Видимо, обаяние Люськи и ее бюста не оставило равнодушным даже Родригеса.
- У каждого свои задачи, - объяснил он. - У мужчин - одни, у женщин - совсем другие.
Марат попытался вывести разговор на общие темы, но из всех попыток понял только одно, правда крайне важное, обстоятельство. Эти оба были не из России, даже не из Латвии, они гораздо лучше ориентировались в ближневосточной политике, чем в политике России и ее бывших сателлитов. Значит, их выписали специально для этого задания, понял Марат и еще больше встревожился.
Но отступать было некуда, оставалось продолжать начатую игру.
Прием явно не получался. То ли все за столом чувствовали необычное напряжение, в каком находился Марат, то ли подействовал запрет Марата насчет спиртного, но все сидели как замороженные и едва ковырялись вилками в обильных разносолах. Только Сильвио оживленно болтал с Люськой.
Минут через двадцать Родригес подал знак Сильвио: закругляйся.
- Займемся делом, - объяснил он Марату.
Сильвио с сожалением оторвался от беседы с Люськой и поднялся из-за стола.
Марат дал знак всем оставаться за столом, а сам провел Сильвио и Родригеса в комнату за баром. Туда же, правильно расценив кивок Марата, вошел и Гарик. Родригес подозрительно посмотрел на него.
- Это мой ближайший сотрудник, - успокоил его Марат. - Итак, у нас три дела, - начал он деловой разговор. - Первое - система связи. - Марат передал разработанную схему Родригесу.
Тот взглянул на нее и сунул в карман.
- Вы должны немедленно передать ее аль-Аббасу, - предупредил Марат.
- Передадим, - пообещал Родригес.
- Второе - груз, - продолжал Марат. - Вы получите его после того, как пройдете русскую таможню и пограничный контроль. Остальное, как мы договаривались с вашим шефом, нас не касается.
Реакция Родригеса была для Марата неожиданной.
- Никакого груза мы у вас брать не будем. За ним приедет другой человек, вам сообщат. Груз нас сейчас не интересует.
- А что вас интересует? - спросил Марат, хотя был совершенно уверен, что знает точный ответ.
Ответил Сильвио:
- Нас интересует такой маленький человек по фамилии Вадим. Господин Костиков.
- Он вам нужен сегодня?
- Нет, - сказал Сильвио.
- Послезавтра, - уточнил Родригес.
- Могу я спросить, почему именно послезавтра? - заинтересовался Марат.
- Акция должна быть показательной, - объяснил Родригес.
Сильвио дополнил, заметив, что Марат озадачен ответом:
- Завтра мы будем делать вид, что ищем его по всему поселку. Причем все должны понимать, что ищут его не местные мафиози, а совсем другие люди. Мы. Вы понимаете, что я имею в виду?
- Вполне, - ответил Марат.
- А вот послезавтра он будет нам нужен, - продолжал Сильвио.
- Если не секрет, как вы намерены с ним поступить?
- Для вас - не секрет, - бросил Родригес и кивнул Сильвио, как бы разрешая ему объяснить дело в подробностях.
Тот объяснил - небрежным тоном, каким говорят о житейских мелочах, не имеющих особого значения:
- Скорее всего, мы расстреляем его на центральной площади поселка. Днем. И чем больше людей это увидят, тем лучше.
- А как уйдете? - спросил Марат.
- Наши проблемы, - не стал вдаваться в подробности Сильвио.
Вот, значит, зачем им нужна вторая машина, сообразил Марат. Именно "жигуль", тринадцатой модели, "никакой" - как заметила Люська. И еще он понял: у них наверняка есть другие документы. Иначе их в два счета вычислят по номеру машин - и "бээмвухи", и "Жигулей". И полетят они не в Ригу, а в какой-нибудь Рим или Берлин. А оттуда уже, возможно, вернутся в Ригу.
"Грамотно продумано", - отметил про себя Марат.
- Оружие, - напомнил Родригес.
- Что вам нужно? - спросил Марат.
- "Узи".
- "Узи"? - переспросил Гарик, до этого молча сидевший в углу. Он вопросительно взглянул на Марата: - У нас их всего два.
- Нам два и нужно, - кивнул Родригес. - И по два магазина к каждому.
- "Узи"! - все не мог успокоиться Гарик. - Они же бешеных денег стоят!
- Вам заплатят, - заверил Сильвио.
- Будут вам "узи", - сказал Марат.
- Покажите, - приказал Родригес.
- Вам они нужны сегодня? - спросил Марат.
- Нет, послезавтра. Но сейчас мы хотим на них посмотреть.
- Принеси, - кивнул Марат Гарику. Гарик вышел. Минут через двадцать он вернулся в комнату за баром и положил на стол завернутые в промасленную мешковину автоматы.
Чувствовалось, что гости разбираются в оружии не хуже Гарика, а он-то уж был самым большим докой по этой части среди всей команды Марата. Они взяли по автомату, вытерли смазку крахмальными салфетками, разобрали едва ли не до последнего винтика и так же быстро и ловко собрали. Проверили магазины, пощелкали затворами. Судя по всему, осмотром оба остались довольны. Они молча вернули автоматы Гарику. При этом Марат отметил, что оба - почти автоматическим движением - стерли с металла отпечатки своих пальцев.
- Порядок, - сказал Родригес.
- Итак, послезавтра утром мы должны представить вам эти игрушки, - подвел итог разговора Марат. - А заодно и нашего друга Вадима, завернутого в розовую подарочную бумагу. Ленточкой перевязать? - попытался он закончить разговор шуткой.
Но у Родригеса, похоже, с чувством юмора было туго.
- Нет. И никакой бумаги. Вообще-то мы всегда сами решаем эти проблемы. Но раз вы говорите, что это вам нетрудно, не откажемся.
Гости уехали. Было уже начало одиннадцатого. Марат все чаще и нетерпеливее поглядывал на часы. По его приказу Гарик связался по радиотелефону с одной из машин. Сообщил: все в порядке. Ждут. Дома света нет. Сергуня на месте, как раз против подъезда.
И едва он положил трубку, в комнате Вадима зажегся свет.
Вадим уже даже слегка задремал на своем диванчике, как неожиданная мысль заставила его вскочить. "За мной же сейчас приедут!" - сообразил он и поразился тому, что раньше эта совершенно очевидная мысль не пришла ему в голову. И сомнений быть не могло. Ни малейших! Они уже наверняка съездили в Перхушково, никого там не нашли и поняли, что он предугадал их намерения. И сейчас у Марата - только он сам. Нужно смываться. Как можно быстрей!
Вадим поспешно натянул куртку, рассовал по карманам и за пазуху пачки долларов, машинально проверил, выключен ли газ, погасил свет и выскочил из квартиры. И прямо на крыльце нос к носу столкнулся с Сергуней, который стоял на ступеньках и целил из кольта прямо Вадиму в лоб.
- Вадик! - почти пропел Сергуня. - Если бы ты знал, как я рад тебя видеть!
Судя по тону, он основательно набрался, ожидая Вадима.
- Ну-ка лапки на машину! - приказал он и обыскал Вадима. Вытащил из-за пазухи две пачки баксов, разглядел их при свете фонаря над подъездом и восхитился: - Бабулечки! Вот они, наши бабульки! Приехали, родненькие! - Он повертел их в руках, понял, вероятно, что все деньги в карманы его куртки не поместятся, и кинул пачки на место - под ковбойку Вадима. - Сам Марату отдашь! Чистосердечное признание смягчает ответственность!
И расхохотался собственной шутке.
- Садись! - ткнул он кольтом на пассажирское сиденье. - И без фокусов!
Вадим понял, что сопротивляться бесполезно. Пьяный, пьяный, а пистолет был у Сергуни в руке.
- Если бы ты знал, какие люди хотят тебя видеть, ты бы просто лопнул от гордости, - продолжал Сергуня, заводя машину. - Или вознесся бы на небеса. И вознесешься, гад буду. Если не будешь вести себя разумно. Ну, в путь!
Он лихо развернулся и снес багажником стол, за которым местные пенсионеры забивали "козла".
Вадим протянул руку к ключу зажигания и заглушил двигатель.
От возмущения Сергуня даже задохнулся.
- Да ты!.. - Он ткнул стволом кольта в бок Вадима. - Да я тебя сейчас!..
- Стреляй, - сказал Вадим. - По крайней мере, убьешь, а не сделаешь инвалидом в аварии. Не светит мне инвалидная коляска и переломанный позвоночник.
До Сергуни тоже начало кое-что доходить. Не выпуская из руки кольта, обошел вокруг машины, крепко выматерился, увидев помятый багажник, и, вернувшись, бросил ключи зажигания Вадиму:
- Рули! В "Русь". Но смотри! - Он помахал кольтом. - Если что… понял?
И плюхнулся на пассажирское сиденье.
Вадим перебрался на водительское место, удобно - по длине и наклону - подогнал сиденье и включил двигатель. Приборная доска подсветилась приятным зеленоватым светом, только какая-то красная лампочка мигала, ни на что не реагируя. Вадим пригляделся, понял: не пристегнуты ремни безопасности. Пристегнул свой. Лампочка продолжала мигать. Вадим бросил Сергуне:
- Ремень надень!
- Да пошел ты со своим ремнем! - отмахнулся Сергуня. Освободившись от необходимости вести машину, он крепко отхлебнул из горлышка "Абсолюта" и совсем расчувствовался. - Теперь тебе, Вадик, хана, - разглагольствовал он. - Если бы ты знал, какие люди жаждут тебя видеть! Какие люди! Марат - само собой. А еще двое - из Риги. Ты бы на них посмотрел! Ребята - полный супер!
Вадим слушал вполуха. Машина была, конечно, что надо. Вадиму уже случилось прокатиться на ней - после стычки в развалинах детского санатория, но он снова - хотя обстановка к этому совершенно не располагала - восхитился совершенством Сергуниной "бээмвухи". Он аккуратно провел ее переулками и вывернул на кольцевую. Перед поворотом заметил две "шестерки", на обочине, без огней, В каждой было по два человека. Пропустив Сергунину "бээмвуху", они тоже выехали на кольцевую. Одна резко пошла вперед и обогнала Вадима километра на полтора. Вторая отстала и держалась сзади в полукилометре.
"Подстраховались", - понял Вадим. Но это сейчас не имело никакого значения.
Сергуня еще прихлебнул из бутылки. Кольт мешал ему закурить, и он сунул его за ремень брюк.
- А знаешь, кто еще тебя с нетерпением ждет? - продолжал Сергуня. - Гарик. Да, Гарик! У него даже руки чешутся от предвкушения встречи с тобой. В свое время Марат прикрыл тебя, не отдал ему, а сейчас понял: маху дал. Так что веселенькая у тебя сегодня будет ночка, ох веселенькая!
Мигающая лампочка на панели раздражала Вадима.
- Пристегни ремень, - снова сказал он Сергуне.
- Вот комик! - поразился Сергуня. - Ему жить осталось всего-то часа два-три, а он - про ремень!
И даже не столько эти слова, сколько их наглый, вызывающе самодовольный тон решил судьбу дела. На спидометре было сто тридцать. Вадим догнал до ста пятидесяти. Задняя машина отстала. Справа на обочине Вадим увидел скопление асфальтоукладчиков и резко повернул руль вправо. "Бээмвуха" правым боком со всего размаха врезалась в огромное литое колесо. Вадима ударило ремнями по плечам и так швырнуло вперед, что он головой разбил лобовое стекло. Сергуню же от удара с чудовищной силой выбросило через лобовое стекло вперед, он пролетел метров десять и головой врезался в приподнятый нож бульдозера. Когда Вадим, плечом высадив заклинившуюся водительскую дверь, выбрался из машины и подбежал к нему, Сергуня был уже мертв.
Вадим быстро осмотрелся. Дорога была темная, пустая. Только сзади маячили огни второй машины. Раздумывать было некогда. Вадим перебежал кольцевую, скатился с насыпи и углубился в окружающий дорогу березнячок, за которым светились огни Москвы.
III
Турецкий и Косенков приехали на место ночной аварии в десятом часу утра. Дежурная следственно-оперативная группа уже заканчивала свою работу. Место происшествия было сфотографировано, труп увезли в морг еще ночью. Лишь на ноже бульдозера, в который врезался водитель, мелом было обрисовано место удара, а на асфальте рядом с бульдозером - положение тела, в котором он, уже мертвый, лежал.
Картина для оперативников была совершенно ясной. Бутылка "Абсолюта", почти пустая, закатившаяся после удара под сиденье, подтверждала общее мнение. Темно. Скорость далеко за сто двадцать, шансов уцелеть у него не было никаких. Машину изуродовало и развернуло так, что неясно было даже, в какую сторону она ехала. Только по тому, что водитель вылетел вперед, высадив своим телом лобовое стекло, можно было определить направление движения.
Протокол осмотра места происшествия был уже составлен, вызвана аварийка, и только эксперт-криминалист из НТО, научно-технического отдела ГУВД, все еще ходил вокруг останков машины, время от времени озадаченно почесывая в затылке.
Эксперта звали Никита Иванович Кондрашов. Турецкий был знаком с ним едва ли не с начала своей карьеры.
- Вас что-то смущает? - поинтересовался Турецкий после теплых приветствий и обмена мелкими новостями. Эксперту было уже немного за пятьдесят, за годы службы он привык к неторопливости в выводах и даже предположениях. Он ответил не сразу:
- Как вы думаете, сколько человек было в машине?
- Один, разумеется, - удивился вопросу Турецкий.
- Иначе было бы больше трупов, - добавил Косенков.
- Логично, - согласился Кондрашов. - Но только на первый взгляд. Взгляните сюда.
Он подвел Турецкого и увязавшегося за ними Косенкова к лобовому стеклу. Его практически не было, осколки его валялись по всему асфальту, целой осталась лишь небольшая, сантиметров в двадцать шириной, полоска триплекса, да и та была почти вся в трещинах.
- Что вы об этом скажете? - спросил эксперт.
- А что можно об этом сказать? - удивился Турецкий. - Хороший триплекс. От сильного лобового удара он весь рассыпается. А тут водитель вылетел изнутри. Был бы пристегнут ремнями, может, и уцелел бы. Хотя вряд ли, - добавил Турецкий, окинув взглядом то, что осталось от машины.
- Вот эта небольшая круглая вмятинка вам ничего не говорит? - спросил эксперт, показывая на часть уцелевшего стекла.
- Ничего, - признался Турецкий.
- А вам, молодой человек? - обратился Кондрашов к Аркадию.
- Тоже ничего, - ответил Косенков.
- Хорошо, - как бы даже с удовлетворением проговорил эксперт. - Пойдем дальше. Какой у вас рост? - неожиданно спросил он Турецкого.
- Метр семьдесят восемь. Или семьдесят девять.
Эксперт открыл водительскую дверь и кивнул Турецкому:
- Сядьте на водительское кресло.
Турецкий влез в машину. Колени его едва ли не упирались в панель, а ноги приходилось держать согнутыми, чтобы управлять педалями.
- Кресло могло сдвинуться от удара, - предположил Турецкий. - И именно вперед.
- Водитель, между прочим, был примерно вашего роста, - сказал Кондрашов и кивнул Косенкову, который был почти на голову ниже. - А теперь вы попробуйте.
Косенков повиновался. Анатомическое кресло словно бы облило его фигуру, руки свободно лежали на руле, а ноги - точно на педалях.
- Подвигайте кресло, - предложил эксперт.
Кресло двигалось вперед и назад без малейших затруднений.
- А теперь максимально подайтесь вперед, - сказал эксперт Косенкову. - Как можно дальше, как при ударе.
Тот грудью навалился на руль, лоб его коснулся остатков триплекса как раз в том месте, где была вмятинка.
- Еще одна мелкая деталь, - невозмутимо продолжал эксперт. - Обратите внимание: ремни безопасности инерционные. Посмотрите, как выгнуло болт крепления на водительском сиденье. Едва не вырвало. А на пассажирском - целехоньки. Что это значит?
- Что водитель был пристегнут ремнями безопасности, а пассажир нет, - вынужден был сделать вывод Турецкий.
- Ага! - оживился эксперт. - Значит, мы уже говорим не об одном человеке, а о двух, не так ли?
- Один, маленький, как я, вел машину, а высокий сидел рядом, - высказал свое мнение Косенков. - И хлебал "Абсолют", - подумав, добавил он.
- Почти убедили, - признался, подумав, Турецкий.
- Почти? - обиделся Кондрашов. - Вы мне напоминаете старшего нашей группы, которого убедить вообще ни в чем невозможно. Особенно если это дело из ряда обычных ДТП переходит в разряд преступлений. Последний эксперимент, - пообещал он. - Когда сюда приехали оперативники, водительская дверь была открыта. А теперь смотрите.
Он с силой захлопнул дверь и предложил Турецкому:
- Попробуете открыть?
Несмотря на все усилия, открыть дверь снаружи Турецкий не смог.
- А теперь вы, изнутри, - кивнул эксперт.
Косенкову пришлось несколько раз изо всей силы садануть плечом по двери, прежде чем она поддалась.
- Подвожу итоги, - сообщил эксперт. - Если следовать вашей, Турецкий, версии, единственный водитель машины сначала разбил себе голову о бульдозер, потом вернулся, влез через лобовое стекло в салон и изнутри открыл водительскую дверь.
Косенков засмеялся. Турецкий хмуро задумался:
- Тогда где же водитель?
- А это уже вопрос не ко мне. К вам, милейшие.
- Вы укажете это в заключении криминалистической экспертизы по этому делу? - спросил Турецкий.
Кондрашов пожал плечами:
- Тут - обычное дорожно-транспортное происшествие. И, как говорится, с плеч долой. Единственное, что я могу, - изложить свою версию в акте экспертизы. А еще лучше - в протоколе допроса эксперта.
- Сделайте это, Никита Иванович, - попросил Турецкий. - Вот вам протокол, внесите свои показания и перешлите мне. - Он повернулся к Косенкову: - Я всегда говорил: Никита Иванович - криминалист номер один в НТО!
- Только для вас, Саша. Хотя я понимаю, что ваши слова - это просто грубая лесть.
- Ничего подобного, - запротестовал Турецкий. - Чистая правда!.. Так… интересные дела… - пробормотал он, еще раз обходя машину, к которой уже подползала задом техничка.
- Интересно другое, - отозвался Кондрашов. - Действительно интересно. Я вот о чем думаю: каким же классом должен был обладать водитель, чтобы на такой скорости ударить машину точно туда, куда нужно. Левее - остался бы жив пассажир. А хоть на десять сантиметров правее - водителя не спасли бы никакие ремни. Вот что действительно интересно, друзья мои!
- А если вышло случайно? - предположил Турецкий. - Если это просто авария?
- Где же, в таком случае, водитель?
- Вопрос, - согласился Турецкий.
- Но он же, наверное, тоже сильно поранился, - предположил Косенков.
- Наверняка, - согласился эксперт. - Лоб у него точно разбит. И лицо порезано осколками, тоже наверняка. Но, по-видимому, не настолько он поранился, чтобы не найти в себе сил и уйти с места происшествия. Назадавал я вам вопросов? - усмехнулся Кондрашов. - Ну, решайте, вам за это деньги платят.
Он помахал рукой и пошел к дежурной милицейской машине, откуда ему уже нетерпеливо сигналили.
Когда Турецкий и Косенков вернулись в Генпрокуратуру и зашли, как им и было велено, к Меркулову, в кабинете заместителя генерального прокурора только что закончилось оперативное совещание. Сообщение Турецкого о том, что удалось выяснить на месте аварии, вызвало сначала недоуменное молчание, а затем началось оживленное обсуждение.
С выводами Кондрашова все согласились сразу. Тем более что Никита Иванович, уже расставшись со следователями, снял отпечатки пальцев с руля "БМВ", а потом - уже в морге - у погибшего. Они не совпали. Спорить тут было не о чем: в машине было двое.