- "Маньяк!" - повторил Туулия. - И на основании всего одного бранного слова следует поверить в то, что это совершили израильтяне? Если бы на мосту крикнули слово "fuck", то мы бы предположили, что кто-то из преступников американец? Мы не можем по столь зыбким основаниям поставить на себе клеймо антисемитизма.
- Меня довольно трудно обвинить в антисемитизме, - сказал я.
Хуовинен рассмеялся.
- Речь не об одном полицейском, а обо всей организации, - рявкнул Туулия.
- Я доложил лишь то, что сообщила свидетельница.
- Одна свидетельница.
- Вторая свидетельница тоже была уверена, что на мосту были иностранцы, которые разговаривали на языке, похожем на арабский. Было бы интересно услышать мнение полиции государственной безопасности.
Силланпяя немного подобрался:
- О чем?
- Вы допускаете, что убийцы могли быть израильтянами?
- Убийцами с одинаковым успехом могут быть израильтяне, негры племени банту или даже индийские факиры. Граждане всех стран убивают друг друга. Мы еще не продвинулись в своем развитии достаточно далеко, чтобы овечка и лев бок о бок щипали на лужайке травку в мире и согласии.
Лейво поморщился:
- Давайте вернемся к делу.
Лейво показал на лежавшие перед ним вечерние газеты. Я успел просмотреть прессу. В обеих газетах со ссылкой на неназванный источник сообщалось, что трое убиты таким образом, как это практикует израильская разведка "Моссад". Всем неоднократно выстрелили в верхнюю часть тела и один или два раза в голову. Кроме того, в газете прямо цитировался "арабский источник", который считал убийства частью политики Израиля, направленной на саботаж создания независимого палестинского государства и на разжигание вражды внутри арабского общества.
- Кому об этом что-нибудь известно?
Все переглянулись, но никто не нарушил тишину. В конце концов я обратился с вопросом к Силланпяя:
- В чем заключается сотрудничество СУПО со службами безопасности Израиля?
- В том же, что и с разведывательными организациями других дружественных государств. Обмен информацией при необходимости.
- Вы обменивались информацией по данному делу?
- Я не уполномочен предоставлять информацию, относящуюся к сотрудничеству разведслужб.
- Жаль. Если убийцы израильтяне, то мы вынуждены подозревать, что исполнители являются сотрудниками израильской разведки. Трудно себе представить, чтобы гражданские лица из числа местного населения своими силами заварили такую кашу. А "Моссад" и раньше проводил операции за рубежом, в том числе в странах Северного совета.
Силланпяя пренебрежительно усмехнулся. Я продолжил:
- И если в деле замешан "Моссад", то это опять же означает, что жертвы были террористами. Они не интересны для обычных преступников. На курсах по подготовке офицеров полиции я внимательно изучил всю литературу касательно "Моссада", которую удалось достать. Я уверен, что знаю о предмете больше, чем любой из присутствующих здесь, ну, возможно, за исключением Силланпяя.
- Что вы думаете, инспектор Силланпяя? - спросил начальник полиции Туулия со всей официальностью, но Силланпяя не шелохнулся.
- Мне трудно представить себе причины, которые заставили бы "Моссад" отправиться в Финляндию убивать подозреваемых в терроризме арабов. У них хватает своих проблем. Им достаточно было предоставить информацию нам, и мы бы сами разобрались.
Силланпяя начинал меня раздражать.
- Всем известно, что "Моссад" наносит превентивные удары и осуществляет операции возмездия. Может быть, они получили какие-то сведения, которые стали толчком к действию.
Все опять посмотрели на Силланпяя.
- О "Моссаде" и его подвигах ходит много легенд, - сказал он. - Большинство из них, очевидно, распространяется им самим. Промахи у них те же, что и у других. В Лиллехаммере, в Норвегии, они убили невинного марокканского официанта, поскольку подозревали его в терроризме. Пятеро участников этой операции, сотрудники "Моссада" или их пособники, были осуждены. На самом деле "Моссад" - такая же служба, занимающаяся разведкой и обеспечением безопасности, как и другие, и так же соблюдает закон. Руководители там не умнее своих коллег в других странах и так же, как в других странах, думают только о своей карьере и о том, как бы выслужиться перед начальством.
Он автоматически взглянул на Туулию. Повисла тишина, как будто звук отключили невидимой кнопкой. Силланпяя продолжал как ни в чем не бывало:
- Может быть, я говорю несколько жестко. Также не следует забывать, что Финляндия является для Израиля дружественным государством. Проведение здесь противозаконных операций создало бы значительную угрозу двусторонним отношениям, а значит, на осуществление такой деятельности потребовалось бы согласование на уровне министров.
Туулия и Лейво явно приняли пассаж Силланпяя о начальниках на свой счет. Туулия заметил:
- Глупо тратить время на споры, фактов пока явно недостаточно. Мне хотелось бы услышать какие-то конструктивные предложения. Я принял решение передать в прессу фотографии погибших, если их личность не будет установлена до конца дня.
Ни у кого предложений не было, и начальник полиции закончил совещание. Я уже уходил, когда Туулия сделал мне знак отойти с ним в сторонку.
Он снова был мрачен.
- Мне поступило несколько сигналов насчет тебя.
- Какого рода?
Туулия прочистил горло.
- Скажем так, насчет отстранения тебя от дела.
- Отстранения?
- Еврей расследует убийства арабов. Я скажу прямо, что мне были высказаны предположения, что у тебя, как у еврея, недостаточная мотивация, чтобы найти преступников.
Я ожидал чего-то подобного и поэтому взял себя в руки.
- В первую очередь я полицейский, во вторую - финн и лишь в третью - еврей.
Начальник несколько мгновений смотрел на меня, затем натянуто улыбнулся:
- Хорошо сказал. Уверен, что ты сделаешь все, что сможешь.
Туулия кивнул и удалился в сопровождении Лейво. Поджидавший в стороне Хуовинен подошел ко мне:
- Что он хотел?
Я рассказал.
- Ни хрена себе, - выдохнул Хуовинен.
Я пошел в кабинет к Симолину. В тот момент, когда я входил в дверь, зазвонил телефон. Я услышал голос брата.
- Мне сейчас немного неудобно…
Это не остановило Эли.
- Мне надо с тобой встретиться, мне и Зильберштейну.
- У меня срочное дело, если ты не расслышал.
Меня возмущало, что по праву старшего брата Эли считал само собой разумеющимся, будто я должен находиться в полном его распоряжении.
- У нас тоже. Мы можем приехать к тебе, только скажи когда.
- Что за дело?
- Потом расскажу. Уверен, что тебе это тоже будет интересно.
- В час в гостинице "Пасила", но не больше пятнадцати минут, - согласился я.
- Спасибо, мы приедем.
Я зашел в кабинет к Симолину, где обнаружил и Стенман. Симолин ковырялся в своем компьютере.
- Есть что-то новое в показаниях свидетелей?
Симолин повернулся на крутящемся стуле:
- Ничего особенного, но от судмедэксперта пришло подтверждение, что в погибшего, которому отрезали нос и уши, стреляли уже после того, как нанесли удары ножом в грудь, и когда он уже лежал на земле. Довольно странно, во всяком случае, если учесть время, место и обстановку, в которой все происходило.
Я подумал о времени, месте и обстановке. Встреча на мосту, по которому по утрам проходит множество людей, как гуляющих, так и спешащих на работу. Кто-то следит за одним из идущих навстречу, застают его врасплох, одного убивают, а другого пытаются похитить. Тем не менее человеку удается бежать, он достает оружие, но падает на крышу поезда и погибает. Похитители скрываются с места происшествия на белом минивэне, который предыдущей ночью видели в Вартиокюля, где убиты иранец, владевший автомастерской, и его работник. Странно - это неточное слово. Такое впечатление создается только из-за того, что мы еще многого не знаем. Когда появится дополнительная информация, логика событий прояснится.
- А что с камерами видеонаблюдения? - спросил я у Стенман.
- И на них ничего. Скоро я получу кассету со станции метро "Сиилитие", но в поле зрения камеры не попадает территория парковки, а я не думаю, что оставившие автомобиль воспользовались метро. Каждый знает, что на станциях метро ведется видеонаблюдение.
- Ну как-то ведь они оттуда уехали. Попробуй вычислить, в какой период времени они оставили машину, и выяснить, каким общественным транспортом они оттуда уехали.
- Постараюсь, хотя думаю, что их оттуда забрали на машине.
Оксанен ворвался в верхней одежде. Он был в спортивном свитере с эмблемой автомобильной фирмы, шея обмотана шарфом с рекламой производителя копировальной техники.
- Что будем делать? - спросил Оксанен.
Он опоздал на два часа, но я не стал спрашивать, где он был. У него всегда была наготове целая куча разных объяснений, и мне надоело их выслушивать.
Я вспомнил о комиссаре Тойволе и сразу позвонил ему.
- Я как раз тебе звоню. Ты угадал, девчонка тоже пострадала при пожаре. Она обращалась со своими ожогами в поликлинику в Корсо. Мы знаем имя и адрес. Ты приедешь, чтобы нам вместе ее навестить?
- Приеду.
Тут я вспомнил, что обещал встретиться с братом и Зильберштейном.
- Но мне надо к часу вернуться.
- Не торопись, успеешь, - сказал Тойвола с оптимизмом. - И еще одно дело. Проверили номер кузова автомобиля. Машина именно та, которую вы искали.
Он дал адрес девушки. Мы договорились встретиться у дома.
Я рассказал Стенман, Оксанену и Симолину о том, что узнал от Тойволы.
- Хорошо бы ты поехала с нами, - сказал я Стенман. - Девчонка, наверное, напугана, и, может быть, ей легче будет разговаривать с женщиной.
Я поручил Оксанену просмотреть пленки с камер наблюдения, которые обещали отдать Стенман. Оксанен, наморщив лоб, глянул на часы. По-видимому, у него была назначена встреча с каким-нибудь спонсором полицейского кружка любителей ралли. Симолину я доверял настолько, что предоставил ему самому решать, чем заняться.
Дом оказался почти новым и с виду дорогим - не какой-нибудь бюджетный типовой вариант, а спроектированный по индивидуальному заказу. С дороги были видны высокая, оштукатуренная белая стена и узкие вертикальные окна. Во дворе отливал металликом черный пикап "БМВ", а на дверях висела табличка с предупреждением о злой собаке.
Дверь открыла женщина лет сорока. Она предчувствовала неприятности и с самого начала заняла оборону. В ногах у нее вертелся коротколапый бигль, который ни капельки не казался злым. Тойвола, как старший, нас представил.
- Извините, но мне некогда. Вы не могли бы зайти в какой-нибудь другой день?
- К сожалению, мы тоже очень торопимся, - сказал Тойвола.
- Я как раз собираюсь уходить.
Тойвола не сдавался.
- Сожалею, - ответил он.
Женщина ни малейшим жестом не пригласила нас войти. Она сама вышла на улицу и закрыла за собой дверь.
- Дело касается вашей дочери. Ей обрабатывали ожоги в поликлинике в Корсо. Мы хотели бы с ней побеседовать.
- Она спит.
- Мы вынуждены попросить вас разбудить ее.
Женщина скрестила руки на груди. Она защищала свою нору.
- Вы не понимаете, что она больна и спит? Она приняла сильнодействующее обезболивающее.
Тойвола был неумолим. Женщина поняла, что от нас не отвязаться, и сдалась:
- Ладно, заходите. Но я надеюсь, что вы уйдете как можно скорее.
Обстановка дома соответствовала его внешнему виду. Вся мебель была дизайнерская, тщательно подобранная и дорогая.
Женщина поспешила наверх. Она вернулась через пару минут.
- Дочь сейчас выйдет. Пока что я бы хотела узнать, в чем, собственно, дело. Моя дочь несовершеннолетняя, поэтому я, видимо, имею право знать.
Я спросил, сколько лет дочери.
- Семнадцать.
Девушка была ровесницей Лео, которому я приходился сандаком. Как сандак, я все еще воспринимал его ребенком.
- Мы расследуем пожар, в котором сгорел автомобиль. Мы уверены, что ваша дочь была там, когда машина загорелась.
- Это был несчастный случай?
- Может быть, но один человек погиб.
- Кто?
- Мы предполагаем, что это парень вашей дочери.
- Кими?
- Да.
- Не может быть! Вы что, думаете, что Сядэ не сказала бы мне?
Девушка спустилась в халате, надетом поверх пижамы. Одну сторону лица скрывала повязка. Вид у нее был заплаканный. Мать встала и обняла дочь, словно пытаясь защитить ее.
Девушка села на диван. Стенман подошла к ней:
- Наверное, догадываешься, почему мы хотим с тобой поговорить.
- Расскажи все, - подбодрила ее мать.
- Где вы взяли машину? - Стенман задала вопрос, как будто все остальное ей было известно. Я бы тоже выбрал такую же тактику.
- Ее нашел Кими с приятелем.
- То есть они ее угнали?
- Ну да… или там внутри были ключи.
- Что произошло в карьере? - продолжила Стенман.
- Мы поехали туда вдвоем с Кими… Переночевали в машине… Я сказала маме, что я со своим парнем… Утром я пошла пописать, а когда вернулась, машина загорелась и взорвалась. Дверь была открыта, и огонь ударил мне в лицо… Потом вспыхнула вся машина… Я побежала… С шоссе вызвала такси по телефону и поехала в Корсо. Подождала, пока откроется поликлиника, и потом вернулась домой.
- Если вы спали в машине, почему твой парень был на переднем сиденье?
- Мы как раз собирались уезжать.
- Машина взорвалась или загорелась? - спросил я.
- Взорвалась… Во всяком случае, вспыхнула… в окно ударил огонь… Я услышала, что Кими закричал… и потом вся машина уже была в огне…
Девочка разрыдалась, и мы дали матери немного времени ее успокоить.
Я посмотрел на Стенман, и она продолжила опрос:
- Где Кими и его товарищ взяли машину?
- Я не знаю, меня с ними не было. Наверное, где-то недалеко.
- Это Кими сказал, что ключи были в машине?
- Да, и я их видела тоже.
- Как зовут товарища Кими, который был с ним, когда они нашли машину?
- Томи, Томи Силтала.
- Ты знаешь, где найти этого Томи?
- В Кераве, в тюрьме.
- В тюрьме в Кераве?
- Да… У него были выходные… Он вчера отправился обратно.
Мне уже приходилось бывать в этой тюрьме. Раньше туда помещали почти исключительно молодых правонарушителей по первой ходке. Теперь там сидели и другие преступники. Тюремные постройки расположились на большой территории среди полей. Старое, по-настоящему красивое здание тюрьмы напоминало усадьбу, а новое отделение, построенное в шестидесятых годах, находилось в отдалении. В тюрьме были своя теплица, которая дополняла рацион заключенных овощами, автомастерская, хлев, столярная и слесарная мастерские.
Силтала работал в слесарной мастерской, разместившейся в бывшем хлеву, между старым и новым зданиями.
Когда мы пришли, он обтачивал болгаркой массивную дровяную печку для бани. Тойвола с интересом понаблюдал за его работой.
- У моего брата на даче в Мянтюхарью печка, изготовленная здесь. Хороший пар дает.
Охранник прервал работу Силталы и привел его в комнату отдыха. Парень был одет в комбинезон, прожженный в нескольких местах искрами от сварки. Он узнал, что мы полицейские, и лицо его сразу приняло угрюмое выражение.
- Садись, - скомандовал я.
Он сел на скамью. Заспанные глаза на узком лице и пушок на верхней губе. Ему было лет двадцать.
Я попросил охранника выйти и сказал парню:
- Это неофициальная беседа. Нас совершенно не интересует, что ты с товарищем украл машину, но все остальное нам надо знать. Расскажи, как было дело, и тогда кража останется между нами. Поможешь нам, мы отплатим тебе добром.
- Кими настучал, падла?
- Кими погиб.
- Гонишь, я только вчера его видел.
- Твой приятель погиб сегодня, рано утром. Машина, которую вы угнали, загорелась. Он сгорел вместе с ней. Я могу тебя отвезти посмотреть на него, хотя сгоревший человек - не самое приятное зрелище.
Парень на минуту задумался.
- Твою мать!
- Может, еще что-нибудь скажешь? - ласково спросила Стенман.
- Я просто в машине сидел. С полчаса, не больше.
- Где вы нашли машину?
- За городом недалеко. Она была брошена на лесной дороге, ключи висели в замке, и все двери открыты.
- Что вы там делали?
Несмотря на юные годы у Силталы были повадки матерого бандита. Он оценивающе посмотрел на нас, опять немного подумал, прежде чем что-то сказать.
- Кими где-то по-черному купил пистолет двадцать второго калибра, и мы пошли в лес опробовать его, пострелять по пивным банкам.
Он прервал рассказ на середине. Я попросил его продолжать.
- Мы были в лесу, когда заметили машину. Кими заглянул в окно и увидел, что в замок вставлены ключи. Он дернул дверь, и, чудо конечно, она оказалась открыта. Кими сразу запрыгнул на водительское место, а я сел рядом. Мы тут же и позабыли, что стрелять собирались.
- И что дальше?
- Машина там стояла до нас недолго, Кими сказал, что двигатель еще теплый. Я подивился, что какой-то идиот оставил ключи в автомобиле, да еще и двери открытые. На всякий случай мы подождали немного, но никто не пришел.
- В машине еще что-нибудь было?
- Типа чего?
- Ну какие-то личные вещи, что-то не относящееся к автомобилю. Машина была арендованная.
- Во всяком случае, не запомнилось ничего.
- Сколько топлива оставалось?
- Почти полбака.
- Что вы дальше сделали?
- Покатались немного около Керавы, потом мой выходной стал кончаться, я отправился домой, и отец подкинул меня сюда. Кими уехал на машине. Он сказал, что, если уж у него раз в жизни под задницей оказалась нормальная тачка, он съездит за своей телкой и они смотаются куда-нибудь потрахаться. Это она, сучка, меня сдала? Сядэ?
- Когда ехали по лесной дороге, вы видели кого-нибудь или что-нибудь, например машины?
На этот раз парень ответил не задумываясь:
- На шоссе сразу на перекрестке есть автобусная остановка. Там стояла машина, и в нее как раз садился какой-то тип.
- Какая машина?
- "Форд фокус", цвета нижней юбки у старой бабки, бледно-зеленого. Обычный, четырехдверный. На заднем стекле логотип - "Стокманн Ауто".
- А номер машины не запомнил?
Парень наморщил лоб.
- Номер был финский? - поднажал я.
- Наверное, да, я бы точно запомнил, если иностранный.
- Попробуй еще что-то вспомнить.
- Номер был короткий, иностранные обычно длинные. Не больше четырех знаков, а может, даже три.
- Типа ЕО-1?..
- Да.
- А что за тип?
- Довольно старый, не меньше сорока.
- Точно, старый, - ухмыльнулся Тойвола.
- Как он выглядел?