– Спасибо профессор Адамс. Вы оказываете большую услугу в нашем деле.
– Давайте уже ближе к делу, я очень спешу. И можете называть меня, просто Лейтон.
– Хорошо. Лейтон, вы можете показать нам рабочий кабинет Люции Герлинг, и указать на её подчерк?
– Да, конечно, пойдёмте скорее. – Нервы профессора Адамса были явно не в лучшей форме. Его руки тряслись, и тембр голоса не был ровным. Это очень насторожило Азраила.
Детективы сопроводили Лейтона через всю территорию колледжа, и, наконец, добрались до пустующего кабинета Люции.
– Вот, проходите, осматривайте. Только, пожалуйста, не задерживайтесь детективы! Я очень спешу. – Лейтон сел на скамью для студентов, и принялся нервно теребить находящуюся в руках ручку. Азраил, толкнул напарника в бок локтем, и кивнул в сторону профессора. Изикейл пожал плечами, и шепнул, что нужно поговорить с ним.
Но сначала, детективы принялись за изучение личных вещей Люции, её рабочего стола, и всевозможных записей.
– Лейтон, можно вас на секунду? – От оклика Азраила, профессор вздрогнул, но тут же взял себя в руки, и подошел к столу.
– Скажите профессор, вы можете нам указать на какие-то бумаги, написанные рукой Люции?
– Да, да, конечно. Сейчас. Вот, это её подчерк. Я всегда завидовал её мастерству письма.
Детективы переглянулись – у мисс Герлинг подчерк был действительно каллиграфическим, и явно не был даже слегка похож на тот, что был в записке.
– Погодите! Откуда у вас это? – голос профессора перешёл на пугающий шёпот, когда он указал пальцем на вытащенную записку, изъятую из дома Герлинг.
– Вам знаком этот подчерк? Расскажите нам всё Лейтон!
– Я никогда не забуду эти корявые буквы, а особенно манеру написания буквы "М", как будто состоящей из двух букв "Х". Так откуда у вас этот текст?
– Пока, это тайна следствия профессор. Расскажите лучше, кому принадлежит этот подчерк, и, откуда вы его знаете?
– Пару лет назад, преподаватели, и некоторые ученики, начали получать письма с угрозами. Это были не просто угрозы, а подробное описание смерти каждого, кто являлся адресатом. Естественно мы сразу поняли, что отправителем был кто-то из наших же учеников, но проверив всех учащихся, аноним не был обнаружен. Тогда мы обратились в архив, и после долгих поисков, мы нашли виновника. Им оказался наш бывший студент. Которого за полгода до первых писем исключили за отвратительное поведение, и неудовлетворительные результаты. Таким образом, он пытался попортить нервы всем, кто, по его мнению, был виновен в его неудачах. Но…. Нужно было сразу пойти в полицию, я им всем говорил.
– Лейтон, что было дальше? Что вы сделали? И кто это был?
– Мистер Джаспер, мы совершили ошибку, и посчитав, что это просто шутки обиженного подростка, отправили к нему людей из службы безопасности колледжа. Они поговорили с ним, и вернулись, доложив, что он был в ужасе, увидев их. И пообещал прекратить свои глупые шутки. На этом дело и закрыли. Его зовут Нилтон Йенсен. Нужно было сразу идти в полицию.
– Успокойтесь мистер Адамс. Если идти из-за каждой подростковой шутки в полицию, то у нас просто не будет оставаться времени, на более важные дела. К тому же, мы ещё не уверены, что он вообще каким-то образом причастен к этому случаю. – Попытался успокоить разволновавшегося профессора, добродушный Изикейл.
– А может, и причастен. Мы во всём разберёмся Лейтон. Вы можете предоставить нам адрес Нилтона?
– Конечно, детектив Джаспер. Если вы тут закончили, то мы можем пройти в секретариат, и там получить всю, интересующую вас информацию.
Ещё раз осмотревшись вокруг, детективы не нашли более ничего, на что стоило обратить бы пристальное внимание. Найденный автор записки из дома Герлинг, был и так большой удачей.
– Всё, мы здесь закончили.
Профессор закрыл кабинет Люции на ключ, тяжело вздохнул на последок, и повёл детективов в нужный корпус, который располагался в одном здании с его кабинетом.
– Да уж, как вы не устаёте каждый день ходить из одного конца в другой. Могли бы, как-то более удобно расположить кабинеты.
– У нас расположено всё в целом удобно, продумано. Студентов много, колледж большой, по-другому никак не получится. Да, и, мне полезно иногда размяться, и пройтись. От долгого сидения в кресле, спина неимоверно устаёт, и болит. Всё, вот мы и пришли. – Лейтон, провёл детективов в огромную комнату. Она сверху донизу была заставлена стеллажами с различными документами, творческими работами, и прочими студенческими "ценностями".
– Алиса, выдай, пожалуйста, детективам всю информацию, которую они попросят. А мне уже пора бежать. Много дел. Всего вам наилучшего господа. – Адамс уже было засеменил на выход, но его окликнул Азраил.
– Лейтон! Вы больше ничего не желаете нам сказать?
– Я?! Нет…. Мне нечего больше вам сказать. Я очень тороплюсь. – Ответ детективов явно не убедил, но выбора не было. Чтобы задержать для более подробного разговора уважаемого профессора, нужен был повод, посерьёзней, чем просто слегка нервное состояние. Которое легко объяснялось недавними событиями с Лулу, Отто, и Люцией.
– Хорошо, можете идти профессор.
Лейтон спешно покинул помещение, и детективы, перешепнувшись, решили при первой удобной возможности, обстоятельно поговорить с ним.
Девушка, названная Алисой, оказалась очень приятной, и доброжелательной. Получив запрос от детективов, ей не составило труда, в короткий срок найти необходимые данные, касательно Нилтона Йенсена. Которого она так же вспомнила далеко не с самой лучшей стороны. Сказала, что он часто выпивал, и ввязывался в неприятные истории. Получив желаемое, и не забыв пофлиртовать с милой девушкой, детективы направились к автомобилю, желая побыстрее добраться до жилища подозреваемого. Детективам всё-таки было необходимо вдобавок ко всему попасть в библиотеку, они чувствовали, что там можно будет найти что-то очень важное, возможно след к Мустафе.
Уже на подходе к автомобилю, в сердцах Азраила, и Изикейла появилось тревожное чувство. Служебная связь разрывалась, детективов вызывали из управления. Изикейл ускорил шаг, и отрыв дверь, отозвался диспетчеру.
– Диспетчер, сто шестой на связи. Приём.
– Сто шестой, где вы пропадаете. Срочный вызов. На двенадцатом километре четвёртого шоссе найден труп. Местный шериф просит прислать группу из города. Там, что-то серьёзное.
– Принял, выезжаем…. – Изикейл не успел договорить, как у него из рук рацию вырвал напарник, и попросил диспетчера выслать патрульную машину на адрес проживания Нилтона, и задержать его любыми путями.
Как только разговор с диспетчером был закончен, автомобиль детективов сорвался с места, и помчался в сторону выезда из города.
– Ох, и не нравиться мне, всё этой Азраил!
– Не нравиться это должно, лишь сами жертвам. А тебе то, только выгода от такой истории.
– Ты, что, издеваешься? Как ты можешь такое говорить? Люди гибнут! А ты, о какой-то неведомой выгоде! Пашем, как кони, без отдыха, и благодарности.
– Послушай, Изикейл. Неужели ты такой наивный? Люди гибли, гибнут, и будут гибнуть, пока не истребят себя под самый корень. У них, точнее у нас, самой природой заложена ошибка – вместо того, чтобы работать над собой, и делать мир вокруг себя лучше, они могут только завидовать, пытаться насолить окружающим, разрушить, и в итоге кого-то убить. И выгода совсем даже не неведомая, а вполне даже осязаемая. Сам подумай, какое имя ты себя заработаешь, раскрыв столь крупное дело. Тебе присвоят звание, дадут какую-нибудь медаль, да ещё и вдобавок, лучшие полицейские управления будут готовы без разговоров взять тебя к себе на работу.
– Какой же ты циничный Азраил! Как можно под одну гребёнку всех загонять? Есть же приличные люди!
– Поверь, мой друг. Именно так всё и есть. Вот, например, возьмём тебя. Ты порядочный, умный, состоявшийся мужчина. К тому же полицейский. Идеальная картинка, правда? Но! Скольких преступников ты уже убил? Если мне не изменят память – троих?
– Да, троих, но это совсем другое Аз….
– Нет, ты дослушай. Разберёмся в этой ситуации подробней. Почему ты лишил их жизни? Верно, потому, что они не желали жить по правилам установленным кем-то, и для кого-то. Может быть, они изначально не вписывались в эти рамки, ограничения, и правила. И, следовательно, для большинства, они был плохими людьми, и были достойны смерти? Ведь так? Я, ни в коей мере, их не оправдываю, но правила были придуманы не ими, и, когда их вводили, их ещё может быть, на свете не было. Ты бы согласился жениться на том, кого тебе выбрали, не спросив, хочешь ли ты? Нет, конечно. И правильно, ведь это полный бардак. Вот и они не могут жить по чужим правилам.
– Но…. – попытался было вставить своё мнение Изикейл.
– Я ещё не закончил! Выбросим из головы этих троих, и представим, что ты никогда, никого не лишал жизни. Представил? Отлично! Ты, всё равно, хладнокровный убийца Изи! – детектив уставился на своего напарника, не совсем понимая, что происходит.
– Либо, я что-то пропустил, либо, ты обо мне наешь то, чего не знаю я.
– Ты, как и большинство людей, упускаешь, одно, самое жестокое убийство – ты убиваешь самого себя, причём, самыми изощрёнными и медленными пытками. Не делай такие глаза, друг мой! Я сейчас всё тебе объясню. Вот скажи мне Изикейл, как ты себя сейчас чувствуешь?
– Немного простыл, и не выспался сегодня, а так в целом, сносно!
– Вот именно! Вместо того, чтобы лежать в тёплой кровати с чашкой какао, читать газету, книгу, или смотреть телевизор, ты не жалея сил носишься по сырости и холоду. Когда ты последний раз просыпался, и с отличным настроением, и самочувствием вставал с кровати? Можешь не отвечать, это риторический вопрос. Ты мучаешь себя всю свою жизнь. Перманентный недосып, стресс, грусть, и много-много прочих "приятностей" окружают тебя каждый день. И так на протяжении сорока, пятидесяти, а кому не повезло и всех девяносто лет. Разве это не самая страшная пытка, с отсроченным приведением смертного приговора в исполнение?
– Но ведь не все люди такие Аз! На твоём настроении сказываются не самые удачные последние годы.
– Послушай меня Изи. Последние годы моей жизни, лишь ускорение в направлении логичного, и справедливого окончания. Люди? Мне есть, что сказать, относительно людей, и того, что я о них думаю. Но боюсь, это может обидеть не только тебя, но и самого меня! – Азраил, закончив свою мысль, фыркнул, и молча отвернулся к окну.
– Аз, я не хочу с тобой спорить, считаю это не уместным в данное время. Скажу лишь – у меня абсолютно противоположное мнение о людях. Да, есть определённые индивиды, которые полностью подходят под твоё описание. Именно для противостояния таким людям мы с тобой и работаем в полиции. Но по большей части, люди – хорошие, добрые, отзывчивые. Многие люди стараются привнести в этот мир, что-то своё, новое, положительное. Созидание – качество, которое всё ещё живёт в людях. Я верю, что у тебя сейчас лишь сложный период в жизни, и настанет день, когда ты изменишь своё мнение. Именно тогда, тебе станет легче дышать, и ты сможешь двигаться дальше. Я твой друг, и я помогу тебе в этом.
– Вот уж нет, спасибо! Я в подобной заботе, и "мамочкином" уходе абсолютно не нуждаюсь. К тому же, если я ещё хоть раз услышу речи человека, сидящего в розовых очках, и обложенного розовыми плюшевыми слониками – меня точно стошнит! Убедительно прошу, оставить меня в покое! – Азраил надулся ещё больше, и уже практически в пол оборота отвернулся к окну.
– Как знаешь Аз, но, чтоб ты знал, я всегда…. – Джаспер не позволил напарнику договорить, молча изобразил рукой такой жест, от которого у детектива Никополидиса напрочь отпало желание, о чём-либо говорить.
– Вот, только его мне сейчас не хватало! – на подъезде к нужному месту, Азраил увидел до боли знакомый автомобиль шерифа Филипа Фриденберга.
– Успокойся Аз, и не ведись на его провокации!
– Легко тебе говорить. Пусть только попробует что-то ляпнуть, и придётся ему обращаться к пластическому хирургу!
–Аз, возьми себя в руки. Ты же помнишь, чем в прошлый раз всё это закончилось.
Азраил промолчал, только сжал зубы, и вышел из машины, далеко не с добрыми мыслями.
– Кого я вижу! Видимо диспетчер, что-то напутала, и сказала, что приедут лучшие детективы управления. Или вы приехали посмотреть, как работают профессионалы?
– Мы приехали показать, как работают профессионалы! – предвидя грядущую тираду Азраила, первым выступил Изикейл.
– Ха-ха-ха, очень смешно! Мы же все знаем, кто, и, что может показать. Не так ли Аз?
– Вот мы и увидим Фил, на что, каждый из нас способен. А пока, предлагаю поменьше сотрясать без толку воздух, и показать нам всё, что вы успели обнаружить. – Максимально сдерживая себя, процедил сквозь зубы детектив Джаспер.
Шериф молча кивнул, и повёл детективов по просёлочной дороге, тянущейся вдоль кукурузного поля к одиноко стоящей ферме.
На половине дороги к сараю, в котором по всей видимости и был обнаружен труп, шериф решил заговорить:
–Хочу сразу вас предупредить – зрелище не для слабонервных. И на фоне событий, происходящих вот уже около года, становиться не по себе, даже опытным полицейским.
– Ты Фил, лучше детишек в школе пугай, мы повидали уже достаточно. Если ты так боишься, то либо носи с собой непромокаемые штаны, либо вообще уходи прочь в пастухи.
– Знаешь, Азраил, иногда я ловлю себя на мысли, что мог тогда поступить по-другому, но затем вспоминаю какой ты негодяй, и неприятный человек. Мне на душе становиться непередаваемо тепло, и весело!
– Слушайте, может быть, вы отложите свои прошлые обиды на более подходящее время, или, наконец, забудете их? Как малые дети, не поделившие горшок. – Во избежание развития конфликта, Изикейл решил вмешаться, за что поплатился выслушиванием нелицеприятных слов с обеих сторон.
– Благими намерениями дорога известно куда вымощена. Я всего лишь хотел, чтобы никто не отвлекался от дела. Вот так всегда, Изикейл во всём остаётся виноватым! – несправедливо "облаянный" Изикейл поплёлся сзади двух не совсем уравновешенных товарищей, не забывая беззлобно бурчать себе под нос.
Перед входом в сарай толпилось много людей, эксперты-криминалисты, рядовые полицейские, обычные зеваки, раздражающие более всего тем, что пользы, как правило, от них никакой, но они мешаются под ногами с огромной жаждой посмотреть на чужое горе.
– Фил! Это, что такое? Ты как был болваном, так и остался! Они же сейчас всё вытопчут, и уничтожат возможные улики!
Не ответив ничего на выпад Азраила, шериф Фриденберг подскочил к своим помощникам, и устроил им такую взбучку, которой не забудут ни они, ни их правнуки. От ярких эпитетов, и аллегорий, уши завернулись в трубочку даже у детективов из города. Смысл всей гневной тирады заключался в том, что подчинённые не выполнили распоряжение шерифа, и подставили его перед городскими, а так же в том, что, и как им сделать со своими пустыми головами.
Как по мановению волшебной палочки, буквально через три минуты, площадь перед сараем была расчищена от всех, кто никоим образом не имел отношения к расследованию. Но это не слишком приободрило детектива – уж очень была велика вероятность того, что что-то важное уже погибло под грязными сапогами недалёких деревенщин.
– Молчи, ничего не говори Азраил! По глазам вижу, что тебе есть, что сказать!
– Ты и сам прекрасно всё знаешь! Дайте фотоаппарат, попробую исправить твою ошибку.
Получив от экспертов фотоаппарат, Азраил, практически опустившись на колени, принялся внимательно изучать окружающую территорию, периодически делая снимки.
– Что ты там нашёл Аз? Там всё затоптано резиновыми сапогами местных.
– Если, ты ничего не видишь, это не значит, что ничего нет!
Манипуляции с рассматриванием следов продлились ещё около десяти минут, после чего Азраил передал аппарат экспертам, и сказал, чтоб все снимки продублировали лично для него.
– Где тело?
Филип молча показал рукой в сторону приоткрытой двери сарая, и все трое глядя под ноги, аккуратно вошли в помещение. На счастье детективов, приехавшие ранее полицейские, хоть то-то сделали хорошо – повесили дополнительные лампы, и света исходящего от них было достаточно, чтобы всё хорошо осмотреть. Зрелище и, правда, было не самое лицеприятное. Жертва висела вниз головой. Его ноги были прибиты к несущей балке большими скобами, которыми скрепляют между собой несущие конструкции деревянных домов. Под висящим телом налилась большая лужа крови, глаза отсутствовали, на их месте зияли кровавые раны. На животе, ножом, или другим острым предметом было вырезано слово "чист".
Осмотрев внимательно тело, и записав необходимые наблюдения, и заметки в блокнот, детективы принялись осматривать предполагаемое место преступления. На все манипуляции, и прочие следственные действия, Азраилу с напарником понадобилось менее двадцати минут. Были помечены следы борьбы, пятна крови, молоток, которым прибивали погибшего, и кухонный нож, которым, по всей видимости, нанесли смертельные раны.
Закончив осмотр, Азраил раздал указания экспертам, и патрульным полицейским, затем обратился уже непосредственно к шерифу:
– А теперь давай поговорим с тобой, Фил. Личность убитого выяснили?
– Да, конечно, он хозяин этой фермы. Его зовут, то есть, звали Клайд Спенсер. Вполне обычный, законопослушный парень.
– Хорошо. Кто нашёл тело?
– Его обнаружила сестра. После смерти родителей, они мало общались, но она его периодически навещала.
– Хорошо, с ней поговорим позже.
– В доме нашли что-то необычное, следы борьбы, или пропажу?
– Нет, сестра говорит, что всё осталось точно так же, как и было ранее.
– Проводка дома в порядке? Нигде не висят провода?
– Хм, нет наверно…. Нет, точно, нигде ничего не висит, у парня руки росли из нужного места. А причём тут….
– При всём, ненавистный мне шериф! Этот бедняга погиб не здесь, его принесли сюда уже после смерти.
– С чего ты это взял Аз? Всё говорит о том, что именно здесь на него напали, и убили. – Вмешался в разговор Изикейл.
– Убийцы именно этого и добивались, и, если бы дело зависело только от вас, бездарей, им бы замысел удался. Но на ваше счастье, есть я!
– Началось! Прибери своё эго на время Азраил, и аргументируй своё заявление!
– Легко, Филип. Если бы, вы были чуточку внимательнее, а тем более ваши эксперты были более квалифицированы, то вы бы сразу заметили, что труп, ещё до того, как он им стал, пытали. Изъятые глаза, порезы, и прочее – это хорошо. Но вы не обратили внимания, на то, что его вдобавок били током. О чём свидетельствуют две характерные крошечные метки в районе груди. Учитывая тот факт, что вся проводка, как здесь, так и в доме в порядке, напрашивается вывод – либо убийца, или убийцы привозили какое-то приспособление с собой, либо тело привезли сюда после того, как били током.
– А ты не рассматривал такой вариант, что всё случилось здесь, а след на груди он получил ещё до встречи с убийцей? Ведь все следы здесь, указывают, на то, что этот сарай и является местом преступления.