- Но не могли же мы… - пытался повторить старший, но Марат прервал его.
- Не могли, я уже понял. Но если вы даже этого не могли, что же вы вообще можете?
Он повернулся к Николаю, протянул руку и попросил:
- Пушку.
Николай непонимающе посмотрел на шефа. Марат нетерпеливо пошевелил пальцами и повторил, уже резче:
- Пушку!
Николай не слишком уверенным движением вынул из подмышечной кобуры своего "Макарова" и вложил в руку Марата. Марат передернул затвор и разрядил всю обойму в стоявших перед ним парней прежде, чем метнувшийся к нему Гарик успел ему помешать. Бешенство его было так велико, что он продолжал нажимать курок, даже когда кончились патроны. Потом отшвырнул пистолет в сторону, кивнул Гарику на валявшихся в крови парней:
- Убрать эту падаль!
И Николаю:
- К Грошеву!
И сел в свою "семерку". Колеса на ней уже успели сменить, а два умельца из соседнего автосервиса вставили новое лобовое стекло.
- Шевелись! - прикрикнул Марат, заметив, что Николай от растерянности замешкался.
Телохранитель послушно подчинился. "Семерка" круто развернулась на площадке перед баром и ушла к шоссе. На мостике она едва разминулась с милицейской патрульной машиной, привлеченной, по-видимому, звуком выстрелов.
- Откуда они взялись? - с недоумением спросил Николай, но Марат на его слова даже внимания не обратил, лишь приказал:
- Быстрей!..
Гарик первым увидел мигалку милицейской машины. Бросил парням, толпившимся возле тел убитых:
- Не успеем. Менты!
Быстро снял с себя кобуру с кольтом, сунул одному из своих:
- Всем уходить. Останься - ты и ты. Пушки отдайте, могут обыскать. Болтать меньше: сидели, кушали, ничего не знаем.
Площадка перед баром мгновенно опустела.
Между тем барменша Ирина Ивановна, наблюдавшая за происходившим из окна, выбежала наружу, как только отгремели последние выстрелы. Воспользовавшись тем, что в суматохе никто не обращает на нее внимания, подобрала отброшенный Маратом пистолет и спрятала его под передник. Поднявшись в бар, завернула оружие в полиэтиленовый пакет, а пакет засунула в большую хозяйственную сумку, под продукты, которые она - по неистребимой торгашеской привычке - всегда брала домой из бара, хотя за них приходилось платить из своих. Но не таскаться же ей было по магазинам с авоськой, да и продукты в бар поставлялись с оптовых рынков, а цены там были все-таки ниже. Затем вновь вышла на крыльцо.
Из резко затормозившей милицейской машины выскочил капитан, мгновенно оценил обстановку, приказал:
- Всем оставаться на своих местах!
Бросил водителю:
- Вызывай оперативников - два трупа. Сообщи еще - знаешь кому.
- Кто стрелял? - обратился он к Гарику.
- Не знаю, начальник, ничего не видел. Сидел, кушал, немножечко выпивал, чуть-чуть, вдруг слышу - бах-бах-бах!
- А кто на серой "семерке" уехал? Только что нам навстречу прошла - отсюда?
- Не знаю, начальник, - повторил Гарик. - Нет, знаю! Маленький, лысый, солидный такой, да?
- Кто он?
- Очень приятный человек. Мы с ним немножечко выпили за стойкой, поговорили - о том о сем. Потом он вышел - покурить на свежем воздухе. Вах! Наверно, это - бандиты, ограбить его хотели. Их не было в баре, вот все подтвердят. - Он повернулся к парням: - Не было, верно?
- Не было, - подтвердили они.
- Не было, - кивнула и барменша.
- Значит, я правильно думаю, - обрадовался Гарик. - Он вышел покурить, они видят - богатый человек, вышел из бара, значит, есть что у него взять.
- Почему вы решили, что он богатый?
- Бедный человек сюда не приедет. Я не очень бедный человек, а тоже не могу каждый день здесь пить-кушать. Так, иногда, один раз в месяц, два раза в месяц, когда дела идут хорошо. А у него - одни часы, "Роллекс", знаете сколько стоят? Не знаю сколько, я не могу таких часов купить, поэтому и не спрашивал. Но очень дорогие, очень! А у него, наверное, оружие оказалось. Вот он их и…
Гарик выразительным жестом показал на трупы.
- Какое оружие? - продолжал настойчивые расспросы капитан.
- Не знаю. Не видел. Я в оружии ни понимаю. В огурцах понимаю, в помидорах понимаю, в арбузах, дынях, в бананах тоже понимаю. А в оружии не понимаю.
- Кто с ним был - за рулем?
- Не знаю, начальник. Шофер, наверное. Я спросил: вы немножко выпиваете, а как машину будете потом вести? Он сказал: зачем мне вести, у меня шофер есть.
- Если на него напали и он защищался, почему же он уехал?
- Как почему? Испугался, наверно. Я бы тоже уехал. А вдруг они не одни, мало ли что! Нет, начальник, я бы уехал и сразу в милицию бы пришел, все рассказал. Вот как бы я сделал. Он - солидный человек, серьезный человек. Наверное, тоже так сделает.
Капитан (а это был оперативник МУРа Олег Софронов, включенный в состав бригады Турецкого) очень сомневался в том, что Марат помчался сдаваться милиции, но дотошно продолжал допрос свидетелей.
Патрульная машина оказалась на месте происшествия так быстро совсем не случайно. Второй уже день она дежурила в переулке, метрах в пятистах от поворота к "Руси", и оператор в ней записывал все переговоры, которые велись по радиотелефонам, установленным в машинах Марата. Необычная оживленность этих переговоров и особенно нервность Марата, чувствовавшаяся в его приказах, насторожили Софронова. На всякий случай он приказал водителю поставить машину поближе. Поэтому, услышав звуки выстрелов, они подъехали к бару прежде, чем люди Гарика успели убрать трупы.
О ЧП возле бара "Русь" было тотчас же доложено Турецкому. Он внимательно выслушал сообщение, расспросил о подробностях и приказал продолжать допрос свидетелей. Сказал, что, возможно, подъедет и сам. Он бы сразу выехал на место происшествия - пора было своими глазами взглянуть на эту "Русь", но сейчас его больше волновало другое: куда направился Марат после того, как застрелил своих людей. В том, что стрелял именно Марат, а двое убитых были людьми Гарика, Турецкий не сомневался: Олег Софронов узнал по снимкам и Марата, и Гарика, и убитых. Двое, выступавшие в качестве свидетелей, тоже были из это банды.
Едва "семерка" Марата выехала на трассу, за ней незаметно увязалась машина с сотрудниками наружной охраны. В нее выделили самых опытных работников, и они уже второй день пасли его, ни разу не привлекши внимания. Сообщений от них и ждал с нетерпением Турецкий.
Выехали на Щелковское…
Движутся к центру. Едут очень быстро, даже проскакивают перекрестки на красный свет.
Свернули на Садовое…
"Очень интересно, куда же он так спешит?" - подумал Турецкий.
Стрельба возле "Руси" была, безусловно, событием чрезвычайной важности. О нем следовало сообщить Меркулову. Турецкий вызвал Косенкова, посадил его за свой телефон, приказал следить за передвижениями Марата, а сам направился в кабинет заместителя генерального прокурора. Как и предполагал Турецкий, рассказ его очень заинтересовал Меркулова.
- Что-то там происходит, - заметил он. - И что-то очень серьезное. Вопрос - что?
- Может быть, мы это поймем, когда узнаем, куда так торопится Марат? - предположил Турецкий.
Меркулов не успел ответить. Вошла Валерия Петровна, сообщила:
- Константин Дмитриевич, только что был какой-то странный звонок Звонила женщина. Сказала только одну фразу: "Для Константина Дмитриевича есть важное сообщение". И повесила трубку.
- Вызовите мою машину, - распорядился Меркулов. - Сейчас выезжаю.
- Что это за звонок? - спросил Турецкий, когда секретарша вышла.
- От барменши "Руси" Ирины Ивановны. И он наверняка связан с тем, что там сегодня произошло. Видно, у нее появилась какая-то очень важная информация.
- Может, мне съездить? - предложил Турецкий. - Или пусть Олег Софронов с ней поговорит. Он - оперативник, это его дело.
- Она не будет разговаривать ни с тобой, ни с Софроновым.
- Почему?
- Потому что боится. И ей есть чего бояться…
Когда Меркулов приехал в "Русь", там уже работала бригада оперативников из МУРа. Софронов доложил: свидетелей допросили, проверили документы, записали все данные и отпустили, предупредив, что они будут вызваны на дополнительный допрос в прокуратуру. Все люди Марата. Двое убитых - тоже. Никаких документов при них не обнаружено. И никакого оружия. Видно, не из боевиков, рангом повыше.
- Свидетелей обыскали? - спросил Меркулов.
- Да. Оружия - ни у кого. Скорей всего, успели передать своим, а те скрылись. Я сначала хотел этих свидетелей арестовать, а потом решил: не за что, да и спугнем главарей.
- Правильно решил, - одобрил Меркулов. - Барменша здесь?
- Наверху.
- Я хочу с ней побеседовать. Проследи, чтобы никто не заходил в бар. Не нужно, чтобы нас видели вместе.
- Будет сделано, - ответил Софронов.
- Наконец-то! - увидев Меркулова, проговорила барменша. - Я так и думала, что вы приедете.
- Что произошло?
Ирина Ивановна подробно рассказала о том, что она видела и слышала. Женщиной она была наблюдательной и отметила, что все происшедшее как-то связано с утренним визитом гостей на красной иномарке с черным опущенным верхом. После странного их отъезда, когда они сначала вывели Марата и Гарика под дулами автоматов, а потом прострелили из пистолета с глушителем колеса и лобовые стекла всех машин, Марат и заметался. Этих двоих парней он послал с каким-то поручением в Москву. То ли они поручения не выполнили, то ли сделали что-то не так, но Марат прикончил их и уехал, даже не оглянувшись на трупы.
- Он когда бешеный - прямо как зверь! Рядом с ним даже стоять страшно. А мне ведь приходится улыбаться, делать вид, что ничего не замечаю. Прямо коленки дрожат, - пожаловалась Ирина Ивановна.
Сообщение о странных гостях с автоматами чрезвычайно заинтересовало Меркулова. В докладе "наружки" отмечалось появление в "Руси" красной "БМВ" с двумя мужчинами, похожими на иностранцев. Номер машины на всякий случай записали, но значения их приезду не придали. Может быть, действительно иностранцы и решили пообедать в загородном ресторане, который всегда славился отменной русской кухней?
- Откуда у них автоматы? - спросил Меркулов. - Они с ними приехали или здесь взяли?
- Нет, приехали они без всего, - уверенно ответила Ирина Ивановна. - Я им по приказу Марата еще "Боржоми" вынесла на подносе. Не со стаканами, а с бокалами, чтобы на них отпечатков пальцев было больше.
- Вот как? - еще больше удивился Меркулов. - Марата заинтересовали их отпечатки пальцев?
- Ну да, - подтвердила Ирина Ивановна. - Я завернула бокалы в целлофан, чтобы отпечатки не стерлись, и бокалы сразу куда-то увезли. Но я не за этим вам позвонила.
- Уже то, что вы рассказали, очень интересно и важно. Что же еще?
Ирина Ивановна оглянулась на лестницу и поманила Меркулова в комнату за баром. Из-под стойки она взяла объемистую хозяйственную сумку и вошла следом. Из-под кульков и свертков достала целлофановый пакет, в который было что-то завернуто, и положила перед Меркуловым.
- Вот.
Меркулов развернул сверток. Там был пистолет Макарова.
- Из него Марат убил этих ребят, - объяснила Ирина Ивановна. - И отшвырнул в сторону, прямо к крыльцу. А я подобрала.
- Никто не заметил?
- Им не до меня было. Тут - трупы, там - менты едут, милиция то есть, с мигалкой. Никто в мою сторону и не глянул. Я брала аккуратно, чтобы отпечатки не стерлись. И заворачивала аккуратно.
- Смелая вы женщина, Ирина Ивановна!
- Теперь вы его возьмете? - спросила она.
- Возьмем. И очень скоро, - пообещал Меркулов. - Это - очень важная улика, - показал он на пистолет и аккуратно завернул его в пакет. - А сейчас я должен оформить протокол изъятия вещественного доказательства и официально допросить вас как свидетеля. Спасибо, вы очень нам помогли, - сказал он, когда с формальностями было закончено.
- Ну, коль уж взялись помогать друг другу, так и нужно помогать, а не языком лялякать. Вы обыск в баре будете делать? - спросила Ирина Ивановна.
- Обязательно.
- В баре ничего нет, тут все чисто. А вон там, на краю пустыря, - показала она в окно. - Трансформаторная будка, видите? Старая. Вот там они все и держат.
- Что - все?
- Ну, оружие, не знаю что еще. Их склад там.
- Понятно, - кивнул Меркулов. - И за это тоже спасибо.
Он еще порасспрашивал барменшу о мелких деталях, о приметах странных гостей с автоматами и тепло распрощался.
- Держитесь, Ирина Ивановна, уже недолго осталось, - искренне пообещал он.
- Да уж скорее бы! - вздохнула барменша.
Вернувшись в Генпрокуратуру, Меркулов выложил сверток на стол Турецкого, развернул его и показал на пистолет:
- Из этого "Макарова" Марат убил двух своих людей.
- Ну, Костя! - искренне восхитился Турецкий. - Достать такую улику! Как тебе это удалось?
- С людьми нужно уметь разговаривать. Что-нибудь известно о передвижениях Марата?
- Два часа назад они подъехали на Шаболовку, к управлению по борьбе с организованной преступностью. Марат и его телохранитель вошли в здание и прошли прямо в кабинет Грошева.
- Ясно… Значит, к Грошеву… Знать бы, о чем они говорили!
- Узнаем, - пообещал Турецкий.
III
Марат распахнул дверь кабинета Грошева и молча остановился на пороге.
- Туда нельзя, там совещание! - пытался преградить ему путь помощник, но Николай решительно отстранил его:
- Сиди. Ему - можно.
В кабинете действительно шло совещание. Человек шесть сидели за длинным полированным столом и перебирали какие-то бумаги. Увидев в дверях Марата, Грошев на мгновение растерялся, но тотчас справился с собой.
- Прервемся, - обратился он к участникам совещания. - Очень срочное дело.
Сотрудники поднялись из-за стола и покинули кабинет, с недоумением поглядывая на странного гостя. Марат был в своей обычной коричневой кожаной курточке, джинсах и кроссовках, на загорелой рыжеволосой руке вызывающе поблескивал золотой "Роллекс".
Когда последний сотрудник вышел, Грошев с необычной для его тучной фигуры резвостью пробежал через кабинет и плотно прикрыл дверь.
- Ты с ума сошел! - набросился он на Марата. - Мы же договорились: никаких личных контактов! А ты заявляешься прямо в кабинет, посреди совещания…
Марат не дал ему договорить. Своей короткопалой мощной рукой он схватил Грошева за горло и вдавил в стену.
- Тварь! Срань болотная! Я тебя из говна вытащил, в говне и утоплю! Ты у меня смерти просить будешь, падла вонючая!
Грошев и не пытался сопротивляться. Он лишь вертел головой, стараясь освободить горло от железной хватки нежданного гостя.
- Послушай, Марат… Ну, успокойся!.. Марат, я тебя прошу… Что, в конце концов, случилось?
Марат выпустил, наконец, горло Грошева и отошел, вытирая руку носовым платком, как после прикосновения к чему-то мерзейшему.
- Ну хоть скажи, в чем дело! - почти взмолился Грошев.
Марат поднял на него тяжелый взгляд:
- Я тебя, сука, о чем попросил? Послать запрос в центральное бюро Интерпола. А ты что сделал? Сунулся в это сраное московское отделение? И этим ограничился? Так ты выполняешь просьбы человека, который миллионы в тебя вложил, чтобы вывести тебя в люди! Одна твоя избирательская кампания обошлась мне в полмиллиарда!
- Ты несправедлив. Я тебе тоже оказываю услуги. Кто тебя предупредил об Алике? Если бы не я, он бы уже сидел в Лефортове и кололся! И тебя бы сдал, чтобы спасти свою шкуру!
- А кто тебе сдал солнцевскую группировку? А других? - перебил Марат. - Без меня ты бы здесь двух дней не продержался! Почему не послали запрос в Париж?
- Я сделал все, что мог. Но у них один факс сломался, а вторая линия была занята. И переводчика не было!
- Хватит. Время теряем. Звони своему другу в бюро Интерпола, что мы сейчас приедем. И говори ему, что хочешь, но чтобы линия была свободна и переводчик на месте! Понял? Я тебя спрашиваю: понял, тварь?
- Понял, понял, - поспешно согласился Грошев, уловив в голосе Марата готовое вырваться наружу бешенство. - Уже звоню.
Он связался по телефону с начальником бюро Интерпола и предупредил, что сейчас подъедет по чрезвычайно важному и срочному делу.
- Ждет, - сказал Грошев, положив трубку.
- Пошли, - коротко бросил Марат.
Они вышли из кабинета.
В одной из комнат соседнего дома, окнами выходящего как раз на окна кабинета Грошева, молодой оперативник МУРа выключил лазерную установку, луч которой был нацелен точно на стекло грошевского кабинета, и кивнул напарнику:
- Проверь.
Тот отмотал кассету назад и щелкнул клавишей.
Из динамика донеслось отчетливое:
"- Кто тебя предупредил об Алике? Если бы не я, он бы уже сидел в Лефортове и кололся!.."
- Хватит.
Запись остановилась.
- Ну что, вполне приличное качество. Небольшие помехи, правда. Видно, листья деревьев мешали.
- Но это же не концертная фонограмма, - возразил второй.
- Это верно, - усмехнулся первый, - По телевизору эту пленку крутить не будут. И по радио тоже. Но кое-кто с интересом послушает. Звони шефу, что мы сворачиваемся. Недаром все же здесь торчали. А машинка хорошая, классная машинка. - И он любовно, как живое существо, погладил теплую от работы верхнюю деку лазерного подслушивающего устройства.
Минут через сорок эту запись прокрутил в своем кабинете начальник второго отдела МУРа подполковник Яковлев, а еще через полчаса кассета легла на стол Турецкого. Турецкий, Косенков и приглашенный Турецким Меркулов внимательно прослушали запись. Когда она закончилась, в кабинете Турецкого воцарилось молчание.
- Вот гад! - вырвалось у Косенкова.
- Интересно, зачем этого Марата так тянет в Интерпол? - проговорил Меркулов.
- Может быть, когда-нибудь и это узнаем, - отозвался Турецкий. - Не сразу, может быть, а со временем.
Но они узнали об этом вечером этого же дня.
Перед кабинетом начальника центрального бюро Интерпола Грошев попросил Марата:
- Побудь здесь, я один с ним поговорю. Поверь, так будет лучше.
- Давай, - согласился Марат. - Но смотри…
- Я все помню, - заверил Грошев.
Марат не знал, о чем он говорил с начальником и какие приводил аргументы. Скорее, даже не сами аргументы, а чрезвычайно встревоженный вид холодно-спокойного гостя убедили начальника, что дело действительно чрезвычайной важности. Была освобождена линия связи с Парижем, срочно вызван и привезен переводчик. Через полчаса запрос вместе с фотографиями и отпечатками пальцев Родригеса и Сильвио был передан по факсу в Париж, а еще через полчаса пришел ответ: да, эти люди в картотеке Интерпола есть и числятся в розыске по подозрению в причастности к взрыву израильского парома в Средиземном море.
Их настоящие фамилии: Мартинес де ла Сиерва и Сильвано Церс.
В Интерполе работали, видимо, добросовестные люди: к ответу были приложены краткие биографии преступников.