Один из них, британский, был оформлен на имя некоего Дугласа Камински. Славянская фамилия должна была объяснить легкий акцент Павла. Фотография на паспорте, разумеется, была его собственная, видимо, сделанная в Москве.
Второй, чешский, паспорт был выписан на имя Мирослава Кокушки из Чешского Крумлова.
Спрятав паспорта и деньги во внутренний карман пальто, Павел на секунду задумался. Пожалуй, с бумагами в конверте он разберется позднее, в более спокойной обстановке. Сейчас его беспокоили две вещи: собственный внешний вид и темноволосый профи в холле банка. Только, разумеется, в обратном порядке.
В том, что в холле находится профессионал, Павел не сомневался, он сразу же определил себе подобного по взгляду. Кто он такой - Павел понятия не имел, возможно, что темноволосый выслеживает в "Ллойдз банке" кого-то другого, кто не имеет к Павлу никакого отношения. Но думать так значило бы серьезно переоценивать силы провидения.
Спрятав конверт в тот же карман, Павел закрыл ящик и отдернул занавеску.
- Я закончил, - сообщил он клерку.
- Очень хорошо, сэр, - кисло кивнул тот. - Желаете ли вы оставить за собой ячейку?
- Да, пожалуй, - решил Павел и направился к выходу из хранилища.
Там его встретил первый служитель и провел через охрану депозитария.
- Могу ли я еще чем-то быть вам полезен, сэр? - осведомился он с истинно британской вежливой невозмутимостью.
- Благодарю вас, все в порядке! - ответил Павел и скрылся за дверью с символическим изображением мужской фигуры.
Посреди туалета, выдержанного в той же строгой и внушительной черно-золотой гамме, возил по полу шваброй долговязый негр (то есть, разумеется, афробританец) в яркой куртке с капюшоном и с наушниками от плейера в ушах. Судя по тому, как уборщик пританцовывал и подпевал, а также по косичкам-дредам на его голове, он был поклонником музыки рэгги.
- Эй, парень! - окликнул уборщика Павел. - Можно тебя на два слова?
- Что, сэр? - переспросил тот, с явной неохотой снимая наушники.
- Хочу сделать тебе предложение. Поменяемся одеждой - я тебе это пальто, а ты мне - свою куртку.
- Странное предложение, сэр! - протянул парень, приглядываясь к собеседнику.
- Это хорошее, дорогое пальто! - не сдавался Павел. - Это выгодный обмен!
- Это дурацкое пальто! - отмахнулся уборщик. - Может, оно и дорогое, но представляете, сэр, как на меня будут показывать пальцем все мои друзья? Представляете, как будет смеяться моя девушка? Такое пальто подходит пожилому богатому джентльмену вроде вас, но никак не клевому парню вроде меня!
Павел внутренне усмехнулся, услышав, что он - "пожилой богатый джентльмен", но не сдался.
- А если к этому пальто я добавлю сто фунтов - ты не будешь считать его таким уж дурацким?
- Сто фунтов - это хорошие деньги, сэр! - с уважением проговорил негр. - Да, пожалуй, это и правда неплохое пальто… можно сказать, клевое пальто, сэр! Все мои друзья будут просто в восторге, я уж не говорю про мою девушку. Но можно задать вам один вопрос, сэр? Почему вы хотите поменять такое клевое пальто?
- Понимаешь, парень, я поспорил с одним другом, - объяснил Павел. - Мы заключили пари…
- А, ну тогда все ясно! - протянул парень, стаскивая куртку. - Пари - это святое! Все англичане просто помешаны на пари… ну, где же ваши сто фунтов? Надеюсь, это не шутка?
Павел переложил в карманы куртки деньги и документы, расплатился с уборщиком и поднял капюшон.
- А можно еще попросить твою швабру? - произнес он, окинув взглядом свое отражение в зеркале.
- Пари, сэр? - понимающе усмехнулся негр.
- Совершенно верно, пари…
- Тогда, сэр, еще сто фунтов! Я понимаю, это большие деньги, но пари - это святое, сэр!
- Пусть будет еще сто!
Павел слегка сгорбился, взял трофейную швабру наперевес, натянул капюшон на самые глаза и вышел в холл, пританцовывая и негромко напевая.
При этом он еще раз убедился в том, что никто и никогда не замечает обслуживающий персонал. Швабра в руках сделала Павла человеком-невидимкой. Клерки и посетители банка смотрели сквозь него, совершенно не замечая его присутствия.
Таким манером он проследовал через весь холл, время от времени быстро взглядывая из-под капюшона на окружающих. Он уже почти дошел до дверей банка, но все еще не видел темноволосого человека с длинным лицом. Наконец, когда перед ним распахнулись массивные двери, бросив назад последний взгляд, он увидел его.
Профи стоял за колонной неподалеку от входа, внимательно оглядывая холл и в то же время вполголоса разговаривая с тем самым служителем, который провожал Павла в хранилище.
"Вот оно как! - подумал Павел, покидая банк. - Золотой ключик открывает все двери, даже такие надежные, как в лучших английских банках!"
Выйдя из банка, он сунул швабру в мусорную урну и прибавил шагу.
Только пройдя пару кварталов, Павел поднял руку, чтобы остановить такси.
Ему это долго не удавалось: большинство машин проезжали мимо, видимо, их отпугивала куртка любителя рэгги.
Наконец рядом с ним остановился старенький "фольксваген", и седовласый водитель распахнул дверцу:
- Садись, парень! Я тоже когда-то любил Боба Марли!
Павел плюхнулся на сиденье и назвал адрес знаменитого универмага "Хэрродз".
Там, в этом самом роскошном и самом дорогом магазине Европы, ко всему привычные продавцы ничуть не удивились его внешнему виду и моментально снабдили Павла всем, что может понадобиться джентльмену, - от костюма и ботинок до рубашек и носков. Так что, войдя в магазин подозрительным любителем Боба Марли, Павел вышел оттуда через полтора часа настоящим джентльменом. В руке его был небольшой, но очень дорогой чемодан, и единственной деталью, не вписывающейся в его облик, были черные очки. Однако они были необходимы для того, чтобы скрыть ушибы и ссадины.
На этот раз такси остановилось, стоило ему только призывно шевельнуть рукой.
Павел назвал адрес небольшого, но очень приличного отеля неподалеку от Риджентс-парка.
Получив номер и записавшись у портье как Дуглас Камински, он сделал то, о чем мечтал уже много часов: встал под нестерпимо горячий душ.
От горячей воды ссадины заболели еще сильнее, но кровь побежала быстрее, и скоро силы вернулись к нему.
Павел растерся махровым полотенцем, заказал в номер ужин и приступил наконец к изучению конверта, который старик оставил для него в банковской ячейке.
Там находились два предмета: розовый прямоугольник из гладкого картона с тисненным золотом изображением фламинго и приглашение на вечерний прием в лондонскую резиденцию известного итальянского миллионера. Приглашение было на две персоны, а дата на нем стояла завтрашняя.
Павел задумался.
Карточка с фламинго совершенно ничего ему не говорила. Кроме рисунка, на ней ничего не было - ни слова, ни буквы, ни цифры. Он решил отложить эту загадочную картонку до лучших времен и спрятал ее в бумажник.
С приглашением было немного понятнее.
Наверняка старик не случайно оставил ему это приглашение, да еще и поместил его в банковскую ячейку вместе с документами и деньгами. Из этого следовало, что он придавал этому приглашению очень большое значение. В любом случае задавать вопросы некому, единственный человек, который мог на эти вопросы ответить, погиб, а значит, нужно идти на прием и выяснить все на месте.
Павел вписал в приглашение имя "Дуглас Камински" и с тяжелым вздохом оглядел в зеркале свое отражение.
Оно было просто ужасным. Многочисленные ссадины распухли, синяки проступили по всему лицу и приобрели особую выразительность. В таком виде нечего и думать идти на светский прием, пройти фейс-контроль наверняка не удастся.
Павел набрал номер обслуживания в номерах и попросил прислать ему косметолога.
Он уже заканчивал ужин, когда в дверь номера постучали и к нему вошла привлекательная дама лет сорока пяти в белоснежном накрахмаленном халате. В руке у нее был небольшой розовый чемоданчик мягкой кожи.
- Мне завтра нужно прилично выглядеть, - объяснил Павел цель вызова.
Дама внимательно осмотрела его лицо и проговорила:
- Должно быть, вы упали с лошади, сэр?
- Да, с очень норовистой лошади, - подтвердил Павел.
- Ну ничего! Сегодня я сделаю вам заживляющую маску, потом питательную, а завтра, если вы найдете для меня время, я нанесу специальный маскирующий грим. Чудес не обещаю, но прилично выглядеть вы будете.
Она открыла свой розовый чемоданчик и немедленно принялась за работу.
В результате на следующий вечер Павел подъезжал к особняку в районе Мейфэр с относительно пристойным лицом.
16 декабря 2006. Лондон
Поскольку на приглашении стоял дресс-код "BT", то есть "Черный галстук", Павел днем заехал в салон проката, где ему подобрали и подогнали по фигуре смокинг.
Охранники перед входом в особняк проверили его приглашение, пропустили Павла через неизбежный контур металлоискателя, и он попал в зимний сад, где неторопливо прогуливалась среди пальм и араукарий изысканная публика.
Многие лица казались Павлу знакомыми - здесь были политики и бизнесмены, киноартисты и знаменитые спортсмены. В центре небольшой группы оживленно жестикулировал маленький человек в оранжевом пиджаке и огромных очках - это был знаменитый режиссер Вуди Аллен, недавно перебравшийся из Америки в Лондон. Его окружение то и дело взрывалось хохотом - Вуди, как всегда, непрерывно острил. Неподалеку от него, под сенью огромной пальмы, разговаривал с кем-то легендарный гонщик Михаэль Шумахер.
Любой уважающий себя журналист отдал бы годы жизни, чтобы попасть на этот прием и покрутиться среди такой толпы знаменитостей, но вход журналистам сюда был закрыт, избранная публика тщательно оберегала свой покой.
С другой стороны, Павел прохаживался среди гостей, откровенно скучая. Он здесь никого не знал и не мог догадаться, для чего покойный старик оставил ему приглашение на сегодняшний прием.
Бесшумно скользящие между гостей идеально вышколенные официанты разносили коктейли и крошечные бутерброды-канапе с белужьей икрой и фуа-гра. Павел взял бокал с сухим мартини и встретился глазами с известным теннисистом. Тот улыбнулся ему - видимо, принял за кого-то из знакомых.
И в это время в углу зимнего сада Павел увидел невысокого лысого человека с выпуклыми, удивительно яркими темно-карими глазами. Это лицо нельзя было спутать ни с каким другим - одно время оно не сходило с телевизионных экранов и журнальных обложек. Это был миллионер и политик Илья Борзовский, несколько лет живущий в Англии под именем Антон Миленин.
Борзовский разговаривал с высоким представительным шотландцем, одетым в традиционную клетчатую юбку, с декоративным меховым ридикюлем на животе. Рядом с ним явно скучала удивительно красивая женщина с волосами медового цвета и капризно вздернутой верхней губой. Ее фотографии тоже нередко появлялись в прессе, Павел узнал жену Борзовского Милену.
Он почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев, которое свидетельствовало о важности происходящего. Такое покалывание в прежние времена предупреждало Павла о том, что назревает что-то серьезное, что-то значительное. Наверняка именно ради этой встречи покойный старик отправил его на сегодняшний прием. Ведь имя Борзовского постоянно всплывает в деле Литовченко. Именно опальный российский миллионер оплачивал жилье перебежчика, именно Борзовский чаще других встречался с ним, он был в числе немногих, участвовавших в его похоронах…
Павел осторожно двинулся на сближение с Борзовским. Когда их разделяли всего несколько шагов, он расслышал, как тот раздраженно бросил жене:
- Мила, прошу тебя, займись чем-нибудь! Ты видишь, что я занят! Мы с лордом Мак-Интошем обсуждаем очень важный вопрос… не мешай мне хотя бы несколько минут!
Милена что-то недовольно проворчала и направилась к выходу из зимнего сада.
Павел, руководствуясь профессиональной интуицией, двинулся следом за ней.
Соседнее помещение было оформлено в восточном стиле. На низких столиках черного и сандалового дерева, инкрустированных перламутром и вставками из цветных камней, стояли бесценные фарфоровые безделушки и вазы эпох Цин и Мин. Гостей здесь почти не было, только пузатый старик в смокинге цвета слоновой кости внимательно разглядывал нефритовую шкатулку.
Милена Борзовская огляделась и хотела уже вернуться в зимний сад, как вдруг следом за ней в китайскую гостиную вошел арабский шейх в длинном белоснежном одеянии. Он оттеснил Милену от дверей и принялся что-то вполголоса говорить ей.
- Оставьте меня! - воскликнула Милена и попыталась оттолкнуть шейха, но тот только хищно ухмыльнулся.
Толстый любитель китайских редкостей поставил нефритовую шкатулку на столик и стремительно покинул гостиную. Милена испуганно оглядывалась.
- Я привык получать то, что хочу! Отказ - это слово, которого я не понимаю! - расслышал Павел слова шейха и, в два больших шага перейдя комнату, прикоснулся к его плечу. - В чем дело? - Шейх обернулся и смерил Павла удивленным, неприязненным взглядом.
- Оставьте даму в покое! - Павел смотрел на наглеца, не отводя взгляд и даже не мигая.
Тот злобно вращал глазами и что-то бормотал на своем языке.
Наконец, сбросив руку Павла со своего плеча, прошипел:
- Ты знаешь, кто я, парень?
- Знаю. - Павел по-прежнему не отводил взгляда. - Ты надутый самоуверенный нахал, и если сию минуту не оставишь женщину в покое - тебе придется делать новые зубы.
- Ну, парень, в смелости тебе не откажешь! - Шейх внезапно рассмеялся и вышел из гостиной.
- Спасибо! - Милена облегченно вздохнула и легко прикоснулась к руке Павла. - Принц Абд-Амин - ужасный человек! Он буквально не дает мне прохода, а муж… муж не придает этому значения, считает, что я все выдумываю! Милена, - спохватилась она и улыбнулась. От улыбки ее лицо стало еще красивее.
- Дуглас… Дуглас Камински, - представился Павел своим сегодняшним именем.
Неожиданно в гостиную ворвался невысокий человек с круглым лицом и светлыми вьющимися волосами, придававшими ему какой-то несерьезный, детский вид. Он казался похожим на пластикового пупса, какого усаживают на капот свадебной машины.
- Милена! - забормотал он. - Я виноват… мне нет прощения… я оставил тебя одну…
- Это и есть ваш муж? - осведомился Павел, удивленно глядя на пупса.
- Нет, что вы! - Женщина усмехнулась. - Это референт и помощник моего мужа Владимир Поляков. Владимир, познакомься - это господин Камински, он только что буквально спас меня от Абд-Амина… принц совершенно сошел с ума, он вел себя недопустимым образом, а тебя, как всегда, где-то черти носили!
- Дуглас Камински. - Павел протянул новому знакомому руку, одновременно внимательно присматриваясь к нему.
- Если бы ты видел, Владимир, как мистер Камински отшил Абд-Амина! На это стоило посмотреть! Морда шейха вытянулась, как будто он проглотил целый лимон!
- Благодарю вас, мистер Камински! - Поляков ответил вялым рукопожатием. - Хоть он и принц, но ведет себя как пьяный грузчик! А вы, как я погляжу, частенько вступаетесь за одиноких дам… судя по следам ушибов на вашем лице!
"Наблюдательный мерзавец! - подумал Павел. - Никакой маскирующий грим не помешал ему разглядеть следы ушибов!"
Вслух же он озвучил версию женщины-косметолога:
- Упал с лошади… очень норовистая попалась!
- Вы ездите верхом? - оживилась Милена. - Могу я как-нибудь пригласить вас на верховую прогулку?
- С огромным удовольствием! - обрадовался Павел.
Он скосил глаза на Полякова и успел перехватить его взгляд.
В этом взгляде можно было прочесть настоящую бурю эмоций - и ревность, и несомненную зависть к чужому успеху, и еще что-то трудноуловимое…
"А вокруг этой дамочки кипят нешуточные страсти!" - подумал Павел.
В эту секунду словно вихрь ворвался в китайскую гостиную - на ее пороге появился Борзовский. Лицо и фигура миллионера излучали энергию.
- Что здесь происходит? - осведомился он, окинув глазами присутствующих. - Абд-Амин вылетел отсюда с таким видом, будто за ним гонятся все черти его мусульманского ада!
- Он снова приставал ко мне. - Милена капризно оттопырила губку. - А твоего Полония не было. Хорошо, что поблизости оказался мистер Камински и одернул наглеца…
- Мистер Камински? - Миллионер с интересом уставился на Павла.
- Полоний? - одновременно с ним воскликнул Павел, и на его лице возникло недоумение. - Какой Полоний?
Борзовский расхохотался:
- Это наша семейная шутка! Сейчас слово "полоний" у всех на слуху в связи с теми печальными событиями, которые развернулись почти на наших глазах… но полоний - это не только опасный для жизни радиоактивный изотоп… это еще и персонаж трагедии Шекспира, придворный и главный советник датского короля, отчима принца Гамлета. Так вот, между собой мы в шутку называем Полонием господина Полякова. - Он сделал жест в сторону кудрявого пупса, который с кислой физиономией стоял поодаль. - Ведь он мой главный советник, можно сказать - придворный…
- Скорее, он твой шут! - с явным раздражением проговорила Милена. - Во всяком случае, ведет себя как настоящий шут!
Борзовский оглушительно расхохотался, от смеха у него даже слезы выступили на глазах. Отсмеявшись, он снова повернулся к Павлу и продолжил:
- Кроме того, его имя… ведь "полоний" по-латыни значит "польский". А его фамилия, как вы слышали, Поляков. По-русски это значит то же самое.
- Я знаю. - Павел сдержанно улыбнулся. - У меня ведь тоже славянские корни…
- Ну да, ну да, мистер Камински… чем вы, кстати, занимаетесь?
- Всем понемногу… - неопределенно ответил Павел. - Недвижимость, инвестиции…
- Мистер Камински увлекается верховой ездой, - подала голос Милена. - Я пригласила его как-нибудь составить мне компанию…
- А вы действительно смелый человек. - На этот раз Борзовский улыбнулся настороженной улыбкой и взглянул на Павла с новым интересом. - А ты, моя дорогая, не учишься на прежних ошибках…
- Ты невыносим! - Милена вспыхнула и покинула гостиную.
- Моя жена - необыкновенная женщина! - В голосе Борзовского прозвучала гордость собственника, и она же была заметна во взгляде, которым он проводил Милену.
Но Павла гораздо больше заинтересовал тот взгляд, который бросил вслед ей Поляков.
В нем было удивительное, напряженное чувство - оскорбленная гордость и снова что-то едва уловимое…
"Полоний! - подумал Павел. - Случайно ли это совпадение?"
В зимнем саду по-прежнему было людно, но теперь большая часть гостей теснилась около небольшой эстрады, на которой стояла, слегка ссутулившись, смуглая девушка с короткими прямыми волосами. Над головами людей летел ее бархатный, глуховатый, немного меланхоличный голос. Павел узнал знаменитую певицу Таниту Тикарам, чье пение не менее экзотично, чем ее имя.
Песня отзвучала, но какое-то время она еще, казалось, жила под сводом зимнего сада.
Наконец гости начали расходиться.
Павел решил, что вряд ли узнает здесь еще что-то полезное и можно отправиться "домой", чтобы проанализировать собранную информацию и обдумать следующие шаги.
Он попросил швейцара вызвать такси.