- Вот гляди - у меня все в порядке! Видал? Все печати, все ваши долбаные подписи! А теперь проваливай!
- Не раньше, чем поговорю с тобой, - отозвался Павел, втолкнув девчонку в спальню и прикрыв за собой дверь. - Не раньше, чем ты мне расскажешь про тот день, про первое ноября.
- Козел! - взвизгнула Лозовски. - Я уже все рассказала вашим! Чего тебе еще надо? Убирайся к черту!
- Уберусь. - Павел сел на жесткий стул, сложил руки на коленях. - Уберусь, как только ты расскажешь мне все, что знаешь.
- Я уже все рассказала. - Теперь голос Лоры звучал жалобно. - Уйди по-хорошему, а?
- Повтори мне все еще раз. Расскажи про этого человека. Ведь он бывал у вас не один раз, правда?
- Он приходил к нам часто, - заученно проговорила Лора. - Богатый русский мужик. Классно одетый, при деньгах. Хорошие костюмы, дорогие швейцарские часы. Всегда давал хорошие чаевые. В этот день он пришел один, потом появился второй, тот итальянец, которого показывали по телевизору.
- Ты сама их обслуживала?
- Сама… - пробормотала Лора, опустив глаза. - Но я тут ни при чем! И вообще мы все ни при чем! Еду приготовили на кухне, накрыли крышкой… ее могли отравить только потом, на столе.
- А этот итальянский профессор, что сидел рядом с ним? Как он себя вел? Много ел, пил?
- Вообще не ел, - удивленно протянула Лора, - и даже воды, кажется, не пил… И все время дергался, нервничал, что ли…
- Нервничал? - оживился Павел. - А с чего ты взяла, что он нервничал?
- Ну… он все вертелся на стуле, по сторонам оглядывался, много говорил… Хотя… итальянцы многие так себя ведут, манера у них такая…
- Это точно, - признал Павел, - ты наблюдательная, это хорошо. А кто-нибудь к их столику подходил из персонала, кроме тебя?
- Кроме меня, никто, - твердо ответила Лора, - у нас так не положено. Но я же не могу запомнить всех, кто проходил мимо…
- Не можешь, - согласился Павел, не сводя глаз с лица девушки. - Разве я говорю, что можешь?
- Теперь ты уйдешь? - В голосе Лоры прозвучала надежда. - Я рассказала тебе все, что знала… ты обещал уйти.
- Разве я обещал? - удивленно переспросил Павел. - Что-то я такого не припомню!
- Сволочь! - выкрикнула Лора и подскочила к Павлу, но он мягким сильным толчком отбросил ее на диван. - Сволочь! - повторила она, всхлипывая. Глаза ее стали совсем больными, щека задергалась.
- Ты меня за полного кретина принимаешь? - мягко, сочувственно спросил Павел. - Рассказала мне свою тупую байку и думаешь, что отделалась? Нет, лапочка, придется тебе напрячь память и припомнить что-нибудь поинтереснее. Вся эта лабуда, которую ты мне наплела, сегодня ни фига не стоит.
- Сэр, - теперь голос Лоры стал умоляющим, - сэр, мне непременно нужно выйти! Отпустите меня буквально на пять минут, а потом мы еще поговорим!
- Ну вот опять! - вздохнул Павел. - Мы же договорились - не надо считать меня кретином! Ты выйдешь к вокзалу за дозой, а потом тебе все будет до лампочки! Кстати, на чем ты сидишь - крэк? Героин?
- Крэк… - неохотно призналась Лозовски.
- Паршиво… - вздохнул Павел. - А как же тебя держит хозяин? У вас же вроде приличный бар!
- Тебе-то какое дело? - огрызнулась Лора.
Она вскочила, прошла взад-вперед по комнате, ломая руки, и вдруг опустилась перед Павлом на колени, отбросила в сторону волосы и открыла шею, как перед палачом:
- Видишь?
Павел, не теряя контроля, склонился и взглянул. Шея девушки была покрыта странной красноватой сыпью.
- Что это? - спросил он, брезгливо отстранившись.
- Ага, тебе тоже противно! - процедила Лора, пристально глядя в глаза мужчине. - Все парни шарахаются от меня! Это началось у меня после того дня, после первого ноября! После того как я обслуживала русского пижона и его итальянского дружка. Полицейский врач сказал, что это ничего не значит, но сам прикасался ко мне в перчатках! Анализы еще не готовы, но я уверена - это тот чертов яд! Я отравилась заодно с тем русским и теперь умру!
Она затряслась в беззвучных рыданиях, закрыв лицо руками, потом снова уставилась на Павла. Глаза были красными, зрачки сузились в булавочную головку.
- Вот так мы сидели с друзьями, веселились, а потом я увидела эту дрянь у себя на шее и узнала про этот чертов яд! Я умру! Понимаешь, козел паршивый, - я умру!
- Все мы умрем, - философски высказался Павел.
- Да, но ты умрешь через пятьдесят лет, старым маразматиком с трясущейся головой, которому уже ничего не нужно, а я сдохну, может быть, через неделю, не дожив до своего двадцать пятого дня рождения! И ты еще спрашиваешь, почему я подсела на крэк! Только он помогает мне не свихнуться!
- Очень сочувствую, мисс Лозовски, но ничем не могу помочь!
- Сволочь! - Лора скорчилась на полу, плечи ее затряслись.
Минута прошла в молчании, потом она подняла голову и жалко, вымученно улыбнулась:
- Парень, ты такой симпатичный! Может, мы с тобой поладим? Я тебя ублажу по первому разряду, и мы разойдемся! Ты скажешь своему начальству, что я ничего не знаю…
- Ты давно смотрела в зеркало, детка? - насмешливо бросил Павел. - Честно говоря, сейчас твое предложение звучит не слишком соблазнительно!
- Грязная свинья! Это тебе не сойдет с рук! - Лора плюнула в Павла, плевок угодил на его ботинок. Павел покачал головой, взял со стола бумажную салфетку и вытер обувь.
- Не стоит так горячиться, мисс Лозовски, - проговорил он, доставая из кармана бумажный пакетик. - Думаю, нам с вами лучше договориться. Причем на моих условиях. Видите, что у меня есть? Вам даже не придется бегать на вокзал! И что вам там подсунут? Грязный порошок пополам с содой, и за большие деньги. А у меня тут отличный крэк, первый сорт, и совершенно бесплатно!
- Бесплатно? - переспросила Лора и хрипло расхохоталась. - Бесплатно! Ты знаешь, ублюдок, где бывает бесплатный сыр? В долбаной мышеловке!
- Это вопрос терминов! - отрезал Павел. - Во всяком случае, денег я с тебя не возьму. Ты просто расскажешь мне то, о чем промолчала, когда разговаривала с моими коллегами, и тут же получишь этот замечательный пакетик…
- Скот вонючий! - выдавила сквозь зубы Лора.
По ее телу пробежала волна судороги, она скрипнула зубами и простонала:
- Если бы ты знал, каково это… ладно, тебя, наверное, интересует тот чеченец…
- Чеченец? - переспросил Павел. - Что еще за чеченец?
- А ты дашь мне дозу? - Лора не сводила зачарованного взгляда с пакетика в его руках.
- Мы же с вами друзья, мисс Лозовски! - криво усмехнулся Павел. - А друзья должны верить друг другу! Так что там про этого чеченца?
- Ты никому не расскажешь, что узнал это от меня?
- А зачем? Я что, похож на старую сплетницу? - И он потряс перед глазами Лоры бумажным пакетиком.
- Этот чеченец… он тоже приходил к нам почти каждый день. И я замечала, что он всегда приходит сразу же за русским. Садится в другом конце бара и все время посматривает на него…
- И в тот день он тоже приходил?
- Приходил, - кивнула Лора, не сводя глаз с пакетика. - Только в тот день он пришел раньше русского. Он сел в дальний угол бара, заказал холодный чай…
- Он проходил мимо стола, за которым сидели русский с итальянцем?
- Да… - Лора облизнула губы. - Он прошел мимо их стола и вышел. Больше я его не видела. Но потом наш бар закрыла полиция из-за всей этой истории… хозяин нам все равно платит деньги, как положено, и даже прибавил фунт в час за неприятности… - Она снова рассмеялась. - Фунт в час за то, что я, может быть, сдохну через неделю!
- Не надо так мрачно смотреть на мир! - оборвал ее Павел.
- Эй, сэр, - напомнила ему Лора, - вы обещали мне дозу в обмен на информацию!
- В обмен на информацию, - подчеркнул Павел. - На информацию, а не на туфту! Что ты мне сказала? Что к вам в бар заходил какой-то чеченец… так к вам заходят сотни людей - и англичане, и голландцы, и пакистанцы, и китайцы… и даже если я захочу поговорить с этим чеченцем - где я буду его искать? Знаешь, сколько чеченцев в Лондоне? Что же мне - каждого из них допрашивать?
Лора обхватила свои плечи руками, словно ей стало холодно. Ее била крупная мучительная дрожь.
- Он рыжий, невысокого роста, но очень широкоплечий… у него широкое грубое лицо и шрам на левой щеке…
Она замолчала, как будто не решаясь продолжать.
- Ну, давай же! - поторопил ее Павел.
- Он… этот чеченец… - проговорила Лора, стуча зубами, - он знакомый мадам Айши… я видела, как он заходил в ее лавку, и еще раз видела, как они разговаривали на улице… спроси у нее, она знает, где его искать…
- Мадам Айша? - переспросил Павел. - Кто такая мадам Айша?
- Гадалка, - едва слышно отозвалась Лора. - Хозяйка восточной лавочки на Йорк-роуд… тут неподалеку, за углом… ну что - такая информация тебя устраивает?
- Это кое-что… - согласился Павел. - Но может, ты еще что-нибудь припомнишь?
- Хватит издеваться надо мной! - взмолилась Лора. - Ты обещал мне дозу! Или дай, или проваливай, а больше я тебе слова не скажу!
- Верю, - кивнул Павел и протянул пакетик.
Лора вцепилась в него, как собака в кость, и торопливо принялась трясущимися руками сворачивать косяк.
- Желаю счастья в личной жизни, мисс Лозовски! - проговорил Павел, направляясь к выходу. - И непременно закройте за мной дверь, а то люди попадаются разные… не все так снисходительны к чужим слабостям, как я!
Лора длинно выругалась ему вслед.
Выйдя на лестницу, он едва не сбил с ног прежнюю старуху, которая наверняка подслушивала под дверью.
- Старой Кэти тоже есть что порассказать… - начала она. - Только никто ее не хочет слушать…
- Шли бы вы, мэм, домой, - посоветовал ей Павел. - А то, говорят, в этом районе появился маньяк, который убивает излишне любопытных старых леди…
Старуху как ветром сдуло.
Павел вышел на улицу и зашагал обратно к вокзалам.
Свернув на Йорк-роуд, он убавил шаг и стал вглядываться в расположенные по обе стороны лавчонки.
Тут торговали одеждой и сувенирами, зонтами и посудой, сумками и дешевой бижутерией, но больше всего - наркотиками и живым товаром.
"Чеченцы вокруг этого дела пока не мелькали, - думал Павел на ходу, - такую версию никто не рассматривал. Однако если девчонка не врет и чеченец следил за Литовченко, он мог многое заметить. Вот только захотят ли они со мной разговаривать?"
То и дело из дверей лавок и подворотен Павла окликали:
- Сэр, не желаете девочку? Настоящая школьница! Сэр, героин? Крэк? Кокс?
Медленно двигаясь среди этих зазывал, он наконец увидел лавочку, в витрине которой были выставлены кальяны и шкатулки, арабские платки и шерстяные рубахи - джелабы, узорчатые коврики, амулеты с арабской вязью и богато инкрустированные зеркала.
В самом центре витрины красовался магический хрустальный шар, над которым неровными буквами было написано: "Мадам Айша. Предсказание будущего. Поиски потерянных вещей. Возвращение возлюбленных".
Однако лавка была заперта. Павел потоптался немного рядом и решил вернуться сюда утром.
15 декабря 2006. Лондон
Павел толкнул дверь лавки мадам Айши. Где-то в глубине мелодично зазвенел колокольчик, и из полутемного дверного проема показалась полная высокая женщина средних лет с обвязанной платком головой и выразительными, ярко обведенными глазами.
- Джентльмен желает приобрести подарок? - спросила она глубоким певучим голосом. - Ковер, или медный кувшин, или красивый платок? Красивый джентльмен, красивый подарок! Я сделаю вам большую скидку…
- Не подарок, нет! - Павел показал на хрустальный шар. - Это вы - мадам Айша, предсказание будущего и все прочее?
- Я, - кивнула женщина. - Пройдемте в мой кабинет!
Она заглянула за расшитую занавеску и крикнула:
- Ахмет, пригляди за лавкой! У меня клиент!
Кабинет гадалки был крайне скромно обставлен: два кресла черного дерева, такой же стол. На этом столе стояли две черные свечи в серебряных подсвечниках, небольшое зеркало в чеканной раме и такой же хрустальный шар, как на витрине.
- Джентльмен хочет вернуть любовь? - осведомилась гадалка, усевшись в одно из кресел и указав клиенту на второе. - Или джентльмена интересует будущее?
- Будущее лучше не знать, - усмехнулся Павел. - Иначе не захочешь жить. В любовь я больше не верю… уже восемь лет не верю. Джентльмен хочет найти потерю…
- Вы перенесли большое горе, - сочувственно произнесла мадам Айша, приглядываясь к нему. - Но вы сильный человек, и вы справитесь… а что вы потеряли? Вещь? Или, может быть, домашнего любимца?
- Не совсем. - Павел внимательно следил за лицом гадалки. - Я потерял друга.
- Друга? - Женщина явно насторожилась. - Но это не совсем то, чем я обычно занимаюсь… хотя, конечно, можно попробовать. У вас есть какая-нибудь его вещь?
- Нет, к сожалению. Но я могу его описать. Он рыжий, небольшого роста, но очень крепкий и широкоплечий. У него широкое лицо, а на левой щеке - шрам…
- Вот как? - задумчиво проговорила мадам Айша и взглянула на что-то за спиной Павла.
На что-то или на кого-то.
Павел попытался встать, повернуться, но не успел.
На его голову обрушился удар, и он погрузился в темноту.
Он снова бежал по лестнице, перескакивая через ступени, бежал, зная, что снова опоздает. Он влетел на четвертый этаж, рванул дверь квартиры и оказался в залитом кровью коридоре. Кровь была на всем - на стенах, на полу, на дверной ручке.
Это была дверь ванной комнаты.
Павел потянулся к ней и вдруг боковым зрением заметил движение у себя за спиной…
И пришел в себя.
Он лежал на холодном бетонном полу. Прямо перед глазами у него стояли светло-коричневые ботинки на толстой рубчатой подошве. Выше имелись две ноги в черных узких джинсах.
- Очнулся, кажется! - проговорил наверху хриплый голос с кавказским акцентом. - Но для верности плесни еще!
На Павла обрушился поток ледяной воды. Он дернулся и попытался подняться, но тут же коричневый ботинок пнул его в живот.
Руки были связаны за спиной, голова мучительно болела.
- Теперь точно очнулся! - повторил хриплый голос и добавил что-то на незнакомом гортанном языке. В ответ откуда-то сзади раздался смех.
Павел напрягся и перекатился на спину.
Над ним стоял высокий черноволосый мужчина, до самых глаз заросший густой курчавой бородой. Чуть в стороне стоял еще один - помоложе и без бороды. Павел мысленно сосчитал до десяти, сгруппировался, подтянул ноги и резко ударил ими бородача в живот.
Точнее, он только хотел его ударить, потому что в том месте, где тот стоял секунду назад, уже никого не было.
Бородач зашел сзади и снова что-то сказал по-чеченски.
Второй человек осторожно приблизился к Павлу, нагнулся над ним, стараясь не попасть под удар, схватил его за воротник и рывком поднял на ноги. Судя по тому, как легко он это сделал, силища у него была неимоверная.
Павел попытался воспользоваться случаем и боднуть противника головой, но тот увернулся, развернул Павла и швырнул в металлическое кресло, привинченное к полу. В ту же секунду руки Павла прикрутили к подлокотникам.
Бородач что-то одобрительно произнес по-чеченски, подошел к Павлу спереди, уставился на него мрачным взглядом и проговорил:
- Ну и куда тебя девать? В мешок и в реку? Или в бетон закатать?
На такие явно провокационные заявления Павел предпочел не отвечать. Тогда бородач нагнулся и резко, сильно ударил Павла волосатым кулаком под ребра.
Дыхание перехватило, в глазах потемнело. Павел сжал зубы, резко, с шипением выдохнул, превозмогая боль.
- На кого ты работаешь? - спросил чеченец с терпеливой, просительной интонацией. - Слушай, ты лучше скажи, на кого работаешь, а то плохо будет! Понимаешь, очень плохо!
- На фирму "Задруж", - с трудом проговорил Павел. - Штаб-квартира в Сплите…
- Ты меня лучше не серди! - окрысился бородач. - Я этого не люблю! Ты пойми, дурак-человек, все равно ведь все расскажешь, только мучиться дольше будешь!
- Кто вы такие? - спросил Павел, немного отдышавшись. - Чего вы от меня хотите? Вы меня, наверное, с кем-то перепутали!
- Ну да, конечно! - Бородач выпрямился и снова что-то сказал по-своему напарнику.
Тот разразился длинной раздраженной тирадой.
- Вот и я так считаю, - согласился бородач и повернулся к Павлу: - Ты к девке из бара ходил? Ходил. Про Усмана спрашивал? Спрашивал. К Айше пришел? Пришел. Так что ни с кем мы тебя, дурак-человек, не перепутали. Это ты дорогу перепутал, пошел туда, куда не следовало. Зачем про Усмана спрашивал? Хочешь на него дело это повесить? Хочешь на всех нас дело это повесить? Никак не получится, дурак-человек! Мы этого человека не убивали!
Чеченец выпрямился, потер одну руку о другую и яростно сверкнул глазами:
- Нам его убивать зачем? Он нам как брат! Он - правоверный, мусульманин, нашего Ахмата друг! А его хотят на нас повесить, чтобы поссорить с англичанами…
Внезапно, с резким хриплым выдохом, он снова впечатал кулак в живот Павла. Ощущение у Павла было такое, будто ему выстрелили в живот из базуки. Комната поплыла перед глазами, воздух стал жестким и колючим, как битое стекло. Павел задержал дыхание, затем медленно, экономя силы, втянул сырой холодный воздух. Ноздри жадно расширились, в голове немного прояснилось.
- На кого ты работаешь? - вполголоса, доверительно и почти дружески спросил чеченец.
- На фирму "Задруж", - едва слышно выдохнул Павел. - Маломерные суда, катера и яхты… хочешь яхту с большой скидкой? Могу посодействовать… хорошую океанскую яхту, с большой каютой и всеми удобствами…
- Издеваешься, да? - На лице чеченца появилось выражение детской наивной обиды. - Это нехорошо. Я не люблю, когда надо мной издеваются. В наших горах можно целое кладбище собрать из тех, кто на меня косо посмотрел… нет, ты совсем дурак!
Он прищурил глаза, словно раздумывал, и наконец вздохнул как бы с сожалением:
- По всему видать, что по-хорошему с тобой не получится… а мучить тебя… я солдат, я не палач, мне это не по душе…
- Так что - неужели отпустишь меня? - с сомнением поинтересовался Павел.
- Зачем отпустишь? - Чеченец поднял брови. - Ты же мне ничего не сказал… нет, дурак-человек, я тебя Шамилю отдам… Шамиль - он зверь, ему людей мучить - как песню петь. У него от чужой боли душа радуется. Так что ему ты все расскажешь. Одно плохо - после него тебе уже жить нельзя будет. Он с людьми такое делает - я сам иногда нервничаю, спать не могу, есть не могу…
Бородач выпрямился, отступил на шаг и громко щелкнул пальцами, как будто подзывая официанта.
Его напарник что-то крикнул по-чеченски, и сзади, за спиной Павла, тяжело скрипнула железная дверь.
Павел не мог видеть того, кто вошел в комнату, но слышал его медленные, тяжелые шаги и шумное дыхание.
Шаги приближались, и в душе Павла зашевелился темный мистический страх. Всегда невидимая, загадочная опасность кажется неизмеримо страшнее опасности очевидной…
Наконец шаги приблизились, и Павел увидел Шамиля.