– Ехали около часа.
– Отсюда?
– Да.
– Хорошо, мистер Каррадерс, – сказал я. – Большое спасибо.
– Ждать вас снова? Или как?
– Мало вероятно.
– Ваш напарник советовал мне не уезжать из города.
– Полицейские всегда так говорят.
– Естественно. Но такой разговор пугает меня, когда речь идет об убийстве. По-вашему, Натали имеет отношение к нему?
– Не знаю. На месте преступления мы нашли ее подвеску.
– Тогда она имеет отношение к этому, – уверенно сказал Каррадерс. – Она никогда не снимала эту штуковину. Никогда. Она не снимала ее ни в ванной, ни в постели, она бы не рассталась с ней ни при каких обстоятельствах. Это был подарок от брата, понимаете? От ее любимого покойного Гарри.
На прощание я протянул Каррадерсу руку.
– Еще раз спасибо, – сказал я.
– Передайте вашему напарнику, что я чист, – сказал он, открывая мне дверь. – Я насиделся по тюрьмам выше крыши.
– Передам.
Дверь за мной закрылась. Я выждал несколько минут и прижал ухо к замочной скважине. Чарли Каррадерс насвистывал какую-то мелодию.
Глава 22
Наш город разделен на восемь секторов. В каждом есть отдельная телефонная книга. Я проверил телефонные книги всех восьми секторов и в итоге нашел двадцать семь человек под именем Артура Вайли, живущих на севере, на юге, на востоке и на западе. Если мне повезет и если приступить к поискам немедленно, то к середине лета мне удастся встретиться со всеми двадцатью семью – так выходило по предварительным расчетам. Вместо этого я решил позвонить в Бюро регистрации автотранспорта. В этом бюро в специальном подразделении сидят, в частности, четверо полицейских. В их обязанности входит предоставлять сведения всем полицейским, расследующим дела, связанные с транспортными средствами. Девушке, которая ответила на мой звонок, по голосу было лет девятнадцать, поэтому я вдруг почувствовал себя так, словно мне сто лет с гаком. Я назвался детективом-лейтенантом Бенджамином Смоком.
– Да, лейтенант, – сказала она. – Назовите, пожалуйста, номер вашего значка.
– 83-074-26.
– Какой взвод, лейтенант?
– Девяносто первый, – ответил я, называя номер взвода, которым командовал в старое доброе время.
– Телефон взвода?
– Алдон 7-61-40.
– Проверка регистрации? – спросила она.
– Да.
– Слушаю.
– Имя – Артур Вайли, автомобиль: микроавтобус "Фольксваген", цвет красный с белым.
– Год выпуска?
– Данных нет. Нужен адрес водителя.
– Я перезвоню вам, сэр.
– Это дело об убийстве.
– Ах да, – сказала она. – А разве они не все такие?
– Имя убитого: Питер Грир, – сказал я. – Работал в морге на углу Шестой и Стилсон. Позвоните в Нижнее отделение тяжких преступлений, если вам угодно.
– Минуточку, сэр.
Прошла одна минута, за ней другая. Потом оператор сказал, что три минуты истекли, и мне пришлось вложить в автомат десять центов. Я начал подозревать, что девушка и в самом деле стала звонить в Нижнее отделение тяжких преступлений и сейчас заявит, что я мошенник. Однако вскоре она ответила:
– Сообщаем вам, сэр, следующую информацию. У нас стоит на учете микроавтобус "Фольксваген" 1969 года, красно-белый, зарегистрирован на имя Артура Дж. Вайли, он проживает по адресу Веверли-стрит 574. Номерной знак вам нужен?
– Будьте любезны.
– S22-9438.
– Спасибо, – сказал я и повесил трубку. Я посмотрел на часы: без двадцати четыре. Веверли-стрит находилась на окраине. Дорога туда займет примерно полчаса – от того места, где я оставил машину. Я быстро пошел в гараж, оплатил стоянку, дат чаевые дежурному и выехал с мрачным предчувствием.
Глава 23
Дверь открыла хорошенькая брюнетка – приблизительно тридцати пяти лет. На ней были темные брюки и светло-зеленый свитер. Она встретила меня босая и ненакрашенная. Предварительно, через дверь, я сообщил, что я полицейский, и она пожелала взглянуть на мой значок. Молча изучив его, она отступила назад, приглашая меня войти. Я прошел в гостиную. Она была обставлена недорого, но со вкусом. Я сел на стул. Женщина села напротив меня.
– Я разыскиваю Артура Вайли, – сказал я.
– Я – Хелен Вайли, его жена. – У нее были голубые глаза. Она щурилась, глядя на меня через комнату, словно от близорукости или от боли. Она сжимала руки на коленях. – Его здесь нет, – сказала она. – Не знаю, где он сейчас.
– А он не на работе?
– Нет.
– Откуда вы знаете?
– Просто знаю. Зачем вы ищете его? Он что-то сделал?
– Миссис Вайли, ваш муж работает?
– Работал. Но сейчас я не знаю, где и кем. Он ушел с последней работы в июле.
– С какой работы?
– Он работал в бюро путешествий.
– В каком?
– "Шангри-Ла Трэвел", – ответила она. – На углу Холман и Шестьдесят первой.
– Но вы не знаете, где он работает сейчас?
– Понятия не имею.
– Миссис Вайли, – продолжил я. – Вы с мужем живете вместе?
– Нет, – сказала она. – Мы с марта живем раздельно.
– Где он теперь живет?
– Не знаю. Его адвокат тоже не знает. Из своей последней квартиры он выехал в июле, и с тех пор мы потеряли его след.
– По какому адресу он проживал?
– Там вы его не найдете.
– Откуда вы знаете?
– Я там была. В его квартире теперь живет пуэрториканская семья.
– Почему вы туда отправились?
– Я беспокоилась о нем. От него не было никаких вестей. Однажды позвонил Леон Айзнер, хозяин бюро путешествий, он сказал, что Артур не явился на работу. Поэтому я пошла к нему на квартиру. Думала, может, он заболел. Он ведь жил один, понимаете, и я подумала, что он болен. Пошла, чтобы выяснить. Я люблю его, понимаете? Все еще люблю.
– Когда это было, миссис Вайли? Когда вы пошли к нему на квартиру?
– В июле, сразу после праздника. Четвертое число выпало на четверг, а Леон позвонил мне в пятницу и сказал, что Артур не вышел на работу. Я сразу поехала к нему.
– И его не было?
– Не было. Там жили Диас. Это фамилия пуэрториканцев.
– И вы не знаете, где он теперь?
– Нет. Если бы знала, я думаю, мы могли бы все обговорить, мы бы снова... – Она пожала плечами и вдруг отвернулась и прижала ладони к лицу. Я ждал. Она встала, подошла к телевизору, на котором стояла сумка, открыла ее и вынула платок. – Извините, – сказала она.
– Миссис Вайли, почему вы с мужем разъехались?
– Честно говоря, не знаю.
– Не было ли у него другой женщины?
– Нет, не было.
– Вы уверены?
– Да. Я спрашивала его об этом. Когда он сказал... что хочет уйти... я, естественно, спросила: кто она? Но он сказал: "Нет, Хелен, никакой другой нет. Просто я хочу уйти". – Она высморкалась. В глазах стояли слезы. – После двадцати лет совместной жизни он просто решил уйти.
– Дети у вас есть?
– Нет.
– В каком состоянии сейчас ваш брак?
– Не знаю. Артур хочет развестись, и мои адвокаты говорят: никак не удержишь мужчину, если он решил бросить женщину. – Она отвернулась, пытаясь бороться с опять нахлынувшими слезами. – Простите, – сказала она. – Просто... мне кажется... если бы было немножко времени, мы с Артуром могли... все обговорить... и решить. – Она снова повернулась ко мне. – Я пыталась объяснить это ему по телефону, когда мы с ним говорили в последний раз. Как раз перед тем, как он исчез.
– И что он ответил вам?
– Он ответил, что хочет развестись. Он сказал, что будет продолжать вести переговоры. Он сказал, что если я не соглашусь на сделку, то пожалею об этом.
– А вы уже вели переговоры о сделке между вами?
– Да, через адвокатов. Я отвергала все предложения о сделке.
– Почему?
– Потому что я не желаю развода. Я знаю, что все предложения справедливые. Я знаю, сколько он может заработать. За те годы, что мы прожили вместе, он работал в самых разных местах. Но заработок его мало менялся. Так что я вижу, что предложения его справедливые, даже щедрые. Но понимаете... Если я пойду на сделку, то следующим шагом будет развод. А я... не хочу. Я хочу, чтобы Артур вернулся ко мне.
– Кем ему случалось работать, миссис Вайли?
– Ах, кем угодно! Он очень амбициозен: он менял работу, как только она ему надоедала. Или когда одолевала охота к перемене. Или когда он чувствовал, что это тупик. У него поразительное умение находить работу в любом месте. После войны в Корее – он служил во флоте – он сразу нашел работу, кассиром в банке. Это было в Сиэтле, мы вообще-то из Сиэтла. Потом, когда поженились, мы начади двигаться на восток, и Артур находил работу в самых неожиданных местах. Скажем, приезжали мы в крохотный городишко, в Тмутаракань, где, казалось, вообще никому не найти работы... На следующий день Артур являлся домой: его уже наняли поваром, или агентом по сбыту автомобилей, или... ну, кем угодно. Он продавал ширмы и оконные рамы, работал парикмахером, торговал недвижимостью... Он хороший кормилец.
– А последняя его работа была в бюро путешествий.
– Да. Он пошел туда работать в надежде, что у нас будут бесплатные поездки. Он всегда хотел съездить в Европу. Я думаю, он надеялся, что Леон пошлет его туда для изучения различных маршрутов и мест отдыха. Но вместо него всюду ездил сам Леон. А Артур только сидел в конторе, заказывал номера в гостиницах да выписывал авиабилеты... Ему до смерти все наскучило. Неудивительно, что он ушел. Хотите, я вам что-то скажу? Мне думается, что Артур не мог найти себе места в работе и поэтому решил, что виноват наш брак. Бывает такое?
– Бывает, – подтвердил я.
– Боюсь, что он не вернется, – вдруг сказала она. – Боюсь, я больше его не увижу.
– Почему вы это говорите?
– Он не послал мне ни доллара с июля, когда исчез. До этого он посылал мне чек ежемесячно – сумму, о которой договорились наши адвокаты. Но с июля я ничего не получала. По-моему, он окончательно отказался от меня.
– Когда он уехал отсюда – когда он уехал из этой квартиры в марте, – что он взял с собой?
– Одежду, книги. И все.
– Паспорт?
– У него не было паспорта. Он никогда не выезжал за границу.
– Сберкнижки? Акции? Сберегательные сертификаты? Облигации?
– Оставил мне сберкнижку. Там очень мало. За все годы скопить удалось немного.
– С июля вы предпринимали попытки найти его?
– Я звонила в Бюро по поиску пропавших без вести. Думала нанять частного детектива, но на это нет денег. Отец посылает мне деньги, не много, но достаточно, чтобы продержаться.
– Миссис Вайли, – сказал я. – У вас есть какие-нибудь последние фотографии вашего мужа?
– Да, – ответила она. – Хотите посмотреть?
– Покажите, пожалуйста.
Она встала и быстро вышла из комнаты. Ее не было минут пять. Я слышал, как где-то в другой комнате открывались и закрывались ящики. Она вернулась с альбомом и положила его на кофейный столик передо мной.
– Большинство старые, – сказала она. – Но некоторые сделаны в феврале, как раз перед тем, как он ушел.
Я открыл альбом, пробежал глазами фотографии Хелен и Артура в отрочестве, потом коротко поглядел на его снимки, где он – молодой моряк в форме, и обратился к последним страницам.
– Это мы фотографировались в феврале, – сказала Хелен. – На выходные мы ездили в Мэйн.
В основном на снимках была Хелен, но попалось несколько удачных фото одного Артура и их вдвоем, очевидно, снятых кем-то третьим. На всех – Хелен улыбалась. Артуру по виду было едва за сорок. Неизменная трубка в зубах, светлые густые волосы, подстриженные под "афро", светлые мохнатые брови, светлые усы, отвисающие, как у моржа. Все снимки делались в полный рост, но фотографии часто бывают обманчивы, если пытаться по ним определить рост и вес человека в теплом зимнем пальто.
– Какой рост у вашего мужа? – спросил я.
– Пять футов одиннадцать дюймов, – сказала она.
– Сколько он весит?
– Сто девяносто фунтов. Он крупный мужчина. И очень красивый.
Я промолчал. И снова стал рассматривать самые последние фотографии. Я никогда не встречался с Артуром Дж. Вайли, но в нем было что-то знакомое. Я пролистал альбом обратно, к середине. Здесь были снимки молодоженов на каком-то ранчо, потом на фоне гор, еще один снимок, где Хелен стояла, облокотясь о крыло "Олдсмобиля", еще один, где Артур, ухмыляясь, держал на руках утенка.
– Когда он отрастил усы? – спросил я.
– Когда поступил на работу в банк в Сиэтле. Ему казалось, что с усами он выглядит старше и более почтенно.
– Какой это был год?
– Пятьдесят третий. Как только он ушел из ВМФ. По-моему, так.
– И с тех пор он носит усы?
– Всегда. Без усов я бы его не узнала.
Я листал альбом от конца к началу, против течения времени, пока не дошел до начала, вернее – до начала Хелен и Артура. Встречались фотографии Хелен в спортивной юбке и белом свитере с буквой "S". Была карточка с Артуром за рулем "Шевроле" модели 1948 года, его густые светлые волосы отчасти скрывала бейсбольная шапочка, сдвинутая на затылок. Были карточки, где они вдвоем, в купальных костюмах, лежали на траве, на крутом берегу у озера. На других карточках Артур стоял в военно-морской форме. Одна из них, сделанная еще в учебном лагере, привлекла мое внимание. Артур был безусый, а волосы были подстрижены так коротко, что он казался почти лысым.
Я уставился на карточку.
Затем я закрыл альбом, встал и сказал:
– Большое спасибо, миссис Вайли, вы были очень любезны.
– Что натворил Артур? – спросила она. – Вы не сказали, что он сделал.
Я ушел, не ответив на ее вопрос.
Во всяком случае, Артур Дж. Вайли сделал две вещи.
Первое. Он устроил исчезновение в июле, воплотившись в Амоса Вейкфилда, снимающего квартиру напротив Натали на Оберлин-Кресент.
Второе. Он выбрил голову наголо и сбрил усы. Больше не существовало густых волос и отвисающих усов. Единственным напоминанием о светлом жеребце, которого видел Каррадерс, были светлые мохнатые брови.
* * *
Разгадка любого преступления всегда сводилась к одной из трех причин: любовь, деньги или безумие – ну как же мне это наскучило! Сколько раз в прошлом мне приходилось расследовать дела, когда муж уходил от жены к другой женщине и изображал исчезновение! Сбегающий муж всегда изменял имя. При этом Артур Вайли, превратившись в Амоса Вейкфилда, сохранил свои привычные инициалы А. В. И это, надо сказать, было весьма типично. Также характерно для сбегающего супруга изменять внешность, обесцвечивая или крася волосы, отращивая или сбривая усы, надевая очки или оттеночные контактные линзы, поступая на работу, какой никогда прежде не занимался. В случае Вайли работа не представляла проблемы: он мог подобрать себе работу где угодно. И в то время, как заблудший муж исчезал в силу целого ряда личных причин, основными мотивами все равно оставались любовь или деньги. Как правило, муж не желал больше расходовать эмоции на свою бывшую жену или не желал поддерживать свои финансовые обязательства по отношению к ней.
Классическая ситуация. Передо мной был классический муж в бегах. Когда я понял это, когда я понял, что столкнулся с типичным случаем, – я почувствовал гнетущее разочарование. Я сразу вдруг увидел всю картину целиком. И хотя за автором следовало признать некий талант, тем не менее глупость исполнения разочаровала меня. Теперь я знал, какой будет следующий шаг. Я не знал, ни когда это произойдет, ни где это случится, ни как Натали с Артуром предполагают добавить убедительности после такой неряшливой прелюдии. Но, несомненно, произойдет все это скоро, если я не доберусь до них раньше и не остановлю поезд, бегущий по расписанию, установленному в воскресную ночь. Но самое печальное то, что все это уже не имело значения. Останови я их или нет, беда уже произошла. Невинный посторонний по имени Питер Грир уже потерял жизнь.
Я уныло запустил двигатель и выехал в направлении Оберлин-Кресент.
Глава 24
Я не ожидал, что Вайли окажется дома, и он не обманул моих ожиданий. Или же, если взглянуть иначе, его отсутствие было в высшей степени оскорбительным в том смысле, что его действия полностью соответствовали моим предположениям. На часах было около шести тридцати. Сумерки спускались на город, приближалось ночное время. Если Вайли собирался сделать с трупом Джона Хиллера то, что я предполагал, то темное время суток подходило для этого как нельзя лучше. Стэн Дурски казался озадаченным. Он пустил меня в квартиру, воспользовавшись запасным ключом, и ходил за мной следом, глядя, как я выдвигаю пустые ящики и открываю пустые шкафы.
– Похоже, он бежал из курятника, – сказал он.
– Похоже. Вы видели, как он уходил?
– Нет, – ответил Дурски.
– Он говорил вам, что думает выехать?
– Нет. Вообще за квартиру уплачено до первого октября. Вот только мебель меня беспокоит. Ведь я должен как-то избавиться от всего этого мусора, – он покачал головой.
– Мистер Дурски, – сказал я, – вчера ночью от одиннадцати тридцати до двенадцати вы спали?
– Да, – ответил он.
– Вы не видели, когда мистер Вейкфидд прошел домой?
– Нет.
Я опять осмотрел квартиру. Я не смог найти ничего, что указывало бы на то, куда он пошел. Я поблагодарил мистера Дурски, спустился вниз и прошел в гараж, где Натали Флетчер обычно оставляла свой микроавтобус. В конторке сидел другой дежурный, но слушал он ту же самую – передававшую рок-музыку – станцию. Я представился и сказал, что разыскиваю "Фольксваген", микроавтобус, выпуска 1969 года.
– Красно-белый? – спросил он.
– Да.
– Это мистера Вейкфилда, – сообщил он. – Он был здесь совсем недавно. Я чуть было не узнал его.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ему пришлось сбрить все волосы. И усы тоже. У него какая-то кожная болезнь. Доктор велел ему сбрить все подчистую. Неплохо, да? Он стал похож на того парня по телевидению. Ну, того, что играет лысого полицейского, – как его звать?
– В котором часу он был здесь?
Дежурный взглянул на часы.
– Примерно полчаса назад, – ответил он. – Положил в микроавтобус чемоданы и укатил.
– Не было ли еще какой вещи в автобусе?
– Какой такой вещи?
– Скажем, длиной пять футов одиннадцать дюймов?
– Чего?
– Какой-то вещи, завернутой в чехол или укутанной во что-то?
– Нет, никакой такой вещи я не заметил, – ответил дежурный.
– Вы были здесь, когда он приходил прошлой ночью?
– Нет, я ухожу в одиннадцать. Он, видимо, был позднее. В это время дежурил Мануэль. Его смена с одиннадцати до восьми.
– У вас есть телефон Мануэля?
– Чего?
– Я хочу позвонить ему.
– А, конечно, вот здесь, на стене. Видите листок вон там? Это список всех, кто здесь работает.
Я посмотрел на листок. На нем было полдюжины фамилий, написанных от руки. Я нашел имя Мануэля Герреры, а рядом телефонный номер.
– Спасибо, – сказал я, вышел из конторки на территорию гаража и воспользовался настенным телефоном-автоматом рядом с мужской уборной. В ноздри мне ударил тот же самый запах затхлой мочи. После шестого гудка ответила женщина с испанским выговором. Я сообщил ей, что мне нужен Мануэль.
– Пожалуйста, обождите, – сказала она.