II
День клонился к вечеру, улицы были оживлены, народ ехал с работы, у торгового центра кишмя кишела толпа. У каждого были свои заботы, простые, житейские, и Вадим вдруг ощутил острую зависть ко всем этим людям, которые живут обычной, трудной, но нормальной жизнью, какой и сам он жил всего неделю назад. "Какой там неделю!" - поразился Вадим. Еще в понедельник утром он перебирал в гараже картошку и радовался, что ее хватит не меньше чем на месяц. А сегодня только четверг. Всего за каких-то четыре дня его жизнь словно бы переломилась надвое, он будто бы внезапно провалился сквозь тонкий лед и оказался в жизни совсем иной, страшной, чудовищной, которая, оказывается, существовала параллельно обычной жизни, и лишь тонкая пленка отделяла одну от другой.
Да, остро, до смертельной тоски он завидовал тем, кто живет так, как всего четыре дня назад жил он сам. Но в глубине души знал: если бы высшие силы сделали бы для него возможным выбор - вернуться в ту, прежнюю, жизнь или оставаться в этой, он без колебаний отказался бы от возврата.
Каждый человек несет свой крест. Ему выпал такой, и хочет он того или нет, но должен донести его до своей Голгофы. Господь посылает человеку испытания не за вину, а по силам его, - вспомнил Вадим библейское. И помолился, чтобы хватило у него сил выполнить все, что выпало на его долю.
В оживленной, занятой своими заботами толпе никто не обращал на него внимания. Вадима это порадовало. В обменном пункте он продал три сотни долларов, чтобы не разбрасываться баксами, и подошел к стоявшей возле метро "Волге" с шашечками.
- На Кутузовский, к "Украине".
- Полтинник, - заломил таксист, мгновенно - опытным глазом - оценив платежеспособность клиента.
- А не крутовато? - спросил Вадим.
- Для чего, собственно, нужны деньги? - философски отозвался таксист. - Чтобы превращать необходимость в удовольствие. Правильно?
- Правильно, - согласился Вадим. - Поехали!
По пути он высмотрел универмаг и сразу нашел в нем то, что искал: элегантную шляпу, белую, с короткими полями и металлическими дырками по бокам. В соседнем отделе высмотрел трость, как раз такую, какую он нарисовал в своем воображении: черную, легкую, с изящной резьбой.
- Английская ручная работа, - объяснила продавщица и, поколебавшись, добавила: - Сэр.
- Сэнк ю, - небрежно кивнул Вадим.
Через квартал, в "Оптике", Вадим нашел и очки - темные, в тонкой золотой оправе. Правда, это были не хамелеоны, как он хотел, но времени выбирать и заезжать в другие магазины уже не оставалось.
И шляпа, и трость, и очки стоили бешеных денег. Вадим, словно бы вернувшись на мгновение в прежнюю свою жизнь, даже ужаснулся себе: да что же я делаю, швыряю такие бабки! Но тут же успокоил себя. В конце концов, это были бандитские деньги и тратил их он не ради удовольствия, а для дела. Производственные расходы.
Выходя из "Оптики", он приостановился у огромного, во всю стену, зеркала и оглядел себя. В полном порядке. Даже лучше, чем он ожидал. От гомика, конечно, что-то было, но больше - от заезжего иностранца. Это Вадима вполне устраивало.
Возле гостиницы "Украина" он расплатился с таксистом, накинув ему червонец за остановки у магазинов, и взглянул на часы. Десять минут восьмого. Из автомата набрал телефон 352-го номера. Долго слушал длинные гудки. Не отвечали. Значит, еще не вернулись.
При входе в гостиницу дорогу ему преградил швейцар:
- Вашу визитную карточку, господин!
Не удостоив его даже внимательным взглядом, Вадим сунул ему полтинник. Деньги мгновенно исчезли из руки швейцара. Он открыл перед Вадимом тяжелую дверь и козырнул:
- Добро пожаловать, мистер.
В холле Вадим высмотрел удобное кресло в углу, купил в киоске толстый "Штерн" и, погрузившись в кресло, стал небрежно просматривать его, время от времени поглядывая на входные двери.
Он узнал их мгновенно, в первые секунды, они даже не успели войти в холл. Петрович был не совсем прав, они были не как американские гангстеры, а как палестинские террористы, которых Вадим насмотрелся в Израиле. Он научился каким-то шестым чувством, чутьем улавливать злобу и агрессивность, исходившую иногда от самого простого с виду феллаха, и интуиция почти никогда не подводила его. Эти были не так сильно эмоционально заряжены, но агрессивность была в самой их сути, и Вадим безошибочно ее угадал. Они вошли в лифт и исчезли из поля зрения Вадима. А ему и не нужно было больше на них смотреть. Он отметил главное: оружия у них нет, оба были одеты легко, по-летнему, под такой одеждой даже "беретту" не спрячешь, в руках у них тоже ничего не было - ни сумки, ни даже какого-нибудь пластмассового пакета. Значит, он был прав: оружие они рассчитывают получить у Марата завтра.
Теперь нужно было хорошенько подумать. У Вадима и раньше мелькала мысль, что Марат может попытаться решить проблему привычным ему, домашним способом: попросту убрать этих неудобных гостей-рижан. Но теперь, увидев их, Вадим понял: Марат никогда на это не пойдет. Он тоже видел этих двоих и не мог не понять: за ними - не банда, даже очень сильная, за ними - организация, государство, страна. И если он сделает даже малейшую попытку пойти на конфликт с Аббасом, то будет уничтожен - этими или другими - так же безжалостно и жестоко, как эти собираются уничтожить его, Вадима.
Значит, будет врать, попытается подсунуть им труп какого-нибудь бедолаги с разможженным до неузнаваемости лицом, ростом с него, Вадима.
Поверят ли они?
А ведь могут и поверить.
Выгодно это ему, Вадиму? Он уже твердо знал: нет.
Значит, нужно их предупредить, что он жив и находится вне досягаемости людей Марата.
Предупредить. Как?
Да очень просто, вдруг понял Вадим: поговорить с ними. И не по телефону, а лично, с глазу на глаз. Сначала он усмехнулся нелепости этой мысли, но тут же подумал: все правильно. Что они с ним могут сделать в людном холле гостиницы? Выкрасть и спрятать в номере? Но малейший шум привлечет внимание охраны. Просто убить - ножом или руками? Могут, даже в толпе. Но их задача - не просто убить Вадима, а сделать это демонстративно-показательно. "Чтобы весь мир узнал…" И это - не пожелание. Это - приказ. А для таких людей приказ - это приказ.
Какой-то риск, конечно, все-таки был. Вадим даже пожалел на секунду, что после аварии не вытащил кольт из-за пояса мертвого Сергуни. Но тут же отбросил эту мысль. Даже если бы у него было оружие, он не успел бы им воспользоваться. А разговаривать с ними, держа их на мушке, это и вовсе нелепость.
Придется рискнуть. Ставка стоила того: если бы удалось перевести свирепую энергию и решимость этих двоих с него, Вадима, на Марата - это было бы решением всех проблем.
Вадим подошел к внутреннему телефону и набрал 352-й номер. Ответили быстро, высоким голосом:
- Говорите, вас слушают.
- Я хотел бы поговорить с мистером Сильвио или мистером Родригесом, - произнес Вадим.
- Я - Сильвио. Кто со мной говорит?
- Тот, кого вы сегодня целый день искали в поселке, - ответил Вадим.
Пауза.
- Повторите то, что вы сказали.
- С вами говорит человек, которого вы сегодня искали, - повторил Вадим.
Долгая пауза. Затем в трубке:
- Я - Родригес. Кто вы?
- Вадим Костиков.
- Как вы это докажете?
Вадим даже усмехнулся: они были явно обескуражены.
- У вас есть моя фотография?
- Да, есть, - несколько помедлив, ответил Родригес.
- Вы сможете меня по ней узнать?
- Полагаю, что да.
- Ну так спускайтесь в холл первого этажа. В углу небольшой бар, справа от лифта. Я буду вас здесь ждать.
Пауза.
- Когда?
- Да прямо сейчас, - беззаботно предложил Вадим. - Конечно, если у вас нет более важных дел.
Пауза.
- Мы будем через четыре минуты.
- Жду.
Вадим повесил трубку.
Они спустились через четыре минуты. За это время Вадим, сунув официантке пятидесятитысячную бумажку, попросил сдвинуть один из столиков в сторону и чуть дальше от бара, почти к проходу, и поставить один стул со стороны бара, а два других - напротив, чтобы гости сидели спиной к холлу. В случае чего у него была маленькая возможность перепрыгнуть стойку бара и попытаться уйти через служебный ход. Это была единственная мера предосторожности, которую он мог предпринять.
Первым из лифта вышел Сильвио, за ним - Родригес. Они осмотрелись по сторонам. Вадим поднялся со своего стула и сделал им приглашающий жест. Они подошли и остановились у столика.
- Добрый вечер, - проговорил Вадим. - Садитесь, господа.
Но они продолжали стоять.
И молчать.
Наконец Родригес решительно произнес:
- Вы - не Костиков.
Вадим снял шляпу и очки. Предложил:
- Смотрите внимательней. Фотография с вами? Сравнивайте.
Сильвио вынул из кармана легкого пиджака снимок. Взгляд на снимок, взгляд на Вадима. И снова - на снимок и на Вадима. Передал фотографию Родригесу. Тот всмотрелся, кивнул:
- Он.
- Показать паспорт? - спросил Вадим.
- Покажите, - сказал Родригес.
Вадим достал из кармана и бросил на стол свой паспорт. С минуту они изучали его, потом вернули - так же бросив на стол. Вадим сунул паспорт в карман.
- Вы - господин Родригес? - спросил он громилу.
Тот молча кивнул.
- А вы - господин Сильвио? - повернулся Вадим к блондину - "хлыщу", как назвал его Петрович.
- Совершенно верно. Какая интересная встреча. Что с вами случилось, господин Костиков? Попали в аварию?
- Да нет, слегка поспорил с женой.
Сильвио засмеялся. Родригес угрюмо молчал.
- Не присесть ли нам, господа? - повторил приглашение Вадим. На этот раз оба сели. - Что будете пить?
- Ему - "Боржоми", мне - виски со льдом, - ответил Сильвио.
- Бутылку "Боржоми" и два виски со льдом, - отдал Вадим распоряжение официантке.
Через минуту заказ был на столе.
Вадим взял свой стакан:
- Ваше здоровье, господа!
- И ваше, господин Костиков! - Сильвио тоже сделал глоток.
Родригес даже не притронулся к своему "Боржоми".
По-видимому, он никак не мог понять, что происходит. Наконец, прямо спросил:
- Какова цель вашего визита к нам?
- Мне передали, что вы искали меня сегодня полдня, - объяснил Вадим. - Я подумал, что вы хотите о чем-то со мной поговорить. Вот я и приехал.
Сильвио и Родригес переглянулись, но не ответили.
- Значит, вы не поговорить со мной хотели? - спросил Вадим. - А тогда зачем вы меня искали? Хорошо, - продолжал он, не дождавшись ответа. - Я буду делать предположения, а вы меня поправьте, если я ошибаюсь. Согласны?
- Вы очень интересный собеседник, господин Костиков, - заметил Сильвио и закурил. - Слушаем вас.
- Вы искали меня для того, чтобы все в поселке узнали, что вы ищете меня. Вы, так сказать, создавали общественный интерес к событию, которое вслед за этим должно последовать. Пока я не ошибаюсь? - прервался он.
- Допустим, - согласился Сильвио. - Что же это, по-вашему, за событие?
- Сам акт убийства. Точнее - публично-показательного уничтожения меня. Чтобы это попало во все газеты. Как говорит уважаемый Саид аль-Аббас: "Чтобы весь мир знал, как мы расправляемся с врагами нашей родины". Я прав?
- Вы знаете аль-Аббаса? - спросил Родригес.
- Мы виделись во вторник вечером в Риге. Мистер Марат возил меня туда, чтобы убедить аль-Аббаса в правдоподобии его версии исчезновения известного вам груза. И ему это удалось.
- Вы заходили в израильское посольство, - проговорил Родригес, словно бы уличая Вадима в злодействе.
- Да, мне пришлось это сделать, - согласился Вадим. - По приказанию господина Марата. Он знал, что люди Аббаса будут за мной следить.
- О чем вы говорили с послом?
- Я попросил его помолиться за меня у Стены плача. Он обещал.
- И все? - недоверчиво переспросил Родригес.
- И все, - подтвердил Вадим. - Важен был сам факт моего появления в израильском посольстве. Иначе аль-Аббас не поверил бы, что я агент Моссада.
- А вы не агент Моссада? - с интересом спросил Сильвио.
- Я два года служил в отряде по борьбе с террористами на оккупированных территориях. А этот отряд и Моссад - разные вещи. Это - тонкость, которой люди Марата не знают. Отсюда и пошло - Моссад.
- То есть вы хотите сказать, что господин Марат вас подставил? - уточнил Сильвио.
- Да.
- И не вы украли груз?
- Не я.
- Кто же?
- А вы еще сами не поняли? - спросил Вадим. - Марат.
- Для чего?
- Чтобы продать его более выгодному покупателю. И он его уже продал.
- Кому?
- Этого я точно не знаю, - ответил Вадим. - Думаю, кому-то из Пакистана. А может быть - иранцам. Не буду гадать. Во всяком случае, груза у него уже нет.
Вмешался Родригес:
- Вы говорите, что Марат вас подставил. Почему вы согласились на это?
- Иначе он убил бы и меня, и членов моей семьи. У меня не было выбора, - объяснил Вадим. - Он обещал, что, как только я сыграю свою роль, он меня прикроет и оставит в покое. Он не ожидал, что аль-Аббас воспримет все так остро и пришлет вас. Поэтому он решил выдать меня вам. Но мне удалось скрыться.
Воцарилось напряженное молчание.
Вадим взял свой стакан:
- Чюз!
И сделал глоток.
Сильвио закуривал уже третью сигарету.
- Я вам не верю, - проговорил наконец Родригес.
- Я и не ожидал, что вы вот так сразу мне и поверите. Есть способы проверить мои слова.
- Какие?
- Вы должны встретиться с Маратом завтра утром, не так ли? - Он не получил ответа, но понял, что угадал. - Сегодня четверг, 20 часов 30 минут. Ровно 20.30. Вы видите меня живым и здоровым, хоть и не совсем невредимым. И вне досягаемости людей Марата. Имейте это в виду - как факт.
- И что из этого вытекает? - спросил Сильвио.
- Это вы поймете завтра, когда Марат будет вам объяснять, почему он не может меня вам выдать. Не знаю, как он будет выкручиваться. Скорее всего - вам представят труп человека, похожего на меня. Хотя бы ростом. Якобы погибшего прошлой ночью в автокатастрофе. Катастрофа действительно была. И в ней действительно погиб человек Марата, который меня захватил и вез к нему. На скорости сто пятьдесят километров в час его машина врезалась в асфальтовый каток.
- Как же удалось уцелеть вам?
Вадим пожал плечами:
- Мне просто повезло.
Сильвио лишь головой покачал:
- Вам не просто повезло. Вам очень повезло.
- Возможно, - согласился Вадим. - Второй способ. Потребуйте у Марата показать вам груз.
- У нас нет задания забрать груз, - проговорился Сильвио. Родригес с гневом на него посмотрел.
- Я сказал: не забрать. Всего лишь показать, - уточнил Вадим. - Он не сможет этого сделать. Найдет какие-нибудь отговорки.
Сильвио и Родригес вновь переглянулись. В глазах Сильвио мелькнула растерянность, и Вадим понял, что самого груза они могли никогда и не видеть.
- Вы знаете, как выглядит груз? - прямо спросил он. - Вижу - нет. - Он достал из кармана ампулу и положил на стол. - В коробке - сто таких ампул. И двадцать небольших металлических капсул.
- Откуда у вас эта ампула? - спросил Родригес.
- Она оказалась у меня случайно. Я взял ее у человека, который пытался похитить меня и погиб.
- А у него откуда? - настаивал Родригес.
- Он возил ее на анализ к профессору Осмоловскому. И после получения результатов анализа профессора убил.
- Значит, господин Марат знает, что это такое? - спросил Сильвио.
- Да.
- А вы?
- Знаю.
- Что же это такое?
- А сами вы - знаете? - спросил Вадим.
- Да, - кивнул Сильвио.
- Литий, - сказал Вадим. - Без него невозможно создание термоядерной бомбы.
"Кажется, я их достаю", - отметил он, наблюдая за реакцией на свои слова.
- Вы позволите нам взять эту ампулу с собой? - спросил Родригес.
- Мне очень нравится деликатность вашего тона, - ответил Вадим. - Эта ампула стоит больше трех тысяч долларов. Но я вам ее отдаю, чтобы при проверке груза вы не попали впросак. Только не попадитесь с ней, а то вам пришьют убийство профессора Осмоловского и его лаборантки.
- Спасибо. - Родригес передал ампулу Сильвио, тот спрятал ее в карман своего летнего легкого пиджака. - И за предупреждение спасибо.
- Вы можете предложить еще какой-нибудь способ проверки? - спросил Сильвио.
И Вадим рискнул:
- Да. У меня есть еще только один способ доказать, что я не враг вашей родины…
- Вы хотите сказать, что вы - друг? - прервал его Сильвио.
- Нет. Ваша родина мне безразлична. Мне небезразлична моя родина.
- Израиль? - уточнил Сильвио.
- И Россия, - сказал Вадим.
- Вы счастливый человек, у вас две родины, - с иронией констатировал Сильвио.
- Да, у меня две родины, - подтвердил Вадим и подумал, что сказал чистую правду: и Стена плача в Иерусалиме, и парящая над водой колокольня в Калязине одинаково трогали его сердце.
- Итак, что за способ? - вернул разговор в деловое русло Сильвио.
- Если после проверки вы убедитесь, что прав Марат, а неправ я, завтра днем я буду ждать вас в центре поселка. И вы сможете без помех провести свою показательную акцию уничтожения. Напротив торговых рядов там есть кинотеатр - обратили внимание? Перед ним - небольшая площадь. Днем она обычно пустая, так что случайных жертв не будет. Я буду стоять на краю площади, и вы сможете расстрелять меня, не выходя из машины. А потом сразу уйдете вперед и под мост. Какое время вас больше устраивает? Двенадцать часов дня - годится?
- И не будет никаких милицейских засад, никакого ОМОНа? - недоверчиво спросил Сильвио.
- Нет, - подтвердил Вадим.
- Как мы это узнаем?
- Не мне вас учить, - усмехнулся Вадим. - Вы достаточно опытные люди, чтобы провести предварительную проверку.
Похоже, он их не просто озадачил, а поразил.
- Почему вы на это идете? - спросил Родригес.
- Я устал, - почти искренне признался Вадим. - Прятаться, скрываться, вздрагивать от каждого стука. Если вы мне не поверите, вы меня все равно достанете. Вы или ваши люди. Или люди Марата. А так… Что ж, я погибну, вы выполните свое задание, зато хоть мою семью оставят в покое.
- Мне хотелось бы верить в вашу искренность, - заметил Сильвио.
- Завтра вы в ней убедитесь. В двенадцать, на площади у кинотеатра, - напомнил Вадим. - А теперь, господа, позвольте пожелать вам спокойной ночи.
Он поднялся из-за столика и, чуть прихрамывая, опираясь на трость, пошел к выходу. От дверей оглянулся: Сильвио и Родригес все еще сидели за столом и молча смотрели ему вслед.
Выйдя на улицу, Вадим сел в такси и назвал адрес квартиры в Чертанове. По привычке проследил: хвоста не было. Он откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Когда он говорил им о последнем варианте проверки, он не знал еще, блефует он или действительно придет на площадь. А теперь вдруг понял: придет. Один. И будет стоять под дулами их автоматов.
В его игре у него просто не было более сильного хода.