* * *
- Фотография и описание, - сказал Сейер, - будут опубликованы в завтрашних газетах.
Ирене Альбум навалилась на стол и всхлипнула. Остальные молча глядели на ее руки и дрожащую спину. Женщина-полицейский сидела с платком наготове. Карлсен водил пальцем по обивке стула; потом посмотрел на часы.
- Рагнхильд боится собак? - поинтересовался Сейер.
- Почему вы спрашиваете? - всхлипнула она.
- Случалось, что мы искали детей с собаками, и те прятались, когда слышали наших овчарок.
- Она не боится.
Слова эхом отдались у него в голове. Она не боится.
- Вам не удалось найти своего мужа?
- Он в Нарвике, на сборах, - всхлипнула она.
- С ним нет мобильной связи?
- Там нет роуминга.
- А кто ищет вашу дочь?
- Ребята-соседи. Те, кто днем не работает. У одного из них есть с собой телефон.
- Как давно они ищут?
Она взглянула на настенные часы.
- Больше двух часов.
Ее голос больше не дрожал, теперь он звучал приглушенно, ровно, словно она говорила в полусне. Он снова наклонился вперед и заговорил с ней так медленно и отчетливо, как только мог:
- То, чего вы сейчас боитесь больше всего на свете, по всей вероятности, не произошло. Вы меня понимаете? Как правило, дети теряются именно потому, что они дети. У них нет чувства времени, нет ответственности, и они чертовски любопытны, так что следуют любому порыву, который у них возникнет. И, как правило, они появляются так же внезапно, как и пропали. Часто они не могут даже внятно объяснить, где были или что делали. Но, как правило, - он задержал дыхание, - они в полном порядке.
- Да! - сказала она, взглянув на него. - Но она никогда раньше не терялась!
- Она растет, - настойчиво сказал он. - И отваживается на большее.
Боже, помоги мне, думал он при этом, у меня же есть ответы на всё. Он снова поднялся и набрал новый номер. Не позволил себе снова посмотреть на часы - незачем напоминать о том, что время утекает, никому это не нужно. Дозвонился до Криминальной полиции, коротко описал ситуацию и попросил связаться с "Норвежской общественной помощью". Передал адрес по улице Гранитвейен, 5. Нарисовал короткий словесный портрет девочки - в красном, почти белые волосы, розовая кукольная коляска. Спросил, не было ли для него сообщений. Нет, они еще ничего не получили. Снова сел.
- Рагнхильд говорила в последнее время о людях, которых вы не знаете, называла незнакомые имена?
- Нет.
- У нее с собой были деньги? Может быть, она собиралась что-нибудь купить в киоске?
- У нее не было с собой денег.
- Это маленький поселок, - продолжал он. - Случалось ли когда-нибудь, чтобы ее провожал или подвозил кто-нибудь из соседей?
- Да, бывало. Здесь в холмах около ста домов, и она знает почти всех. Машины тоже знает. Время от времени они с Мартой ходили вниз, в церковь, с колясками, а домой возвращались на машине кого-нибудь из соседей.
- Зачем они ходят в церковь?
- Там похоронен маленький мальчик, которого они знали. Они рвут цветы и кладут на его могилу, а потом возвращаются. Я думаю, им кажется, что это очень интересно.
- Вы искали в районе церкви?
- Я позвонила узнать, где Рагнхильд, около десяти. Когда Марта сказала, что она ушла в восемь, я бросилась к машине. Я оставила дверь открытой, на случай, если она вернется, пока я ищу ее по улицам. Я поехала к церкви и вниз до конечной, там вышла из машины и искала везде. Я была на станции техобслуживания и за мэрией, потом ездила к начальной школе и в школьный сад - они любят там лазать на стенки. Потом я искала в детском саду. Ей так хотелось туда пойти, она…
Ее охватил новый приступ рыданий. Все время, пока она плакала, остальные сидели и молча ждали. Ее глаза распухли, и она в отчаянии комкала пальцами подол платья. Через какое-то время слезы снова иссякли, и вернулась сонная медлительность. Щит, защищающий от ужасных картин, которые рисовало ей воображение.
Зазвонил телефон. Внезапно за окном зловеще завыл ветер. Ирене съежилась на диване и потянулась за трубкой, но рука Сейера предостерегающе поднялась. Он поднял трубку.
- Алло? Ирене там?
Это был голос мальчика.
- С кем я говорю?
- Торбьёрн Хауген. Мы ищем Рагнхильд.
- Ты говоришь с полицией. Есть какие-нибудь новости?
- Мы обошли все дома в холмах. Каждый. Многие пустуют, хозяев нет дома, но на улице Фельтспатвейен мы встретили женщину. Она видела, как большой автомобиль ехал задним ходом и потом развернулся у нее во дворе. Что-то вроде грузового фургона, говорит она. А внутри машины сидела маленькая девочка в зеленой куртке со светлыми волосами. И с хвостиком на макушке. Рагнхильд часто завязывала волосы в хвостик на макушке.
- Продолжай.
- Он развернулся посреди склона и снова поехал вниз. И исчез на повороте.
- Ты знаешь, когда это произошло?
- В четверть девятого.
- Ты можешь сейчас прийти на Гранитвейен?
- Мы почти тут, у круговой развязки.
Он положил трубку. Фру Альбум продолжала стоять.
- Кто это был? - всхлипнула она. - Они что-то видели?
- Кто-то видел ее, - сказал он медленно. - Она ехала в машине.
* * *
Наконец она услышала. Как будто звук, пробивая себе путь сквозь густой лес, вырвался наружу и раздался в голове Рагнхильд.
- Я хочу есть, - сказала она внезапно. - И домой.
Раймонд поднял голову. Посан копошился на кухонном столе, слизывая кукурузный крахмал, который они рассыпали по поверхности. Они оба забыли, где они и сколько прошло времени. Они покормили всех кроликов, Раймонд показал ей свои картинки, вырванные из еженедельника и тщательно вклеенные в большой альбом. Рагнхильд постоянно заливалась хохотом при виде его смешного лица. Но вдруг она поняла, что уже поздно.
- Я могу сделать тебе бутерброд.
- Я хочу домой. Мы должны ехать за покупками.
- Сначала мы съездим на вершину, а потом я отвезу тебя домой.
- Сейчас! - сказала она твердо. - Я хочу домой сейчас.
Раймонд беспомощно пытался отсрочить расставание.
- Да, да, хорошо. Но сначала мне надо вниз, купить молока для папы. Внизу, у Хоргена. Это ненадолго. Ты можешь подождать здесь, я быстро.
Он поднялся и посмотрел на нее. На белое лицо с маленькими губами сердечком, похожими на блестящие камешки. Глаза - чистые и синие, а брови - темные, удивительно темные под белой челкой. Потом она тяжело вздохнула, отвернулась и открыла дверь на кухню. Рагнхильд вообще-то хотела пойти домой сама, но она не знала дороги, и приходилось ждать. Держа кролика на руках, она пробралась в маленькую комнатку и свернулась клубком в углу дивана. Они мало спали ночью, она и Марта; от зверька исходило уютное тепло, и она тут же задремала.
Вернувшись, он долго сидел и смотрел на нее, удивляясь тому, как тихо она спит. Ни единого движения, ни малейшего вздоха. Ему показалось, что она сделалась больше и теплее, как хлеб в печи. Через какое-то время ему стало неспокойно, он не знал, куда деть руки, так что он положил их в карманы и покачался туда-сюда на стуле. Принялся мять штаны, руки его двигались и двигались, все быстрее. Он опасливо поглядывал в окно и вниз, в коридор, на дверь в спальню отца. Руки продолжали работать. Все время он безотрывно смотрел на ее волосы, гладкие как шелк, почти как шерсть кролика. Потом он тихо застонал и вынул руки из карманов. Поднялся и осторожно пошевелил ее.
- Мы можем ехать. Дай мне Посана.
Рагнхильд не сразу пришла в себя. Она медленно поднялась и посмотрела на Раймонда. Пошла за ним на кухню и натянула на себя ветровку. Выскользнула из дома, увидела, как маленький бурый клубок исчез в клетке. Коляска все еще стояла внутри автомобиля. Раймонд выглядел расстроенным; он помог ей влезть на заднее сиденье. Потом сел впереди и повернул ключ. Ничего не произошло.
- Не заводится, - сказал он сердито. - Не понимаю. Только что все было в порядке. Дерьмобиль!
- Мне надо домой! - тоненьким голосом сказала Рагнхильд.
Он еще раз попробовал повернуть ключ, прибавил газ, зажигание работало, он слышал это, но мотор не желал заводиться.
- Тогда придется идти пешком.
- Это же ужас как далеко! - захныкала она.
- Нет, не очень. Отсюда виден твой дом. Я покачу коляску.
Он накинул себе на плечи куртку, лежавшую на переднем сиденье, выпрыгнул из машины и открыл ей дверь. Рагнхильд взяла куклу, а он потащил за собой коляску. Она подпрыгивала на рытвинах. Далеко впереди Рагнхильд видела холм Колен - он возвышался среди черного леса. На одно грохочущее мгновение им пришлось прижаться к обочине, пока мимо на большой скорости проносился автомобиль. За ним густо поднялась пыль. Раймонд не торопился, поэтому Рагнхильд легко поспевала за ним. Через некоторое время дорога пошла вверх круче, на повороте она кончилась. Отсюда на вершину Коллена вела короткая тропинка, протоптанная овцами. Навозные шарики лежали повсюду, как градины. Рагнхильд забавлялась тем, что наступала на них - они были сухими и чудно хрустели. Через несколько минут за деревьями что-то заблестело.
- Змеиное озеро, - сказал Раймонд.
Она остановилась рядом с ним. Посмотрела вдаль и увидела листья водяных кувшинок и маленькую лодку, лежавшую вверх дном у берега.
- Не подходи к воде, - сказал Раймонд. - Это опасно. Там нельзя купаться. Зыбучие пески, - добавил он с умным видом. Рагнхильд вздрогнула. Она обвела взглядом берег озера, извивающуюся желтую линию из тростника, прерывающуюся в одном месте, где было что-то похожее на пляж. Туда они и смотрели. Раймонд выпустил из рук коляску, Рагнхильд засунула палец в рот.
* * *
Торбьёрну Хаугену было около шестнадцати, у него были темные отросшие волосы и огромная бандана на голове. Ее концы выглядывали из узла, как два красных пера, и делали его похожим на индейца. Он избегал встречаться взглядом с матерью Рагнхильд, поэтому в упор смотрел на Сейера, не переставая облизывать губы.
- То, что ты выяснил, важно, - сказал Сейер. - Будь так любезен и напиши здесь ее адрес. Ты помнишь, как ее зовут?
- Хельга Моэн, дом номер один. Серый дом, во дворе собака.
Он говорил тихо, писал в блокноте, который дал ему Сейер, большими буквами.
- Вы обошли всех? - спросил полицейский.
- Сначала мы поднялись на вершину Коллена, потом пошли вниз, обошли Змеиное озеро, осматривая все по обе стороны от тропинки. Были в городе, возле водоотстойника, у торговца Хоргена, на пляже возле усадьбы священника. Около церкви. Под конец зашли на пару ферм, Бьеркерюд и конный спортивный центр. Рагнхильд очень любила, то есть, конечно, любит животных.
Оговорка заставила его покраснеть. Сейер легко похлопал его по плечу.
- Сядь, Торбьёрн.
Он указал на свободное место на диване рядом с фру Альбум. Ее тело застыло, ей казалось, что вместо спины у нее железная балка. Она сосредоточенно думала об ужасной вероятности того, что Рагнхильд, возможно, никогда не вернется домой. Значит ей придется жить много лет без маленькой девочки с огромными голубыми глазами. Она впускала в себя эту мысль маленькими порциями и осторожно пробовала ее на вкус. Женщина-полицейский, которая со времени прибытия не сказала практически ни одного слова, медленно поднялась. Она решилась сделать предложение.
- Фру Альбум, - тихо сказала она. - Позвольте мне сделать для вас кофе.
Та слабо кивнула. Тяжело поднялась и последовала за женщиной на кухню. Раздался шум воды, льющейся из крана, и медный звон. Сейер кивком вызвал Карлсена в коридор. Там они вполголоса поговорили. Торбьёрн видел голову Сейера и носки ботинок Карлсена, черные и блестящие. В полутьме они посмотрели на часы, затем - друг на друга. Дело принимало чрезвычайно серьезный оборот, и огромную машину следовало привести в движение. Сейер почесал локоть под рукавом рубашки.
- Я не могу даже подумать о том, что мы найдем ее в канаве.
Он открыл дверь, чтобы впустить в дом немного воздуха. За дверью стояла она. В красном спортивном костюме, на нижней ступеньке, маленькая белая рука на перилах.
- Рагнхильд? - удивленно спросил он.
* * *
Через полчаса, когда автомобиль уже ехал вниз по Скифербаккен, Сейер с удовольствием провел рукой по волосам. Карлсен подумал, что стрижка у шефа даже короче, чем у него, и что такие короткие волосы похожи на стальную щетку, вроде тех, которыми счищают старые слои краски. Лицо Конрада выглядело умиротворенным, а не замкнутым и серьезным, как обычно. На середине склона они миновали серый дом. Увидели двор с собакой и лицо за окном. Если Хельга Моэн ждет визита полиции, она будет разочарована. Рагнхильд в безопасности, сидит на коленях у мамы, с двойным бутербродом в руках.
Мгновение, когда девочка вбежала в прихожую, врезалось в память обоим. Мать, услышав голосок дочери, выскочила из кухни и бросилась к ней, быстрая, как молния, как хищный зверь, который вот-вот схватит жертву и никогда, никогда никому ее не отдаст. Рагнхильд словно попала в лисий капкан. Ее тонкие ножки и ручки, белые пряди волос торчали из стальной маминой хватки. А Сейер и Карлсен просто стояли рядом. Не было слышно ни звука, ни слова. Торбьёрн почти раздавил в руке мобильник, женщина-полицейский не переставая протирала чашки, Карлсен продолжал накручивать усы на палец. Комната осветилась, как будто солнце внезапно пробилось сквозь окно. И наконец вместе с рыданиями у матери вырвался смех:
- ЧТО ЗА УЖАСНЫЙ РЕБЕНОК!
* * *
- Я, пожалуй, возьму недельный отпуск, - откашлялся Сейер. - Мне нужно прийти в себя.
Карлсен перевалил через "лежачего полицейского".
- Как ты его проведешь? Будешь прыгать с парашютом во Флориде?
- Думаю о хижине в горах.
- Под Бревиком, так?
- Саннёй.
Они свернули на шоссе.
- Я должен съездить в "Леголэнд", - пробормотал Карлсен. - Больше не могу оттягивать. Дочка выпрашивает.
- Ты так говоришь, как будто это наказание, - сказал Сейер. - "Леголэнд" - отличное место. Ты наверняка вернешься оттуда нагруженным лего-конструкторами. Езжай и не экономь. Не пожалеешь.
- Ты был там?
- С Матеусом. Ты знаешь, там есть статуя Сидящего Быка из Лего? Одна целая и четыре десятых миллиона лего-кирпичиков, и все разноцветные. В это невозможно поверить.
Он помолчал, взглянул на церковь слева, маленькую, белую, деревянную, чуть в стороне от дороги, среди зеленых и желтых распаханных участков земли, окруженную пышными деревьями. Красивая маленькая церковь, подумал он, именно в таком месте надо было похоронить жену. Даже если бы ездить на могилу приходилось еще дольше. Теперь, конечно, уже слишком поздно. Она умерла уже более восьми лет назад, и он похоронил ее в центре города, совсем рядом с главной улицей, среди выхлопов и шума.
- Как ты думаешь, с девочкой все в порядке?
- Вроде бы. Я попросил мать позвонить, когда она успокоится. Понемногу ребенок разговорится. Шесть часов, - сказал он задумчиво, - это довольно много. Должно быть, ей попался очень харизматичный отшельник.
- У него должны быть права. И наверняка не все в порядке с головой.
- Ты уверен? Насчет прав?
- Нет, - признал, чертыхнувшись, Карлсен. Он внезапно затормозил и свернул на заправку; это место все называли "центром": тут были и почта, и банк, и парикмахерская, и автозаправка. Плакат "Медицинская распродажа" был приклеен на витрину в магазине "Киви", а парикмахер зазывал в солярий.
- Я хочу перекусить. Составишь компанию?
Они зашли внутрь; Карлсен купил газету и шоколадку. Он выглянул в окно и посмотрел на фьорд.
- Извините, - сказала девушка за прилавком. - С Рагнхильд ничего не случилось?
Она, явно нервничая, смотрела на Карлсена в полицейской форме.
- Вы ее знаете? - Сейер положил деньги на прилавок.
- Лично нет, но я знаю, кто они. Мать была здесь утром, искала ее.
- Рагнхильд в порядке. Она вернулась домой.
Девушка слегка улыбнулась и положила ему в руку сдачу.
- Вы родом отсюда? - спросил Сейер. - Вы многих здесь знаете?
- Наверняка. Здесь все друг друга знают.
- Если я спрошу, знаете ли вы мужчину, вероятно, немного странного, который водит микроавтобус, старый, грязный и рассыпающийся на части микроавтобус, прозвенит ли у вас в голове звоночек?
- Похоже на Раймонда, - сказала она и кивнула. - Раймонда Локе.
- Что вы знаете о нем?
- Он работает в Центре занятости. Живет в хижине по ту сторону холма вместе с отцом. Раймонд-монголоид. Ему около тридцати, очень милый. Кстати, его отец был начальником этой заправки. До того как вышел на пенсию.
- У него есть права?
- Нет, но он все равно водит. Это автомобиль отца. Отец у него - лежачий, так что не может следить за Раймондом. Ленсман знает об этом и иногда забирает его в полицию, но это не очень помогает. Он странный, ездит только на второй передаче. Это он забрал Рагнхильд?
- Да.
- Она не могла бы оказаться в большей безопасности, - улыбнулась девушка. - Раймонд остановился бы, даже чтобы объехать божью коровку. - Она заулыбалась еще шире.
Карлсен откусил от шоколадки и поглядел в окно.
- Прекрасное место, - сказал он.
Сейер, который купил "Марципановый хлеб как в старые добрые времена", проследовал за его взглядом. Фьорд глубокий, больше трех сотен метров. И никогда не нагревается выше шестнадцати градусов.
- Ты знаком с кем-нибудь отсюда?
- Не я, моя дочь Ингрид. Она была здесь в фольклорном походе летом. "Знай свой город". Ей нравятся такие вещи. - Он скатал фольгу в узкую полоску и положил в карман брюк. - Как ты думаешь, монголоиды хорошие водители?
- Не представляю, - ответил Карлсен. - Но они же почти ничем от нас не отличаются, у них просто одна лишняя хромосома. Насколько я знаю, им требуется больше времени на обучение, чем основной массе людей. Кроме того, у них плохое сердце. Они не доживают до старости. И еще у них что-то с руками.
- Что?
- У них не хватает линий на руках или что-то вроде того.
Сейер удивленно посмотрел на него.
- Рагнхильд, во всяком случае, была очарована.
- Я думаю, этому немало способствовали кролики.
Карлсен нашел во внутреннем кармане носовой платок и стер шоколад с уголков губ.
- Я вырос рядом с одним таким. Мы называли его "Сумасшедший Гюннар". Сейчас мне кажется, что мы считали его существом из другого мира. Он уже умер, дожил всего до тридцати пяти.