Молчи и танцуй - Роман Грачёв 10 стр.


– Ваня, знакомься, – сказал Кирилл. – Это Федор, Николай, Сергей – служба безопасности и отряд быстрого реагирования в одном флаконе.

Крепкие ребята молча кивнули головами.

– Теперь они и в твоем распоряжении, – продолжал Кирилл. – Я знаю, на что ты способен, потому что лично наблюдал в прошлом году, как после твоего наезда председатель комитета по госимуществу блевал в туалете "Астории"… и я знаю, сколько ты стоишь…

Иван едва заметно улыбнулся.

– …но ты все равно все бросаешь и работаешь на меня, – закончил Кирилл. "Ку" или не "ку"?

– Визжу от восторга.

– Отлично. Мы подготовили иск к этим продажным рупорам перестройки, хотим заставить отвечать за пасквили. А от тебя мне нужно вот что.

Иван привычным движением выудил из кармана пиджака блокнот и ручку.

– Весь внимание.

– Подготовь ответ по водке. Выведи на Лесневского, объясни народу, что к чему. Тебе Федор поможет, он как раз только вчера закончил ковыряться, достал много интересного.

Иван кивнул, сделав пометку в блокноте.

– Второе, – сказал Кирилл. – Начинай делать биографию Фармацевта. Он сейчас баллотируется, поэтому всякую лапшу на уши вешает, и тебе эту лапшу придется снимать. Выбери печатную площадь по своему усмотрению.

– Ты собираешься использовать то, что я принесу? – поинтересовался Ваня.

– Посмотрим. Лесневский не только у меня на горизонте замаячил, поэтому я хочу поближе познакомиться. Расскажи, например, как этот хрен моржовый заработал свой первый миллион, что у них было с мэром.

Журналист, строчивший что-то в своем блокноте, поднял глаза.

– В смысле?

– В том смысле, что мэр не скинул бы ему аптечную сеть просто так. И третье…

– Где у него кнопка? – съязвил Иван.

– Ваня, соберись!

– Все, молчу!

– Третье: меня интересует, если его толкают в кресло мэра, то кто? Сам по себе он слишком слабоват, да и особой популярностью у местных никогда не пользовался. Своим ребятам я уже задачу поставил, поэтому все, что они нароют, будут сбрасывать тебе напрямую, а ты будешь докладывать мне. Вопросы есть?

– Есть. – Иван закрыл блокнот, сложил руки на груди и посмотрел на Кирилла нарочито серьезно. – Как насчет моего физического здоровья?

Кирилл как-то странно переглянулся со своими спецами, потом почесал ухо и сказал:

– Не волнуйся, трусишка, нас прикроют. У Лесневского хватает врагов.

6

Этот парень пришел что-то сказать, но почему-то молчал. Он стоял в проеме двери абсолютно пустой комнаты, где не было даже плохонькой табуретки – только дощатый, покореженный пол, серые обои на стенах и ветер. Сильный ветер. Парень стоит у двери и смотрит, как Вадим терзает свою гитару: ля-минор, ре-минор, ми-мажор.

– Заходи! – говорит Вадим, но парень никак не реагирует. Узнать его лицо почему-то не получается, оно какое-то мутное, размытое, словно спрятанное за бутылочным стеклом.

– Ну, чего тебе? – горячится Вадим. – Говори давай, не молчи!

– Почему я? – наконец вопрошает парень, и Вадим вздрагивает, чувствуя, что гитара выползает из рук. Она падает на пол. Голос спутать с другим невозможно, слишком много лет он его слышал. Каждый день.

– Я не понимаю! – кричит Вадим.

– Почему я, а не ты? – снова спрашивает призрак. – Ты – болтун несчастный… болтун… Почему я?!

Парень делает шаг, вытягивает вперед руку и входит в комнату. Вадиму не хочется больше его видеть, и он просыпается…

Песня группы "Темная половина", крутившаяся в эфире радио "Пилот", имела все шансы стать хитом. Радиослушатели стали заказывать ее по телефону. Ведущие "Пилота" не знали, откуда взялась эта песня, но она им нравилась, и иногда, если позволяло время, они потихоньку вталкивали ее в программу без согласования с директором.

Цифры рейтингов станции особо не изменились – вниз не падали, под небеса не взлетали. Это было нормально. Июнь прошел почти вяло, и только в конце месяца наметилось некоторое оживление, вызванное, впрочем, почти не относящимися к делу факторами. На данном этапе этого было достаточно, чтобы строить планы и спокойно, без паники, анализировать ошибки. Словом, форс-мажором не пахло.

Трофимова это вполне устраивало. По его мнению, положение середнячка на рынке музыкальных станций годилось для реализации его плана, лишь бы "Пилот" не сполз в кювет окончательно. Впрочем, теперь им такая участь, похоже, уже не грозит.

Трофимов никому не мог признаться, до какой степени ему обрыдло слушать такое количество музыки ежедневно. Он брился и умывался утром под Джорджа Майкла, завтракал вместе с "Бони М", а по городу разъезжал в компании "безголосых блядей, представляющих цвет российской молодежной эстрады". Более неудобоваримого музыкального меню он в жизни своей не слышал. Только пару раз Трофимов по-настоящему испытал ностальгический кайф, когда поймал на "Пилоте" "Лед Зеппелин" с их "Лестницей в небо". Радости его не было предела.

Однажды, во время сильного стресса, вызванного изрядным количеством принятого на грудь коньяка, Трофимов хотел позвонить на станцию и прокричать в трубку, чтобы они выключили эту тягомотину и дали людям поспать. Он набрал номер, приготовился, но когда на том конце провода послышался приятный женский голос, он сумел всего лишь крякнуть и поинтересоваться, куда переехала прачечная. Старый дурень!

Накануне в воскресенье он переговорил с Нестеровым. Сказал, что скоро пора выходить на второй уровень. Второй уровень… Трофимов уже противился всей душой, всем сердцем, не желая ставить ногу на собственную грудь. Заливаясь коньяком в гордом одиночестве, он говорил себе: "Пошли их всех в глубокую задницу, засунь их всех туда и заткни тампаксом". И ведь был готов! А утром, заглотав пригоршню аспирина, затыкал тампаксом свои сомнения. Через силу, но затыкал.

Вадим стоял посередине офиса, в самом его центре, и смущенно оглядывал собравшихся. Обитатели "Пилота" в свою очередь изучали его с нескрываемым любопытством.

– Ребятки, я хочу представить вам Вадима Колесникова, – сказал Глеб. – Он будет у нас работать.

– Э-э, в качестве кого? – спросила Даша Парамонова.

– В качестве хорошего парня. Прошу любить и жаловать.

Вадим начал краснеть. Руки его по обыкновению выискивали что-то на одежде и никак не могли это "что-то" отыскать. В данный момент руки были самыми выразительными частями его тела.

– А теперь ты, Вадик, знакомься, – продолжил Шестопалов. – Вот эта девушка, которая выглядывает из-за стойки, зовется Настей. Она умеет варить кофе, в считанные минуты доставать нужны вещи и корректно отвечать на неприличные вопросы. В общем, она молодец, и к ней ты можешь обращаться по любому поводу.

– Здрасьте, – сказала девушка, спрятавшись обратно за стойку.

– Далее. Вот девчонки ди-джеи: Даша Парамонова, Аня Гончарова. Это наши фирменные голоса и очаровательные хозяйки эфира. Пока можешь просто пить с ними чай и разговаривать о погоде.

Вадим все время приветственно кивал, не издавая при этом ни звука. Чуть позже девчонки сойдутся во мнении, что этот парень – молчун.

Глеб продолжал их знакомить.

– Вон там у нас стоит красна девица по имени Маша и по псевдониму Блинова. Она здесь делает новости. Светлая личность, умница, знает, сколько в стране федеральных округов и полпредов президента.

– Ну, чё вы прямо! – завопила Маша, выступая вперед. – Иронизируете надо прямо как будто я какая-нибудь эта… как ее?..

– Это любя, – отрезал Глеб. – Ну, а с Пашей ты знаком. Со всеми остальными, кто будет работать позже, ты познакомишься в процессе. Девушки, вопросы есть?

– Есть, – сказала Парамонова.

– Говори.

– Отпустите меня в отпуск, я уже второй год парюсь.

– Твой отпуск сейчас к делу не относится.

– Но вы же…

Глеб поднял руку.

– Даша, личные вопросы мы решаем у меня в кабинете.

– Хорошо, – расплылась в улыбке девушка.

– Ну, тогда все. Пойдем со мной, Вадим.

У себя в кабинете Глеб первым делом включил вентилятор. Жара не спадала уже полмесяца.

– Садись.

Вадим сел на краешек стула.

– Ты отработал свою часть контракта, и теперь слово за мной.

– Уже отработал?

Глеб указал на стопки книг в углу. Их количество сократилось.

– "Волк" пошел. Я еще не узнавал, как его берут в рознице, но оптовики меня уже достали своими звонками. Твой ролик крутится, и я думаю, что скоро покупатели пойдут по второму кругу.

Глеб облокотился на стол и немигающим взглядом, как при допросе военнопленного, уставился на Вадима.

– Колись, что происходит?

Парень отвел глаза в сторону, пожал плечами.

– Ничего особенного.

– Как ты это сделал?

– Как обычно.

– Не юли. У тебя есть какой-то код?

– Нет.

– Тогда что?

– Не знаю.

Глеб, поняв, что ничего путного от него не добьется, вернулся на свое место.

– Ладно, я подумаю на досуге. Так или иначе, ты это сделал, и теперь моя очередь. Хочешь попробоваться в эфире?

Вадим выпучил глаза.

– Вот так сразу?

– Ну, не сразу, конечно, но достаточно быстро. Вообще-то, это против всех правил, в том числе и моих, но с языком у тебя все в порядке, интонируешь правильно, а с техникой разберемся. Ты просто создан для такой работы, тьфу-тьфу-тьфу, не перехвалить.

– А что я должен делать?

Глеб закурил. Разогнав клубы дыма, он положил на стол чистый лист бумаги и ручку. Вадим поймал мечтательное выражение на его лице.

– Понимаешь, я давно хотел запустить одну вечернюю программу, в которой слушатели разговаривали бы в прямом эфире с умным человеком. Это не просто "час приветов" или программа по заявкам. Это должно быть нечто большее. Вот только я до сих пор не определился, что именно это должно быть, в воздухе пока только витает… Наши девчонки, конечно, хороши в своем амплуа, но для такой работы они пока не годятся, потому что молодые еще. А ты, мне кажется, смог бы. Как ты сам-то считаешь?

– Думаю, что смог бы.

Глеб кивнул. Он тоже верил в это, верил сразу и безоговорочно. Это было не только против его правил, но и против натуры, и тем удивительнее казалась слепая вера в человека, с которым связывают только десять дней знакомства.

– Хорошо. У тебя есть какие-нибудь идеи?

Вадим в раздумье пошлепал губами.

– Пока нет, но через пару часов будут. Надеюсь, ты понимаешь, что рискуешь?

Глеб мысленно повторил этот вопрос, задавая его себе же. И сам же на него ответил, но уже вслух:

– Мы постоянно рискуем. Ты знаешь другие способы добиться цели?

– Нет. – Вадим видел, как сверкают его глаза, поэтому свои сокровенные сомнения высказывать не стал. – У меня только один вопрос будет. Пока один.

– Давай.

– Как мне к тебе обращаться на людях?

– Ну… – Глеб на секунду задумался. – Лучше бы, конечно, по имени-отчеству, иначе ты мне развратишь молодежь и сам на неприятности можешь напороться. Но если тебе это поперек горла, можешь избегать прямого обращения. Сможешь?

– Ага.

– Ладно. В общем, жду от тебя предложений. Звони мне на трубку или приезжай. Если идея будет стоящая, начнем подготовку.

Кирилл оставил дела на заводе на плечи своего персонала (технолог Клюев заметно сдал после скандала в прессе) и теперь возвращался домой. Подъезжая к городу по шоссе, он переключил магнитолу на "пилотовскую" волну. С Глебом они не виделись уже дней десять, и пока живое общение заменяло прослушивание программ радиостанции. Сейчас в эфире работала Анька Гончарова – совсем молоденькая девчушка, которая в свободное от работы время училась на заочной журналистике, кормила родителей и бегала на шейпинг. Кириллу вообще нравился весь коллектив "Пилота". Глеб собирал его долго, шлифовал, притирал, и в результате получилась команда, которая при чутком руководстве могла свернуть горы. Кирилл не верил, что нынешний кризис затянется надолго, и в ближайшее время "Пилот" прорвется и поднимется из середины списка популярности на его макушку. Третье-четвертое место в городе он занять сможет.

Тем более что у них теперь есть Вадим Колесников.

Глеб спрашивал, где он нашел этого парня. А он его и не искал. Кириллу подсунули диск "Темной половины" на какой-то деловой тусовке, и он даже не помнил, кто это сделал. Помнил, что перебрал водки, упал в кресло, и какой-то тип, присев рядом, начал излагать теорию о всеобщем падении нравов и примитивности вкусов нынешнего подрастающего поколения. Кирилл дважды порывался дать ему в ухо, но в результате был повязан собственной супругой и благополучно уведен домой. Утром он обнаружил у себя жуткое похмелье и засунутый в портмоне компакт-диск.

– Что еще за фанаты Кинга? – озадаченно пробормотал он тогда.

Диск лежал у него в бардачке целую неделю, но однажды Кирилл все-таки втолкнул его в щель магнитолы. Итогом стала встреча с Вадимом в "Черепахе".

Что-то в этом парне было, думал Кирилл. Что-то неправильное. Ему почему-то вспомнился первый эпизод "Звездных войн" – "Скрытая угроза". Добрый и отзывчивый в детстве Скай Уокер в последних трех сериях ставит на уши половину Вселенной.

Кирилл так увлекся своими умозаключениями, что не увидел спрятавшегося в зарослях гаишника. Тот вовсю размахивал полосатой палочкой.

– Да едрит твою!..

Он ударил по тормозам. Молодой гаишник неторопливо приблизился к машине.

– Капитан Эйва, добрый день. Документы будьте добры.

– Как? – не понял Кирилл.

Капитан даже бровью не повел. Очевидно, ему всю жизнь приходилось произносить свою фамилию дважды.

– Эйва, – повторил он чуть медленнее.

– Слушай, командир, – начал скулить Кирилл, – мало времени у меня на ваши протоколы-шматаколы…

– У меня времени – вагон, а у вас как раз скорость превышена на целых тридцать километров в час.

– Капитан, здесь магистраль…

– В правилах четко написано насчет скорости на магистрали. Там сказано, что…

– Да помню я!

Кирилл вышел из машины, вытащил документы. Капитан изучал их недолго, посмотрел на фото, сравнил с оригиналом, потом ухмыльнулся:

– Для экономии времени могу предложить вам приобрести акции ГИБДД.

– Не оригинально. Почем одна?

– По номиналу.

Кирилл не без раздражения извлек пару купюр, протянул гаишнику.

– Столько хватит?

– На один сносный ужин. У меня вопрос.

– Чего еще?

– Вы есть тот самый Кирилл Сергеевич Обухов, который делает неправильную водку?

– Чего?!

Эйва грустно покачал головой. Судя по фамилии и внешности, он был из прибалтов, но разговаривал без акцента. Скорее, просто придуривался.

– Это не есть хорошо, товарищ, – сказал он.

Кирилл фыркнул.

– Ты ее пил?

– Ну.

– Живой?

– Как видишь.

– Какие еще вопросы?!

– Никаких. Багажник откройте.

Обухов не стал спорить, молча выполнил указание. Эйва внимательно все осмотрел, заглянул в салон, покачал головой.

– Имею радость предложить купить еще одну акцию ГИБДД.

– За что?!

– За оскорбление работника внутренних дел при исполнении служебных обязанностей. И, кстати, за отсутствие аптечки.

Кирилл от возмущения потерял дар речи, а капитан совершенно спокойно, словно не вышедший из нирваны индус, сунул обуховские деньги ему в нагрудный карман рубашки.

– Что, не возьмешь?! – воскликнул Кирилл.

– Вас это удивляет?

Обухов покачал головой. Свести бы их с Глебом Шестопаловым за одним столом и послушать их диалоги…

– Ну, так что, будем оформлять протокол, господин Водкин?

Кирилл заметно смягчился. Сотрудники Госавтоинспекции иногда возмущали его своей наглостью, непоколебимостью и еще чем-то, что присуще вообще всем ментам, но этот Эйва вдобавок ко всему был еще и артистом.

На оформление протокола ушло минут десять. Кирилл уже не торопился, он посидел в гаишной машине – бело-синей "девятке", послушал бурчание напарника Эйвы, угрюмого парня с запахом перегара. Кстати, в машине у ментов тоже играл "Пилот".

А Глеб жалуется на рейтинги. Да он везде играет, изо всех дыр! Может, цифры мутят?

Когда оформление закончилось, Кирилл поблагодарил уставшего труженика дороги, и вышел к Эйве. Тот уже тормозил следующего лихача. Черная "шевроле" начала тормозить уже за добрую сотню метров до засады, но это ее не спасло. Эйва взмахнул жезлом, указал на место временной парковки. Водитель "шеви" остановился перед самым бампером обуховского джипа, заглушил мотор и сразу выскочил на проезжую часть.

– Командир, – начал было он, но гаишник остановил его движением руки.

– Капитан Эйва. Ваши документы.

Водила помрачнел. Кирилл не без удовольствия слушал, как очередной лихач сетовал на нехватку времени и просил отпустить его без оформления. Эйва со своей стороны хладнокровно впаривал ему контрольный пакет акций ГИБДД по номиналу и через сберкассу.

Как ни странно, дело закончилось осмотром пространства под капотом, и водила сразу уехал.

– Вот так каждый день, – флегматично заметил Эйва. – То угнанные тачки с перебитыми номерами, то водочные магнаты, вообразившие себя шумахерами…

– Так ты честный? – спросил Кирилл.

Эйва приосанился.

– Фильм "Инспектор ГАИ" смотрел?

– Ну.

– Про меня кино.

– А этот? – Кирилл кивнул в сторону напарника. – Тоже идейный?

– Это невольник.

Обухов постоял еще немного, потом все-таки решил, что нужно ехать. Прежде чем сесть в джип, он снова вынул бумажник.

– Командир, как тебя звать-то?

– Алексей.

– На, возьми.

Кирилл протянул свою визитку.

– Что это?

– Это мои координаты. Пришлю тебе лучшие напитки на праздник, чтобы не жрал всякую гадость и не распространял слухи. Люблю честных ментов.

Эйва взял визитку, покрутил ее в руках. Очевидно, он размышлял, стоит ли причислять этот дар к категории взяток.

– А не получится ли так, – сказал гаишник, – что после общения с вами честные менты перестают быть таковыми?

– Не волнуйся, воровать компьютерную базу данных на автомобилистов тебя никто не попросит. Слово честного предпринимателя.

– Честного? А как насчет паленой водки?

Кирилл уже садился в машину, когда прозвучал последний вопрос. Он задержался, высунулся поверх крыши.

– Слушай, ну я же тебе верю.

Тут Эйва неожиданно смутился, и это была едва ли не первая внятная эмоция на его лице.

– Ладно, не парься, счастливо! – Кирилл махнул рукой и сел за руль.

До города он доехал уже без приключений. Когда он уже подруливал к конечной трамвайной остановке, из колонок грохнула знакомая песня – "Весна" группы "Темная половина".

– Оперативно, – пробормотал Кирилл.

Он добрался до делового центра, сделал несколько покупок в супермаркете, заправился бензином. По дороге на радиостанцию успел позвонить домой и сказать жене, что уже приехал, но домой придет поздно, если вообще придет. В ответ услышал ленивое брюзжание.

Назад Дальше