошел в сторону, в тень дерева, и присел на так кстати оказавшуюся здесь скамью. Достал сигареты, закурил. Увидел и почувствовал, что его руки трясутся и плохо слушаются. Глубоко затянулся.
Тирни был в номере меньше минуты. Выйдя, угрюмый и мрачный, он подошел к Брауну.
– Как это произошло?
– Ты сам все видел, – хрипло отозвался Браун.
– Твою… Черт… Зачем? Зачем он это сделал? Он же свидетель, черт побери! Почему свидетель открыл огонь по копам, которые охраняли его?
– Я не знаю, Боб…
Браун смотрел вникуда. Впервые за пятнадцать лет службы в полиции. Пятнадцать лет! И ни одной потери в его отделе. Браун никогда не терял ни напарника, ни коллегу по отделу. Конечно, за это время в городской полиции гибли люди – но это никогда не касалось Брауна лично. Он возглавлял отдел убийств, и детективы дивизиона работали со всякими отбросами. Но если работать по правилам, риск можно свести к минимуму. В опасные места детективы отправляются не вдвоем, а группой. На задержаниях используются бронежилеты и силовая поддержка в лице специально обученных бойцов спецподразделения. Свести к минимуму… Два человека за пятнадцать лет службы. Оба – в один день.
– Поррас, – тихо сказал Браун. – Я позвал его в убойный. Он мне казался перспективным парнем. И я позвал его к себе… И я же отправил их с Гиланом сюда. Теперь они трупы. Из-за меня.
Тирни понимал Брауна и многое мог бы сказать на эту тему. Но сказал он другое.
– Нельзя раскисать, Трой. Время действовать. Надо поймать выродка.
И они сделали все возможное.
Уже через десять минут после сообщения о ЧП все полицейские вертолеты взмыли в воздух, прочесывая район за районом. Все выезды из города были блокированы: на дорогах дежурили по 3−4 патрульные машины, усиленные кинологами с собаками и группами бойцов спецназа. Досматривали каждую машину, пытающуюся выехать из города. Тем временем в отделе убийств люди Брауна и детективы, переданные им на усиление из других подразделений, поднимали все связи Грека. По всем адресам, где он мог появиться – у родственников, бывшей любовницы и так далее – были выставлены засады. Чемберс отправился допрашивать Валета, выпытывая у него все, что тот мог знать про Грека.
Браун как шеф отдела взял на себя самую тяжелую часть. Сообщить родственникам убитых детективов об их смерти… Ни один из них не был женат. Гилан, как вспомнил Браун, даже ни с кем не встречался в последнее время. А его мать жила в доме престарелых за городом. Медсестра проводила Брауна к пожилой женщине, которая с потерянным взглядом поливала цветы на лужайке.
– Ваш сын, Макс… Он погиб при исполнении служебных обязанностей.
– Макс всегда хорошо учился, – мечтательно отозвалась мать Гилана, не отрываясь от своего занятия, и улыбнулась Брауну. – Я воспитывала его в строгости, как воспитывали нас. Не то что сейчас. Когда Макс придет?
– Мне очень жаль, миссис Гилан. Ваш сын погиб сегодня…
Она так и не поняла этого. Внутренне Браун содрогнулся от чудовищности происходящего. Медсестра попросила прийти его в другой день – сегодня у миссис Гилан не самый хороший день – но есть надежда, что завтра она будет более адекватной.
Когда он ехал к семье Порраса, Браун думал, что ничего ужаснее в его жизни не происходило. Женщина даже не осознала, что ей сказали…
Браун ошибался. Мать Томми Порраса жила с двумя младшими сестрами Тома. Старшая из них ходила в колледж, и Браун припоминал, что львиная доля зарплаты Порраса уходила на это. Мать Порраса была полностью адекватной. Обливаясь слезами, она кричала на Брауна:
– Будьте вы прокляты со своей полицией! Будьте вы прокляты! Где мой сын? Господи, Том…! Почему он?!
В отделе убийств тем временем ни на секунду не прекращалась работа. Телефоны были раскалены от звонков. Возвращаясь с допроса Валета, Чемберс объявил присланным им в помощь детективам:
– Есть имя приятеля, с которым Грек тусовался, когда работал на Валета. Ты и ты, берите пару человек и дуйте к приятелю. Вот адрес. Действуйте осторожно, сначала проверьтесь. Если приятель один, тащите его в отдел и трясите, пока не скажет хоть что-нибудь.
Тут же возбужденный ДиМаджио, говоривший по телефону, бросил трубку и объявил:
– Машина Гилана, ее нашли на Вардлоу!
Тем временем Браун, опустошенный после разговоров с родственниками убитых детективов, вернулся в управление. Дежурный в вестибюле сразу сообщил ему, что Брауна к себе вызывает шеф полиции. В кабинете у шефа уже сидел Тирни и несколько заместителей, а также помощник по связям с общественностью. Шефа полиции интересовало лишь одно – есть ли нарушение инструкций со стороны Брауна, виновато ли управление в смерти своих людей.
– Для нас Питер Адамиди был важным свидетелем, – глухо отвечал Браун. – Никто не знал, что он откроет огонь. Гилан и Поррас… Их задача была охранять его. И не дать ему позвонить никому из его дружков, пока мы не возьмем торговца оружием, Валета. Только это. Никто не мог подумать, что…
– Адамиди отпустили из тюрьмы как положено?
– Мы заключили сделку с прокуратурой, на бумаге об освобождении подпись прокурора, – поспешил Тирни.
Полистав бумаги, подумав и обменявшись взглядами и кивками с заместителями, шеф полиции вынес свой вердикт:
– Значит, мы чисты? Никто нас не будет обвинять в нарушении инструкции и прочей ерунде? Это хорошо. Браун… вы покидаете управление? Погибли ваши люди. Если вы не можете… продолжать, можете уйти прямо сейчас. Все всё поймут.
Но у Брауна были совершенно другие планы. Еще несколько часов назад Браун мечтал спихнуть это дело на кого-нибудь другое, чтобы не расстраивать Шелли. Все поменялось, когда он увидел пол мотеля, залитый кровью его подчиненных.
– Пожалуйста, нет, – твердо сказал Браун. – Я не могу так уйти. Только не теперь. Не отстраняйте меня, сэр, прошу вас.
На место, где обнаружили машину Гилана, выехали Чемберс и ДиМаджио с подкреплением из двух патрульных машин. Автомобиль Гилана стоял на задворках строящегося здания в городском гетто. Детективы и патрульные подбирались к нему со всех сторон, держа на прицеле. Но, как и следовало ожидать, в машине не было никого.
– Здесь рядом пара притонов, где собирается местная шваль, – вспомнил ДиМаджио. – Может, он решил залечь на дно в одном из них?
До вечера полицейские ворвались в семь квартир, провели рейды в четырех местах скоплений уличных банд и наведались в большинство забегаловок городских гетто. Все осведомители получили задание добыть хоть что-то на Грека или его друзей.
Но все оказалось впустую. В ходе полномасштабных рейдов, которые шли в городе до позднего вечера, удалось задержать двух преступников, находящихся в розыске, изъять более 200 граммов наркотиков и несколько единиц стрелкового оружия.
Удалось многое. Но не главное.
Грека как и след простыл.
Был уже поздний вечер, когда стало окончательно ясно – сегодня Грек выиграл. Вечером Браун, ДиМаджио и Чемберс собрались в баре, усталые, вымотанные и чертовски подавленные, чтобы выпить – за себя и за тех, кого уже нет с ними.
– Целый день. Все управление на ногах. И без толку, – возмущался ДиМаджио. – Почему? Где эта тварь засела?
– Я бы тоже хотел это знать, – буркнул Чемберс. – Ублюдка надо валить при задержании, Трой. Изрешетить как сито.
– Сначала найди его, – тихо отозвался Браун. Чемберс выругался себе под нос и отправился еще за пивом. Браун достал нож и, поигрывая им, закурил. Сегодня он выкурил две пачки, мелькнуло в голове. Плевать, тут же подумал Браун. На себя ему сейчас было действительно наплевать.
Лишь бы найти урода.
– Итак, – сказал Браун, когда Чемберс вернулся. – Почему он пошел на убийство двух полицейских? За это автоматом смертная казнь. Почему он сделал это?
– Потому что гнида, – прорычал ДиМаджио, налегая на пиво.
– Валет сказал, что он Грек ушел от него три месяца назад. Решил быть хозяином бизнеса, вести собственную игру.
– Хреновый он игрок, раз уже через месяц его повязали, – отметил Чемберс. – Валет работает осторожно и он умнее.
– Он член банды, – помедлив, сказал Браун.
– Что? Кто член банды?
– Грек. Он член банды, которая делает ошейники. Он их поставщик взрывчатки.
– Он просто продал им С-4, – пожал плечами Чемберс. – С чего ты взял, что он член банды?
– Во-первых, совпадение во времени. Грек привозит в город взрывчатку С-4. И в то же самое время уходит от Валета. Якобы он решил работать на себя. Но это не так. Он решил опять играть в команде. Просто – в другой команде.
– А во-вторых?
– Пикман только начало. Хотя это я уже говорил. Но теперь это факт. Потому что Грек ушел к ним. Значит, им нужен стабильный канал поступления С-4 в город, – Браун затушил сигарету, но тут же закурил новую. – Поэтому, кстати, они и взорвали Пикмана. Им нужна была слава – чтобы следующие жертвы даже не думали сопротивляться. Им нужно было, чтобы о них написали все газеты и сказали все каналы. – после паузы Браун добавил: – И он прячется у них. Поэтому сегодня мы так и не смогли выйти на след Грека, хотя наши люди перевернули вверх дном полгорода.
– Ладно, может быть и так, – кивнул ДиМаджио. – Но это не объясняет, почему эта тварь решила убить копов.
Браун кивнул. Да, не объясняет. Чемберс сходил еще за пивом. И когда кружки снова почти опустели, в голове Брауна возникла новая мысль.
– Три месяца, – задумчиво произнес он. – Грек привез взрывчатку три месяца назад. И все это время они готовились. Готовились технически, потому что от этих ошейников вся наша лаборатория в восторге. Они говорят, дело войдет в историю криминалистики…
– После убийства двух копов – точно, – мрачно и зло чертыхнулся ДиМаджио.
– …И они с самого начала планировали не только запугивать людей, но и убивать их, – продолжал Браун. – А что бывает, когда банда убивает человека?
– Их… ищут? – неуверенно предположил Чемберс.
– В банде несколько человек. И один из них может испугаться и сдать всех. Мы за эти годы видели такие случаи сотню раз. Всегда есть кто-то, у кого кишка тонка. А что делают в таких случаях?
Чемберс и ДиМаджио переглянулись. Ответ был на поверхности, но Чемберс догадался первым.
– Твою мать… Они уже убивали. Банда уже убивала раньше. Они повязали друг друга кровью.
– В том числе Грек, – хмуро кивнул Браун. – Если мы поймаем банду, для него это все равно смертный приговор. Потому что он уже убивал вместе с ними. И Грек использовал меня, чтобы сбежать из тюрьмы. Его не остановило даже убийство двух полицейских. Потому что его единственный шанс избежать высшей меры – это исчезнуть. Вместе с остальными членами банды.
Они сидели в баре еще около часа, пока Браун не взглянул на часы и не сообразил, что уже глубокая ночь. А завтра – новая охота. Браун заставил всех отправиться домой.
Шелли не сказала ему ни слова, когда Браун лег рядом, хотя она не спала. Шелли знала про убийства Гилана и Порраса – и предпочла не лезть мужу в душу. Но Браун все равно пол ночи не смог сомкнуть глаз.
Если бы он знал, что будет завтра, Браун не смог бы уснуть вообще.
Убийство двух полицейских – чрезвычайное происшествие для любого города, каким бы огромным он ни был. Поэтому всю ночь на подступах к городу дежурили полицейские, продолжая проверки – но теперь они досматривали лишь выборочные автомобили. Под утро им удалось задержать угонщиков, которые пытались прорваться на трассу. После выстрелов по колесам угонщики решили сдаться. Но к поискам Грека это не имело никакого отношения.
На городских улицах ночью из-за перевода полиции на усиленный режим количество патрульных также было увеличено. Смена была тяжелой. И двое полицейских из 8-го участка к восьми утра, то есть к концу их смены, едва не валились с ног от усталости. Патрульная машина по Белинда-авеню возвращалась в участок, до которого оставалось всего несколько кварталов. Полицейский за рулем по имени Рон недовольно ворчал: