- Фурункул, - объяснил Вадим. - Вскочил, подлюка. Вот уж точно говорят - на ровном месте.
- Фурункул на лбу - это хреново, - заметил водитель.
- А на заднице - лучше? - спросил напарник.
- На заднице тоже хреново, - согласился водитель. - Сидеть трудно. А на лбу - на люди не выйдешь.
- Зато сидеть можно - хотя бы и в машине.
- А если в гости или в театр? - возразил водитель.
- Часто ты в театр ходишь!..
Они еще немного поспорили, что хуже - фурункул на лбу или на заднице, и укатили, предоставив Вадиму возможность продолжать поиски.
Еще не меньше часа ползал на коленях по асфальту Вадим. Он уже хотел было прекратить поиски, как вдруг под пальцами в пыли, скопившейся на самом краю канализационной решетки, прощупалось что-то твердое, круглое. Вадим отскреб ссохшуюся грязь и извлек находку на свет.
Это была ампула.
Вадим очистил ее от пыли, спрятал в карман, собрал карбюратор и двинулся в Чертаново с чувством удовлетворения от хорошо выполненного дела. Законченного дела. До конца. До точки.
Как всегда, он оставил машину в стороне, за полквартала, запер ее и двинулся к дому. Пересекая напрямую чахлый сквер, мельком - скорее по привычке, чем из чувства предосторожности - глянул на темные окна квартиры приятеля. И вдруг замер: в одном из окон - или почудилось ему? - мелькнул проблеск какого-то света. Вадим быстро присел за кусты и стал напряженно всматриваться. Окна были темны. Показалось, наверное. Подождал еще минут пять. Нет, не показалось: такой же проблеск мелькнул в соседнем окне. Еще минут десять - на кухне. У Вадима бешено колотилось сердце. "Достали все-таки. Вычислили. И ведь чуть не вляпался!" Сомнений уже не оставалось: в квартире были какие-то люди и осматривали ее, светя себе карманным фонариком. И это могли быть только люди Марата.
Для верности Вадим, прячась за кустами и деревьями, обошел двор и в глубине его увидел то, что и ожидал увидеть: стояла без огней серая "шестерка", водитель курил, открыв свою дверь, - ярко-красный дверной катафот был хорошо виден даже издалека.
Значит, один ждет в машине, а второй - или их было двое? - открыл отмычкой несложный замок и проник внутрь. Раскладушка с постелью - ее одной было достаточно, чтобы понять: в квартире бывает кто-то чужой. А это мог быть только он, Вадим.
Высматривать больше было нечего. Пора была быстро смыливать с опасного места. Вадим вернулся к своему "запору" и направился в сторону кольцевой. Уже отъехав на безопасное расстояние и убедившись, что за ним не едет никто - пустынные улицы просматривались насквозь на много кварталов, он вдруг почувствовал, как вновь заколотилось сердце: словно бы прихлынула вторая волна от чувства смертельной опасности, которую лишь чудом он избежал. Если бы не те полтора часа, которые он потратил на поиски ампулы, он уже был бы у них в руках - взяли бы тепленьким, прямо из раскладушки. Вадим сунул руку в карман и пощупал ампулу. Недаром все же он ее искал. Как знал - недаром.
Она спасла ему жизнь.
На кольцевой он высмотрел просторную площадку стоянки, где спали несколько большегрузных фур и легковушек, застигнутых ночью в дальней дороге, и пристроился рядом с ними. Откинув до упора водительское сиденье, кое-как умостился на неудобном ложе и проворочался до рассвета, время от времени забываясь в тревожном полусне. Под утро заснул покрепче, разбудил его рев моторов снимающихся с ночевки фур. В платном туалете, попавшемся на пути, он отмыл масляную грязь с рук и с лица, купил в только что открывшемся киоске пухлый номер "Из рук в руки" и позвонил в первое попавшееся ему на глаза агентство, занимавшееся куплей-продажей недвижимости и сдачей в аренду жилья. Через два часа, заплатив триста долларов - за месяц вперед - за квартиру и еще двести - комиссионные - агентству, он получил ключи от однокомнатной квартиры с телефоном в районе Медведкова. Хозяевам квартиры, с явным недоверием отнесшимся к жильцу, Вадим показал паспорт с подмосковной пропиской и объяснил, что развелся с женой, поэтому вынужден снять квартиру. Недоверчивость хозяев ему не удалось полностью рассеять, но деньги были хорошие, а охотников на квартиру - она была далеко от метро - было, видно, немного. И они согласились. Едва хозяева ушли, Вадим позвонил Петровичу и сообщил ему свой новый телефон. Потом проверил, хорошо ли заперта дверь, и только тогда почувствовал себя в полной безопасности: беспокойная ночь была уже позади.
V
Эта ночь была беспокойной не только для Вадима. Лишь в четвертом часу утра разъехались по домам члены следственной бригады Турецкого, обсуждавшие обрушившуюся на них, как ливень на иссохшие от зноя поля, лавину бесценной информации, расставившей все по местам в этом темном, запутанном деле.
Почти до рассвета не гас свет и в квартире Марата.
Телефонный звонок из Риги, которого с тревогой и одновременно с нетерпением ждал Марат, раздался в его "семерке" в третьем часу ночи. Николай, уже заснувший было на откинутом сиденье, поспешно взял трубку.
- Вас слушают.
- Я разговариваю с тем человеком, с которым встречался возле Домского собора? - прозвучал в трубке голос Аббаса.
- Перезвоните через десять минут по второму телефону, который у вас есть, - выполняя указания Марата, ответил Николай и положил трубку.
Поднявшись на лифте, он позвонил в квартиру Марата условным звонком: два коротких и один длинный. Марат был уже наготове. Он молча надел плащ и вслед за Николаем спустился вниз. Кафе было давно закрыто, но сторож, взбодренный более чем щедрыми чаевыми, даже не дремал: он поспешно отпер кафе и предупредительно открыл перед Маратом дверь служебки. Телефон уже стоял там. Марат оставил Николая перед дверью и подсел к столу. Минуты через две телефон ожил. Марат крепко вытер сухие руки, одна о другую, будто бы умывая их, и взял трубку.
- Слушаю вас.
- Вы - тот, с кем я встречался у Домского собора? - раздался в трубке голос Аббаса.
- Да. Я вас тоже узнал.
- Только что мы посмотрели передачу по первому каналу вашего телевидения. Вы понимаете, о какой передаче я говорю?
- Понимаю, - подтвердил Марат и взглянул на свой "Роллекс". "Только что" - это было не слишком удачно сказано, после передачи прошло уже более двух часов. Совещались, понял Марат.
- Как это могло случиться?
- Их взял Интерпол и люди из управления по борьбе с организованной преступностью.
- Я это понял. Но я не понимаю, как они могли на них выйти.
- А я не понимаю, как вы могли прислать к нам людей, засвеченных в Интерполе. Вы что, считаете Ригу европейской столицей, а Москву - деревней? Она, может, и деревня, но не такая глухая, как вам кажется. И то, что произошло, - хорошее этому доказательство.
- Интерпол навели на них вы. Больше никто не мог этого сделать!
В голосе Аббаса прозвучала нескрываемая угроза.
Но в этой части разговора Марат чувствовал себя вполне уверенно.
- Да? Вы в этом убеждены? - насмешливо спросил он. - В таком случае позвольте дать вам совет…
- Мы не нуждаемся в ваших советах! - с той же угрозой прервал Марата Аббас.
- И все-таки я его дам. Вы везде ищете врагов. Я уважаю вашу преданность своей родине и понимаю ваше чувство ненависти к ее врагам. Но ненависть - плохой советчик в делах. Откуда я мог знать, кого вы ко мне прислали? - перешел Марат к наступлению. - Я видел их первый раз в жизни. Я принял их со всем уважением, которое испытывал и к вам, я дал им оружие, и этим же оружием они угрожали мне! Ваши люди вели себя как бараны! И в том, что произошло, вы должны винить прежде всего себя. Я крайне разочарован. Я считал вас хладнокровным и опытным человеком. Я и сейчас так считаю, - счел он нужным слегка подсластить пилюлю. - Поэтому вынужден повторить: ненависть - плохой советчик.
- Вы пытались убедить их, что Костиков погиб в автокатастрофе, а они разговаривали с ним уже после аварии. Вы его упустили и таким образом пытались это скрыть!
- Им подсунули другого человека. Похожего на Костикова. Но это был не Костиков.
- Да, сначала они его не узнали…
- Вот видите! - обрадовался неожиданному козырю в этой игре Марат. Он подумал, что в аварии Вадим наверняка разбил себе физиономию и наугад предположил: - Наверное, все его лицо было заклеено пластырями?
- Да, - вынужден был согласиться Аббас. - Но потом они убедились, что это он. Он показал им свой паспорт!
Это был слабый аргумент. Просто ничтожный.
- Паспорт? - не скрывая иронии, переспросил Марат. - У них такое доверие к бумагам? Я же говорю: они вели себя как бараны! Да таких паспортов мои люди наделают вам двадцать штук за ночь! И никакая милиция не придерется!
- Он сказал им, что в доказательство своей искренности готов сдаться моим людям - выйти на площадь в одиночку и без оружия! - продолжал наседать Аббас.
- Там была бы засада.
- Мои люди провели предварительную проверку. И другой наш человек все время контролировал обстановку. Засады не было! И Костиков вышел к ним - стоял на площади один и без оружия!
"Вот, значит, чем они занимались все утро до появления в Руси"! - понял Марат. - Следили за площадью. А этот-то гаденыш - ну, сукин сын! Надо же было до такого додуматься!"
- С их стороны это был сильный ход, - согласился он. - Но повторяю: это был не Костиков. Костиков - труп. И даже сейчас любой может убедиться в этом. Если будет смотреть глазами, не замутненными ненавистью!
- Вы пытались подсунуть им вместо настоящего груза фальшивку! В ампулах был обыкновенный эфедрин. И не пытайтесь это отрицать!
Марат внутренне подобрался. Это было самое опасное место. Смертельно опасное.
- А я и не пытаюсь! - как можно более небрежно сказал он. - А как я мог отдать им настоящий груз после того, как они угрожали мне моими же автоматами? Я уже видел, что их обвели вокруг пальца, как последних лохов. И уже знал, что за ними следят, только не знал кто. Мои люди засекли хвост за их машиной. Я не мог рисковать грузом. Он представляет слишком большую ценность. Для меня и, полагаю, для вас тоже.
- У них не было приказа забрать груз. Они должны были только убедиться, что он действительно у вас.
- Откуда я мог это знать? - напористо возразил Марат. - Они что, доложили мне об этом? Или вы дали себе труд сообщить мне по телефону?
Небольшая пауза. Напряжение все еще не отпускало Марата.
- Значит, вы утверждаете, что груз у вас? - вновь раздался в трубке голос Аббаса.
- Да. Нам удалось вывезти его из засвеченного места.
- И он сейчас в полном вашем распоряжении?
- Да, - подтвердил Марат.
- И вы можете передать его моим людям в любое время? - продолжал настойчивые вопросы Аббас.
- Разумеется, могу, - изобразил досаду Марат - тоном человека, к которому пристают с пустыми расспросами. - В него вложены мои бабки. И немалые - триста тысяч баксов. Какая мне польза от того, что они лежат замороженными? Деньги должны работать!
Еще пауза. "Ну, давай-давай, глотай наживку!" - мысленно поторопил Марат собеседника.
- Кто мог следить за машиной моих людей? - сменил тему Аббас.
"Кажется, проехали", - отметил Марат, но не позволил себе расслабиться.
- Полагаю, те, кто и сдал их Интерполу. Люди, которые работали с Костиковым. Неужели вы думаете, что он действовал в одиночку?
- Моссад? - спросил аль-Аббас, и Марат понял, что почти выиграл.
"Клюнул. Клюнул! Ну, топорщи теперь свои усищи!" - подумал Марат и небрежно подтвердил:
- Я в этом уверен. Их разыскивали из-за взрыва израильского парома. Моссад в первую очередь был заинтересован в их аресте.
- Откуда вы знаете про израильский паром? - насторожился Аббас. - Про это ничего не было в передаче.
Марат понял, что дал оплошку.
- Мои люди взяли эти данные из компьютера Российского бюро Интерпола, - мгновенно нашелся он. - Сразу после передачи. Это было не очень сложно, хоть и не очень дешево.
Пауза. Длинная. Очень длинная.
- Мы обсудим вашу информацию и сообщим вам о своем решении, - проговорил наконец Аббас.
Теперь нужно было его добивать.
- Надеюсь, что это решение будет продиктовано разумом, а не чувствами. Не как в тот раз, когда вы отдали своим людям приказ уничтожить меня.
- Я не отдавал такого приказа, - возразил Аббас, но в голосе его не было прежней уверенности.
- Отдавали! - бросил Марат. - И это было очень большой ошибкой. Не повторите ее. Сейчас у нас еще есть хорошие шансы наладить с вами надежное сотрудничество. Если они будут упущены, это не принесет пользы нам. А еще больше - вам.
- Мы дадим вам знать о своем решении, - повторил Аббас.
Все. Финиш.
- Новая схема связи попала в Интерпол, вместе с вашими людьми, - предупредил Марат. - Я передал ее им прежде, чем понял, что делать этого не следует. Она зашифрована, так что вряд ли представляет опасность. Мы разработаем новую схему, а пока пользуйтесь телефоном, по которому вы звонили сегодня первый раз.
- Я вас понял, - ответил Аббас и положил трубку.
Марат обессиленно откинулся на спинку стула.
"Кажется, выгорело. Выгорело! Сейчас они будут думать. И до чего додумаются?"
"Груз, - понял Марат. - Нужно немедленно доставлять новую партию!.."
- Ну как? - спросил Николай, когда Марат вышел.
- Нормально. Я ему этим Моссадом печенку вывернул. Он свирепеет от него, как бык от красной тряпки. Гарика ко мне. Сейчас же!
Через полчаса появился Гарик, поднятый с постели звонком Николая. Еще минут сорок они обсуждали план действий.
Турецкий и Вадим ошибались, почему-то решив, что транспортный мост, по которому литий переправлялся из Иркутска в Ригу, а затем и дальше - в Триполи, действует около года. Он действовал гораздо дольше. Еще осенью того года, когда Латвия объявила себя самостоятельным государством и отгородилась от России пограничными и таможенными барьерами, Марату сообщили, что в Москве появился человек, который ищет людей, имеющих средства и возможности взять на себя переправку небольших партий какого-то груза из Сибири в Москву и дальше, через российскую таможню, в Ригу, до рижской таможни. Он давал понять, что сделка крупная, требует вложения немалых средств, но и комиссионные будут значительными. Марат решил встретиться с ним. Это был Гунар, а эта встреча их была первой и предпоследней.
- Что за груз? - выслушав его, спросил Марат.
- Это вам знать не обязательно.
Гунар держался высокомерно, как человек, уверенный в своем превосходстве над партнером. Марату это не очень понравилось, но он сдержался.
- И все-таки? Наркотики?
- Нет. Это продукция одного из иркутских заводов. А что именно - вам это знать совсем не нужно, - повторил Гунар.
Марат согласился. Ну, не нужно так не нужно. А будет нужно, сами узнаем.
Гунар объяснил: в Иркутске есть их человек, он сам получает груз на заводе, людям Марата останется заплатить ему деньги и организовать безопасную пересылку в Москву. После того как груз пройдет через российскую таможню и самолет прилетит в Ригу, перед рижской таможней его встретит сам Гунар или его доверенный человек и оплатит стоимость груза и комиссионные.
- Сколько? - спросил Марат.
- Это весьма значительная сумма, - ответил Гунар. - Пятьдесят тысяч американских долларов.
- Двести, - не задумываясь, - сказал Марат.
- Это излишне много, - возразил Гунар.
- Знаете, есть такой анекдот. Мышонок просит черепаху: перевези меня на тот берег, только у меня бабок нет. А черепаха отвечает: если у тебя нет бабок, то нечего тебе и делать на том берегу. Если вы такие бедные, поищите себе другого партнера. Только очень я сомневаюсь, что в Москве найдется много людей, способных вложить триста косарей "зеленых" наличником в ваше дело. Даже если вы их найдете, они запросят не меньше, а больше, чем я. А почему бы вам самим не заняться этим?
- Мы так и делали, - ответил Гунар. - Пока не появились граница и таможня. Нам затруднительно и очень рискованно всякий раз возить такие суммы в Иркутск. Проблема есть и российская таможня.
- Вот видите, сами говорите - рискованно. А за риск надо платить.
Еще немного поторговавшись, Гунар согласился. Один раз он слетал вместе с Гариком в Иркутск, свел Гарика со своим человеком и тут же вернулся в Ригу. Гарик остался в Иркутске организовывать транспортный мост. Это ему пришла в голову удачная мысль использовать грузовые самолеты - уж их-то шмонать никому и в голову не придет. Причем груз летчикам будет передавать не Гарик или его люди, а сам человек Гунара. Он местный, у него машина, в этом варианте риск на этой стадии уменьшается до минимума.
Первая партия благополучно достигла Риги. За ней последовала вторая, третья. Сначала - раз в три-четыре месяца, потом - чаще, а последнее время и вовсе зачастили - не реже, чем раз в месяц. Вот тогда в голове у Марата и родилась мысль: если они исправно платят по двести косарей, почему бы им не платить по триста? Или даже по пятьсот? А что, если попробовать придержать очередную партию и посмотреть, что из этого получится? Поразмыслив, Марат решил: а что, можно, чем он рискует?
Но, как выяснилось, рисковал он очень и очень многим. И теперь, после разговора с аль-Аббасом, нужно было доводить это дело до конца.
Марат уже понимал, что цифра убытков - пятнадцать "лимонов" "зеленых", которую в ночном разговоре ему назвал Гунар, это не живые бабки, не упущенная из-за задержки груза прибыль, а стоимость простоя людей и оборудования в ливийском центре или центрах, работающих над созданием бомбы. Но это было даже и к лучшему: раз терпят такие убытки, будут платить. А куда им деваться? Эмбарго, наложенное на Ливию Организацией Объединенных Наций, лишало правительство Каддафи возможности легально закупать литий в любой из стран мира. А втихаря вывозить его из Германии или Франции - не проходит, господа, это вам не матушка-Россия, где можно весь завод растащить по частям, и никто даже не чухнется. Остается только Иркутск.
- Значит, понял, что нужно сделать? - спросил Марат у Гарика, подводя итог обсуждению. - Первое: через того человека, с которым тебя свел Гунар, выйти на людей с завода. Посмотри, что за люди, и вообще - что можно там сделать. Сориентируешься на месте. Возьми с собой пару ребят. Может, придется этого гунаровского кадра убрать. Второе: взять новую партию груза.
Гарик с сомнением покачал головой:
- Не пролететь бы нам с этим делом! Три сотни уже забабахали. На полтинник нас этот сучонок, Вадим, кинул. И еще три сотни…
- Ничего, все окупится, - успокоил его Марат. - Пушки не брать, - предупредил он. - В аэропорту могут засечь.
Гарик напомнил:
- В Домодедове у нас есть человек. А в Иркутске у тех, кто прилетел, багаж не досматривают.
- А если он в отпуске? Или не его смена? - возразил Марат. - Нет смысла рисковать. Понадобится - в Иркутске достанете. Через того же человека Гунара…
- Как это? - удивился Гарик. - После того, как мы его…
- До того. И еще не известно, нужно ли это будет. Может, выгоднее, чтобы он работал на нас? Сам посмотришь, что за человек. И потом уж будешь решать. Все. Двигай. Груз - сразу ко мне. Немедленно. И держи со мной связь.
- Будет сделано, шеф!
- И поаккуратней, не наследите! - напутствовал его Марат.