- И нищими следователями. - Он захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел за руль. - Могу я узнать, - все так же высокопарно продолжал он, - куда господин желает ехать?
Де Кок с изумлением взглянул на него.
- Что случилось? - спросил он удивленно. - Что с тобой происходит?
Лицо молодого следователя расплылось в улыбке.
- Пока вы были в больнице, - серьезно сказал он, - я еще раз все обдумал.
- И что же?
Фледдер прижал руку к груди.
- Я как всегда поторопился. Вы правы, буфетчик еще не созрел для ареста. Возможно, он действовал неосознанно… настоящий преступник мог просто использовать его.
Де Кок был доволен.
- Об этом я не спрашивал Пита де Бура, ведь еще сегодня утром я ничего не знал об этом кофе. Нужно еще раз с ним встретиться, возможно, он еще что-нибудь вспомнит… например, вспомнит человека, который просил его передать стакан с кофе кондуктору.
Фледдер отъехал от больничной автостоянки.
- Слушая вас, можно подумать, что вы не желаете слышать ничего плохого об этом буфетчике, - задумчиво сказал он.
Де Кок легко пожал плечами.
- Я же видел его… разговаривал с ним… а ты нет. - Этот длинный, вялый верзила не слишком умен.
- А вы полагаете, что преступник непременно должен быть умен?
Де Кок стиснул зубы так, что морщинки вокруг рта прорезались еще четче.
- Это убийство совершалось по плану, - мрачно сказал он. - Адскому плану, изобретенному самим дьяволом. А дьяволы обладают способностью в какие-то моменты проявлять поразительную изобретательность. - Он вздохнул. - Не знаю почему наш господь допускает такое…
Фледдер засмеялся.
- А может, это задумано как испытание для следователей?
Далее они ехали молча и вскоре оказались на окраине Утрехта, вдали промелькнула крыша знаменитого Восточного дворца.
- Мы возвращаемся к себе? - спросил Фледдер.
Де Кок кивнул.
- Может быть, появились какие-то новости. Кроме того, в ящике стола меня ждут бутерброд и яблочко.
Фледдер покосился на своего шефа.
- Что рассказала вам Луиза де Колиньи?
Де Кок чуть-чуть сполз вниз на своем сиденье.
- Девушка убеждена, что вчерашнее покушение на нее - дело рук той самой женщины, которая угрожает ей по телефону. Она якобы попыталась исправить свою ошибку.
Фледдер насупил брови.
- За рулем машины, которая сбила Луизу, сидела женщина?
- Нет, мужчина. Но она не смогла его описать, заметила только, что это был светло-голубой "мерседес".
- Светло-голубой "мерседес"?
- Да, она так утверждает.
"Фольксваген" мчался так, словно брал разбег по взлетной полосе.
- Жан де Турне… - тяжело выдохнул Фледдер.
Де Кок не понял, что он хотел этим сказать.
- Когда он вчера вечером ушел от нас, - пояснил Фледдер, - я проследил за ним из окна. Он сел в светло-голубой "мерседес".
9
Фледдер с ходу выскочил на деревянную площадку позади полицейского управления и резко затормозил, задев ограждение канала. Еще немного и машина свалилась бы в воду, но, к счастью, все обошлось благополучно.
Де Кок испуганно вцепился в сиденье обеими руками.
- Подумал хотя бы о моей пенсии!
Фледдер, надув щеки, выдохнул воздух и весь обмяк за рулем.
- Эту площадку, кажется, смазали мылом!
Де Кок опустил стекло и взглянул из окошка на коричневую воду.
- Ты не мог припарковать машину где-то в другом месте? - проворчал он. - Мне совсем не хочется сушить свой костюм и к тому же я уже давно не плавал.
Фледдер стал осторожно выруливать, отодвигаясь от края ограждения. Наконец он припарковался и вышел из машины, чтобы осмотреть ее. К счастью, мелкие повреждения на их стареньком "фольксвагене" были почти незаметны.
От парковки они направились через Аудебрюгстейг на Вармусстраат. Перед входом в полицейское управление стоял светло-голубой "мерседес".
- Это он…
Фледдер кивнул.
- Да, это машина Жана де Турне… Отца Сюзетты. Интересно, что ему здесь надо?
Де Кок пожал плечами.
- Осмотри хорошенько "мерседес". Вряд ли сейчас можно что-то обнаружить, иначе он бы не поехал в полицейское управление на этой машине. Ну, ладно, пойду послушаю, что расскажет нам господин Жан.
Де Кок вошел в подъезд. В вестибюле из-за стойки его окликнул Ян Кюстерс.
- Наверху вас опять ожидает мужчина.
Де Кок улыбнулся.
- Жан де Турне.
Ян Кюстерс посмотрел с удивлением.
- Откуда вы знаете?
Де Кок указал большим пальцем через плечо.
- Его машина стоит перед подъездом.
Он прошел мимо стойки и быстро поднялся по каменной лестнице. На широкой скамье перед комнатой следователей сидел мужчина в длинном зеленом пальто с погончиками. Завидев де Кока, он встал и медленно двинулся ему навстречу.
- Я хотел с вами поговорить, - хриплым голосом произнес он.
Инспектор молча кивнул и прошел вперед, как бы приглашая следовать за ним. Войдя в комнату, он обратился к гостю:
- Садитесь.
Бросив шляпу на пустой стол и не снимая плаща, де Кок уселся на свое место и в упор посмотрел на посетителя. На этот раз Жан де Турне держался совсем иначе, от его прежней напыщенности не осталось и следа.
- Вы что-то хотели мне сказать? - обратился к нему де Кок.
Жан де Турне тяжело вздохнул.
- Сегодня утром, проснувшись, я понял, что вчера вечером произвел на вас странное впечатление. Прошу меня извинить. Я показался вам, вероятно, бесчувственным человеком. Возможно, в тот момент я действительно ничего не чувствовал, до меня еще толком ничего не дошло. Я выслушал сообщение о смерти дочери так, словно речь шла о дочери кого-то другого, я еще не осознал…
Де Кок с напряженным вниманием ловил каждое слово.
- Сюзетта действительно ваша дочь?
- Да.
- Если я хорошо вас понял, она живет не с вами?
Жан де Турне опустил голову.
- Мы с женой развелись несколько лет назад, - сказал он. - И Сюзетта осталась жить с матерью в Неймегене. Но я сохранил очень хорошие отношения с дочерью. Она регулярно навещала меня. Она как раз ехала ко мне. - Он провел рукой по лбу. - Этого не должно было случиться!
Де Кок внимательно следил за ним. Никаких следов вчерашней важности, сейчас он казался более человечным и доступным.
- Где вы живете?
- Здесь, в Амстердаме, на Бетховенстраат. А моя контора находится на Кайзерсграхт. Там мы и должны были встретиться с Сюзеттой. Условились пойти пообедать вместе.
- Вы сообщили о том, что случилось, своей жене?
- Она в ужасном состоянии. Сегодня вечером я, очевидно, заеду к ней. Может быть, мы найдем утешение друг в друге… Мы ведь много лет прожили очень счастливо.
- У вас есть еще дети?
Жан де Турне покачал головой.
- Сюзетта была нашим единственным ребенком.
Де Кок посмотрел ему в глаза.
- Вы можете как-то объяснить причину ее убийства?
Жан де Турне помедлил с ответом.
- Я думаю, это месть.
Де Кок полузакрыл глаза.
- Месть? - удивился он.
- Да.
- Чья?
Жан де Турне сжал губы. В темных глазах, спрятавшихся под мохнатыми бровями, зажглась злоба.
- Луизы де Колиньи.
Фледдер невольно опустился на стул и с нескрываемым изумлением уставился на инспектора.
- Луизы де Колиньи? - недоверчиво переспросил он.
- Жан де Турне считает, - подтвердил де Кок, - что убийство его дочери Сюзетты - дело рук Луизы де Колиньи.
Фледдер развел руками.
- В чем же причина?
- Жан де Турне считает, что это месть. Когда я его спросил из-за чего месть, он рассказал о каком-то молодом человеке, в которого несколько лет назад были влюблены обе: и Луиза де Колиньи, и его дочь. В конце концов молодой человек предпочел Сюзетту и с тех пор Луиза де Колиньи поклялась отомстить ей.
Фледдер ухмыльнулся.
- И это послужило мотивом убийства?
- Я тоже дал ему понять, - сказал де Кок, - что не очень-то верю в эту легенду. Если бы все подобные истории кончались убийством, то у нас стало бы вдвое больше кладбищ и крематориев.
Фледдер рассмеялся.
- Ну а он?
Де Кок печально улыбнулся.
- Рассердился. Сказал, что мое замечание бестактно и твердо стоял на своем: Луиза де Колиньи виновна в убийстве его дочери. Потребовал ее немедленного ареста.
- Немедленного?
- Да. А если я буду тянуть с этим делом, он обратится к представителям юстиции.
Фледдер глубоко втянул в себя воздух.
- Этот тип сошел с ума!
Де Кок медленно покачал головой.
- Да нет, - сказал он. - Напротив, Жан де Турне, судя по всему, очень разумный человек. Я все время задаю себе вопрос: для чего он вторично явился к нам в управление?
Фледдер молчал, уставившись в одну точку.
- В результате всего этого я понял только одно: Жан де Турне знает о существовании Луизы де Колиньи.
- Когда я сопоставил все, что мне было известно до настоящего времени об обоих убийствах и угрозах по телефону Луизе де Колиньи, мне тоже многое показалось странным. Мы в своем расследовании не заметили эту связь. Я спросил Жана де Турне, откуда он знает Луизу де Колиньи, он удивленно посмотрел на меня и сказал: "Вы невнимательно слушали меня… я же рассказал вам о любовной истории моей дочери".
- И тем самым он заткнул вам рот!
Де Кок беспомощно развел руками.
- Нет, этот ответ совсем не удовлетворил меня, - сказал он, - ведь я не поверил в эту любовную историю. Но я не счел возможным расспрашивать его дальше.
- Вы считаете, что Жан де Турне узнал о ее существовании при каких-то иных обстоятельствах?
Де Кок потер свой широкий подбородок.
- Предполагаю, что для этого у меня нет никаких фактов. Очень странно: сегодня в Академической больнице Луиза де Колиньи на мой вопрос, знает ли она Сюзетту де Турне, ответила: "Нет, нет, я ее не знаю. Хотя я где-то слышала это имя". Это соответствует тому, что сказал Поль, он ведь заявил, что узнал имя Сюзетты де Турне со страниц репортажа из полицейского управления. Возможно, что и Луиза прочла этот репортаж, где упоминалось имя Сюзетты де Турне.
Фледдер поморщился.
- Все это дурно пахнет!
- Ты прав, Дик, - согласился де Кок, - это дурно пахнет. Вопрос только в том… откуда исходит этот запах. У меня такое чувство, что пройдет немало времени, пока мы отыщем медвежью берлогу.
Они помолчали, углубившись в свои мысли. Несмотря на то, что приближался самый длинный день в году, за окном было уже совсем темно.
Уличный шум проникал через полуоткрытые рамы. Узкая Вармусстраат была полна народа. Пьяный амстердамец пел с иорданским акцентом печальную песню о любви и смерти. Где-то тявкала собака, молодая проститутка пронзительным голосом сыпала проклятия на голову скупого клиента.
Фледдер повернулся к де Коку.
- Жан де Турне, - сказал он, - пребывает, как он говорит, в твердом убеждении, что Луиза де Колиньи ответственна за смерть его дочери Сюзетты.
- И что же?
- Жан де Турне, - как мы установили, является владельцем светло-голубого "мерседеса".
Де Кок улыбнулся.
- И что из этого следует?
- Вы напрямую обвинили его в попытке убийства в Утрехте?
- Да, я это сделал.
Фледдер вскинул вверх руки.
- И что он вам на это сказал?
Де Кок потер мизинцем переносицу. Этот жест означал, что он готовит какой-то сюрприз.
- У Жана де Турне, - сказал он улыбаясь, - твердое алиби. Есть человек, который может засвидетельствовать, что вчера вечером после визита в наше управление он не покидал своей квартиры на Бетховенстраат.
- Кто этот человек?
На лице старого инспектора мелькнула лукавая улыбка.
- Рихард Бернард… отец убитой Стеллы.
10
На следующее утро, как всегда, с получасовым опозданием де Кок вошел в комнату следователей. Он весело расхохотался, когда по обыкновению кинул шляпу на вешалку и не попал на крючок. Он снял старый плащ, поднял шляпу и проследовал к своему столу.
Фледдер выглянул из-за пишущей машинки.
- У вас предстоит горячий денек!
Старый инспектор недоуменно посмотрел на него.
- Ты о чем?
Фледдер ничего не ответил и только указал рукой куда-то впереди себя.
- Вам нужно явиться к комиссару Бейтендаму. Он полчаса назад вызывал вас. - Фледдер скорчил гримасу. - На вашем месте я бы оделся потеплее, лицо у комиссара было как у крокодила…
Де Кок равнодушно пожал плечами.
- Я плохо спал эту ночь.
Фледдер чуть-чуть отодвинул от себя пишущую машинку.
- Не знаю, что там стряслось, но мне показалось, комиссар чем-то недоволен. Он сказал: "Вся эта возня за моей спиной"…
Де Кок нахмурил брови.
- Возня за его спиной? - удивился инспектор.
- Да, так он выразился.
Де Кок с напряженным лицом пошел к двери.
Выскочив из-за стола, Фледдер догнал его:
- Обещайте мне только одно…
Де Кок обернулся на ходу.
- Что именно?
Молодой следователь положил руку на плечо своего учителя.
- Постарайтесь быть корректным.
Комиссар Бейтендам выпрямился и оперся руками о стол. Его длинное узкое лицо казалось озабоченным.
- Я не приглашаю тебя садиться, де Кок, - торжественно произнес он. - Ты делаешь все, что считаешь нужным. - Он выразительно кашлянул. - Но есть три пункта, по поводу которых я должен сделать свои замечания.
Де Кок слабо улыбнулся.
- Три, комиссар, это много… для простого инспектора… да к тому же за один день.
Комиссар Бейтендам стиснул руки так, что побелели косточки, на его впалых щеках проступили красные пятна.
- Уволь меня от своих глупых шуток! - жестко сказал он. - Сейчас они совершенно неуместны. Я же ведь хочу поговорить с тобой о деле Фледдера.
Де Кок вскинул на него глаза.
- Первый раз слышу, что существует какое-то дело Фледдера, - сказал он.
- Я представил этого молодого человека на повышение, но он, к моему великому сожалению, отказался от должности и я не могу отделаться от мысли, что сделал он это по твоему наущению.
Он помолчал несколько секунд. Его ноздри гневно раздувались.
Де Кок с трудом подавил нараставшую в нем потребность огрызнуться.
- Это было самостоятельное решение Фледдера, - тихим голосом сказал он. - Его смутили возможные последствия этого повышения.
- Какие последствия?
- Это ведь значило бы, что он больше не будет работать со мной. Он согласился бы на повышение, если бы вы позволили ему продолжать работать со мной. - И инспектор одарил начальника одной из своих кротчайших улыбок. - Может быть, вы на этот раз сделаете для него исключение?
К удивлению де Кока, комиссар Бейтендам не отмел с ходу его просьбу и погрузился в какие-то размышления.
- Я должен это как следует взвесить, - сказал он наконец и поспешил переменить тему.
- Вчера вечером ко мне обратился отец погибшей Сюзетты - Жан де Турне, человек в нашем городе известный. Господин де Турне очень недоволен тобой, он считает, что ты недостаточно серьезно отнесся к тому, что он рассказал. Когда он поведал тебе о любовной истории его дочери, которая по-видимому явилась причиной убийства, ты ответил ему… - Комиссар заглянул в листок, лежащий на столе. - "Если бы все подобные истории кончались убийством, у нас стало бы вдовое больше кладбищ и крематориев". - Комиссар бросил быстрый взгляд на де Кока. - Я нахожу подобное замечание неуместным, де Кок.
Седой инспектор спокойно смотрел в лицо своего начальника.
- Вы сказали, что у вас есть ко мне замечания по трем пунктам, - холодно напомнил он. - В чем же состоит третье?
Комиссар Бейтендам вытянул перед собой руки, соединив кончики пальцев.
- Я понял, - медленно произнес он, - что помимо моего задания ты еще выполняешь поручение господина Медхозена, нашего нового советника юстиции, который предложил тебе заняться нераскрытым старым делом.
Де Кок полузакрыл глаза, чувствуя как учащенно бьется сердце и кровь приливает к лицу.
- Интересно, кто вас информировал?
- Это к делу не относится, - оборвал его комиссар. - И тебя это не должно интересовать.
Де Кок мотнул головой.
- Нет, это меня как раз очень интересует, - он изо всех сил старался говорить спокойным ровным голосом. - Господин Медхозен не давал мне никаких поручений, и я за вашей спиной не давал ему никаких обещаний, это какой-то "испорченный телефон". Я догадываюсь, кто поспешил вам об этом доложить - советник юстиции господин Схаапе, которому пришлось оставить этот пост, несмотря на то, что он был особенно дорог вашему сердцу. Советую вам в интересах дела установить такой же тесный контакт с нашим новым советником.
Этого комиссар Бейтендам уже не мог вынести. Он выскочил из-за стола, багровый от ярости и, указав пальцем на дверь, прокричал:
- Вон!
Де Кок поспешил ретироваться.
Фледдер встретил его укоризненным вопросом:
- Опять скандал?
Расстроенный де Кок молча пожал плечами и уселся за свой стол.
- Все то же, - буркнул он. - Поверь мне, я изо всех сил старался держаться корректно и благожелательно. Но неизвестно почему я его постоянно раздражаю.
Фледдер усмехнулся.
- Неизвестно почему? Думаю, что вы постоянно и совершенно сознательно раздражаете его.
Появился адъютант Компхейс и положил на стол де Кока толстый желтый конверт.
- Результаты осмотра места происшествия, - пояснил он. - С утра лежит вместе со всей остальной корреспонденцией.
Седой инспектор вскрыл конверт и из него выпали два прозрачных пластиковых пакетика. В одном были три окурка сигарет со следами светлой губной помады, в другом - еще один окурок с четким отпечатком темно-красного цвета.
Фледдер вышел из-за своего стола, заглянул через плечо де Кока и, указав на сигаретные окурки со следами розовой помады, сказал: - Это помада Сюзетты де Турне. Я за этим следил специально. - Молодой человек улыбнулся. - У меня есть и вещественное доказательство: перед тем как доктор Рюстлоос начал вскрытие, я провел по губам убитой бумажной салфеткой и салфетку эту сохранил.
Де Кок обернулся и посмотрел на него через плечо.
- Вот это здорово! Молодец!
- А эту сигарету, должно быть, курила наша таинственная дама, - Фледдер указал на другой пакетик. - Ведь ее, очевидно, нашли в пепельнице в том самом купе.
Де Кок кивнул.
- Тут еще прислан рапорт, очевидно, составленный Беном Креюгером, снимавшим отпечатки пальцев.
На лице де Кока появилось задумчивое выражение.
- Я должен подумать, насколько можно доверять его выводам, ведь вагоны основательно убирают далеко не каждый день и тут может быть множество отпечатков самых разных людей. Классифицировать подобный материал чрезвычайно сложно. Иной раз на одни отпечатки накладываются другие. Все это делает результаты анализа весьма сомнительными.
Фледдер указал глазами на конверт.
- Там есть что-нибудь еще?