- С нищим полицейским корпусом.
Фледдер хихикнул.
- И нищими следователями. - Он захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел за руль. - Могу я узнать, - все так же высокопарно продолжал он, - куда господин желает ехать?
Де Кок с изумлением взглянул на него.
- Что случилось? - спросил он удивленно. - Что с тобой происходит?
Лицо молодого следователя расплылось в улыбке.
- Пока вы были в больнице, - серьезно сказал он, - я еще раз все обдумал.
- И что же?
Фледдер прижал руку к груди.
- Я как всегда поторопился. Вы правы, буфетчик еще не созрел для ареста. Возможно, он действовал неосознанно… настоящий преступник мог просто использовать его.
Де Кок был доволен.
- Об этом я не спрашивал Пита де Бура, ведь еще сегодня утром я ничего не знал об этом кофе. Нужно еще раз с ним встретиться, возможно, он еще что-нибудь вспомнит… например, вспомнит человека, который просил его передать стакан с кофе кондуктору.
Фледдер отъехал от больничной автостоянки.
- Слушая вас, можно подумать, что вы не желаете слышать ничего плохого об этом буфетчике, - задумчиво сказал он.
Де Кок легко пожал плечами.
- Я же видел его… разговаривал с ним… а ты нет. - Этот длинный, вялый верзила не слишком умен.
- А вы полагаете, что преступник непременно должен быть умен?
Де Кок стиснул зубы так, что морщинки вокруг рта прорезались еще четче.
- Это убийство совершалось по плану, - мрачно сказал он. - Адскому плану, изобретенному самим дьяволом. А дьяволы обладают способностью в какие-то моменты проявлять поразительную изобретательность. - Он вздохнул. - Не знаю почему наш господь допускает такое…
Фледдер засмеялся.
- А может, это задумано как испытание для следователей?
Далее они ехали молча и вскоре оказались на окраине Утрехта, вдали промелькнула крыша знаменитого Восточного дворца.
- Мы возвращаемся к себе? - спросил Фледдер.
Де Кок кивнул.
- Может быть, появились какие-то новости. Кроме того, в ящике стола меня ждут бутерброд и яблочко.
Фледдер покосился на своего шефа.
- Что рассказала вам Луиза де Колиньи?
Де Кок чуть-чуть сполз вниз на своем сиденье.
- Девушка убеждена, что вчерашнее покушение на нее - дело рук той самой женщины, которая угрожает ей по телефону. Она якобы попыталась исправить свою ошибку.
Фледдер насупил брови.
- За рулем машины, которая сбила Луизу, сидела женщина?
- Нет, мужчина. Но она не смогла его описать, заметила только, что это был светло-голубой "мерседес".
- Светло-голубой "мерседес"?
- Да, она так утверждает.
"Фольксваген" мчался так, словно брал разбег по взлетной полосе.
- Жан де Турне… - тяжело выдохнул Фледдер.
Де Кок не понял, что он хотел этим сказать.
- Когда он вчера вечером ушел от нас, - пояснил Фледдер, - я проследил за ним из окна. Он сел в светло-голубой "мерседес".
9
Фледдер с ходу выскочил на деревянную площадку позади полицейского управления и резко затормозил, задев ограждение канала. Еще немного и машина свалилась бы в воду, но, к счастью, все обошлось благополучно.
Де Кок испуганно вцепился в сиденье обеими руками.
- Подумал хотя бы о моей пенсии!
Фледдер, надув щеки, выдохнул воздух и весь обмяк за рулем.
- Эту площадку, кажется, смазали мылом!
Де Кок опустил стекло и взглянул из окошка на коричневую воду.
- Ты не мог припарковать машину где-то в другом месте? - проворчал он. - Мне совсем не хочется сушить свой костюм и к тому же я уже давно не плавал.
Фледдер стал осторожно выруливать, отодвигаясь от края ограждения. Наконец он припарковался и вышел из машины, чтобы осмотреть ее. К счастью, мелкие повреждения на их стареньком "фольксвагене" были почти незаметны.
От парковки они направились через Аудебрюгстейг на Вармусстраат. Перед входом в полицейское управление стоял светло-голубой "мерседес".
- Это он…
Фледдер кивнул.
- Да, это машина Жана де Турне… Отца Сюзетты. Интересно, что ему здесь надо?
Де Кок пожал плечами.
- Осмотри хорошенько "мерседес". Вряд ли сейчас можно что-то обнаружить, иначе он бы не поехал в полицейское управление на этой машине. Ну, ладно, пойду послушаю, что расскажет нам господин Жан.
Де Кок вошел в подъезд. В вестибюле из-за стойки его окликнул Ян Кюстерс.
- Наверху вас опять ожидает мужчина.
Де Кок улыбнулся.
- Жан де Турне.
Ян Кюстерс посмотрел с удивлением.
- Откуда вы знаете?
Де Кок указал большим пальцем через плечо.
- Его машина стоит перед подъездом.
Он прошел мимо стойки и быстро поднялся по каменной лестнице. На широкой скамье перед комнатой следователей сидел мужчина в длинном зеленом пальто с погончиками. Завидев де Кока, он встал и медленно двинулся ему навстречу.
- Я хотел с вами поговорить, - хриплым голосом произнес он.
Инспектор молча кивнул и прошел вперед, как бы приглашая следовать за ним. Войдя в комнату, он обратился к гостю:
- Садитесь.
Бросив шляпу на пустой стол и не снимая плаща, де Кок уселся на свое место и в упор посмотрел на посетителя. На этот раз Жан де Турне держался совсем иначе, от его прежней напыщенности не осталось и следа.
- Вы что-то хотели мне сказать? - обратился к нему де Кок.
Жан де Турне тяжело вздохнул.
- Сегодня утром, проснувшись, я понял, что вчера вечером произвел на вас странное впечатление. Прошу меня извинить. Я показался вам, вероятно, бесчувственным человеком. Возможно, в тот момент я действительно ничего не чувствовал, до меня еще толком ничего не дошло. Я выслушал сообщение о смерти дочери так, словно речь шла о дочери кого-то другого, я еще не осознал…
Де Кок с напряженным вниманием ловил каждое слово.
- Сюзетта действительно ваша дочь?
- Да.
- Если я хорошо вас понял, она живет не с вами?
Жан де Турне опустил голову.
- Мы с женой развелись несколько лет назад, - сказал он. - И Сюзетта осталась жить с матерью в Неймегене. Но я сохранил очень хорошие отношения с дочерью. Она регулярно навещала меня. Она как раз ехала ко мне. - Он провел рукой по лбу. - Этого не должно было случиться!
Де Кок внимательно следил за ним. Никаких следов вчерашней важности, сейчас он казался более человечным и доступным.
- Где вы живете?
- Здесь, в Амстердаме, на Бетховенстраат. А моя контора находится на Кайзерсграхт. Там мы и должны были встретиться с Сюзеттой. Условились пойти пообедать вместе.
- Вы сообщили о том, что случилось, своей жене?
- Она в ужасном состоянии. Сегодня вечером я, очевидно, заеду к ней. Может быть, мы найдем утешение друг в друге… Мы ведь много лет прожили очень счастливо.
- У вас есть еще дети?
Жан де Турне покачал головой.
- Сюзетта была нашим единственным ребенком.
Де Кок посмотрел ему в глаза.
- Вы можете как-то объяснить причину ее убийства?
Жан де Турне помедлил с ответом.
- Я думаю, это месть.
Де Кок полузакрыл глаза.
- Месть? - удивился он.
- Да.
- Чья?
Жан де Турне сжал губы. В темных глазах, спрятавшихся под мохнатыми бровями, зажглась злоба.
- Луизы де Колиньи.
Фледдер невольно опустился на стул и с нескрываемым изумлением уставился на инспектора.
- Луизы де Колиньи? - недоверчиво переспросил он.
- Жан де Турне считает, - подтвердил де Кок, - что убийство его дочери Сюзетты - дело рук Луизы де Колиньи.
Фледдер развел руками.
- В чем же причина?
- Жан де Турне считает, что это месть. Когда я его спросил из-за чего месть, он рассказал о каком-то молодом человеке, в которого несколько лет назад были влюблены обе: и Луиза де Колиньи, и его дочь. В конце концов молодой человек предпочел Сюзетту и с тех пор Луиза де Колиньи поклялась отомстить ей.
Фледдер ухмыльнулся.
- И это послужило мотивом убийства?
- Я тоже дал ему понять, - сказал де Кок, - что не очень-то верю в эту легенду. Если бы все подобные истории кончались убийством, то у нас стало бы вдвое больше кладбищ и крематориев.
Фледдер рассмеялся.
- Ну а он?
Де Кок печально улыбнулся.
- Рассердился. Сказал, что мое замечание бестактно и твердо стоял на своем: Луиза де Колиньи виновна в убийстве его дочери. Потребовал ее немедленного ареста.
- Немедленного?
- Да. А если я буду тянуть с этим делом, он обратится к представителям юстиции.
Фледдер глубоко втянул в себя воздух.
- Этот тип сошел с ума!
Де Кок медленно покачал головой.
- Да нет, - сказал он. - Напротив, Жан де Турне, судя по всему, очень разумный человек. Я все время задаю себе вопрос: для чего он вторично явился к нам в управление?
Фледдер молчал, уставившись в одну точку.
- В результате всего этого я понял только одно: Жан де Турне знает о существовании Луизы де Колиньи.
- Когда я сопоставил все, что мне было известно до настоящего времени об обоих убийствах и угрозах по телефону Луизе де Колиньи, мне тоже многое показалось странным. Мы в своем расследовании не заметили эту связь. Я спросил Жана де Турне, откуда он знает Луизу де Колиньи, он удивленно посмотрел на меня и сказал: "Вы невнимательно слушали меня… я же рассказал вам о любовной истории моей дочери".
- И тем самым он заткнул вам рот!
Де Кок беспомощно развел руками.
- Нет, этот ответ совсем не удовлетворил меня, - сказал он, - ведь я не поверил в эту любовную историю. Но я не счел возможным расспрашивать его дальше.
- Вы считаете, что Жан де Турне узнал о ее существовании при каких-то иных обстоятельствах?
Де Кок потер свой широкий подбородок.
- Предполагаю, что для этого у меня нет никаких фактов. Очень странно: сегодня в Академической больнице Луиза де Колиньи на мой вопрос, знает ли она Сюзетту де Турне, ответила: "Нет, нет, я ее не знаю. Хотя я где-то слышала это имя". Это соответствует тому, что сказал Поль, он ведь заявил, что узнал имя Сюзетты де Турне со страниц репортажа из полицейского управления. Возможно, что и Луиза прочла этот репортаж, где упоминалось имя Сюзетты де Турне.
Фледдер поморщился.
- Все это дурно пахнет!
- Ты прав, Дик, - согласился де Кок, - это дурно пахнет. Вопрос только в том… откуда исходит этот запах. У меня такое чувство, что пройдет немало времени, пока мы отыщем медвежью берлогу.
Они помолчали, углубившись в свои мысли. Несмотря на то, что приближался самый длинный день в году, за окном было уже совсем темно.
Уличный шум проникал через полуоткрытые рамы. Узкая Вармусстраат была полна народа. Пьяный амстердамец пел с иорданским акцентом печальную песню о любви и смерти. Где-то тявкала собака, молодая проститутка пронзительным голосом сыпала проклятия на голову скупого клиента.
Фледдер повернулся к де Коку.
- Жан де Турне, - сказал он, - пребывает, как он говорит, в твердом убеждении, что Луиза де Колиньи ответственна за смерть его дочери Сюзетты.
- И что же?
- Жан де Турне, - как мы установили, является владельцем светло-голубого "мерседеса".
Де Кок улыбнулся.
- И что из этого следует?
- Вы напрямую обвинили его в попытке убийства в Утрехте?
- Да, я это сделал.
Фледдер вскинул вверх руки.
- И что он вам на это сказал?
Де Кок потер мизинцем переносицу. Этот жест означал, что он готовит какой-то сюрприз.
- У Жана де Турне, - сказал он улыбаясь, - твердое алиби. Есть человек, который может засвидетельствовать, что вчера вечером после визита в наше управление он не покидал своей квартиры на Бетховенстраат.
- Кто этот человек?
На лице старого инспектора мелькнула лукавая улыбка.
- Рихард Бернард… отец убитой Стеллы.
10
На следующее утро, как всегда, с получасовым опозданием де Кок вошел в комнату следователей. Он весело расхохотался, когда по обыкновению кинул шляпу на вешалку и не попал на крючок. Он снял старый плащ, поднял шляпу и проследовал к своему столу.
Фледдер выглянул из-за пишущей машинки.
- У вас предстоит горячий денек!
Старый инспектор недоуменно посмотрел на него.
- Ты о чем?
Фледдер ничего не ответил и только указал рукой куда-то впереди себя.
- Вам нужно явиться к комиссару Бейтендаму. Он полчаса назад вызывал вас. - Фледдер скорчил гримасу. - На вашем месте я бы оделся потеплее, лицо у комиссара было как у крокодила…
Де Кок равнодушно пожал плечами.
- Я плохо спал эту ночь.
Фледдер чуть-чуть отодвинул от себя пишущую машинку.
- Не знаю, что там стряслось, но мне показалось, комиссар чем-то недоволен. Он сказал: "Вся эта возня за моей спиной"…
Де Кок нахмурил брови.
- Возня за его спиной? - удивился инспектор.
- Да, так он выразился.
Де Кок с напряженным лицом пошел к двери.
Выскочив из-за стола, Фледдер догнал его:
- Обещайте мне только одно…
Де Кок обернулся на ходу.
- Что именно?
Молодой следователь положил руку на плечо своего учителя.
- Постарайтесь быть корректным.
Комиссар Бейтендам выпрямился и оперся руками о стол. Его длинное узкое лицо казалось озабоченным.
- Я не приглашаю тебя садиться, де Кок, - торжественно произнес он. - Ты делаешь все, что считаешь нужным. - Он выразительно кашлянул. - Но есть три пункта, по поводу которых я должен сделать свои замечания.
Де Кок слабо улыбнулся.
- Три, комиссар, это много… для простого инспектора… да к тому же за один день.
Комиссар Бейтендам стиснул руки так, что побелели косточки, на его впалых щеках проступили красные пятна.
- Уволь меня от своих глупых шуток! - жестко сказал он. - Сейчас они совершенно неуместны. Я же ведь хочу поговорить с тобой о деле Фледдера.
Де Кок вскинул на него глаза.
- Первый раз слышу, что существует какое-то дело Фледдера, - сказал он.
- Я представил этого молодого человека на повышение, но он, к моему великому сожалению, отказался от должности и я не могу отделаться от мысли, что сделал он это по твоему наущению.
Он помолчал несколько секунд. Его ноздри гневно раздувались.
Де Кок с трудом подавил нараставшую в нем потребность огрызнуться.
- Это было самостоятельное решение Фледдера, - тихим голосом сказал он. - Его смутили возможные последствия этого повышения.
- Какие последствия?
- Это ведь значило бы, что он больше не будет работать со мной. Он согласился бы на повышение, если бы вы позволили ему продолжать работать со мной. - И инспектор одарил начальника одной из своих кротчайших улыбок. - Может быть, вы на этот раз сделаете для него исключение?
К удивлению де Кока, комиссар Бейтендам не отмел с ходу его просьбу и погрузился в какие-то размышления.
- Я должен это как следует взвесить, - сказал он наконец и поспешил переменить тему.
- Вчера вечером ко мне обратился отец погибшей Сюзетты - Жан де Турне, человек в нашем городе известный. Господин де Турне очень недоволен тобой, он считает, что ты недостаточно серьезно отнесся к тому, что он рассказал. Когда он поведал тебе о любовной истории его дочери, которая по-видимому явилась причиной убийства, ты ответил ему… - Комиссар заглянул в листок, лежащий на столе. - "Если бы все подобные истории кончались убийством, у нас стало бы вдовое больше кладбищ и крематориев". - Комиссар бросил быстрый взгляд на де Кока. - Я нахожу подобное замечание неуместным, де Кок.
Седой инспектор спокойно смотрел в лицо своего начальника.
- Вы сказали, что у вас есть ко мне замечания по трем пунктам, - холодно напомнил он. - В чем же состоит третье?
Комиссар Бейтендам вытянул перед собой руки, соединив кончики пальцев.
- Я понял, - медленно произнес он, - что помимо моего задания ты еще выполняешь поручение господина Медхозена, нашего нового советника юстиции, который предложил тебе заняться нераскрытым старым делом.
Де Кок полузакрыл глаза, чувствуя как учащенно бьется сердце и кровь приливает к лицу.
- Интересно, кто вас информировал?
- Это к делу не относится, - оборвал его комиссар. - И тебя это не должно интересовать.
Де Кок мотнул головой.
- Нет, это меня как раз очень интересует, - он изо всех сил старался говорить спокойным ровным голосом. - Господин Медхозен не давал мне никаких поручений, и я за вашей спиной не давал ему никаких обещаний, это какой-то "испорченный телефон". Я догадываюсь, кто поспешил вам об этом доложить - советник юстиции господин Схаапе, которому пришлось оставить этот пост, несмотря на то, что он был особенно дорог вашему сердцу. Советую вам в интересах дела установить такой же тесный контакт с нашим новым советником.
Этого комиссар Бейтендам уже не мог вынести. Он выскочил из-за стола, багровый от ярости и, указав пальцем на дверь, прокричал:
- Вон!
Де Кок поспешил ретироваться.
Фледдер встретил его укоризненным вопросом:
- Опять скандал?
Расстроенный де Кок молча пожал плечами и уселся за свой стол.
- Все то же, - буркнул он. - Поверь мне, я изо всех сил старался держаться корректно и благожелательно. Но неизвестно почему я его постоянно раздражаю.
Фледдер усмехнулся.
- Неизвестно почему? Думаю, что вы постоянно и совершенно сознательно раздражаете его.
Появился адъютант Компхейс и положил на стол де Кока толстый желтый конверт.
- Результаты осмотра места происшествия, - пояснил он. - С утра лежит вместе со всей остальной корреспонденцией.
Седой инспектор вскрыл конверт и из него выпали два прозрачных пластиковых пакетика. В одном были три окурка сигарет со следами светлой губной помады, в другом - еще один окурок с четким отпечатком темно-красного цвета.
Фледдер вышел из-за своего стола, заглянул через плечо де Кока и, указав на сигаретные окурки со следами розовой помады, сказал: - Это помада Сюзетты де Турне. Я за этим следил специально. - Молодой человек улыбнулся. - У меня есть и вещественное доказательство: перед тем как доктор Рюстлоос начал вскрытие, я провел по губам убитой бумажной салфеткой и салфетку эту сохранил.
Де Кок обернулся и посмотрел на него через плечо.
- Вот это здорово! Молодец!
- А эту сигарету, должно быть, курила наша таинственная дама, - Фледдер указал на другой пакетик. - Ведь ее, очевидно, нашли в пепельнице в том самом купе.
Де Кок кивнул.
- Тут еще прислан рапорт, очевидно, составленный Беном Креюгером, снимавшим отпечатки пальцев.
На лице де Кока появилось задумчивое выражение.