16
Де Коку потребовалось несколько минут, чтобы переварить услышанное.
- Если я вас правильно понял, вашей сестре, Люсьенне Лакруа, - спокойно повторил он, - угрожала по телефону какая-то женщина?
- Да.
- Как часто?
- Каждые два месяца.
- Начиная с какого времени?
- Это продолжается около двух лет.
- И началось после смерти Стеллы?
Пьер Лакруа покивал, прикусив губу.
- Стелла… да, женщина называла это имя. Сначала Стелла, говорила она, а следующая ты. - Молодой человек помолчал. - Нам это ничего не говорило, мы не знали никакой Стеллы. Отец и мать были еще живы и я от них никогда не слышал этого имени.
- Ваши родители умерли?
Этот вопрос явно не следовало задавать. Пьер Лакруа низко опустил голову.
- Они погибли в прошлом году… во Франции, в автомобильной катастрофе. Поехали навестить родственников, знаете ли, мы происходим из семьи гугенотов. Люсьенна и я после их смерти продали родительский дом. Не хотелось оставаться там жить. Тогда-то я и переехал в Неймеген, поближе к тете, которую очень люблю. А Люсьенна поселилась в Цейсте, на улице графа Людовика.
- Вы часто видитесь с сестрой?
- Конечно. Почти каждую неделю. Либо я еду в Цейст, либо она приезжает ко мне в Неймеген.
- Люсьенна хорошо знала Сюзетту де Турне?
Пьер Лакруа улыбнулся.
- Они двоюродные сестры. Мы все трое росли вместе, потом девочки немного отдалились друг от друга.
- Говорит ли вам что-нибудь имя Луизы де Колиньи, если, конечно, не иметь в виду жену Вильгельма Молчаливого?
Пьер Лакруа взмахнул рукой, как бы отметая это предположение.
- Нет. Это имя мне ничего не говорит.
- Вы когда-нибудь слышали фамилию Бернард?
Казалось, Пьер Лакруа пытается вспомнить что-то.
- Кажется, так звали одного друга моего отца, они подружились еще в студенческие годы.
- Стелла была его дочерью, - сказал де Кок. - Она была убита в Энкхойзене точно так же, как и Сюзетта де Турне.
Пьер Лакруа смотрел на него остановившимися глазами.
- Значит, - хрипло проговорил он, - Стелла все-таки была ее первой жертвой? - он поднял руку и тут же уронил ее на колени. - Мы никогда не придавали значения этим нелепым угрозам. Думали, что имеем дело с какой-то сумасшедшей, которая от скуки развлекается таким способом. Можете себе представить, как напугало меня сообщение тети Синтии о том, что Сюзетте тоже угрожали по телефону.
- А Люсьенна?
- Что вы имеете в виду?
- Она тоже испугалась?
Пьер Лакруа почему-то посмотрел на телефон, стоявший на столе де Кока.
- Когда мне стало об этом известно, я сразу же ей позвонил. Люсьенна не очень испугалась, она отнеслась ко всему довольно спокойно.
- Не испугалась?
Пьер Лакруа покачал головой.
- Нет. Она оценила все очень трезво. Зачем кому-то убивать меня, сказала она. Это какая-то глупость. У меня нет врагов.
- Чем занимается Люсьенна?
- Вы хотите знать, где она работает?
- Да.
- Служит в банке, в Амстердаме.
- У нее есть машина?
Пьер Лакруа кивнул.
- Но она не ездит в ней на работу, предпочитает добираться поездом, обычно в вагоне первого класса - в Амстердаме так трудно припарковать машину. Да и в банк ей не нужно являться слишком рано, как правило, она ездит поездом, который отходит от станции Цейст-Дриберген в десять часов пять минут.
Де Кок встрепенулся.
- В десять пять? - повторил он. - Это тот самый поезд из Неймегена, в котором была убита Сюзетта. Люсьенна работала в этот день?
- Нет, в этот день она осталась дома и лежала в постели, у нее разболелась голова.
Когда молодой человек удалился, Фледдер поднял глаза на своего шефа.
- Ну и что вы думаете обо всем этом? - нервно спросил он. - Начинается просто какой-то бред. У Жана де Турне алиби, засвидетельствованное его старым школьным товарищем, а у Синтии де Ламотт алиби, подтвержденное ее племянником.
Де Кок кивнул.
- Я думаю, молодой человек сделал это по рекомендации все того же Рихарда Бернарда. Видимо, наша милая дама вчера вечером обсудила с ним ситуацию, после чего связалась со своим племянником.
- Похоже на сговор, - ухмыльнулся Фледдер.
Де Кок вытянул руку, указывая пальцем куда-то в угол.
- Так оно и есть, Дик, самый настоящий сговор. Плохо только то, что я пока ничего не понимаю. Что это за сговор? Против кого он направлен? Никак не могу отделаться от впечатления, что все эти люди, с которыми мы разговаривали в ходе следствия… что-то скрывают… чего-то боятся и скрывают…
- И Пит де Бур в том числе?
Де Кок задумался.
- Мне кажется, что этот парень говорит правду. Несмотря на все улики, я просто нюхом чувствую это. Он оказался случайно втянутым в это дело. Пора освободить его, я сейчас же позвоню Бейтендаму.
Фледдер энергично замотал головой.
- Нет, де Кок! Это сделаю я, ведь Пит де Бур был арестован по моему настоянию. Я чувствую себя морально ответственным за это и сам должен разрубить узел.
Де Кок одобрительно кивнул.
- А если снова не удастся убедить комиссара?
По лицу Фледдера скользнула улыбка.
- Тогда я буду действовать самостоятельно, но думаю до этого дело не дойдет.
Он встал и вышел из комнаты, но тут же вернулся.
- А что делать с Люсьенной Лакруа?
Де Кок пожал плечами.
- Надо бы побеседовать с ней… и как можно скорее… После того, как освободим Пита де Бура. Может быть, мы еще сумеем застать ее в банке? Кайзерсграхт находится отсюда совсем недалеко, и директора я хорошо знаю. Думаю, надо уговорить Люсьенну пока не ездить поездом.
- Как еще мы можем ее защитить?
Де Кок покачал головой.
- Мы не в силах ее защитить. Так же, как и Луизу де Колиньи.
Фледдер внезапно зажал рот рукой.
- Луиза де Колиньи!.. - прохрипел он.
Де Кок недоуменно взглянул на него.
- Что еще стряслось?
- Я забыл вам рассказать, - проговорил Фледдер. - Сегодня утром, перед вашим приходом, мне позвонили из полиции Утрехта.
- И что же?
- Луиза де Колиньи сегодня ночью исчезла из больницы.
Над городом, словно пухлое серое одеяло, висели облака. Было безветренно и снова пошел мелкий нудный дождь.
Два инспектора полиции медленно шагали по широкому тротуару в сторону площади Дам. Как всегда, здесь было много народа. Стайка молодых туристов в мятых дождевиках входила в дверь дискотеки.
- Был трудный разговор у комиссара? - спросил де Кок.
- Нет. Он только спросил, что вы думаете по этому поводу. Когда я ему все рассказал, он сразу позвонил господину Медхозену, советнику юстиции. По-моему, оба недовольны.
Де Кок улыбнулся.
- Еще бы, они-то уже приготовились закрыть дело. А что тебе сказал Пит де Бур, когда ты объявил ему об освобождении?
- Очень обрадовался.
- Надеюсь, ты принес ему наши извинения?
Фледдер вяло кивнул.
- Он спросил, арестовали ли мы женщину в темно-коричневом твидовом костюме и очень удивился, что мы ее не задержали.
На лбу де Кока появилась глубокая морщина.
- Отчет о токсикологической экспертизе готов?
- С утра лежит на моем столе.
Де Кок с укором взглянул на Фледдера.
- А почему я ничего не знаю об этом?..
- Это все из-за вас, - обиженно надулся Фледдер. - Вы с самого утра ноете, что у вас болят ноги, вот я и забыл про отчет.
- Ну и что там?
- Где?
- Ты-то сам читал отчет?
- Пролистал как раз перед тем как позвонили из Утрехта по поводу Луизы де Колиньи. После вскрытия в желудке Сюзетты де Турне был обнаружен дигиталин.
- Дигиталин? - удивился де Кок. - Разве Сюзетта де Турне была сердечницей?
Фледдер пожал плечами.
- По-моему, нет и доктор Рюстлоос сказал, что сердце у нее в порядке.
- Но причиной смерти было все же удушение?
- Конечно. Без сомнения. Почти все хрящи трахеи сломаны.
Старый инспектор посмотрел на своего помощника с недоверием.
- Вы хорошо запомнили название препарата?
- Конечно.
- Ди-ги-та-лин?
Фледдер кивнул.
- Я это слово специально подчеркнул в отчете лаборатории. Я никогда раньше о нем не слышал.
- Дигиталин, или так называемый кардий… является средством от болезней сердца. В его основе - вытяжка из листьев наперстянки, ядовитого растения, которое растет у нас в больших количествах, опасно для жизни.
Фледдер задумался.
- Как же этот дигиталин очутился в теле Сюзетты де Турне?
Де Кок смахнул дождевые капли с лица.
- На этот вопрос, - мрачно бросил он, - я когда-нибудь дам ответ…
17
Люсьенна Лакруа оказалась красивой молодой женщиной лет двадцати. У нее были прекрасные белокурые волосы, светло-голубые глаза и очень изящный овал лица. Она напомнила инспектору Сюзетту де Турне, - явное фамильное сходство.
Молодая женщина переводила недоверчивый настороженный взгляд с де Кока на Фледдера и обратно.
- Что вам угодно? - не слишком любезно обратилась она к ним.
Де Кок обвел комнату рукой.
- Директор банка сказал, что мы можем воспользоваться этим помещением, чтобы спокойно побеседовать с вами.
Она продолжала стоять все в той же боевой позе - скрестив руки на груди и чуть-чуть расставив ноги, и с вызовом глядела в лица непрошеных посетителей.
- Почему я должна беседовать с вами? - спросила она. - Честно говоря, у меня нет ни малейшего желания.
Де Кок пропустил мимо ушей эту колкость и указал ей на стул из гнутых алюминиевых трубок.
- Присядьте, - сказал он дружелюбно. - Уверяю вас… мы действуем из самых лучших побуждений.
Люсьенна Лакруа покачала головой.
- Предпочитаю никогда не иметь дел с полицией, и особенно с амстердамской, после того, как однажды меня оштрафовали за…
Она умолкла, не закончив фразы.
- Искренне сожалею, но я тут ни при чем. - Де Кок снова указал на металлический стул. - Прошу вас сесть, уверяю вас, так будет лучше.
Уступая его настоянию, она села, положив ногу на ногу. Де Кок уселся напротив, опустив шляпу на ковер. Фледдер продолжал стоять, привалившись спиной к стене, на которой красовалась какая-то безобразная абстрактная мазня.
Седой инспектор наклонился к молодой женщине.
- Ваш брат побывал сегодня утром у нас в полицейском управлении.
- Пьер?
Де Кок кивнул.
- Он приехал из Неймегена по просьбе вашей тети Синтии де Ламотт.
- Для чего?
- Тете Синтии нужно было алиби.
- В связи с чем?
- В связи с убийством Сюзетты де Турне.
В глазах Люсьенны Лакруа мелькнул испуг.
- Но это же глупо! - вскричала она. - Сюзетта - ее собственная дочь! Боже, и при этом Пьеру пришлось еще позаботиться о ее алиби…
- Для этого он и приехал, - подтвердил де Кок.
Люсьенна Лакруа покачала головой.
- Что-то они все темнят, это наше семейство. Я лично стараюсь держаться от них по возможности дальше. Потому-то и переехала в Цейст. Но Пьер прямо-таки увлечен всей этой детективной историей, по-моему, он находит в ней даже какое-то странное удовольствие.
Ее лоб прорезала глубокая морщинка.
- Неужели тетю Синтию в самом деле подозревают в убийстве Сюзетты?
- Во всяком случае, точно так же была одета женщина, которую видели в купе вместе с Сюзеттой.
- Темно-коричневый костюм из плотного твида и бежевая блузка с воланами?
Де Кок посмотрел на нее с удивлением.
- Откуда вам это известно?
Люсьенна Лакруа рассмеялась.
- Тетя Синтия постоянно носит его.
Де Кок перешел к другому:
- Вы знали, что вашей двоюродной сестре Сюзетте угрожали по телефону?
Люсьенна Лакруа покачала головой.
- Нет. Я только на этой неделе узнала от Пьера, а ему тетя Синтия все рассказала.
- Насколько мне известно, вам тоже угрожают по телефону?
- Это Пьер вам сказал?
- Да.
Люсьенна Лакруа порывисто вздохнула.
- Зачем? Для чего ему это понадобилось? Не нужно было этого делать, я не хочу никаких расследований! Терпеть не могу возни вокруг меня. А этих телефонных звонков я не боюсь, я сумею за себя постоять!
- Сюзетта тоже могла за себя постоять?
Люсьенна Лакруа безнадежно махнула рукой.
- Сюзетта… ничуть. Это была кроткая голубка, изнеженное существо, родители растили ее в ватке, от всего оберегали.
- А вы совсем другая…
Люсьенна Лакруа крепко сжала губы.
- Мне пришлось рано встать на собственные ноги. В детстве совсем не баловали меня и я была ко всему готова. Привыкла не доверять людям.
Де Кок сдвинул брови.
- В том числе… и своим близким? - спросил де Кок.
Люсьенна Лакруа решительно кивнула.
- У меня есть на то веские причины. Я думаю, они точно знают, из-за чего убили Сюзетту.
Де Кок резко подался вперед.
- Что?! - почти крикнул он.
Но Люсьенна Лакруа невозмутимо продолжала:
- Только не хотят об этом говорить… Я же уверена, что они знают, чьих рук это дело.
Де Кок проглотил ком в горле и каким-то театральным жестом протянул к ней руки, словно умоляя о чем-то.
- Подведем итоги… - хрипло сказал он наконец. - Вы считаете, ваша семья знает, кто убил Сюзетту. Знают и мотивы убийства…
Лицо Люсьенны Лакруа словно окаменело.
- Они знали это уже после убийства Стеллы.
Все еще находясь под впечатлением рассказа Люсьенны, оба инспектора покинули банк и с Кайзерсграхт свернули на Раадхаюсстраат. Дождь усилился. Де Кок остановился перед витриной фирмы "Моолхейзен и сын" и, защищенный глубокой нишей от дождя, стал рассматривать собственное отражение в стекле - нелепую мешковатую фигуру в поношенном мокром плаще.
Инспектор снял шляпу и, рассеянно улыбнувшись, провел рукой по волосам. Да, он поседел… расследуя все эти годы бесконечные преступления. Бывали в его жизни моменты, когда он испытывал чувство удовлетворения, ибо считал, что кое в чем смыслит и неплохо разбирается в людях, но в общем-то он был скорее пессимистом и самодовольство не было ему свойственно, хотя немного уверенности в себе ему бы, наверное, не повредило. Де Кок снова нахлобучил на голову шляпу и взглянул на отраженного в витрине Фледдера.
- Ты знаешь всех лиц, проходящих по делу об убийстве в Энкхойзене?
Молодой следователь наклонил голову.
- Да. Два года назад, на следующий день после убийства Стеллы в Энкхойзене, Рихард Бернард и Жан де Турне отправились в дом семейства Лакруа в Амстердаме. Родители Люсьенны и Пьера в то время были еще живы. Антуан Лакруа, отец Люсьенны и Пьера, встретил друзей, тут же провел их к себе в кабинет и запер дверь. Все трое были не только огорчены, но и явно встревожены чем-то. Люсьенна сразу заметила это и, приложив ухо к замочной скважине, стала подслушивать под дверью кабинета. Трое мужчин очень взволнованно говорили об убийстве Стеллы. Люсьенне не удалось дослушать разговор до конца, так как явилась мать и оттащила ее от двери.
Де Кок одобрительно похлопал молодого сыщика по плечу.
- Прекрасно! - сказал он с восхищением. - Что же дальше?
- После убийства Сюзетты, - продолжал Фледдер, - они снова собрались вместе: Рихард Бернард и Жан де Турне, только Антуана Лакруа уже не было в живых: он и его жена погибли в автомобильной катастрофе.
- Так, продолжайте.
Фледдер поднял плечи.
- Я считаю, что выводы Люсьенны Лакруа не выдерживают никакой критики. Трое мужчин дружат между собой, у одного из них погибает дочь, и совершенно естественно, что они собираются вместе. Сделать из этого вывод, что они знали причину убийства Стеллы и виновника преступления - это чисто по-женски.
- Почему по-женски?
- Женщины руководствуются скорее чувством, чем разумом, - сказал Фледдер.
- Ты хочешь сказать, что Люсьенна Лакруа оценивала ситуацию скорее интуитивно, нежели прислушиваясь к голосу рассудка?
- Именно так!
Де Кок устало улыбнулся.
- Завидую женщинам, - вздохнул он. - Хотелось бы мне обладать хоть чуть-чуть женской интуицией.
Фледдер словно пропустил реплику шефа мимо ушей.
- В том, что Жан де Турне и Рихард Бернард снова встречаются после смерти Сюзетты, нет ничего необычного, было бы странно, если б они повели себя иначе. - Молодой следователь покачал головой. - Не знаю, как вам показалось, но я считаю, что рассказ Люсьенны Лакруа ни на шаг не продвинул нас вперед.
Де Кок, ничего не ответив, повернулся к нему спиной и двинулся дальше.
Фледдер поплелся следом за ним.
Обогнув Королевский дворец, они вышли на площадь Дам. Посередине широкого тротуара де Кок снова остановился. С тех пор как они вышли из банка, его не покидало странное чувство, что он что-то упустил из виду… что-то ускользнуло из поля его зрения, какой-то важный факт… Однако, при всем напряжении мыслей, он никак не мог сообразить, что же это было.
- Решили провести здесь уик-энд? - насмешливо спросил Фледдер, подняв глаза к небу, откуда непрерывно сеялся дождь. - Неплохо было бы выбрать для этого погодку получше.
Но де Коку было не до шуток. Он сосредоточенно думал.
- Не хочется возвращаться в банк, но у меня такое ощущение, будто мы что-то забыли… о чем-то еще мы должны были спросить у Люсьенны.
Фледдер словно обвинитель на суде вытянул руку, указывая перстом на инспектора.
- Это же вы говорили с ней… вы вели допрос…
Де Кок молча кивнул с рассеянным видом.
- Знаешь, с кем мы еще не поговорили?
- С кем?
- С госпожой Бернард, матерью Стеллы.
Фледдер пожал плечами.
- А что это нам даст?
Де Кок, не отвечая, продолжал шагать вперед.
- В досье, полученном из Энкхойзена, есть какое-нибудь упоминание о матери Стеллы? Или, может, какое-то ее высказывание?
- В общем ничего. Думаю, что полиция в Энкхойзене просто не придала значения этой особе.
Неожиданно де Кок остановился и, сдвинув шляпу на затылок, стукнул себя по лбу.