- Значит, у тебя было такое чувство, будто она что-то знала? Что-то ее мучило?
- Не знаю. Я много рассказывал Анни о себе. Вообще все. Хотел, чтобы она поняла: мне можно довериться.
- Но, вероятно, твои секреты были недостаточно важными? Ее тайны были страшнее?
Ничто не могло быть страшнее. Ничто на свете.
- Хальвор?
- Что-то, - тихо произнес он и снова открыл глаза, - висело на Анни замком.
* * *
Что-то висело на Анни замком.
Предложение было сформулировано так странно, что Сейер поверил ему. Или хотел поверить? И все же. Рюкзак в сарае. Острое чувство, что Хальвор что-то скрывает. Сейер взглянул на стену перед собой и сложил в мыслях несколько фраз. Она любила сидеть с чужими детьми. Тот, с кем ей больше всего нравилось сидеть, был очень тяжелым ребенком, к тому же он умер. Она не могла иметь собственных детей, и ей вообще оставалось жить недолго. Она не хотела больше ни с кем соревноваться, просто бегала одна по улицам. У нее был друг, на которого она временами срывалась, она расставалась с ним и снова сходилась. Как будто сама не знала, чего она хочет. Все эти факты не хотели складываться в единую картину.
Он засунул руки в карманы и прошелся по парковке. Нашел свой автомобиль и, осторожно выехав на дорогу, отправился в соседний район - тот, по которому Хальвор топал в своих детских башмаках или, скорее, босиком. Офис начальника местной полиции находился тогда в помещении старой дачи, сейчас переехал в новый торговый центр, зажатый между магазином "Рими" и Отделом распределения налогов. Сейер немного подождал в приемной, глубоко погруженный в свои мысли, пока в комнату не вошел начальник полиции - коротышка, лет под пятьдесят, с плохо скрываемым любопытством в сине-зеленых глазах. Бледная рука с веснушками пожала его руку. Начальник полиции очень старался быть любезным. Инспектор из городского муниципалитета - не обычный посетитель. Работая здесь, полицейские чувствовали себя на отшибе, словно никому не было до них дела.
- Спасибо, что уделили мне время, - сказал Сейер, следуя за ним по коридору.
- Вы упомянули убийство. Анни Холланд?
Сейер кивнул.
- Я следил за расследованием по газетам. Вероятно, вы подозреваете кого-то, кого я знаю? Я правильно понимаю? - Он показал гостю на свободный стул.
- Ну, да, в каком-то смысле. На самом деле этот человек сейчас в предварительном заключении. Он еще мальчик, но улики не оставили нам выбора.
- И чего вы хотите от нас?
- Я не верю, что он это сделал. - Сейер слегка улыбнулся собственным словам.
Начальник местной полиции, скрестив розовые руки на груди, ждал продолжения.
- В декабре девяносто второго года в вашем районе произошло самоубийство. После этого двое мальчиков были отосланы в Детский дом Бьеркели, а их мать оказалась в психиатрическом отделении Центральной больницы. Я ищу информацию о личности Хальвора Мунтца, родившегося в одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году, сыне Торкеля и Лили Мунтц.
Ленсман сразу же вспомнил эти имена, и на его лице появилось озабоченное выражение.
- Вы имели отношение к этому делу, не так ли? - задал вопрос Сейер.
- Да, к сожалению, имел. Хальвор позвонил мне домой. Это произошло ночью. Я помню число, потому что моя дочь играла Лючию в школе. Я не хотел ехать один и взял с собой нового служащего; когда речь шла об этой семейке, можно было ожидать чего угодно. Мы нашли мать на диване в гостиной - она спряталась под одеялом, - и двух мальчиков на втором этаже. Хальвор молчал, его младший брат тоже. Везде кровь. Мы убедились, что они живы. Потом начали искать. Отец лежал в дровяном сарае, в старом спальном мешке. Полголовы было снесено выстрелом.
Он помолчал; Сейеру казалось, что он тоже видел все, о чем услышал: картины сменяли одна другую.
- Было непросто их разговорить. Мальчишки вцепились друг в друга и упорно молчали. Но в конце концов Хальвор рассказал, что отец выпивал с утра и к вечеру обезумел. Он бредил и разнес почти весь первый этаж. Мальчики провели большую часть дня на улице, но ближе к ночи им пришлось вернуться домой, потому что сильно похолодало. Хальвор проснулся от того, что отец наклонился над его кроватью с ножом в руке. Он ударил Хальвора ножом, потом как будто пришел в себя, выбежал из комнаты, и Хальвор слышал, как дверь хлопнула снова. Потом они слышали, как он сражался с дверью сарая. У них был такой старый дровяной сарай. Прошло какое-то время, потом раздался выстрел. Хальвор не осмелился посмотреть, что произошло, он прокрался вниз, в гостиную, и позвонил мне. Сказал, что боится, не случилось ли что-то с отцом. Опека годами гонялась за мальчиками, но Хальвор постоянно упирался. Теперь он не протестовал.
- Как он это пережил?
Ленсман поднялся и прошелся по комнате. Он выглядел подавленным и встревоженным.
- Трудно сказать, что он чувствовал. Хальвор - замкнутый паренек. Но, честно говоря, не было похоже, что он в отчаянии. В нем даже появилась своего рода целеустремленность, может быть, потому что впереди он увидел новую жизнь. Смерть отца стала поворотным пунктом. Она принесла облегчение. Дети постоянно жили в страхе и нуждались в самом необходимом.
Он еще немного помолчал, стоя спиной к Сейеру. Ведь, в конце концов, инспектор приехал к нему, и ленсман ждал от него новых вопросов. Но Сейер молчал. Наконец начальник полиции повернулся к нему.
- Задумываться мы начали только потом. - Он вернулся на свое место. - Отец лежал в спальном мешке. Снял с себя куртку и сапоги, даже свитер скатал и положил себе под голову. Было очень похоже, что на самом деле он лег спать. Не… - он задержал дыхание, - не умирать. Так что потом нам пришло в голову, что, возможно, кто-то помог ему перебраться на тот свет.
Сейер закрыл глаза. Он сильно потер бровь и почувствовал, как отшелушился кусочек кожи.
- Вы имеете в виду Хальвора?
- Да, - с трудом выдавил из себя ленсман. - Я имею в виду Хальвора. Хальвор мог пойти за ним в сарай, увидеть, что отец спит, засунуть ружье в спальный мешок, вложить его ему в руки и спустить курок.
От этой картины кровь застыла у Сейера в жилах.
- Что вы сделали?
- Ничего. - Ленсман развел руками в беспомощном жесте. - Мы не сделали абсолютно ничего. Мы ведь не нашли ничего более конкретного. Кроме того факта, что Торкель был мертвецки пьян и устроился поудобнее, сняв сапоги и сделав из свитера подушку. Траектория пули была типичной для самоубийцы. Контактный выстрел, пуля вошла через подбородок, вышла через верхушку черепа. Шестнадцатый калибр. Никаких посторонних отпечатков на прикладе и стволе ружья. Никаких подозрительных следов у сарая. У нас, в отличие от вас, был выбор. Но вы, возможно, назвали бы это иначе. Служебное упущение или грубая ошибка?
- Я мог бы придумать куда более страшные определения. - Сейер внезапно улыбнулся. - Если бы хотел. Но вы говорили с ним?
- Мы говорили с ним во время разбирательства. Но мы не нашли к нему подхода. Брату было не больше шести, он не умел определять время по часам и не мог подтвердить или оспорить время. Мать наглоталась валиума, а никто из соседей выстрела не слышал. Они жили на отшибе, в уродливом доме, в котором раньше был бакалейный магазин. Серый каменный дом с высокой лестницей и единственным большим окном сбоку от двери. - Он зачем-то провел рукой под носом. - Но кое-что, к счастью, говорило в пользу Хальвора.
- Что же именно?
- Если бы стрелял Хальвор, ему пришлось бы лечь на живот сбоку от отца, с ружьем вдоль груди и дулом, плотно прижатым к его подбородку. Таков был угол выстрела. Мог ли пятнадцатилетний подросток с ямочкой на подбородке задумать такое дело?
- Не исключено. Тот, кто живет в одном доме с психопатом год или два, наверняка научится всяким хитростям. Хальвор умен.
- Он был парнем убитой девушкой или вроде того?
- Что-то вроде, - сказал Сейер. - Я не в восторге от ваших предположений, но мне придется принять их во внимание.
- Значит, вам придется их обнародовать?
- Если вы дадите мне копию дела, будет здорово. Но сейчас, по прошествии такого долгого времени, наверняка невозможно ничего доказать. Я уверен, что вы можете чувствовать себя спокойно. Я сам служил в городе, я знаю, каково это. Привязываешься к людям…
Ленсман печально посмотрел в окно.
- Я, вероятно, повредил Хальвору, рассказав вам об этом. Он заслуживает лучшей доли. Он самый заботливый мальчик, которого я когда-либо встречал. Ухаживал за матерью и братом все эти годы, и я слышал, что сейчас он живет у старой фру Мунтц и ухаживает за ней.
- Так и есть.
- Он, наконец, нашел себе девушку. И вот такой конец… Как у него настроение, держится?
- Да, вполне. Может быть, он никогда ничего не ждал от жизни, кроме повторяющихся катастроф.
- Если он и убил отца, - сказал ленсман и посмотрел Сейеру прямо в глаза, - он сделал это в порядке самозащиты. Он спас остальных членов семьи. Либо он, либо они. Мне трудно поверить, что он мог убить по другим причинам. К тому же не совсем справедливо использовать это против него. Этот эпизод, который мы, кстати, так никогда и не объяснили. Я решил для себя эту проблему, оправдав его. Сквозь сомнения он придет к добру. - Он провел рукой по губам. - Бедная Лили сама не знала, что делала, когда сказала "да" Торкелю Мунтцу. Мой отец был здесь ленсманом до меня, и проблемы с Торкелем были всегда. Он был нарушителем спокойствия, но стильным парнем. А Лили была красавица. Каждый сам по себе, они, возможно, добились бы чего-нибудь. Но бывают простые комбинации, которые не работают, не так ли?
Сейер кивнул.
- У нас сегодня собрание отделения, на котором мы должны предъявить обвинение. И я боюсь…
- Да?
- Я боюсь, что я не смогу уговорить команду отпустить его. Теперь не смогу.
* * *
Хольтеман пролистал доклад и сурово посмотрел на подчиненных, как будто хотел приблизить результат силой взгляда. Шеф отделения был человеком, в котором нельзя было заподозрить и десятой доли его смекалки; встретив его в очереди в кассу в магазине "Рими", никто бы не предположил, какую должность он занимает. Он был сухой и седой, как увядшая трава, с лысиной и туманным взглядом сквозь бифокальные стекла.
- А как насчет чудака наверху, на Кольвейен? - начал он. - Насколько основательно вы проверили его?
- Раймонда Локе?
- Куртка на трупе принадлежала ему. И Карлсен говорит, что ходят слухи…
- Слухов много, - коротко ответил Сейер. - Каким вы верите?
- Например, тем, что он ездит вокруг и пускает слюни по девочкам. Ходят слухи и о его отце. Что у него ничего не болит, он просто лежит целыми днями и читает порножурналы, заставляя беднягу делать всю работу. Может быть, Раймонд перечитал детективов и вдохновился.
- Я уверен в том, что речь идет о человеке из ближайшего окружения Анни, - ответил Сейер. - И я уверен в том, что он пытается перехитрить нас.
- Ты веришь Хальвору?
Сейер кивнул.
- Кроме того, у нас есть еще мистическая фигура, возникшая во дворе Раймонда, после чего он внезапно стал клясться, что автомобиль был красный.
- Похоже на анекдот. Может, это был просто турист. Раймонд же дурак. Ты ему веришь?
Сейер прикусил губу.
- Именно поэтому. Я не верю, что он достаточно умен, чтобы придумать что-то подобное. Я верю в то, что к нему действительно кто-то приходил поговорить.
- Тот же человек, который подкрадывался к окну Хальвора? И подложил рюкзак в сарай?
- Предположим.
- Такая доверчивость на тебя не похожа, Конрад. Неужели ты позволил охмурить себя дураку и подростку?
Сейер чувствовал себя ужасно неудобно. Он не любил выговоров. Может быть, спросил он себя, он действительно поддался соблазну и позволил интуиции и доверчивости затмить факты? Хальвор был убитой девушке ближе всего. Он был ее парнем.
- Рассказал ли Хальвор что-нибудь конкретное? - продолжал Хольтеман. Он уселся за письменный стол, что позволяло ему глядеть на Сейера сверху вниз.
- Он слышал, как заводился автомобиль. Возможно, старый автомобиль, возможно, с одним цилиндром, вышедшим из строя. Звук шел снизу, с основной дороги.
- Там место разворота. Многие останавливаются.
- Давайте выпустим его. Он ни в чем не замешан.
- Из того, что ты рассказал, следует, что он, возможно, в любом случае является убийцей. Парень, убивший собственного отца недрогнувшей рукой. Я думаю, это слишком, Конрад.
- Но он любил Анни, действительно любил, по-своему, странной любовью. Иначе она бы ему не разрешила…
- Он вполне мог потерять терпение, а потом и голову. А то, что он снес голову своему отцу, доказывает, что молодой человек довольно взрывоопасен.
- Если он действительно убил отца, чего мы не знаем точно, это произошло только потому, что у него не было выбора. Его семья постепенно шла ко дну, он долгие годы терпел жестокое обращение и наблюдал нарастающее безумие. Вдобавок ко всему он еще и получил ножом в висок. Я уверен, что его оправдали бы.
- Вполне возможно. Но суть в том, что он потенциально способен убивать. Не все на это способны. Что думаешь ты, Скарре?
Скарре, который грыз ручку, покачал головой.
- Я представляю себе преступника более взрослым, - сказал он.
- Почему?
- Она была в исключительно хорошей форме. Анни весила шестьдесят пять килограммов, большая часть из которых была мышцами. Хальвор весит только шестьдесят три - значит, их сила была примерно одинакова. Если бы именно Хальвор утопил ее, то она бы оказала ему такое сопротивление, что это привело бы к многочисленным внешним повреждениям, например, царапинам. Но все указывает на то, что преступник значительно превосходил ее силой и был, видимо, гораздо тяжелее. Анни же скорее сама превосходила Хальвора по силе. Возможно, в конце концов, он бы с ней справился, но я уверен, что это стоило бы ему очень многого.
Сейер молча кивнул.
- О'кей. Это правдоподобно. Но в таком случае мы практически возвращаемся к началу. Мы не нашли никого другого в окружении Анни с возможным мотивом?
- У Хальвора тоже нет никакого видимого мотива.
- У него нашли рюкзак, к тому же он испытывал к ней сильные чувства. Если бы я его выпустил, мне пришлось бы взять на себя ответственность, которую я не готов принять на себя, Конрад. А что Аксель Бьёрк? Ожесточенный, спившийся, с опасным характером? Там вы ничего не нашли?
- У нас нет данных о том, что Бьёрк был в Люннебю в тот день.
- Конечно нет. Судя по докладу, вы больше занимались двухлетним ребенком?
Он улыбнулся, но отнюдь не снисходительно.
- Не самим мальчиком. Реакцией Анни на его смерть. Мы попытались выяснить, как началось изменение ее личности. Возможно, это имело какое-то отношение к мальчику, или к тому, что она была больна. Вообще-то я надеялся найти кое-что другое.
- Что, например?
- Не знаю точно. Самое сложное-то, что мы не знаем, какого человека ищем.
- Возможно, палача. Он держал ее голову под водой, пока она не умерла, - жестко сказал Хольтеман. - Иначе на ее теле осталось бы что-нибудь позначительнее царапины.
- Поэтому я полагаю, что они сидели у кромки воды, бок о бок, и болтали. Откровенно. Может быть, он имел какую-то власть над ней. Внезапно он положил руку ей на шею и уронил ее в воду на живот. Молниеносно. Но решение он мог принять раньше, пока они еще сидели в автомобиле или ехали на мотоцикле.
- Он должен был вымокнуть и испачкаться, - пробормотал Скарре.
- Но на Кольвейен не было замечено ни одного мотоцикла?
- Только машина, ехавшая на большой скорости. Однако Хорген, хозяин лавки, помнит мотоцикл. Анни он не помнит. Йонас тоже не видел, чтобы она садилась на мотоцикл. Он высадил ее, заметил мотоцикл и увидел, что она направилась к нему.
- Еще какие-нибудь новости?
- Магне Йонас.
- Что насчет него?
- Ничего особенного, в общем. Выглядит так, будто напичкан анаболиками-стероидами, время от времени посматривал на Анни. Она на него не реагировала. Есть, конечно, вероятность, что он такой зверь, что не смог этого вынести. Кроме того, он бывал в Люннебю и время от времени навещал старых друзей, а еще он ездит на мотоцикле. Теперь вместо Анни он набросился на Сёльви. В любом случае игнорировать его нельзя.
Хольтеман кивнул.
- А что Раймонд и его отец? Не выяснилось ли, сколько времени отсутствовал Раймонд?
- Он был в магазине, пришел обратно, посидел с Рагнхильд некоторое время, пока она спала.
- Железное алиби, Конрад, - улыбнулся Хольтеман. - У меня сложилось впечатление, что это импульсивный и незрелый мешок с мышцами и объемом мозга пятилетнего ребенка. Я прав?
- Именно. И я знаю не так уж много пятилетних убийц.
Хольтеман покачал головой.
- Но ему нравятся девочки?
- Да. Но я не думаю, что он знает, что с ними делать.
- Ты упрям. С другой стороны, я знаю, что у тебя есть нюх на такие вещи. - Он внезапно поднял указательный палец и наставил на Сейера. - Ты не главный персонаж детективного романа. Постарайся сохранять хладнокровие.
Сейер откинул голову назад и рассмеялся от всего сердца, так, что Хольтеман вздрогнул:
- Я чего-то не понял?
Он просунул палец под стекло очков и помассировал глазное яблоко. Потом поморгал и продолжил:
- Ну что же. Если ничего не произойдет очень скоро, я предъявлю Хальвору обвинение. Но зачем убийце, например, приносить рюкзак домой?
- Если они приехали туда на машине, они оставили ее на развороте, а значит, рюкзак должен был остаться в машине, - размышлял вслух Сейер. - И потом было, вероятно, слишком рискованно уже снова подниматься и бросать его в воду.
- Звучит правдоподобно.
- Вопрос, - продолжал Сейер, поймав взгляд шефа, - если отпечатки на пряжке Анниного ремня исключат Хальвора - вы его отпустите?
- Дай мне подумать.
Сейер поднялся и подошел к карте на стене; путь из Кристала, по перекрестку, вниз к магазину Хоргена и вверх на Кольвейен до самого озера был отмечен на ней красным. Анни изображали много маленьких зеленых магнитных человечков в местах, где ее видели. Она была похожа на зеленую фигурку пешехода на переходе. Один человечек стоял перед домом в Кристале, один - на перекрестке с Гнейсвейен, где девушка перешла дорогу и срезала путь, один был на круговой развязке, где ее видела женщина садившейся в автомобиль Йонаса. Один человечек - у лавки Хоргена. Автомобиль Йонаса и мотоцикл у магазина тоже были тут. Сейер двумя пальцами взял одну фигурку Анни, ту, что была у магазина, и положил ее в карман.
- Кто же все-таки был ей ближе всех? - пробормотал он. - Хальвор? Какова вероятность, что кто-то схватил ее за то короткое время, когда она вышла у магазина, и до тех пор, пока ее не нашли? Никто не видел ее садящейся на мотоцикл.
- Но она должна была с кем-то встречаться?
- Она шла к Анетте.
- Это она сказала матери. Может быть, у нее было свидание, - предположил Хольтеман.
- Тогда она должна была устроить так, чтобы Анетта не позвонила к ней домой.
- Она не позвонила.
- Я знаю. Но предположим, она так и не выходила из машины Йонаса. Предположим, что все так просто. - Сейер поднялся и прошелся по кабинету, пытаясь упорядочить мысли. - Все это время мы просто верили утверждениям Йонаса.