Они - сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.
Их "клиентура" - преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.
Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.
Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.
Заказчик убит.
Грабитель - тоже.
Бриллианты исчезли.
К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка - сержант по прозвищу Пророк…
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 4
-
Глава 3 6
-
Глава 4 10
-
Глава 5 13
-
Глава 6 16
-
Глава 7 19
-
Глава 8 22
-
Глава 9 27
-
Глава 10 30
-
Глава 11 34
-
Глава 12 37
-
Глава 13 40
-
Глава 14 44
-
Глава 15 47
-
Глава 16 50
-
Глава 17 53
-
Глава 18 56
-
Глава 19 59
-
Глава 20 62
-
Глава 21 63
-
Глава 22 64
-
От автора 65
-
Примечания 65
Джозеф Уэмбо
Голливудский участок
Глава 1
- Хочешь сыграть в питбуль-поло, старик?
- А что это за игра?
- Я научился в нее играть, когда служил в конном взводе городской полиции.
- Не знал, что ты любитель лошадей.
- Все лошади - бестолковые животные, это все, что я о них знаю. Но там нам оплачивали сверхурочные. Ты видел мой маленький "бумер"? Я ни за что не смог бы купить такую машину, не работай я в городской полиции. За свой последний год в конном взводе мне удалось заработать сто тысяч с лишним. Я не скучаю по этим сумасшедшим лошадям, но тоскую по деньгам за сверхурочные. А кроме того, мне не хватает моего стетсона. Когда разгоняли пикет на съезде демократов, одна разогретая молодая девица с хорошей грудью сказала, что в стетсоне я похож на молодого Клинта Иствуда. У меня тогда не было девятимиллиметровой "беретты". Мы носили длинноствольные "кольты". Они больше подходят конным полицейским.
- Ты носил револьвер? Это в наше-то время?
- Пророк до сих пор носит револьвер.
- Пророк служит в полиции лет пятьдесят. Он может носить хоть воблу в кобуре, если захочет. А ты, приятель, совсем не похож на Клинта Иствуда. Ты больше напоминаешь того парня из "Кинг-Конга", только у тебя нос побольше и волосы крашеные.
- У меня волосы выцвели от серфинга, дурачок. А в седле я на пять сантиметров выше Клинта Иствуда.
- Как скажешь, брат. На земле я на целых тридцать сантиметров выше Тома Круза. В нем примерно полтора метра.
- Ладно. В любом случае пацифисты-демонстранты у дворца конгрессов швыряли в наших лошадей мяч для гольфа и шарик из подшипников, когда двадцать наших ребят пошли на них в атаку. А знаешь, когда на тебя наступает животное весом в полутонну, удовольствия мало. Вот только один конь упал. Ему было двадцать восемь лет, звали Руфус. Эти шарики его доконали. После этого его пришлось списать. Одна девица кинула горящий мешок мусора в моего коня по кличке Большой Сэм. Я отделал эту суку своей коа.
- Чем-чем?
- Это что-то вроде самурайского меча, но из дерева. Когда сидишь на лошади высотой под два метра, дубинка бесполезна. По идее демонстрантов нужно бить в область ключицы, но, как ты понимаешь, она пыталась уклониться, и я попал ей прямо по башке. Вроде как случайно. Она сделала сальто-мортале и закатилась под припаркованную машину. Я видел, как один из тех придурков проткнул лошадь вязальной спицей. Лошадь пришлось списать. Она пережила слишком сильный стресс. После этого ее отдали в ветеринарный приют. В конце концов их всех списывают. Как нас.
- Это никуда не годится - протыкать спицей лошадей.
- Зато эту бабу показали по телевизору. Когда ранят копа, ничего не происходит. Кому какое дело? А если ранишь лошадь, попадешь на экран - может, даже с той самой милашкой с сиськами четвертого размера, что ведет новости на пятом канале.
- Где ты научился ездить верхом?
- В Гриффит-парке. На пятинедельных курсах в тренировочном центре. Единственная лошадь, на которую я взбирался раньше, стояла на карусели, и мне наплевать, если я до конца жизни больше не сяду ни на одну. Я получил эту работу, потому что моя невестка училась вместе с командиром конного взвода. Лошади - бестолковые животные, старик. В трех сантиметрах от нее промчится автобус со скоростью сто километров, и она не шелохнется. Но стоит ветерку швырнуть ей морду обрывок бумаги, как она взбрыкнет, и ты полетишь через кучу спящих бомжей на углу Шестой и Сан-Педро. И окажешься в помойной тележке мамаши Люси, куда она собирает пустые пивные банки и бутылки. Именно так я в тридцать лет сломал бедро, и мне поставили металлические спицы. Единственное, на чем я хочу ездить, - это доска для серфинга и мой "бумер".
- Мне тридцать один. Ты выглядишь старше меня.
- Просто мне приходилось чаще волноваться. Меня лечил один доктор - такой старый, что продолжал верить в кровопускание и пиявок.
- Не знаю, брат. Вдруг у тебя прогерия? От этой болезни на лице и шее появляются морщины, как у галапагосской черепахи.
- Так ты хочешь сыграть в питбуль-поло или нет?
- Что за хреновина это питбуль-поло?
- Я научился этой игре, когда нас вместе с лошадьми как-то вечером отвезли на Семьдесят седьмую улицу, чтобы как следует почистить три квартала, где полно наркопритонов и бандитских гадюшников. Весь этот вонючий район - одно сплошное место преступления. Его нужно отгородить колючей проволокой. Как бы то ни было, там у каждого местного пацана есть питбуль или ротвейлер, который бегает без поводка, терроризирует район и загрызает всех собак, которые попадаются ему на пути. Как только эти бандиты увидели нас, в них проснулась жажда крови и они бросились на нас, как на сахарную косточку или телячьи ребрышки.
- Скольких ты пристрелил?
- Ты что, шутишь? Мне нужна эта работа. Сегодня нужно быть богаче, чем Доналд Трамп или Билл Гейтс, чтобы стрелять в Лос-Анджелесе - особенно в собаку. Если пристрелишь человека, будешь доказывать свою невиновность перед двумя детективами и командой дознавателей. Если пристрелишь собаку, ответишь перед тремя начальниками, четырьмя детективами и кучей дознавателей, к тому же тебя почти наверняка отстранят от работы. Особенно в этом районе. Мы в них не стреляли, мы играли в питбуль-поло длинными дубинками.
- А, теперь понял. Питбуль-поло.
- Я скакал в этой стае убийц, колотя их палкой и крича: "Один чаккер в мою пользу! Два чаккера в мою пользу!" Жалко только, что не мог добраться до их хозяев.
- Слушай, приятель, чаккер - это один период игры в поло. Знаю, потому что смотрел передачу про английскую королевскую семью. Сексуально озабоченный Чарлз с большим бугром в брюках сыграл пару чаккеров для Камиллы. Как у мужика встает на эту старуху? Не понимаю.
- Ладно. Так ты согласен или нет?
- Да, согласен. Но вначале хочу узнать: тебе может влететь, если сыграть в питбуль-поло с бандитскими собаками?
- А как же! Всегда найдется какой-нибудь ОСН, который позвонит в муниципалитет, своему адвокату или даже конгрессмену, по междугороднему.
- Кто такой ОСН?
- Сразу видно, что ты рос не на улице. ОСН - это очень сердитый негр.
- Я прослужил девять лет в Девоншире, Уэст-Вэлли и западном Лос-Анджелесе, до того как в прошлом месяце перевелся в этот участок, но никогда не слышал про ОСН.
- Тогда не ходи на заседания полицейского или муниципального совета. Там всегда заправляют ОСН. В Голливуде стало невозможно жить. Кстати, большая часть южного Лос-Анджелеса и даже Уоттса заселена латиноамериканцами.
- Я читал, что сейчас почти весь центр латиноамериканский. Интересно, куда, к черту, подевалась черная братва? И почему все беспокоятся о черных избирателях, если они все переезжают в пригороды? Лучше бы власти побеспокоились о голосах латиноамериканцев, потому что сейчас они уже сидят в мэрии, а лет через двадцать вернут себе Калифорнию, и мы будем работать у них садовниками.
- Ты женат? В который раз?
- Только что сбежал от второй. Она была похожа на волшебницу из сказки, но не совсем добрую. Дочке три года, живет с мамой. Адвокат бывшей жены не успокоится, пока не сделает меня нищим бомжом, который питается водорослями на пляже.
- Первая еще не вышла замуж?
- Нет, но я ей ничего не должен. Хотя она забрала мою машину. А ты?
- Тоже разведен. Один раз. Детей нет. Познакомился с ней в баре для копов в северном Голливуде под названием "Директорское кресло". У нее была шикарная задница, как у Дженнифер Лопес. Она выглядела слишком развратной даже для борделя, но я на ней все-таки женился. Наверное, из-за задницы.
- Первая женитьба для копа всегда неудачная. Ее можно даже не считать, брат. Так как же мы сыграем в питбуль-поло без лошадей? И где?
- Я знаю одно местечко. Достань-ка дубинку из моей походной сумки.
Сальвадорская преступная группировка "Мара Сальватруча", или "МС-13", возникла в лос-анджелесской средней школе менее двадцати лет назад, но сейчас, по слухам, она насчитывала десять тысяч членов в Соединенных Штатах и семьсот тысяч в Центральной Америке. Многие заключенные тюрьмы штата носили татуировку "МС" или "МС-13". В 1991 году Тина Кербрат, только что окончившая полицейскую академию, выписывала члену этой банды штраф за распитие спиртного в общественном месте (всего-то!), когда ее застрелили из проезжавшего мимо "крейсера" "МС-13". Это была первая женщина-офицер Управления полиции Лос-Анджелеса, погибшая при исполнении служебных обязанностей.
Позже тем же вечером в Голливудский участок позвонила встревоженная мексиканка, жившая к востоку от Гровер-стрит, и сказала, что черно-белая полицейская машина с выключенными фарами кружит у грязно-розового многоквартирного дома, который служил бандитам пристанищем и о котором она много раз сообщала в полицию.
В предыдущих случаях дежурные офицеры пытались объяснить ей принцип достаточности оснований и положения судебных запретов - то есть вещей, которых она не понимала и которые не существовали в ее стране. Вещей, которые лишали таких, как она, и их детей защиты от бандитов. Она рассказывала дежурному, что злобные бандитские собаки покалечили и убили колли, принадлежавшую ее соседке, и что соседские дети боятся выходить на улицу. Она также говорила, что двух собак отловили, но осталось еще достаточно. Больше чем достаточно.
Дежурные офицеры отвечали, что сожалеют, и советовали ей связаться с Департаментом защиты животных.
В тот вечер мексиканка смотрела телевизор и уже собиралась лечь спать, как вдруг услышала собачий вой и подбежала к окну. Она увидела полицейскую машину, которая с выключенными фарами мчалась по соседнему переулку, преследуемая четырьмя или пятью лающими псами. Когда машина проезжала по переулку во второй раз, водитель высунулся из окна и взмахнул чем-то похожим на бильярдный кий, после чего одна зверюга завизжала и метнулась обратно к розовому дому. Потом машина сделала еще один заход, и еще одна большущая собака кинулась к дому, а водитель что-то выкрикнул, и эти слова услышала ее проснувшаяся дочь.
Девочка вошла в крохотную гостиную и спросила по-английски: "Мама, слово "чаккер" - это ругательство и означает что-то очень плохое?"
Мексиканка позвонила в Голливудский участок и поговорила с самым старшим офицером, которого все копы называли Пророк. Она хотела поблагодарить полицейских с бильярдным кием. Она надеялась, что ситуация в ее районе изменится к лучшему. Пророк был озадачен, но счел за лучшее не задавать лишних вопросов. Он просто сказал, что полиция всегда готова помочь.
Когда полицейская машина "6-Х-32", уже с включенными фарами, продолжила патрулировать Голливудский бульвар, водитель сказал:
- Знаешь, приятель, вот тогда и закончилась моя служба в конном взводе. Именно в тот момент я решил, что мне наплевать на сверхурочную работу и пора возвращаться в обычный патруль.
Его напарник взглянул направо и спросил:
- У "Китайского театра Граумана"?
- Прямо здесь, во дворе. Именно тут я понял, что нельзя ездить на лошади по голливудской Аллее Славы.
- Плохая примета?
- Плохая опора для копыт.
Знаменитый кинотеатр Сида Граумана в наши дни казался каким-то запущенным и убогим. Он был зажат между зданиями Голливуд-энд-Хайленд-центра (больше известного как "Кодак-центр"), занимающего два квартала торгово-развлекательного комплекса. Здесь находился кинотеатр "Кодак", присуждались премии "Оскар", поэтому днем и ночью его осаждали туристы. Но Китайский театр все еще не сдавал своих позиций, когда дело касалось голливудских причуд. Даже в эти поздние часы здесь бродили личности в странных костюмах, позировавшие для туристов, которые в основном интересовались отпечатками рук и ног знаменитостей. Среди киноперсонажей выделялись Мистер Невероятный, Элмо, два Дарта Вейдера, Бэтмен и два пса Гуфи - высокий и низкий.
- Они позируют для туристов. Фотографируются за бабки, - сказал водитель напарнику. - Туристы думают, что эти люди работают на Граумана, но это не так. Большинство из них - наркоманы. Понаблюдай-ка за маленьким Гуфи.
Он остановился, заставив ночных водителей объезжать их черно-белый патрульный автомобиль, и они стали следить, как маленький Гуфи приставал к четырем туристам из Азии, которые, по-видимому, отказались платить ему за общую фотографию или заплатили, но недостаточно. Когда Гуфи схватил одного из мужчин за руку, коп пару раз посигналил. Гуфи обернулся и, увидев полицейскую машину, тут же попытался скрыться в толпе, но его огромная песья голова возвышалась над туристами.
- Вход в метро - удобный путь к отступлению, там можно легко скрыться, - сказал водитель. - Мелкие торговцы наркотиками толкутся на платформе, а "толчки" слоняются по бульвару.
- Кто такие "толчки"?
- Парни, которые подходят и говорят: "Я могу толкнуть то, что тебе нужно". Сегодня это почти всегда "снежок". Его употребляют все. Амфетамин - самый популярный наркотик на улицах Голливуда, это однозначно.
Он вспомнил свою последнюю ночь в конной полиции. После нее ему сделали операцию на правом тазобедренном суставе, который стал самым точным барометром, предсказывавшим неожиданное падение температуры или резкую смену погоды.
В ту последнюю ночь в конном взводе его и еще одного конного полицейского отправили сдерживать толпу. Они спокойно ехали вдоль Голливудского бульвара, мимо вечерней толпы и станции метро, когда он вдруг заметил "толчка", нервно глянувшего в их сторону.
Сказав напарнику, сидевшему на кобыле по кличке Милли: "Давай проверим того малого", - он спешился и бросил поводья. Напарник держал обеих лошадей, а он направился к "толчку" - костлявому, очень высокому парню - наверное, даже более высокому, чем он сам, хотя в полицейском стетсоне и ковбойских сапогах он всегда возвышался над толпой. А потом все пошло наперекосяк.
- Примерно вот здесь я разговаривал с барыгой, - сказал водитель, указывая на тротуар у "Кодак-центра". - А тот вдруг повернулся и бросился бежать. Раз - и его нет. Я кинулся за ним, но Майор словно взбесился.
- Твой напарник?
- Нет, конь. Майор был бесстрашным. Он оставался спокойным на тренировках, когда мы бросали в лошадей хлопушки и шутихи. Другие лошади вставали на дыбы и брыкались, но Майор держался молодцом. Однако в ту ночь его понесло. Это беда всех лошадей - они бестолковые животные, приятель.
- Что он сделал?
- Вначале резко поднялся на дыбы, словно сошел с ума, потом укусил напарника за руку. В нем как будто что-то сломалось. А может, какой-то идиот выстрелил в него из духовушки, не знаю. Я не стал преследовать "толчка" - черт с ним - и кинулся на помощь напарнику. Но Майор не успокаивался, пока я не сделал вид, что хочу сесть в седло. А потом я действительно совершил глупость.
- Какую?
- Забрался в седло, чтобы подъехать на нем к трейлеру для перевозки лошадей и на этом закончить работу. Вместо того чтобы отвести его обратно под уздцы, как сделал бы на моем месте любой разумный человек.
- И что?
- Он опять взбесился. Майор понес меня прямо по тротуару.
Тот момент навсегда остался в его памяти. Конь несся галопом по Аллее Славы, выбивая подковами искры и разбрасывая туристов, попрошаек, воришек, наркоманов, беременных женщин, монашек и Элвисов. Топча звезды Мэрилин Монро, Джеймса Кэгни, Элизабет Тейлор и всех остальных в этой части Аллеи Славы - чьи именно звезды, водитель не знал тогда и не удосужился посмотреть позднее.
Проклиная коня, он держал его одной рукой, а другой разгонял любопытную толпу. Хотя всадник знал, что Майор мог скакать по бетонным ступеням, он понимал, что ни одна лошадь в мире не сможет промчаться галопом по мраморному тротуару, на который люди проливали сладкий кофе и роняли мороженое. Ни одна лошадь в мире не могла безнаказанно попирать символы голливудских легенд - наверное, это была плохая примета. Внезапно Майор поскользнулся на мягком мороженом и просто… упал.
- Ну и что произошло? После того, как конь понес? - прервал поток воспоминаний его собеседник.
- К счастью, никто не пострадал. Кроме Майора и меня.
- Здорово тебе досталось?
- Я приземлился на следах Джона Уэйна - прямо там, во внутреннем дворике кинотеатра Граумана. Говорят, там был отпечаток его кулака. Не помню ни следов, ни кулаков - ничего не помню. Очнулся на каталке "скорой помощи", когда фельдшер сказал, что я буду жить. У меня было сотрясение мозга, три сломанных ребра и оказалось раздроблено бедро, которое позже заменили на металлическое. И все еще говорили, что мне повезло.
- А что с лошадью?
- Мне сказали, что вначале Майор держался молодцом. Правда, немного хромал. Но к тому времени как его привезли в Гриффит-парк и вызвали ветеринара, он едва мог стоять. Ему становилось все хуже, той же ночью его пришлось усыпить. - Помолчав, он добавил: - Ведь лошади такие бестолковые, старик.