Детина чуть дернулся.
- Девочка. Зовут Даша. Десять лет. Правильно?
- Правильно, - сдавленным голосом ответил Кобыленко.
- Та-ак. - Висницкий глянул на часы. - Сейчас полдень. Дашенька с подружками скоро из школы выйдет. Так?
- Так, - промямлил "качок".
- Так ты ее у школы встретишь и отвезешь на одну квартирку. А мы этой упрямой маме позвоним. Думаю, она посговорчивее будет.
- Сергей Николаевич, давайте я еще раз попробую, - заволновался детина.
- Ты уже напробовался, хватит. Понравилось, видно. Сиди и не гавкай.
Висницкий нажал кнопку селектора.
- Серегина с командой ко мне, - приказал он.
Через десять минут в кабинет Висницкого вошли четверо респектабельного вида мужчин. А еще через несколько минут они покинули помещение уже впятером, окружив плотным кольцом угрюмого Кобыленко.
Из дверей школы с шумом и гамом выпархивали разноцветные стайки детворы.
Из неприметной, цвета "белая ночь" "девятки", припаркованной около школьного здания, за выходящими наблюдали.
- А вот и Дашенька, - констатировал один из команды Серегина, сверившись с фотографией. - Ну давай, громила, работай! - приказал он по рации.
Из стоявшей неподалеку "вольво" вышел Кобыленко и направился к группе девочек, весело щебетавших на ходу. Одна из них, в джинсовой курточке, с задорным хвостиком волос, перехваченным какой-то яркой заколкой, радостно кинулась ему навстречу. На лице Кобыленко вспыхнула целая гамма чувств - нежность, с которой он обнял девочку, моментальное напряжение от взглядов из машины, решимость.
- Косой, вперед! - приказал Серегин, внимательно наблюдавший за этой сценой.
Из "девятки" выскочил симпатяга с богатой черной шевелюрой, роскошными усами и огромными очками с зеркальными стеклами.
- Вова, - заголосил он, - какими судьбами? Это дочка твоя? Красавица! Ну как жизнь? Ты на тачке? Подвезешь?
Балагуря, симпатяга оттеснял девочку к машине. Та и не сопротивлялась, ловя завистливые взгляды одноклассниц. Кобыленко, набычась, сел за руль. Симпатяга галантно усадил Дашу на заднее сиденье, уселся рядом с девочкой. Машина тронулась. Следом отъехала "девятка".
…Около пяти вечера Сергей Николаевич присутствовал на своем рабочем месте, сосредоточенно разгадывая кроссворд.
- Шеф, вам чай подать? - раздался через селектор полуобиженный голос секретарши.
- Неси, рыбуля, - разрешил Висницкий.
Капризно надув губки, секретарша вкатила в кабинет сервировочный столик, на котором располагались фарфоровый чайник, тарелка с бутербродами, графинчик с коньяком.
- Ну, что мы такие сердитые? - благосклонно оглядывая секретаршу, спросил Висницкий.
- Не любите вы меня, - поделилась своей бедой секретарша.
- Ну, ну, девочка. - Шеф ласково залез под короткую юбку. - Просто день тяжелый.
- У вас каждый день тяжелый, - капризничала девушка.
- Вот я тебя сейчас, - пообещал Сергей Николаевич, задирая юбочку.
- Шеф, можно? - В двери кабинета стоял Серегин, деликатно отводивший в сторону глаза.
- Да, - живо отозвался тот, одернув одежду любимой секретарши.
Девушка стремительно выкатила столик из кабинета.
- Докладывай, - приказал Висницкий, отхлебывая еще не успевший остыть чай.
Серегин извлек из "дипломата" стопку бумаг, разложил их перед шефом.
- Вот сводные авизо, вот платежки.
Висницкий внимательно просмотрел документы:
- Хорошо. Рассказывай.
- Поповой позвонили в четырнадцать ноль-ноль. Сказали, что дочь похищена. В шестнадцать тридцать она передала документы.
- Условия приняты?
- Абсолютно.
- Девчонка?
- Накачали наркотой.
- Кобыленко?
- Вел себя неадекватно.
- Надо убирать.
- Уже убрали.
- Кто был в операции?
- На девчонку задействовали Косого. Парик, накладные усы, очки - полная схема. Она не опознает.
- Хорошо. Свободен. - Висницкий проводил Серегина взглядом. - Рыбуля, заходи, - проворковал он в селектор.
Если бы кто-либо посторонний проник случайно внутрь однокомнатной квартиры, расположенной на третьем этаже хрущевки в районе Новых Черемушек, этот гипотетический посетитель был бы несказанно удивлен увиденным. Правда, в двадцатиметровой комнате присутствовал и платяной шкаф, и заваленный бумагами письменный стол, и довольно широкий диван. Тем не менее комната напоминала некий передвижной пункт связи или, скажем, полевую медсанчасть, совмещенную с военно-полевой кухней. Так, на журнальном столике стоял металлический ящик, напоминавший телетайп или, вернее, прибор для снятия электрокардиограммы. Сходство усиливала и лента миллиметровки, выползавшая из щели прибора. На ленте, точь-в-точь как на кардиограмме, вырисовывались тонким писчиком разнокалиберные зубчики. Они походили на горную гряду, состоявшую или из широких холмиков, или из тонких и длинных, как пик Коммунизма, скал. Около прибора сидел Игорь Ветров, буквально вытягивая из горла прибора исчерченную писчиком ленту и жадно вглядываясь в изображение. Рядом стоял кухонный стол, за которым что-то кромсала ножом уже знакомая нам по привокзальной кафешке белокурая Наташка. Девушка поглядывала на экран маленького переносного телевизора и помешивала некое варево в пыхтящей на электроплитке кастрюльке. Рядом с архаичной плиткой располагалась вполне современная микроволновая печь. Включать звук телевизора было категорически запрещено, дабы не мешать ученому осмысливать… Что? Да Наташка и знать не хотела, что там осмысливает этот чудик. Зато она научилась понимать происходящее на экране по движению губ действующих лиц. И даже, как ей казалось, успешно справилась бы с сурдопереводом теленовостей. Почему пища готовилась в комнате? Ответ на этот вопрос все тот же мифический посетитель получил бы, пройдя на кухню, которая представляла собой химическую лабораторию.
На газовой плите стоял широкий таз с вязкой прозрачной жидкостью. В тазу была установлена здоровенная термостойкая колба. Из верхнего ее отверстия уходила ввысь толстая, словно колонна, стеклянная трубка, заполненная какими-то мелкими стекляшками. К ней присоединялась еще одна трубка, также уводившая конструкцию вверх. Внутри этой трубки бесконечными песочными часами вырисовывались округлости другой стекляшки. Эта часть сооружения известна не только химикам, но и самогонщикам под названием "обратный холодильник". Из его верхнего отверстия, изгибаясь струей петергофского фонтана, спускалась вниз уже другая трубка, которая разделялась на своем пути на две меньшего диаметра трубочки. Одна из них возвращалась к набитой стекляшками части колонны и впадала в нее, как Волга в Каспийское море. Другая же склонялась плакучей ивой к маленькой колбочке, укрепленной на соседней конфорке. Все сооружение было опутано толстыми резиновыми шлангами, достигавшими раковины. То тут, то там от него тянулись проводки, подсоединенные каким-то хитрым образом к длинным химическим термометрам. На разделочном столике подсыхала на подстеленном полотенце разнообразная химическая посуда. Роль вытяжного шкафа, непременного предмета всех химических лабораторий, выполняло открытое настежь окно. В данный момент сооружение бездействовало, и сквозь оконный проем тесное кухонное пространство заполнялось веселым весенним щебетом птиц.
Наташка взглянула на Ветрова. Тот был полностью поглощен выползавшей из прибора лентой и даже - о Господи! - ковырнул мимоходом в носу. Наташка поспешно отвернулась. Только ради Ванечки она терпит эти муки. Ну, не совсем бесплатно, конечно…
В тот день, когда Ветров был изъят из привокзального кафе, Ваня появился в нем снова. Смена Наташки как раз закончилась, и Ванечка повел свою девушку в совершенно шикарное заведение.
- Брошка, ты должна бросить этот жуткий буфет, - сказал ей возлюбленный.
- Да? - спросила покрасневшая девушка, замерев от счастья.
- Я предлагаю тебе очень выгодный контракт, - спустил ее на землю Вано. - Ты будешь работать у Доцента. Готовить, стирать, выполнять все его желания. Оплата - тысяча баксов в месяц. Для начала. И моя вечная признательность.
- Ты предлагаешь мне с ним спать? - Девушка даже отвлеклась от маринованной миноги.
- Ну я не знаю, если он захочет… Главное не в этом. Ты будешь его обихаживать и охранять. Чуть что - звонок мне. Ну, ну, малышка, что ты расстроилась? Это жутко важное задание. Кроме тебя, я никому бы его не доверил. Ты - моя Мата Хари. Нет, радистка Кэт, - сделал вербовщик поправку на интеллект подружки.
Короче говоря, вербовка состоялась. И вот уже две недели Наташка была и поварихой, и прачкой, и лаборанткой и… так далее.
На экране телевизора появился циферблат с движущейся стрелкой. Ваня должен уже подойти! И точно - раздался условный звонок в дверь. Наташка бросилась открывать.
Вано мимоходом потрепал ее по щеке, точь-в-точь как Штирлиц, и прошел в комнату.
- Ну что? - не здороваясь, спросил он гения.
- Видишь, Ваня, - так же не здороваясь, словно вошедший не покидал комнаты, начал Игорь, - вот эти пики очень близки. Мне никак не разделить, не уловить разницы! - Он рассерженно ткнул пальцем в ленту хроматографа. - Вот если бы еще хоть две ампулы. Я задал бы другие условия.
- Двух ампул нет! - оборвал его Вано. - Есть еще только одна. Следует исходить из этого. Твои предложения?
- В таком случае на хроматограф ее пускать не будем. Надо провести фракционирование, убедиться в результатах хроматографии. Но на сегодня я разложил только процентов восемьдесят вещества. - Игорь протянул Вано листок с формулами.
- Что же делать! Время не ждет. Вот ампула. Когда будут результаты?
- Надо развести ее дистиллятом. Объем ведь очень маленький. Пересчитать температуры кипения компонентов, потом само разделение смеси. Через два дня, - подытожил Ветров.
- Ну хорошо! - согласился Иван. - Вот, кстати, я принес твою сберегательную книжку. Смотри, уже есть первая цифра.
Игорь мельком взглянул на голубоватые страницы.
- Ага, - рассеянно отреагировал он, все рассматривая ленту хроматографа.
Вано, улыбнувшись, спрятал книжечку. Его расчет был правильным - едва окунувшись в работу, Игорь забыл обо всем.
- Брошка, почему не разобрала систему? - раздался рассерженный голос Ивана уже из кухни.
- Но я не успеваю! - захныкала прибежавшая из комнаты Наташка. - И готовка, и уборка, и посуда эта химическая. И ночью он…
Действительно, отъевшийся на казенных харчах Ветров вспомнил о том, что он мужчина.
- Не плачь, девчонка, пройдут дожди, - утешил Вано, обняв девушку и мимоходом коснувшись губами тонкой шеи. Наташка прижалась к нему и замерла.
"Вот в таких антисанитарных условиях зарождается новая технология, которая принесет неслыханные прибыли! - думал Вано, глядя на стеклянную махину. - Эх, до чего талантлив русский народ! Ему бы еще правителей приличных! Но видимо, каждому народу своя беда, - мысленно расфилософствовался юноша. - А значит, надо думать только о себе, больше никто в этой стране о тебе не подумает. И о своем деле".
Кстати о деле. Первоначальный план Вано был откорректирован старшим поколением. Отец категорически отказался открывать лабораторию без каких-либо первоначальных результатов.
Именно этим решением и объяснялось развертывание работ на тесной кухне снятой на длительное время хрущевки. К тому же родитель считал, что первое время гений должен находиться под неусыпным контролем. Что ж, это было правильно! Да и в остальном папаша по-своему прав. Чего огород городить - арендовать площади, набирать сотрудников неизвестно подо что. Но Вано-то был уверен, что Игорь справится с задачей. Другое дело, когда он поймет, во что его втянули, а он непременно это поймет, тогда придется применять соответствующие меры воздействия. Но этот день еще не наступил. А пока нужны деньги, деньги и деньги для раскрутки будущего бизнеса. Только представить себе: плата за аренду, закупка необходимого оборудования и реагентов, зарплата сотрудникам, транспортные расходы. Впрочем, это уже забота папаши.
- Ну что, Брошка, чем ты сегодня кормишь нашего гения? Дай-ка я сниму пробу!
С этими словами Вано страстно поцеловал белокурую подружку и отправил ее легким шлепком в комнату.
Майский дождь хлестал вовсю. Крупные капли отскакивали картечью от тротуара, "дворники" устало боролись с водяной массой, струившейся по лобовому стеклу. На въезде в город "БМВ" опять остановили.
- Лейтенант Терещенко, - козырнул из-под капюшона гаишник, - проверка документов.
Сидевший за рулем мужчина устало протер глаза, извлек из бумажника права, протянул.
- Ловите кого? - поинтересовался он. - Уже третий раз тормозят.
- Попрошу открыть багажник, - не желал вступать в разговор лейтенант.
- О Господи, - одними губами пробормотал водитель, нехотя вылезая под ливень.
Гаишник осветил фонарем пустой багажник, внимательно оглядел запасное колесо.
- У меня там наркотики. Шучу.
- За такие шутки можно и подзадержаться суток на трое. Для начала.
- Ладно, командир, не сердись. Устал, дорога долгая.
Он протянул руку за правами. Между пальцами затрепетала на ветру голубоватая бумажка с изображением президента Линкольна.
- Свободен? - полуутвердительно спросил водитель.
Лейтенант сноровисто, но с достоинством принял купюру. Слегка изогнутые в презрительной полуулыбке губы указывали, что он не обиделся бы и на более крупную сумму.
- Свободен, - вернул он наконец права владельцу.
"Вот еще каждый полудурок цепляться будет", - буркнул сам себе водитель, включая зажигание.
Он достал трубку сотового телефона.
- Сергей Николаевич, я на въезде в город. Ваши указания.
- Митя? - узнал хозяин. - Подъезжай к сауне нашей, - расслабленным голосом приказал он.
"Понятно, оттягивается, - думал водитель, минуя одну за другой улицы города. - Конечно, бабу свою отправил то ли на Сейшелы, то ли на Багамы или еще куда. Чего не расслабиться…"
В сауне, как и полагается, было жарко. Митя отдувался, сидя в комнате отдыха. Из парилки вышел наконец хозяин. Его голое тело, покрытое рыжеватыми волосами, прикрывало лишь обмотанное вокруг чресл полотенце. Следом выпорхнула длинноногая секретарша Сергея Николаевича. Она была вполне целомудренно замотана простыней, открывавшей тем не менее безупречные плечи.
Висницкий тяжело плюхнулся на лавку, налил в два высоких стакана баночного пива. Жадно припал к своему бокалу. Секретарша деликатно отхлебывала из своего сосуда. У Мити жадно заблестели глаза.
- Ну-ну, потерпи, домой приедешь - расслабишься, - утешил его хозяин. - Давай рассказывай.
- Все в порядке, Сергей Николаевич, - стараясь не смотреть на пиво и обнаженные женские плечи, начал Митя. - В ту сторону добрались без происшествий. Ни разу даже не тормознули на трассе. Загрузились и до места тоже без единой остановки. Бывает же такое! - хмыкнул он. - Зато обратно, когда уже пустой ехал, раз пять проверяли.
- Короче, - оборвал его Висницкий.
- Лодочника быстро нашли. Рыбнадзор. Сам напросился. Груз получен, есть подтверждение. Упаковка нормальная - коробки из-под телевизоров. Он, конечно, не прочухал ничего, лодочник этот. Что, вообще-то, уже и неважно.
- Хорошо, милый. - Висницкий, судя по всему, был вполне удовлетворен отчетом. - Езжай отдыхай. Три дня тебе отгула. Заслужил.
- Ага, - радостно отреагировал Митя, шустро направляясь к дверям. - Спасибо, Сергей Николаевич, - обернулся он уже на выходе.
- На здоровье, дружок, - ласково ответил Висницкий. Едва дверь за парнем затворилась, Сергей Николаевич обнял безупречные плечи, разматывая другой рукой простыню.
- Фу, как замоталась, противная, - прошептал он в розовое ушко.
…Нина Вахтанговна полулежала в шезлонге, подставив лицо ласковым лучам восходящего солнца.
Рядом в столь же расслабленной позе блаженствовала Тамрико. Женщины лениво следили за смуглым служителем, прорезавшим крепким торсом неподвижную гладь бассейна. В руках мужчины были особые грабельки, которыми он очищал голубую поверхность от упавших за ночь листочков с обрамлявших бассейн деревьев. Встречаясь взглядом с женщинами, служитель тут же с готовностью улыбался, обнажая великолепные белые зубы.
- Хорошо! - потянувшись крепенькой фигуркой в черном купальнике, произнесла Тамрико.
- Я рада, что смогла доставить тебе эту радость, моя девочка, - ласково ответила Нино.
- Все куда-то отлетело - Москва, Илья Николаевич, дядя Серго, Вано… Что там сейчас происходит?
- Что происходит? Илья сидит кротом в своем кабинете и ждет, когда ты вернешься. Он уж без тебя не может работать, сам говорил. Серго добывает деньги. А Вано, я надеюсь, работает над препаратом. С этим гением своим.
- Ты веришь, что у них что-нибудь получится? - приподняла голову Тамрико.
- Не знаю, девочка. Но попытка не пытка. Идея-то очень заманчивая. И видимо, он уверен в успехе. Не зря запросил себе такие условия - управление банком! - Нино фыркнула.
- Конечно, он твой сын, ты должна о нем думать… - проронила девушка.
- Сын…
Нино замолчала. Ну да, он сын. Но сын от нелюбимого человека. И как ни старалась Нино, ее чувства к сыну ни в какой степени не соизмерялись со страстной любовью к дочери… Но и сын, разумеется, имеет право на достойную судьбу.
- Сын, - продолжила она. - И уже взрослый сын. У него должна быть личная заинтересованность в работе. Иначе мы потеряем помощника. Он так активно включился в дело, расшевелил отца, который вечно всего боится. Я думаю, что мы правильно сделали, доверив ему управление. Реальные деньги все равно пока в наших руках.
- Пока… - все так же не отрывая взгляда от воды, опять проронила Тамрико.
- Чего ты опасаешься, дорогая? - ласково коснулась ее Нино. - Уж тебя-то я не оставлю без средств. И себя тоже, ты прекрасно это знаешь. На моем личном счете в гораздо более близкой, чем эта - Наири или Науру, все не могу запомнить, - стране уже достаточно денег, чтобы мы с тобой могли прожить жизнь безбедно. А будет еще больше. Я собираюсь открыть казино. Это будет мой личный бизнес. А все, что мое, - твое, дорогая. Так что давай спокойно отдыхать. Пользоваться столь редкой возможностью. Пусть мужчины пока работают. А мы проконтролируем результат, - рассмеялась Нино.
Из апартаментов вышел Альгерис. Он держал в руках поднос, на котором стояли бокалы с соком и плавающими в нем кубиками льда.
- А вот и наш рыцарь! - улыбнулась ему Нино.
Игорь был полностью погружен в работу. Все составляющие неизвестного вещества, которые удалось определить на хроматографе, были затем выделены из последней имевшейся в наличии ампулы и снова запущены на хроматограф. В целом Игорь установил состав правильно. Но около двадцати процентов составляющих остались неразгаданными. Тем не менее ему было приказано начать синтез препарата. В квартирку завезли кучу реагентов, благо наступившее лето разогнало жильцов по дачам и подъезжавшие машины с многочисленными ящиками не привлекали внимания.