5
Они двинулись по проходу, провожаемые взглядами. Когда поравнялись с тем рядом, где сидели подельники Секача, Месхиев улыбнулся и обронил:
- Смотри не проспи Ганновер и не наспи СПИД!..
А Лариса прошипела вслед ругательство.
- Что они говорят? Они вам говорят? - тревожно спросила девушка.
- Да.
- Так вы не немец?
- Для вас это имеет значение?
- В данный момент - нет.
- Можно узнать, как вас зовут? - спросил Марк.
Его попутчики остались далеко позади.
Дисциплинированность немцев проявлялась и в том, как они ехали: спокойно сидели на своих местах, уткнувшись в газету или в серый пейзаж за окном. Вставали только в случае крайней необходимости. Марка насторожили двое типов, двигавшихся им навстречу. Мало того что они шагали очень энергично, не забывая, однако, заглянуть в лицо каждому сидящему пассажиру, они еще были очень похожи на тех, что выщелкивались через дверь вокзала на перрон следом за девчонкой.
Так и есть. Вместо того чтобы назвать свое имя, беглянка воскликнула:
- Вон впереди двое!
- Понял. Ну-ка отпустите меня на минутку.
- Только не бейте их сильно!
- Они что - из полиции?!
Марк даже остановился, девушка уперлась руками в его спину.
- Нет-нет!
- Тогда в чем дело? Посмотрите лучше, нет ли ваших приятелей еще и сзади!
Она оглянулась.
- Еще нет.
- Отлично!
Они неминуемо сближались, двое против двоих. Правда, преследователи пока не знали наверняка, что придется иметь дело не только с девчонкой.
Неудобство для преследователей заключалось в том, что проход, достаточно свободный для одного человека, не был приспособлен для ходьбы двух человек рядом. Поэтому бежали они, завидев искомую девушку, чуть ли не мешая друг другу: тот, что шел вторым, торопился и немного забегал сбоку к первому, не давая ему достаточного простора для маневра.
Повинуясь приказу нежданного помощника, девушка отстала от него метра на два. Марк, приблизившись к первому преследователю, изобразил на лице радушную улыбку, вытянул вперед прямую ладонь, словно для рукопожатия и заговорил:
- Гутен морген! Гутен морген!..
Первый, не желая тратить время на какого-то придурка, схватил Марка за руку, чтобы оттолкнуть в сторону. Резко повернувшись возле напавшего, Марк вывернул ему руку в плечевом суставе, одновременно ударив второго левой рукой в подбородок. Используя болевой фактор в выкрученной руке первого противника, Марк швырнул его прямо на сидящих рядышком двух благообразных старух. Те возмущенно и слегка визгливо закудахтали, пытаясь спихнуть плотного мужчину со своих коленей, чем только мешали ему быстро встать на ноги.
Отмахнувшись от второго преследователя, Марк ударил барахтающегося в юбках первого ребром ладони под затылок и отключил на несколько минут. Затем позволил схватить себя второму и снова, словно вальсируя, плавно провел прием, вывихнул второму руку и, роняя, ударил легонько головой о металлическую опору сиденья.
Все произошло так стремительно, что, кроме старушек, никто не понял, что происходит. Пассажиры подумали, что две группы спешащих людей не смогли разминуться, да и только.
Марк схватил подоспевшую девушку за руку и потащил ее из этого вагона в следующий, затем в следующий, и так до последнего, чтобы преследователи не смогли обойти их с двух сторон.
В тамбуре последнего вагона они остановились, и Марк спросил:
- Как все-таки вас зовут?
- Кристина.
Она улыбнулась:
- Классно это у вас получается!
- Вы думаете, только это? Но не надо комплиментов! Сейчас прибегут еще трое, а с ними я могу и не справиться! Что будем делать, Кристина?
- Не знаю…
Она, кажется, растерялась, вспомнив, что еще ничего не кончилось. Нервно облизнула розовым языком ненакрашенные губы.
- Что они от тебя хотят?
Кристина не ответила. Огляделась по сторонам, попробовала оторвать поручень, наверное, хотела просунуть его в качестве запора под ручки дверей. По всей видимости, она была близка к отчаянию.
- Это не поможет, - сказал Марк. - Рано или поздно они сюда ворвутся.
- Тогда я дерну стоп-кран и выскочу!
- Они догадаются, тоже дернут и тоже выскочат, - сказал безжалостно Марк.
- Тогда я выскочу на ходу!
С этими словами Кристина рванула ручку двери. В отличие от российских вагонов в этом чистеньком и сверкающем, аккуратном вагончике, как в доме, дверь с присущим железнодорожному транспорту лязгом распахнулась наружу.
Коротко, но громко взвизгнув, Кристина - она так и не отпустила дверную ручку - не быстро и не медленно, но неотвратимо выскользнула вслед за дверью из уютных пределов вагона.
Громко выругавшись по-русски, Марк выглянул в дверной проем, но ничего толком не увидел. Он порылся в карманах, пересчитал, сколько у него денег: на билет до Мюнхена должно хватить.
Затем взглянул в стекло раздвижных дверей, ведущих в вагон. В последнем вагоне было пока тихо, но пассажиры, перегибаясь через подлокотники своих кресел, смотрели вперед - что там за шум нарастает?
Марк прекрасно знал, кто там шумит. Он снова посмотрел вбок, на проплывающие мимо глаз пейзажи сельской Германии, и прыгнул по ходу поезда, словно навстречу преследователям. Хорошо сгруппировавшись, приземлился удачно. Спрятавшись за кустом, подождал, повторят ли его прыжок преследователи. Не повторили, поехали себе дальше. Значит, сделал вывод Марк, либо это полицейские, которым не хочется рисковать так непочетно за одну зарплату, либо беглянка Кристина не так сильно провинилась перед кем-то, чтобы ловить ее любой ценой.
Когда последний вагон превратился в небольшое пятнышко с красной светящейся точкой, Марк пошел вдоль насыпи назад, туда, где должна была лежать разбившаяся девушка. На краю поля возле горизонта в обрамлении темных голых крон старых высоких деревьев виднелась красная черепичная крыша. Если живая, оттащу туда - и бежать, решил Марк, а если… Но об этом думать не хотелось.
Кристина, нахохлившись, как озябшая птица, сидела на корточках, верхняя губа наползла на нижнюю до половины подбородка.
Марк подбежал к ней, встряхнул, крикнул по-русски:
- Ты цела?!
Она уставилась на него влажными глазами и отрицательно покачала головой.
- Не понимаешь? А, черт! - Марк повторил вопрос по-немецки. - У тебя все в порядке?
Кристина молча кивнула.
- Почему не разговариваешь?
Она освободила из теплого плена нижнюю губу. Из ранки посередине губы сбежала тоненькая струйка крови. Слегка пришептывая, девушка объяснила:
- Стукнула коленом, когда упала.
- Идти можешь?
Она пожала плечами.
- Ну-ка вставай!
Она поднялась, сделала шаг-другой и энергично закивала: могу, мол…
По прямой асфальтированной дороге, проложенной среди полей, они пошли к ферме.
- Кто за тобой гнался?
- Их отец нанял.
- Что? - Марк возмущенно остановился. - Отец! А я из-за тебя теперь дело не сделаю.
- Ты русский?
- Наполовину.
- Те, с кем ты сидел, твои друзья?
- Скорее коллеги.
- Ну все равно. Та женщина, с которой ты сидел, тоже?
- Да.
- Значит, вы ехали в Мюнхен?
- Откуда ты знаешь? - удивился Марк.
- Эта женщина часто приходит к моему отцу…
- Что?!
- Да-да. Так что не волнуйся. К отцу я помогу тебе добраться.
- А кто он?
- Не знаю, мама с ним не живет уже давно. Но раз у него дела с вами, русскими, значит, дела у него темные. А, пустое! Скажи лучше свое имя, русский медведь.
Марк подумал и сказал:
- Геннадий.
Глава девятая
ДЕВЯТЬ МИНУТ, ПОЛЕТ НОРМАЛЬНЫЙ…
1
Александр Андреевич Лисовский приготовил все заранее. Только он один знал, в какой кассете груз, в какой - пустышка. Поэтому утром получилось так, что чемоданчик с плутонием нес он, а пустышку - Месхиев. Точнее сказать, это была уже не пустышка.
Пока все шло по плану. Разве что приставленный к нему мент вел себя совсем не так, как положено менту. А впрочем, чему удивляться? Лисовскому даже стало жаль красивого и, наверное, везучего, но простоватого парня: погнался за юбкой, забыл о работе, начал куролесить по чужой стране - не сносить ему головы, в лучшем случае - погон.
Алик отнесся к исчезновению Секача с плохо скрываемой радостью, а Лариса Колбина, наоборот, загрустила. Из чего Александр Андреевич вполне резонно заключил, что Месхиев мочилу генеральского все же побаивался и что шансов получить долю от сделки у "генеральши" все меньше и меньше.
Когда приехали в Ганновер, Месхиев прямо с вокзала позвонил Борису Лазкину, коротко изложил ситуацию. О том, что за ними слежка, не сказал. Такой уговор они заключили с Лисом - об этом не говорить, постараться уладить все своими силами. А потом, когда груз будет сдан и деньги получены, можно будет и поделиться своими маленькими неприятностями. Судя по всему, подвязки, связи, значит, у Бориса хорошие, пусть науськает на вымогателей и убийц какую-нибудь крутую спецслужбу. Алик вдохновенно рассуждал об этом, а Лисовский усердно кивал, соглашался, нет-нет да и дотрагиваясь кончиками пальцев до нагрудного кармана рубашки, где, завернутый в три целлофановых пакетика, лежал до лучших времен чек японского банка "Сумитомо".
Переговорив с Лазкиным, Алик передал своим спутникам следующее распоряжение: добираться до спортивного аэродрома в пригороде. Там их будет ждать двухмоторный спортивный самолет "сессна", который доставит их прямо до резиденции покупателя.
Лисовский убедился, что его новые, более выгодные партнеры не оставляют своим вниманием благоприобретенного сообщника. И когда Алик спросил, есть ли "хвост", Александр Андреевич ответил утвердительно.
- Так что будем делать? Как договаривались? От самолета будешь пылить?
- Так лучше всего, - сказал Лис.
- Тогда дай им знать.
Лисовский послушно кивнул и пошел в сторону туалетов.
Алик успел заметить, что какой-то тип через несколько секунд после Лиса тоже прошествовал в том же направлении. Рыбка клюнула!
Когда Лисовский вернулся, они поймали такси и поехали к месту своего назначения.
Лариса Колбина угрюмо спросила:
- Небось опять мне платить?
- А как ты думала, красавица? Когда будем трудовой вклад каждого оценивать, это тебе зачтется!
Несмотря на раннюю весну, спортивный аэродром уже зеленел под сумрачным небом свежо и ярко, как площадка для гольфа. Немногочисленные строения: пара ангаров, административный корпус, кафе, автостоянка и склад топлива были компактными и выкрашенными в яркие цвета, прямо игрушки для взрослых. Таковыми, в сущности, они и были. У края летного поля стояли в ряд несколько пестрых, как гигантские стрекозы, самолетов.
Получив расчет с минимумом чаевых, таксист буркнул под нос нечто похожее на "…швайн!" и укатил. Слегка растерянные трое странников сгрудились возле кафе.
К ним подошел высокий крепкий мужчина в комбинезоне.
- Господа из Москвы? - спросил он, дежурно улыбнувшись.
- Да, - ответил Алик.
- Направляетесь к господину Лазкину?
- Да.
Немец улыбнулся чуть радушнее.
- Я пилот Курт. Пройдемте со мной.
Самолетик оказался совсем небольшим и производил впечатление весьма хрупкой конструкции, хотя, как оказалось, мог взять на борт до десяти пассажиров и тонны полторы груза.
Стали грузиться. Курт залез в кабину и проверял работу всех систем. И тут началась инсценировка.
Внезапно из-за ангаров на летное поле, ревя форсированным двигателем, вырвалась длинная черная легковая автомашина и остановилась метрах в ста пятидесяти от "сессны". Из нее выскочили трое мужчин с короткоствольными автоматами в руках.
В этот момент собравшийся было поднять ногу на ступеньку лесенки Лисовский оглянулся, спрыгнул вниз вместе со своим объемистым кейсом и неровно, иногда спотыкаясь, побежал через поле к машине.
Курт уже завел моторы, потом, увидев происходящее, крикнул пассажирам:
- Что случилось?!
- Аллес гут! Форвертс!.. - крикнул в ответ Алик.
Пилот пожал плечами, кивнул и начал выруливать на взлетную полосу…
Взрыв произошел на десятой минуте полета на высоте пять тысяч метров. Сначала громкий хлопок внутри пассажирского салона "сессны", затем взорвались топливные баки - и с клубком оранжевого пламени самолет полетел камнем к земле, теряя на лету крылья, хвост и то, что минуту назад было пассажирами и пилотом.
2
Смуглый, поджарый, крепкий, как мореный дуб, немец смотрел в окно. Грузный и невысокий Борис Лазкин, шумно отдуваясь, тянул пиво, и на лице его появилась невообразимая гримаса, означающая, с одной стороны, удовольствие, с которым Борис "купал" свои толстые губы в бокале, а с другой - отчаяние, которым герр Лазкин пришел поделиться с герром Шиллером.
- Так вы считаете, Борис, все пропало? - негромко спросил немец.
- С этой партией груза да!
- У вас есть люди, которые привезут нам следующую?
- Пока нет.
- Борис, откуда вы узнали о катастрофе?
- Из газет.
- Что думаете по этому поводу?
- Явная бомба.
- Кто подложил.
- Те самые, которые Тузика убили.
- Логично. Но каким образом бомба оказалась в самолете?
- Прикрепили к борту, пока Курт ходил туда-сюда.
- Слушайте внимательно, Борис, у меня более полная и более интересная информация. Полиция занимается катастрофой больше суток, и есть уже некоторые выводы. Взрыв произошел внутри салона, понимаете? К этому часу обнаружены останки трех человек, двоих мужчин и одной женщины.
- Лариса… - выдохнул Борис.
- Да. Идентифицированы на сто процентов двое - Колбина и наш Курт. Разброс частей самолета и трупов сравнительно небольшой, что позволяет предполагать: если бы в самолете еще были люди, их тела были бы найдены. И самое главное: найдена металлическая емкость, которая вполне могла быть кассетой с плутонием. Но во всем радиусе падения обломков не выявлено ни малейшего следа радиации больше естественного фона.
- Что?
- Да-да, Борис, в самолете плутония не было. А это значит, что кто-то из наших друзей ведет нечестную игру. Как вы думаете - кто?
Лазкин слишком энергично, расплескивая пиво, пожал плечами.
- Кстати, вы сделали то, что я просил?
- Что вы просили?
- Антропометрические характеристики на тех, кто должен был к нам прибыть: господин Лисовский, господин Месхиев и господин Бобров, так?
- Так, - кивнул Лазкин, - все сделано. На Лисовского и Месхиева есть даже фотографии.
- Из этих троих двое работают против нас. Надеюсь, вы понимаете, чем нам это грозит?
- Конечно!
- Так вот, Борис, оставьте на время пиво, пойдите к себе, напрягите свои мозги и попробуйте предложить мне свой вариант действий. И не отлынивайте! У меня чувство, что над нами скоро начнут сгущаться тучи. Но не забывайте, что первая молния при любом раскладе достанется вам!..
3
С помощью заместителя генерального прокурора по следствию и старинного друга Кости Меркулова Александр Борисович Турецкий смог поднять на ноги весь отдел по взаимодействию с полицией других стран Главного управления по организованной преступности МВД РФ. Сам начальник отдела, потратив день, связал Турецкого с заместителем начальника криминальной полиции Клаусом фон Дицем, который по телефону произвел впечатление простого и смешливого человека.
- Так что вы хотите, Александр? - спросил он на приличном русском языке.
Турецкий не преминул отпустить по этому поводу комплимент.
Клаус коротко хохотнул.
- За что надо говорить "спасибо" вашим клиентам, они здесь очень… как это сказать? Их очень много, да!
- Меня пока интересует один…
- Кто?
- Заранее предупреждаю, Клаус, по вашим учетным данным он не проходит. Границу пересек впервые…
- Когда?
- Два дня… нет, уже три дня.
- Легально?
- А как иначе? - удивился Турецкий.
- О Александр! Из Польши к нам… Есть даже цена за перевод.
- Неужели?
- Да. Халатность, так? Халатность есть расплата за спокойную жизнь.
- Слушай фамилию, Клаус: Бобров.
- Боброфф, - послушно повторил Диц.
- Имя Геннадий.
- Есть, записано, - сказал Диц. - Что надо с ним сделать?
- Задержать под любым предлогом. И держать, пока я не приеду.
- Может быть, будет проще, когда приедут твои ребята и возьмут его сами? - осторожно спросил Диц. - А мы будем помогать.
- Клаус, если бы речь шла об обычном преступнике, без вопросов. Во-первых, он очень опасен, во-вторых, сейчас я фототелеграфом перешлю его фотографию, а потом спрашивай что хочешь, ладно?
- Гут, - коротко ответил фон Диц.
Паузу Александр Борисович заполнял бездумным катанием карандашей по столу. Как будто все идет более-менее нормально, если не считать злостного нарушителя дисциплины Майера. Имена и приметы убийц Тузика и Колбина известны, это уже полдела. Олег Величко занимается сейчас с теми сектантами-мордоворотами, которых взяли в ночном клубе. Они так или иначе рано или поздно скажут, что передали сообщнику Лисовского Секачу. Хотя, если вспомнить, за чем они охотятся так настойчиво, догадаться нетрудно. Но если они передали Марку похищенный на заводе плутоний, почему он потащился с ним через границу? Может быть, у него не было возможности отделаться от сообщников поневоле? Вообще-то мог просто дать знать: груз у меня. И мы не выпустили бы их всех из аэропорта ни под каким видом. Или он хочет пройти преступную цепочку и выйти на покупателя? Дело хорошее, но толку? Коли это немец, нам его все равно не достать.
Отправляя Дицу фотоизображение Марка, Александр Борисович пометил в уголке карточки настоящую фамилию и должность капитана угрозыска. На тот случай, чтоб ненароком не пристрелили в пылу охоты. Крутые русские уже порядком надоели немцам, их можно понять - своих забот хватает.
Телефон зазвонил через час.
- Говорит фон Диц.
- Внимательно слушаю.
- Это очень хорошо, что внимательно. Тот господин, который вас интересует, прибыл в Берлин. С ним еще двое мужчин. Лисовски и… э-э… Мес-хи-еф. С Кавказа?
- Да-да!
- Их встречала дама. Потом половина дня, ночь, день, ночь - гостиница "Бергхаус". Четыре человека. Вчера выехали на поезде в Ганновер. Там на спортивном аэродроме был самолет. Самолет… Александр, была катастрофа.
- Что?!
- Не беспокойся, Александр. В самолете было только три человека, женщина, пилот и есть подозрение, что третий Месхиев. Самолет взорван. Тебе не странно это, Александр?
- Очень странно!
- Может быть, этот человек, который тебя интересует, стал не совсем твой человек?
- Мне трудно в это поверить, Клаус, тем более надо Боброва найти. Я тебе сейчас факсом одно интересное предложение передам…
Турецкий черным фломастером отчетливо написал коротенькое послание и перегнал его при помощи факса на боннский номер фон Дица.
Тот получил, прочел и полушутя-полувстревоженно сказал: